Сущность и значение криминалистической категории "взрывоопасный предмет"

Толкование понятия взрывоопасных предметов (боеприпасов, взрывных устройств, взрывчатых веществ, пиротехнических изделий) встречается в различных областях знаний, в частности, в военной науке, криминалистике, гражданской обороне и др. Вопросы противодействия терроризму и организованной преступности, например, способствуют расширению применения этих терминов в рамках международного сотрудничества, их закреплению в международном праве1. Эти предметы известны российскому уголовному праву. Однако на законодательном уровне данные понятия не определены. Кроме того, несмотря на значительное количество проведенных научных исследований о взрывоопас- ных предметах, отсутствуют единообразные суждения.

Справедливо замечание А. Самойлова по поводу того, что такое понятие, как взрывное устройство, не определено не только в Уголовном кодексе и отраслевом законодательстве. Взрывное устройство по-разному трактуется и в военной науке, им называют «средства взрыва», «взрывчатые материалы», «средства взрывания» и т.п. Между тем, как замечает автор, понятие «взрывное устройство» является уголовно-правовым2.

В связи с этим представляется оправданным анализ признаков, образующих содержание понятий боеприпасов, взрывных устройств, взрывчатых веществ и пиротехнических изделий. Решение этой задачи имеет и прикладной аспект, поскольку позволит определить критерии отнесения взрывоопас-

ных предметов к боеприпасам, взрывчатым веществам, взрывным устройствам и пиротехническим изделиям.

В уголовном праве и уголовном законе понятие взрывоопасных предметов (боеприпасов, взрывных устройств, взрывчатых веществ, пиротехнических изделий) не раскрывается. Нормы, предусматривающие уголовную ответственность за незаконное обращение с этими предметами, носят бланкетный характер. При этом понятия данных предметов и правовой регламент их оборота носят разрозненный и беспорядочный характер. Эти положения относятся к разным федеральным законам и нормативным правовым актам, в отдельных случаях законодательный порядок обращения взрывоопасных предметов и вовсе отсутствует. В этом усматривается существенный недостаток не только для правоприменительной практики, но и в целом для государственного надзора и контроля в области обеспечения оборота взрывоопасных предметов.

Таким образом, понятия боеприпасов, взрывного устройства, взрывчатого вещества, пиротехнического изделия, хотя и являются правовыми, тем не менее, законодатель их не определяет. Федеральный закон «Об оружии»3 дает трактовку только одному из предметов, относящихся к категории взрывоопасных, – боеприпасам. Между тем соответствующие определения этим понятиям представлены в технической и военной литературе4. Свою лепту в разработку понятий взрывоопасных предметов вне- сли ученые-правоведы5, трактовку понятий объектов взрывотехники как отрасли криминалистической техники представили ученые-криминалисты6. Такое положение обусловило, с одной стороны, подробное и детальное описание признаков и свойств данных объектов, а с другой – множество неоднозначных, порой противоречивых положений. Ситуация, как представляется, должна быть разрешена посредством принятия федеральных законов об обороте взрывчатых материалов и пиротехнических изделий.

Обратимся к понятию боеприпасов. В ст. 1 закона «Об оружии» боеприпасы определяются как предметы вооружения и метаемое снаряжение, предназначенные для поражения цели и содержащие разрывной, метательный, пиротехнический или вышибной заряды либо их сочетание. Хотя данное определение полностью соответствует определению по ГОСТу7, аналогичным образом оно отражено и в

других нормативных правовых актах8, однако по существу такая трактовка боеприпасов явилась поводом к обоснованной критике. Так, по мнению многих специалистов, указанное определение порождает у правоприменителя смысловые разночтения и коллизии при оценке патронов и взрывных устройств с точки зрения принадлежности их к бое-припасам9.

Пленум Верховного Суда РФ в связи с вопросами, возникающими у судов при применении законодательства, предусматривающего ответственность за незаконное обращение с оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами и взрывными устройствами, а также за их хищение или вымогательство, дает следующие разъяснения.

Под боеприпасами следует понимать предметы вооружения и метаемое снаряжение как отечественного, так и иностранного производства, предназначенные для поражения цели и содержащие разрывной, метательный или вышибной заряды либо их сочетание.

К категории боеприпасов относятся артиллерийские снаряды и мины, военно-инженерные подрывные заряды и мины, ручные и реактивные противотанковые гранаты, боевые ракеты, авиабомбы и т.п., независимо от наличия или отсутствия у них средств для инициирования взрыва, предназначенные для поражения целей, а также все виды патронов к огнестрельному оружию, независимо от калибра, изготовленные промышленным или самодельным способом (п.4)10.

В приведенных тезисах усматривается несоответствие. Пленум выделяет несколько видов боеприпасов, в частности: артиллерийские снаряды, мины, военно-инженерные и подрывные заряды, гранаты, боевые ракеты, авиабомбы, а также все виды патронов к стрелковому огнестрельному оружию независимо от калибра. Вместе с тем, давая основные понятия в законе «Об оружии», законодатель рассматривает патроны в качестве самостоятельной группы, не включая их в понятие боеприпасов.

Очевидно, что данную путаницу следует устранить. В этом смысле заслуживает внимания предложение Ф.Н. Багаутдинова и А.И. Ширкина, которые предлагают исключить из закона «Об оружии» понятие боеприпасов. Как отмечают авторы, данный закон регулирует правоотношения, возникающие при обороте гражданского, служебного, а также боевого ручного стрелкового и холодного оружия (Преамбула Федерального закона «Об ору-жии»)11. Безусловно, такие предметы, как артиллерийские снаряды и мины, военно-инженерные подрывные заряды и мины, гранаты, боевые ракеты, авиабомбы, являющиеся боеприпасами, к этой сфере не относятся.

Что касается понятия взрывного устройства, то оно раскрывается только в единственном нормативном акте – указанном постановлении Пленума – это промышленные или самодельные изделия, функционально объединяющие взрывчатое вещество и приспособление для инициирования взрыва (запал, взрыватель, детонатор и т.п.) (п.5).

Заметим, что определение небезупречно ни с точки зрения смыслового содержания, ни полноты включения признаков. Здесь налицо совпадение признаков, характерных как для боеприпасов, так и для взрывных устройств.

Например, в соответствии с приведенными определениями ручные противотанковые гранаты относятся к категории боеприпасов, а их комплектующие – взрыватели, детонаторы и запалы ручных гранат – к категории взрывных устройств. Очевидно, что по своему действию и конструкции граната больше подходит под определение взрывного устройства.

Следует отметить, что и судебная (следственная) практика в отношении отнесения тех или иных предметов к взрывным устройствам или боеприпасам довольно противоречива. В ходе диссертационного исследования анализировались приговоры по уголовным делам о преступлениях, связанных с использованием взрывоопасных предметов. При этом было выявлено, что решения не только районных и областных судов (судов первой инстанции), но и верховных судов (судов второй инстанции) оказы-

ваются в этой части небесспорными. Приведем примеры.

По уголовному делу в отношении К. в приговоре Калужского областного суда говорится о том, что «… К. незаконно хранил являющиеся боеприпасами две ручные гранаты РГД-5»¹².

В другом случае суды, вразрез с позицией Пленума Верховного Суда РФ, считающего гранаты боеприпасами, признают их взрывными устройствами. Так, в приговоре Томского областного суда по уголовному делу в отношении Б. говорится о том, что Б. осужден, в частности, за незаконные приобретение, хранение, ношение и перевозку взрывного устройства. Из материалов дела следует, что при совершении преступления он сначала демонстрировал, а затем взорвал гранату¹³.

Аналогичное решение имело место по другому уголовному делу – в отношении В. , который в ходе совершения преступления произвел взрыв гранаты, которая по определению Ростовского областного суда была квалифицирована как взрывное устройст-во¹⁴.

Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного, в своем постановлении вслед за судом первой инстанции патроны называет боеприпасами, а боевую ручную оборонительную осколочную гранату «Ф-1» – взрывным устройством15.

Возникает вопрос, имеет ли принципиальное значение отнесение предмета к взрывному устройству или же боеприпасам, если действия с ним все равно подлежат равной по размерам ответственности, например, по ст.222 УК РФ? Возможно, что в этом конкретном случае не имеет.

Однако в случаях с другими преступлениями этот вопрос приобретает существенное значение. Например, в ч .1 ст. 212 «Массовые беспорядки» УК РФ орудиями преступления названы огнестрельное оружие, взрывчатые вещества и взрывные устройства. О боеприпасах, которые не реже могут использоваться при совершении массовых беспоряд- ков, законодатель умалчивает. И получается, что если при массовых беспорядках применялись ручные гранаты, уголовная ответственность должна наступать по ст. 222 УК РФ, поскольку граната относится к числу боеприпасов. Это означает, что применяемая санкция окажется значительно мягче, чем санкция, предусмотренная ст. 212 УК РФ.

Предметом преступлений, связанных с уничтожением, повреждением и утратой военного имущества, а также нарушением правил обращения с ним (ст. 346-349 УК РФ), являются, в частности оружие и боеприпасы. В этом случае законодатель наоборот не упоминает о взрывных устройствах. Что тоже нельзя признать верным.

Таким образом, в приведенных случаях обоснованно говорить о нарушении законодательной логики, что ведет в свою очередь к дискредитации уголовно-правовых норм. Подобные коллизии должны быть, не только восприняты законодателем, но и, безусловно, устранены путем внесения соответствующих поправок в нормы УК РФ, Федерального закона «Об оружии», а также путем принятия Федерального закона «О взрывчатых веществах и изделиях, их содержащих», в котором определялись бы такие понятия, как боеприпасы, взрывные устройства, взрывчатые вещества.

Здесь же заметим, что существует и другая проблема – проблема дифференцированного подхода к уголовной ответственности за незаконный оборот различных видов боеприпасов. Данный вопрос остается в центре внимания ученых-правоведов16. Полагаем, что назрела необходимость незаконный оборот взрывоопасных предметов выделить в самостоятельную норму УК РФ, предусматривающую более строгую уголовную ответственность, чем в случае с огнестрельным и иными видами оружия, а также боеприпасами (патронами к стрелковому оружию). Вне всякого сомнения, взрывоопасные предметы (боеприпасы, взрывные устройства, взрывчатые вещества, пиротехнические изделия) по сравнению с другими предметами, указанными в ст. 222 УК РФ, представляют собой особую повышенную опасность, имеют высокую поражающую способность, как правило, приводят к значительному количеству жертв и повреждений, т.е. имеют значительно большую общественную опасность.