Сущность юридической ответственности в свете изменения политико-правовой парадигмы

Поводом написания данной статьи послужили размышления о правильности применения терминов «юридическая ответственность», о соотношении понятий «ответственность», «наказание» и «санкция», а также уяснение применения одновременно меры уголовного и административного наказания с гражданско-правовыми санкциями.

Термин «юридическая ответственность» как отражение сформировавшейся в европейском праве идеи появился в юридической науке на рубеже XIX–XX веков.

Это обстоятельство стало возможным вследствие окончательного завер-

шения к 1792 году смены парадигмы власти, изменения сущности власти, существенных изменений ее конституции (смены власти-господства на власть дисциплинарную) [5, с. 58].

Уже сам факт отсутствия как в отечественной, так и в зарубежной литературе вплоть до последней четверти XIX века термина и понятия «юридическая ответственность» со всей очевидностью указывает на то, что наука и философия не имели чёткого представления о признаках юридической ответственности; более того, не было сколько-нибудь чёткого представления и об ответственности вообще; ответственность до вышеуказанного времени являлась предметом изучения религиозной философии. Юридиче- ская ответственность до вышеуказанного времени находилась вне сферы научного и философского интереса, и вся история юридической ответственности весьма компактно расположилась в XX столетии.

Аналогичная ситуация сложилась и в философии – ответственность является также одной из ключевых философских категорий современности, и появилась она как самостоятельная философская категория в середине XIX века. Её появление было предопределено общественноисторической и научной ситуацией того времени. Расцвет либерализма в общественной жизни, столь необходимый для развития экономических отношений, казалось, разрешил проблему свободы. Однако за кажущимся разрешением проблемы свободы последовало явное нераз-решение проблемы ответственности как ее социально-необходимых пределов.

Идея ответственности прошла свою историю в социально-философской плоскости от наказания через позитивный аспект к надёжности, то есть от ретроспективного сквозь актуальное к футуристическому [4].

Идея юридической ответственности имеет в основании определённую бинарность условий своего существования в позитивном праве: с одной стороны, условием юридической ответственности является каузальность, с другой – качество деяния.

В философско-правовой парадигме позитивизма существуют цивилистиче-ская и криминалистическая идея юридической ответственности. Мы наблюдаем реализацию идеи юридической ответственности в позитивном праве в виде некоего эклектичного образования, в котором идея возмещения ущерба смешалась с идеей наказания, превратившись в идею наступления негативных последствий для нарушителя правопорядка [2]. Но это – идея санкции как элемента правовой нормы, но никак не ответственности.

В современных философско-религиозных учениях идея ответственности представлена как обязанность свободно- го субъекта, ограниченного этой же обязанностью.

«Понятие обязанности первично по отношению к понятию права, подчиненному и относительному. Право действенно не само по себе, а лишь через обязанность, которой оно соответствует; реальное осуществление права исходит не от его обладателя, а от других людей, признающих себя чем-либо обязанными по отношению к нему. Обязанность, как только она признана, является действенной. Не будучи признанной никем, она не теряет ничего от полноты своего существа. Право, не признанное никем, мало что собой представляет» [1, с. 29].

Таким образом, обязанность становится результатом проявления уважения и долга. И то и другое есть этические самоограничения в социальной сфере. Это и есть та «осознанная необходимость», то есть свобода.

Подлинная свобода есть свобода обязанного субъекта, то есть ответственное существование, сущность которого заключается в надисторической тотальности обязанности.

В европейском сознании отображен принцип ответственности всех за всех. Это и есть свобода.

Основная идея либерализма – свобода, но не «воля». Свобода всегда предполагает ответственность, а воля – ничего не требует и не допускает [6].

В пару к «воле» действительно ничего, кроме «наказания», поставить невозможно: государство вынуждено бороться с крайними проявлениями воли, то есть фактически – с произволом, и борьба эта есть история преступления и наказания.

Таким образом, в рамках новой парадигмы власти сформировалась идея юридической ответственности, которая предполагает ответственность каждого за себя перед обществом.

Сущность же юридической ответственности заключается в том, что она есть обязанность, обязанность универсального толка (каждого перед всеми). В силу этой универсальности ответственность есть принцип права наравне со справедливостью, свободой и т.д.

Серия «Человек и общество». Выпуск 3

Ответственность всегда коррелирует со свободой: там, где нет свободы, нет и ответственности, и – наоборот.

Всё гражданское право как совокупность определенного вида правоотношений проистекает из двух источников (оснований) – конвенциональные (дого-вор)/неконвенциональные (абсолютное право и деликт).

Сущность гражданского права как сохранение состояния системы гражданских правоотношений является отражением сущности юридической ответственности как обязанности каждого перед каждым соблюдать права и охраняемые законом интересы каждого, то есть соблюдением определенного правопорядка.

Санкции гражданско-правовых норм понуждают субъектов гражданско-правовых отношений к сохранению status quo либо надлежащему исполнению принятых на себя каждым обязанным субъектом гражданско-правовых отношений ex contractus или ex legis. Потому и сущность гражданско-правовых санкций – обеспечительная, они обеспечивают надлежащее исполнение участниками гражданско-правовых отношений своих обязательств в отсутствие карательного («наказательного») контекста.

Именно этим обстоятельством и объясняется возможность применения восстановительных санкций материального характера в иных отраслях права (например, в трудовом, административном и уголовном праве) одновременно с применением санкций-наказаний отраслевого характера.

Так, возникающие в процессе трудовой деятельности субъекта права правоотношения гражданско-правового характера носят внедоговорный характер и не регулируются нормами трудового права, а следовательно, не относятся к видам дисциплинарной ответственности. Само по себе наличие или состояние субъекта права в трудовых отношениях с работодателем в определенных законом случаях является лишь юридическим фактом, лежащим в основании деликтных правоотношений, и тем самым условием применения гражданско-правовых санкций, пусть и в существенно ограниченном ex legis объеме.

Институт гражданского иска в уголовном процессе и возможность дополнительно (субсидиарно) возместить причиненный ущерб в результате действия/ бездействия субъекта права, квалифицированного как административное правонарушение, создают иллюзию повторного наказания за одно и то же деяние.

В случае причинения материальных убытков вследствие совершения правонарушения, квалифицируемого как административное правонарушение/уголовное преступление, мы имеем дело исключительно с деликтными правоотношениями. При одновременном применении санкций уголовно-/административно-пра-вовых и гражданско-правовых проявляется противоречие: первые a priori предполагают виновное деяние и невозможность применения наказания без вины, а вторые – возможность применения безотносительно вины лица, совершившего деликт. Ответственность имеет место вне вины, а наказание только для виновного. Этим можно объяснить и особый характер рассмотрения судами гражданских исков в уголовном процессе – без анализа сущности возникших в результате совершения преступления гражданско-правовых отношений и удовлетворение в полном объеме без каких-либо оговорок при условии признания предъявленного иска подсудимым.

«Современная юридическая наука понимает юридическую ответственность как нормативную, гарантированную и обеспеченную государственным принуждением, убеждением или поощрением юридическую обязанность по соблюдению и исполнению требований норм права, реализующуюся в правомерном поведении субъектов, одобряемом или поощряемом государством, а в случае ее нарушения – обязанность правонарушителя претерпеть осуждение, ограничение прав имущественного или личного неимущественного характера и их реализация» [3, с. 11].

Подобное понимание стало возможным после формирования идеи одновре- менного существования позитивной и негативной юридической ответственности. Первое понимается как обязанность субъекта соблюдать права других лиц и/ или внутреннее отношение субъекта к совершаемым им юридически значимым действиям; второе – как собственно наказание.

Таким образом, «негативная сторона» юридической ответственности на практике отождествляется с наказанием, которое юридической ответственностью не является.

Данный нюанс отрицательно сказывается при формировании правового сознания и в процессе правового воспитания граждан – юридическая ответственность в сознании которых совершенно не различается по наказаниям.

Неправильное употребление термина «юридическая ответственность» сотрудниками правоохранительных органов, судьями и сотрудниками органов государственной власти формирует в вышеуказанной профессиональной сре- де вульгарное отношение к институтам юридической ответственности и наказания.

Такого рода вульгарность неминуемо приводит к размыванию смысла используемых понятий и индивидуальному наполнению каждого из них своим особенным содержанием. Тут уж не до региональной законности взамен единой общегосударственной; каждый член профессионального сообщества в каждом случае правоприменения, отправления правосудия и/или формулирования правовой нормы формирует свою индивидуальную «законность».

Следствием такой атомизации профессиональной практической юридической деятельности является рост коррупции, произвола вышеуказанных органов в отношении к гражданам и бизнесу, энтропии правопорядка и правового нигилизма.

Поэтому тезис «определись с понятием» в настоящее время как никогда актуален.