Тафта лансе из кургана № 6 Белореченского могильник

Белореченские курганы расположены близ г. Белореченска (Краснодарский край). В 1896–1897, 1906–1907 гг. профессор Н. И. Веселовский исследовал 84 кургана XIV – нач. XVI в. (ОАК, 1898. С. 2–53; 1900. С. 17–20; 1909. С. 95–100; 1910. С. 85–88). Материалы могильника были разделены между Государственным Эрмитажем и Государственным историческим музеем в Москве. В ГИМ попали комплексы 46 курганов ( Левашева , 1953. С. 165), тогда как в Эрмитаж, по последним данным, полностью или частично – 33.

Курган № 6 с женским погребением, из которого, вероятно, происходит исследуемая ткань, не отличается изобилием статусных вещей. В Отчете Императорской археологической комиссии Н. И. Веселовским опубликована следующая информация: «Женское погребение в 6-м кургане, по-видимому, уже было потревожено кладоискателями. В нем уцелели только: 1) мелкие обрывки шелкового кафтана с серебряными позолоченными пуговицами; 2) нашитая на матерчатый ремешок серебряная позолоченная пластинка такой-же формы, как пластинки, найденные, кажется, в Ярославской станице…; 3) серебряная с позолотой двойная пластинка от поясного набора, с одной стороны гладкая,

с другой украшенная растительным орнаментом; 4) две серебряные привески от туалетного набора с остатками серебряной цепочки, одна в виде двойного диска со сквозными дырочками по краям и выпуклым гнездом по средине, в которое вставлена была, кажется, бирюза, другая в виде двойной лунницы с такими же сквозными дырочками, как на диске; среди них, на одной стороне помещена розетка, на другой – круглое выпуклое гнездо, в котором, вероятно, также был вставлен камень» (ОАК, 1898. С. 5. Рис. 261–263).

Все материалы этого кургана попали в собрание Отдела Востока Государственного Эрмитажа (табл. 1). Среди небольшого числа находок следует отметить серебряную пряжку, которая, по всей вероятности, была изготовлена в одной из сиро-египетских мастерских при Мамлюках в XV в. («Подарок созерцающим»…, 2015. С. 344–345. Кат. 177; Золотая Орда и Причерноморье…, 2019. С. 293. Кат. 215). Из текстильных находок этого кургана сохранились обрывки кафтана (ГЭ, инв. № ТБ-618) и, вероятно, шелковое покрывало, о котором Н. И. Веселовский упоминает в другой части отчета (ГЭ, инв. № ТБ-621–623) (ОАК, 1898. С. 14. Прим. 1). Таким образом, погребение может быть датировано по пряжке не ранее XV в.

Таблица 1. Инвентарь погребения кургана № 6 Белореченского могильника (раскопки 1896 г.)

Обрывки тканей кафтана (ГЭ, инв. № ТБ-618) представляют собой небольшие фрагменты шелковых тканей разного рода: как гладких, так и узорных с комбинированной металлической нитью. Незначительность этих фрагментов и их сохранность пока не позволяет восстановить орнамент, но по техническим параметрам эти фрагменты узорных тканей следует отнести в группу из 12 подобных тканей типа лампас ( Теплякова , 2024. С. 211–213). Два фрагмента от шелкового покрывала (ГЭ, инв. № ТБ-622-623) представляют собой гладкие ткани атласного переплетения¹.

Небольшой фрагмент шелковой ткани от кафтана или покрывала (ГЭ, инв. № ТБ-621) с просматривающимся орнаментом представляет предмет этого исследования (рис. 1: 1 ). Его описание в действующем инвентаре Государственного Эрмитажа таково: «Фрагмент шелковой ткани золотистого цвета с тканым растительным орнаментом. С одной стороны – кромка. Длина × ширина: 11 × 11 см. Обтрепаны края, дырки, крошится. Реставрирован, наклеен на газ».

Основу ткани составляет полотняное переплетение (рис. 1: 2 )². Узор образуется при помощи введения дополнительного узорного утка (комбинированной металлической (золотной) нити), который связывается с каждой третьей нитью основы, образуя саржевое переплетение (1:3, направление рубчика s). Нити основы шелковые, чередуются сдвоенные и одинарные со слабой z-круткой, нити фонового утка крутки не имеют. Плотность ткани небольшая: 36 нитей основы, 22 прохода утков на 1 см. Фон, по всей вероятности, был красным, узор – золотым. Кромка, вероятно, сохранилась с одной стороны, ее ширина – около 4 мм. Образована полотняным переплетением с дополнительным металлическим узорным утком лансе.

Особенностью ткани являются длинные пробросы узорного утка. Поскольку он хрупкий и золото на нем практически не сохранилось, визуально орнамент не просматривается. Тем не менее в результате графической фиксации сохранившихся золотных утков было обнаружено, что орнамент можно реконструировать. Он имеет небольшой раппорт (8 х 8 см) и состоит из фигуры дракона и облачной ленты. Фигура дракона с чешуйчатым телом располагается в свернутом виде, вписываясь в условный круг, голова с рогами помещена в центре кольца. Также прослеживаются передние лапы с тремя когтями (рис. 2).

Мотив дракона, парящего в облаках, отсылает в первую очередь к орнаментам китайских шелков, хотя есть примеры и в металле, и в фарфоре, а также можно найти и в заимствованиях с китайских прототипов – например, на иранских изразцах. Поскольку тема дракона в дальневосточном искусстве (да и в ближневосточном также) весьма разработана в научной литературе ( Крамаровский , 2001; Ѕiтсох , 1994; Kuehn , 2011; Chinese Silks…, 2012), обратимся лишь к некоторым текстильным аналогиям.

Рис. 1. Фрагмент ткани из кургана № 6 Белореченского могильника (1896 г.) 1 – общий вид; 2 – макрофотография

Рис. 2. Прорисовка и реконструкция орнамента ткани из кургана № 6 Белореченского могильника

1 – графическая фиксация золотных нитей; 2 – контур видимых фигур орнамента; 3 – реконструкция раппорта орнамента

Самая ближайшая археологическая находка ткани с драконом происходит из курганного могильника XIII–XIV вв. Джухта-2 (Ставропольский край). Орнамент ткани составляют ряды из фигур драконов, чередующиеся с рядами гусей. Дракон на ткани изображен парящим среди облачных и растительных мотивов. Дополняют орнамент мотивы пылающей жемчужины и вазы ( Доде , 2007. С. 101–102. Рис. 1).

Дракон, свернувшийся в кольцо, известен в китайских тканях времени династии Цзинь (1115–1234), например на шелке из Метрополитен-музея (Метрополитен-музей, 1989.205) ( Wardwell, Watt , 1997. P. 116–117. Cat. 30). Поза, трактовка головы, положение передних лап, туловища весьма сближают его с драконом на белореченской ткани. Иной дракон, но также вписанный в круглый медальон, представлен на ткани нач. XIII в. из погребения во Внутренней Монголии (Институт культурных памятников и археологии, Хух-Хото, Внутренняя Монголия) (Chinese Silks, 2012. P. 335. Fig. 7.4). Ко времени династии Юань относится шелк с медальонами, в которых располагаются фигуры драконов и фениксов. Дракон, играющий с жемчужиной, аналогичен по трактовке дракону цзиньского шелка и близок нашему. У этого дракона три когтя (Музей искусств Кливленда, 1995.73) ( Wardwell, Watt , 1997. P. 153. Cat. 42). Хорошо датирован также дамаск на базе атласа из погребения Мадам Цао 1365 г. (Сучжоу, провинция Цзянсу) с орнаментом в виде рядов драконов, парящих в облаках (Музей Сучжоу) (Chinese Silks, 2012. P. 366. Fig. 7: 36).

Ткани с золотными нитями в Китае XIII–XIV вв. были трех видов: 1) золоченый шелк цзиньдуаньцзы – это ткани полотняного или саржевого переплетения с дополнительным золотным утком; 2) аньцзясин чжицзиньцзинь (вариации узорных тканей цзинь ) – сложные узорные ткани на основе полотняного или саржевого переплетения (такете и самиты) с золотом (Ibid. P. 334-339); 3) на-сидж (кит. чжицзиньцзинь ) – ткани типа лампас с обильным использованием золотных нитей ( Wardwell, Watt , 1997. P. 127).

Шелк белореченского могильника следует относить к первому типу «парчовых» тканей – цзиньдуаньцзы. Cаржа 1:3 с направлением рубчика s в узоре характерна для ряда цзиньских шелков цзиньдуаньцзы (XII–XIII вв.) с дополнительным утком броше. В этих тканях используется одинарная нить основы с z-круткой, фоновый уток, как правило, без крутки. Металлическая нить плоская и вводится на определенные участки согласно узору (броше), что отличает эти ткани от белореченской. В ткани из Государственного Эрмитажа она крученая и вводится в ткань от кромки до кромки (лансе). Близкими белореченскому шелку по структуре являются центральноазиатские ткани монгольского периода с орнаментом в виде пальметт и мелкими листьями и с утком лансе (Музей искусств Кливленда, инв. № 1985.33; 1993.253) (Ibid. P. 148, 160–161. Cat. 38, 46). Введение золотного утка от кромки до кромки можно считать признаком именно монгольского времени, поскольку именно в это время уделяется значительное внимание обилию золота и роскоши в одеяниях ( Allsen , 1997. P. 13).

Комбинированная металлическая нить, использованная в ткани с драконом, отличается от нитей на других тканях и вышивке Белореченского могильника. В текстильном материале могильника преобладают два типа металлической нити: в первом случае полоска металла накручена на шелковый сердечник s-круткой, не имеет аккомпанирующего утка. Второй тип представляет собой полоску металла, накрученную на шелковый сердечник z-круткой; в ткани сопровождается аккомпанирующим утком и чередуется с шелковым, выполняющим ту же функцию, в соотношении 1:1 или 1:2. Как правило, во втором типе полоска металла закрывает примерно половину площади шелковой нити или же неравномерно распределена по ней, но есть примеры с полным покрытием (Теплякова, 2022. С. 63–66). Золотная нить в ткани с драконом представляет собой третий тип: плохо сохранившуюся полоску животного происхождения (?), позолоченную (по большей части сохранились следы черного клея и золота, сама полоска практически утрачена) и накрученную неплотно z-круткой на шелковый сердечник (z) песочного цвета.

Нить такого типа известна в восточноиранских ткаческих центрах (Герат, Нишапур, Ургенч, Бухара и Самарканд) в XIII в. в противовес плоской полоске (на животной или бумажной основе). Тем не менее переселение ткачей в XIII в. в Центральную Азию и Китай позволяет предположить, что подобные нити могли использоваться и в дальневосточных шелках ( Wardwell , 1992. P. 362; Wardwell, Watt , 1997. P. 134). В коллекции Отдела Востока с аналогичной нитью соткан шелк монгольского кафтана XIII в. (ГЭ, инв. № ЗО-631). Орнамент из облаковидных фигур, двойная окантовка мотивов аналогичны китайским тканям типа «облачная парча» (Золотая Орда и Причерноморье…, 2019. С. 108. Кат. 32). Такая же нить использована в окантовке вышивки кошелька XIII в. (ГЭ, инв. № ЗО-763). Вышивка представляет собой китайские мотивы летящего журавля в облаках, пиона и оленя и для пошива кошелька была обрезана, т. е. использована вторично (Там же. С. 126–127. Кат. 44). Таким образом, третий тип нити может быть связан с монгольскими шелками, изготавливаемыми в XIII– XIV вв. на территории Великого Монгольского государства.

Аналогии в орнаменте и технологии изготовления позволяют отнести шелк с драконом из кургана № 6 Белореченского могильника к ткаческим мастерским Китая или Центральной Азии XIII–XIV вв.

Белореченский могильник не единственный археологический памятник в регионе Северного Кавказа и Крыма, который сохранил изделия из импортного текстиля. Эти памятники можно разделить на два периода по обрядности и сопроводительному инвентарю: первый период – сер. XIII – перв. пол. XIV в. (Джухта-2 ( Доде , 2001. С. 69–70), часть погребений Новопавловского могильника ( Доде , 2001. С. 66; Охонько , 2010. С. 88–96)); второй период – втор. пол. XIV – нач. XVI в. (Зарагиж ( Доде , 2001. С. 75, 78–79), мавзолей в Ханлы-дере ( Теплякова , 2016. С. 137–152); Белореченские курганы).

Для ранних погребений характерно использование монгольских (т. е. произведенных на территории Великого Монгольского государства) шелковых узорных тканей. Для поздней группы заметно преобладание европейских тканей, которые во втор. пол. XV в. сменяются или дополняются османскими. Для погребений позднего периода на Северном Кавказе, к которым относится и Белореченский могильник, нехарактерно наличие дальневосточных тканей, что, вероятно, связано со сложностями в трансконтинентальной торговле и изменением состава товаров, проходивших караванами по региону, а также с увеличением количества европейских и турецких тканей в причерноморском регионе как среди товаров, так и среди бытового использования (одежды купцов, жителей и пр.).

Фрагмент ткани с драконом из кургана № 6 Белореченского могильника уникален по нескольким причинам. Во-первых, это единственный пример тафты лансе среди тканей Белореченского могильника в собрании Государственного Эрмитажа. Во-вторых, единственная ткань среди белореченских, на которой представлена фигура, пусть и фантастического, но животного, тогда как прочие орнаменты белореченских тканей – это растительные или геометрические мотивы. В-третьих, единственная ткань, которую мы можем связать с дальневосточным импортом. Остальные ткани по орнаменту и техническим признакам относятся с большой долей вероятности к итальянским, мамлюкским и османским тканям. В-четвертых, это единственная ткань, которая датируется XIII– XIV вв., тогда как большая часть других примеров узорных тканей относится к XV и даже нач. XVI в.