Сущность войны: анализ основных концепций

Krasnodar, Russia, ,

В мировой истории имеет место парадокс – войны велись тысячелетиями, а их сущность оставалась нераскрытой, непознанной, неосознанной. Дело в том, что война – один из сложнейших социальных феноменов, который весьма противоречив и динамичен. Кроме того, наблюдения позволяют обнаружить заинтересованность определённых акторов исторического процесса в сокрытии некоторых фактов, в фальсификации её сущности, в том числе и в наше время. Поэтому исследование проблемы остается задачей весьма актуальной, особенно в следующих аспектах.

Во-первых, – в гносеологическом. Категория «сущность» отражает в войне её квинтэссенцию – самое фундаментальное, глубинное, закономерное, то есть то, что присуще всем войнам, в том числе современным и будущим. Неслучайно в журнале «Военная мысль» развернулась по этой проблеме научная дискуссия (Сержантов, 2021; Бартош, 2021; Круглов и др., 2021; Ильницкий, 2021).

Во-вторых, – в аксиологическом, оценивающем войну как явление, имеющее свои причины, характер – справедливый или несправедливый, что выступает объективной основой для определения ее субъектами своего к ней отношения.

В-третьих, – в футурологическом, прогнозирующем тенденции развития военно-стратегической глобальной обстановки на перспективу, из чего следует определение направлений укрепления обороноспособности и обеспечение национальной безопасности страны.

Весь спектр различных трактовок проблемы сущности войны представляется возможным и необходимым отразить в двух парадигмах – метафизической и диалектической. Рассмотрим их последовательно.

Первая охватывает два направления – деполитизацию и абсолютную политизацию войны. Каждая представлена рядом концепций.

Методологической основой деполитизации войны служат попытки её акторов изолировать вооруженное противостояние от политики, лишить его соответствующего содержания, представить войну явлением, не связанным с интересами конкретных классов, социальных групп, правительств, государств. Полагается, что суть этого направления включает в первом приближении следующие основные концепции.

Истоки одной из них – экономической – уходят в древность, но рельефнее всего она представлена в творчестве Аристотеля. Так, если у Платона война – элемент политики, то у его уче-ника-стагирита определяющими для нее являются экономические основы: «Военное искусство может быть рассматриваемо как средство для приобретения собственности… Такого рода война по природе своей справедлива» (Аристотель, 1911: 21–22). Из этого следует вывод, что подобное противостояние обусловлено экономическими потребностями рабовладельческого общества. Средневековый философ, политический деятель, представитель европейского рационализма Н. Макиавелли в своем труде «История Флоренции» пишет: «Цель всех тех, кто когда-либо начинал войну, всегда состояла в том, чтобы обогатиться самим и сделать врага беднее. Ни для чего иного победа не нужна…» (Макиавелли, 1987: 225). Мыслитель подчеркивает вполне откровенно и даже цинично тесную взаимосвязь между войной и экономической заинтересованностью.

При известном авторитете обоих философов такая трактовка сущности войны является ненаучной. Дело в том, что экономический интерес всегда конкретен, всегда определен и выражается в политике, она – «концентрированное выражение экономики»1. Современные транснациональные корпорации (ТНК), в первую очередь американские, реализуют свой экономический интерес в глобальном пространстве якобы «по законам рынка», а в действительности – на основе методологии правового нигилизма и вульгарного политического прагматизма. Свидетельство этому – перманентные «торговые войны» не только с Китаем, но и с европейскими союзниками по НАТО, санкционная политика в отношении «тоталитарных режимов», откровенный вандализм и терроризм, например, взрыв магистрального газопровода между Россией и Германией, проходящего по дну Балтийского моря «Северного потока-2».

Натуралистическая концепция тоже имеет глубокие исторические корни, но здесь выделим только три её варианта. Первый – философия войны И. Канта. Мыслитель в целом осуждал силовое противостояние, пытался предложить рецепты «вечного мира», но вместе с этим называл войну «природной необходимостью», обусловленной следующими факторами: «законом» регулирования процесса расселения людей на Земле; потребностью взаимообогащения культур и цивилизаций; тенденцией к легитимации международных отношений (Кант, 2020).

«Классической» формой этой концепции является доктрина мальтузианства , основанная английским экономистом и священником Томасом Мальтусом. В своем опусе «Опыт о законе народонаселения» он попытался обосновать все социальные явления «вечными законами природы».

Так, сущность войны он усмотрел в феномене демографии, которая определяется «естественным законом»: население планеты растёт в геометрической прогрессии, а средства к жизни, в первую очередь продукты питания, производятся только в арифметической. Отсюда и диссонанс – несоответствие между этими явлениями, и как результат – образование «лишнего населения». В этом контексте война выступает «радикальным средством» соблюдения «природной пропорции», то есть соответствия между количеством населения и возможностью его содержания (Мальтус, 1895).

Методологический порок мальтузианства состоит, во-первых, в попытке сведения социальных явлений к природным, биологическим. Это противоречит доказанному наукой факту, что общество есть высший уровень бытия, а природа – низший, и отождествление первого со вторым недопустимо. Во-вторых, его сторонники, утверждая, что война – природное явление, оправдывают действия тех, кто готовил, развязывал и вел бесчисленные несправедливые, антинародные, откровенно захватнические войны. И в-третьих, планета Земля в состоянии прокормить возрастающее количество населения при условии международного сотрудничества и применения передовых достижений науки, техники и технологий.

Автор работы «Основы общей теории войны», генерал-майор Александр Владимиров утверждает: «Сущность и содержание войны на протяжении всей истории человечества не менялись… Война не есть “продолжение политики другими, насильственными способами” по Карлу фон Клаузевицу, а одно из основных состояний бытия человечества; способ структуризации человечества; способ перераспределения старых и получения (завоевания) новых мест, ролей и статусов» (Владимиров, 2018). Данное утверждение вызывает сомнения и несогласие. Во-первых, известно и доказано веками, что «все течёт, всё меняется» (высказывание приписывается Гераклиту), в том числе и содержание войны. Оно зависит в первую очередь от её политических целей. Во-вторых, все перечисленное – «… одно из основных состояний бытия человечества; способ структуризации человечества; способ перераспределения старых и получения (завоевания) новых мест, ролей и статусов» всецело определяется политикой (Владимиров, 2018).

Война как благо человечества . Г. Гегель построил эту концепцию, основываясь на самом чувствительном элементе общественного сознания – морали. «Высокое назначение войны, – писал он, – состоит в том, что благодаря ей … сохраняется нравственное здоровье народов; подобно тому, как движение ветров не дает озеру загнивать, что с ним непременно случилось бы при длительном безветрии, так и война предохраняет народы от гниения, которое непременно явилось следствием продолжительного, а тем паче вечного мира» (Гегель, 1990). Положительное влияние войны, по Г. Гегелю, состоит и в том, что «удачные войны» укрепляют государство, способствуют социальному единству, поддерживают суверенитет страны и ее власть. Конечно, доля истины в этих положениях есть. Только философ не учитывал людские страдания, жертвы, потери…

Новая волна деполитизации войны захлестнула западное околонаучное пространство в связи с феноменом возможной ракетно-ядерной угрозы во времена холодной войны. Ведущие американские аналитики утверждали, что «традиционный метод анализа, рассматривавший войну как продолжение политики иными средствами, более не годится»1. Этой позиции придерживались Г. Киссинджер (Киссинджер, 2015), Г.А. Крайг (Craig, George, 1995) и др. Более того, в России тоже нашлись сторонники этого тезиса.

Однако проблема не в них, а в сущности этой войны, которая содержит два аспекта. Первый отражает взаимосвязь ядерной угрозы с политикой: сторонники деполитизации войны отождествляют ее генетическую и функциональную сторону. Такой прием противоречит объективному анализу, так как война остается продолжением политики, но не может быть средством достижения политических целей, ибо человечество рискует стать лишь достоянием истории Земли.

Аксиологическая ( ценностная ) концепция . Её конструкторы и последователи, пытаясь скрыть, замаскировать свою агрессивную захватническую политику, представляют войну как «неизбежный естественный» результат развития различных культур, цивилизаций. С этой целью в прошлом – во времена классического колониализма – был специально разработан своего рода расовый «стандарт». Суть его заключалась в том, что «есть некий “цивилизованный мир”, который служит образцом для остальных, а кто не согласен – тех загонять в “цивилизацию” дубинкой “просвещенного господина”»².

В наше время сторонники этой концепции пытаются действовать не так грубо, но суть не меняется. Так, на Ближнем Востоке, например, в качестве мишени были определены богатые природными ресурсами Афганистан, Ирак, Иран, Ливия, Сирия и другие государства региона.

Поэтому США и их союзники продвигают на их территории «передовую цивилизацию» бомбардировками, вооруженной интервенцией, свергают национальные власти, творят беззаконие и даже геноцид. Яркий пример этому – поддерживаемая Западом политика израильского правительства в отношении народа Палестины.

Страны Европы свою русофобскую политику тоже пытаются обосновать «естественными» причинами. «Россия, – пишут в своих изданиях сотрудники британского Королевского института международных отношений, – продолжает совершать акты агрессии, а нормализовать отношения с ней Западу не удается из-за глубочайшей разницы в целях и ценностях»1.

Из этого отметим два аспекта. Первый – у нас с Западом действительно разные «цели и ценности»: у последнего – любыми средствами отстоять свою монополию в глобальном геополитическом пространстве, а у России – сохранить свою независимость и суверенитет, свои традиционные национальные ценности. И второй. Заметим, что лондонские аналитики писали эти строки до начала специальной военной операции России на Украине, именно тогда, когда руководство Российской Федерации проводило стратегию умиротворения, «открытых дверей», предлагало различные меры политического, экономического, дипломатического характера с тем, чтобы избежать военного конфликта на Украине. Однако последняя априори была избрана Западом геополитическим тараном против нашей страны с целью её ослабления, фрагментации и раздробления.

Второе направление метафизической парадигмы сущности войны отражено в концепции «абсолютной политизации войны» . Её авторы и сторонники пытаются механически отождествить войну с политикой как формой общественного сознания, затушевать качественные различия между ней и вооруженной борьбой. Сторонники такой фальсификации сущности войны утверждают, что международные отношения базируются исключительно на политике вооруженного противостояния и что принцип взаимодействия с позиции силы не только вечный, естественный, но и обоснован наукой, в частности, философией войны, в том числе марксистской.

Так, германский социолог В.Р. Шрам, спекулируя на научных авторитетах К. Клаузевица и В.И. Ленина, ещё в 50-х гг. прошлого столетия утверждал: «Клаузевиц писал, что война есть продолжение политики иными средствами; В.И. Ленин дал иную формулировку этому положению – “политика есть продолжение войны другими средствами”» (Schram, 1957: 117). В действительности В.И. Ленин такого никогда не писал хотя бы потому, что подобная рокировка противоречила его мировоззренческому принципу, основанному на международном праве и сотрудничестве между государствами.

Противоположного подхода придерживаются многие западные философы и социологи: Х. Афхельдт (Afheldt, 1976), Ж.Ф. Ревель (Revel, 1966), Г. Моргентау (Morgenthau, 1933), Р. Осгуд (Осгуд, 1960) и др., реанимирующие милитаристскую политику в международных отношениях. Не отстает от них и ряд политиков высокого социального ранга. Например, экс-президент США Р. Никсон в книге «Подлинная война» (Nixon, 2013) писал, что на исходе Второй мировой войны уже началась Третья мировая – против Советского Союза. Следует признать, что он был прав, чему свидетельство – разработанная Британией при поддержке Пентагона операция «Unthinkable» («Немыслимое») – ядерная война против нашей страны. Сегодня она не имеет рационального смысла. И в Вашингтоне, и в Лондоне это понимают. Однако политика силы в международных отношениях Западом с повестки дня не снята. Более того, она активизировалась, но в иных формах, в первую очередь в виде «гибридной войны».

Теоретические причины последней нашли свое отражение ещё в древности, они транзитом проходят через всю военно-философскую мысль Нового и Новейшего времени, например, их можно обнаружить в произведении Сунь-цзы «Трактат о военном искусстве»2 и работе мыслителя и полководца «Об искусстве ведения войны» У-цзы (У-цзы, 1957). Поэтому гибридная война – не открытие американской военной науки, а её единственная возможность попытаться сохранить за США геополитическую монополию. Единственная потому, что реальная ракетная ядерная агрессия неприемлема в силу известных причин. К тому же гибридная война, с одной стороны, якобы является «безопасной» и дешёвой, а с другой – дает возможность реализовать русофобскую политику методом прокси-войны, осуществляемой чужими руками на чужой территории, но ради интересов американского «глубинного государства».

Известный отечественный учёный, член-корреспондент Академии военных наук А.А. Бартош раскрыл содержание гибридной войны Запада против нашей страны в разных сферах – экономической, дипломатической, информационной, военной, но и определил её политическую цель. Она «заключается в ликвидации российской государственности, регламентации страны и переводе отдельных её частей под внешнее управление»3.

С обоснованной и объективной критикой внешнеполитического милитаристского курса США выступил на заседании Совета Безопасности ООН 20 ноября 2023 г. профессор Гарвардского университета Джеффри Сакс, который вскрыл основные политические причины конфликта на Украине: «Попытка НАТО расширения на Восток, в том числе на Украину…, и этническое разделение Востока и Запада внутри самой Украины»1. Заметим, что вторая причина тесно связана с первой и лишь является её производной. Дело в том, что Вашингтону необходимы «веские аргументы», среди которых – якобы защита украинской национальной идентичности от насильственной русификации. На деле же Запад не только закрывает глаза на творимый киевским режимом после государственного переворота 2014 г. этнический геноцид русских, но и защищает политику властей Украины на различных международных площадках, финансируя и поощряя их.

Самое опасное направление в действиях Запада против нашей страны – агрессивная информационная война. Её главная мишень – российская молодёжь, а стратегическая цель – переформатировать наше общественное сознание в духе «новых ценностей», среди которых места патриотизму, долгу, чести, ответственности и даже элементарной человеческой порядочности.

Диалектическая парадигма , преодолевая мифологические, религиозные, субъективистские трактовки войны, представлена в философских и военно-теоретических трактовках Древнего Востока, античности, эпохи Возрождения, но в своей сущности и концентрированно – в работах мыслителей XIX–XX вв.

Пальма первенства по этой проблеме заслуженно принадлежит известному военному теоретику и практику Карлу Филиппу Готлибу фон Клаузевицу. В своем главном труде «О войне» он дал такое ее определение: «Война есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами ... Война есть политика, сменившая перо на меч» (Клаузевиц, 1936).

В первом приближении такая трактовка может быть признана диалектической и научной. Действительно, Карл Клаузевиц на методологии Г. Гегеля впервые преодолел метафизические преграды прошлого и увидел глубинную тесную связь войны с политикой, а последней – с вооруженным насилием. Но есть и сомнения в ее рациональности, причём существенные. Во-первых, далеко не каждая война есть «продолжение государственной политики». Существуют также гражданские, национально-освободительные, антиколониальные и другие войны. Во-вторых, К. Клаузевиц трактовал саму политику абстрактно. Она, как считал он, отражает «интересы всех» (Клаузевиц, 1936). Такой политики в обществе, разделённом противоречиями, не существует. Она всегда выражала и выражает интересы власть имущих. Другое дело, если политика власти учитывает потребности всего народа, чего в принципе не бывает. Большинства народа – да, но абсолютно всех – нет.

Поэтому В.И. Ленин, определяя сущность войны, писал: «Война есть просто продолжение политики другими (именно насильственными) средствами. Такова формулировка Клаузевица, одного из великих писателей по вопросам военной истории… И именно такова была всегда точка зрения Маркса и Энгельса, каждую войну рассматривавших как продолжение политики данных, заинтересованных держав – и разных классов внутри них – в данное время» (Ленин, 1950). Отсюда с необходимостью постулируется положение о том, что сущность войны состоит в диалектическом единстве её двух сторон: политики и вооруженного насилия. Это, во-первых. Во-вторых, следует вывод о том, что без политики войны нет. Поэтому Ф. Энгельс определил вооруженные армии в первобытном обществе как «самодействующие вооруженные организации населения» (Маркс, Энгельс, 1961: 170). При этом политика выступает первичной, определяющей стороной войны, а вооруженное насилие – вторичной, зависимой от политики. Подчёркивая эту закономерность, видный отечественный военный теоретик А.А. Свечин отмечал: «Война представляет арену действия не только вооруженных сил. Экономическая ее цель достигается параллельно с борьбой вооруженных сил за свои военные цели ожесточенной схваткой на политическом фронте, а также борьбой на экономическом фронте. В случае ожесточенного сопротивления неприятеля победа потребует уничтожения усилиями на этих трех фронтах борьбы самих материальных предпосылок возможности сопротивления неприятеля. … В зависимости от затронутых войной интересов … определяется политическая цель войны, ориентирующая борьбу на вооруженном, классовом (а в экономически отсталых странах – национальном) и экономическом фронтах» (Свечин, 1927: 36).

В-третьих, диалектическая трактовка сущности войны отражает не только определяющее влияние политики на цели, социальный характер войны, интенсивность боевых действий, но и обратное воздействие хода и результата вооруженной борьбы на политику противостоящих сторон. Эта закономерность может быть обнаружена на всем протяжении военной истории человечества.

В-четвёртых, даже локальные, ограниченные пространством и временем вооруженные конфликты, если имеют политическое содержание, значит, в своей сущности, являются войнами. Например, боевые действия ограниченного контингента советских войск в Афганистане (1979–

1989), серия вооруженных конфликтов между Израилем и непризнанной как государство Палестиной, а также специальная военная операция на Украине есть в своей сущности войны, ибо имеют все её признаки. Особенности названия отражают только определённые масштабы данного явления.

Итак, осуществлённый выше анализ дает достаточно оснований для следующих выводов.

Оба направления метафизической парадигмы ненаучны, а в политическом аспекте реакционны. Первое – деполитизация войны – основано на порочной методологии, выхолащивающей из войны её квинтэссенцию – политику. И делается это не случайно, не вдруг, не «по недоразумению», а специально, осознанно и целенаправленно. В самом деле, если политика ни при чём, то тем более остаются в тени её акторы, то есть государственные, классовые, партийные, националистические социальные институты и структуры, которые войну готовили, обеспечивали, развязывали и вели. Подтверждение этому – вся военная история, включая и современность. Запад всегда проводил в адрес нашей страны русофобскую политику. И специальная военная операция на Украине преследует вполне конкретные политические цели – денацификацию и демилитаризацию этой страны.

Второе направление фальсификации сущности войны – абсолютная ее политизация – характеризуется особой циничностью, агрессивностью и милитаризмом. Её адепты стремятся не только извратить сущность самой категории «политика», но и свести её к метафизическому принципу, согласно которому любая политика имеет в своей основе методологию «кольта» – орудия насилия, военщины, права силы. Собственно, вся суть внешнеполитической стратегии США основана именно на принципах правового нигилизма. Поэтому военная операции России на Украине – это вынужденная ответная естественная реакция суверенного государства, обеспокоенного своими настоящим и будущим, на откровенную провокацию.

Подлинно научной является диалектическая парадигма. Она не только концентрирует теоретические основания философии войн прошлого и объективно оценивает современную геополитическую глобальную обстановку, но и осуществляет взвешенный всесторонний анализ войн настоящего и будущего. При этом проводится чёткая грань между сущностью возможной ракетно-ядерной войны, с одной стороны, и её целесообразностью как средства реализации политических целей – с другой.