Татарские личные имена, отражающие окружающий мир

Человек познает окружающий мир как объективную действительность, которая находит свое отражение в антропонимической системе. Древний человек чувствовал свое бессилие перед природой, поэтому он тотемизировал, делал объектом при-клонения различные названия животных, птиц, и все это отражалось в антропонимах. Древний человек познавал окружающий мир через понятные и близкие для него племенные отношения и всё это переводил на животных, в том числе и на природу [1, 64]. Человек уподоблял себя и свое племя животным, выполняя функцию идентификации. Поэтому уподобление человека животным, считалось приравнением свойств животного человеку. Личные имена, связанные с названиями животных, в древности отражали мифологию народа и были призваны указывать «на принадлежность к данному роду, восходящему к мифическому пародителю-зверю» [2, с. 82]. Культ животных, птиц сохранился в геральдических знаках династий тюркских народов, в фольклорных материалах, в народной медицине, в антропонимии.

В данной статье анализируется этнокультурное пространство татарских личных имён, которые отражают окружающий мир. В тюркской ономастике отдельные фрагменты отражения окружающего мира описаны в работах Г.Ф. Благовой [3], в турецком – Д. Аксан [4], А. Эрола [5], в башкирском – З.М. Раемгужиной [6], А.Г. Шайхулова [7] и др. Описанию окружающего мира в личных именах в татарской антропонимике обращено в монографии Г.Ф. Саттарова [8], который изучал вопрос отражения анимистических и тотемистических воззрений в татарских именах в лексикосемантическом аспекте. Однако до сих пор в татарской антропонимике не предпринимался подробный анализ отражения окружающего мира в татарских личных именах. В этом смысле предпринятое нами исследование восполняет в определённой мере существующий пробел.

Окружающий мир в древнетюркской антропонимии представлен несколькими семантическими группами: животный мир: 1) дикие животные, 2) домашние животные, 3) птицы, 4) рыбы; растительный мир; космогонический мир. Такой принцип разделения, по нашему мнению, целесообразно отражает представления древних тюрок о мире: мир неба, наземный мир, подземный мир. Разнообразие наземного мира объясняется с общественно-хозяйственным укладом жизни древних тюрок, который явно отражается в антропонимической системе. Наречение младенца тотемным именем относится к древним традициям, когда человек пытался передать тотемную силу ребенку. Личные имена, связанные с тотемным животным, функционировали только в аристократических слоях общества и были необходимы для того, чтобы аристократы знали историю своего родства. Знание родословной также важно было для поднятия по иерархической лестнице и для обоснования своей принадлежности к высшему слою общества. Такие имена встречаются у тюркских ханов: Арслан, Бури хан, Ил-Арслан, Ирбис, Ышбара, Поши хан, Болан каган и др. [1, с. 402; 2, с. 82]. Личные имена, связанные с общетюркским культом волка, показывали принадлежность человека к аристократической знати. Как известно, в жизни кочевых народов, занимавшихся скотоводством, культ волка имеет особое значение. По китайским источникам лучшая часть тюркской кавалерии называлась «волками». История рода Ашины берёт свое начало от «десяти сыновей», рождённых волчицей. Слово «Ашина» имеет значение «превосходный волк». В то же время слова «тюркский хан» и

«волк» функционировали в языке как синонимы. Имя Кубрата – знаменитого вождя приазовских болгар в отдельных источниках дается как Курт, Корт, что в древнетюркском языке обозначает «бүре» [1, 31]. В основах ЛИ Бури шад, Бури хан лежит тюркское слово «бори» – ‘волк’. В фольклорно-этнографических материалах татар тотемным животным является белый волк. Огузская форма названия волка «курт/корт» в исторических источниках Азовских булгар связана с полководцем Кубрат ханом. М.З. Закиев, этимологию имени Кубрат обосновывает, таким образом, словами кубар + ат в переводе означает ‘летающая лошадь’ [9, c. 58].

В Волжской Булгарии общетюркский тотем волка был заменён на булгарского барса, который считался самым надежным защитником народа. Среди хазарских и болгарских племен были и племена барсил. В орхоно-енисейских надписях встречаются имена: Барс бек, Ирбис (снежный барс), Ирбас Ышбара (могучий барс) и др. В тюркских енисейских памятниках зафиксированы личные имена qut bars, kara bars, küč bars, bört opa bars и др. [10, 293]. Детей нарекали данными именами, чтобы ребенок был сильным, как барс, а также нарекали детей, рожденных в год барса по древнетюркскому календарю. Имя царя Дунайской Болгарии Бориса до 864 г., т.е. до принятия христианства, было Барс. В записках путешественника Ибн-Фадлана упоминается о том, что болгарские племена детей нарекали именами Барас, Барс. Компо-неты «барс» были популярны во времена Улуса Джучи и Казанского ханства. Таким образом, культ барса был широко распространён и функционировал почти во всех исторических пластах развития антропонимической системы татар.

В кочевых племенах был широко распространён и почитаем вместе с культом волка культ собаки. Она являлась тотемным животным многих кыпчакских племен. В некоторых генеалогических легендах собака была началом родоплемени. Аристократы кыпчакских племён, гордясь связью с собакой в их генеалогии, называли своих детей именами, связанными с собакой: Кобәк, Кончак, Әнәк, Көчек, Муйнак, Бойнак и др. В этнографических материалах казанских татар бытовал обычай, связанный с рождением ребенка. На новорожденного надевалась рубашка, которая называлась «көчек күлмәге» (‘рубашка кутенка’), которая по народным поверьям защищала ребенка от злых сил и сглаза. В сознании народа собака воспринималась как защитница от злых духов и разных болезней. В писцовых книгах Казанского уезда 1602–1603 гг. встречаются имена-фамилии Көчек Атагечев, Көчек Карачаров, Көчек Тялтиков и др. [11, с. 54]. Д.Г. Тумашева, исследовавшая антропонимию сибирских татар, отмечает широкое распространение имен и фамилий: Кучук Чурин, Кучук Минлибаев, Кучек Рамазанова, Кучук Кувана-ев и др [12, с. 45]. Вместе с именами образованным от слова «Эт», «Көчек», функционировали и личные имена Көбәк и Барак, Ногай в значении «собака». Как отмечает Н.А. Баскаков, данные имена были широко распространены у половецких князей [13, с. 53]. Древнетюркские личные имена от названий тотемных животных, являются репрезентантами материальной и духовной культуры тюркских народов. В них ярко отражаются оседлый образ жизни, занятие скотоводством татарского народа. Личные имена, образованные от названий домашних животных, образованы от компонентов: бога, инәк и др. Личные имена с компонентом «буга» давались мальчикам с целью, чтобы ребенок был сильным, мужественным. В древнетюркском языке встречается функционирование имени Buγa [14, c. 180]. В татарской антропонимической системе встречаются имена Айбуга, Акбуга, Алабуга, Бугаарслан, Ирбуга, Тайбуга, Төгәлбуга, Сарыбуга, Ишбуга, Ташбуга, Тимербу-ка и др. В эпиграфике Волжских Булгар встречается имя inuk (Инук) [15, c. 190]. Это имя восходит от древнетюркского слова inak [14, с. 211].

В енисейских памятниках зафиксированы имена с компонентом qočγar «баран-производитель»: qočγar töläs tirig. Образ барана был тесно связан с Тенгри и Небом и большое место занимал в космогонических верованиях древних тюрков. Образ барана отражается и в болгарских археологических материалах [1, с. 154]. Баран является жертвенным животным, посвященным солнцу, небу. В татарских афористических изречениях есть поговорка: «Алланың кашка тәкәсеме син?». Так говорят, когда кто-либо пытается поставить себя в особое положение.

В единичных случаях в составе личных имён встречаются названия домашних животных: Колын, Тай, Бузагу (‘теленок’) (в древнетюркском языке buzaγu – ‘телёнок’ [14, c. 130]; Кузый ~ Күзи – ‘ягнёнок’ [16, c. 422], в татарских диалектах слово «ку-зыем» является формой ласкового обращения к детям; Түләк (‘осенний барашек’). Данные компоненты зафиксированы в личных именах: Каратай, Кузыбай, Кузыбала, Колынбикә, Актай, Тансыктай, Тайбар, Тайчура, Каратай и др. Указанные имена не встречаются в современном антропонимиконе, однако дошли до наших дней в комонимах и фамилиях Кузыев, Кузеев, Кузыгилдеев, Кузыбеков, Тайбеков, Тайханов, Тайгузин и др.

Важной частью бытовой жизни древних татар, наряду с развитым скотоводством являлась также охота на ловчих птиц. В антропонимиконе татар функционировали личные имена с компонентом диких птиц – чагры, тугрул, турумтай, ябалак, ту-тый, тургай, карлыгач, күке, карга и др.

Многообразие личных имён древних тюрков, основу которых составляют названия птиц, дает нам предположить, что в древнейшем периоде их религиозное мировоззрение было теснейшим образом связано с культом птиц. В словаре М. Кашгари зафиксированы имена Muhammed

Çakır Tonga han [17, с. 111], Çagrı Beg [17, с. 345], Çagrı Tegin «тегин, подобный соколу» [17, с. 415] – в именах Çagrı ‘сокол’; Toγrıl [17, с. 387] от названия птицы, которая «уничтожает тысячу гусей, чтобы съесть одного [17, с. 482]; Turumtay [17, с. 243] «хищная птица» и др.

В татарском антропонимиконе зафиксировано личное имя, от диалектального варианта өгө в значении ‘сова’, распространённого в тюменском, заболотном говоре [16, c. 509]. В древнетюркском языке слово өгө означает ‘мудрый, умудрённый опытом’ [14, c. 622].В древнетюркском языке зафиксировано личное имя ögäčük, ögädäj, ögädäj han [14, c. 379].

В древнетюркском языке зафиксированы имена с компонентом «күке» – ‘кукушка’, от которого образованы личные имена Күкебай, Күкехан, Кәккүк и др. В татарской генеалогической системе имеется родословная, относящаяся к роду Күке.

В енисейских эпитафиях зафиксированы имена, связанные с миром птиц: külig toγan. Данное имя представлено компонентом тоган ‘сокол’ + кулиг ‘титул’. Как отмечает В. Кормушин, однотипная проприальная часть именования в виде «сокола» говорит за то, что это были, вероятно, почетные прозвища, которые впоследствии, как во многих тюркских языках, пополняли именник [10, c. 291].

Личные имена отражают культ космогонических представлений. Ранние булгары, как и далекие предки, одухотворяли окружающий мир, природу. До принятия ислама Волжской Булгарией встречаются личные имена, связанные с поклонением древних тюрок солнцу, звездам, луне, культу земли и воды. Использование компонента «ай» ‘луна, месяц’ корнями восходит к культу луны у древнетюркских народов. Сформированный в период язычества активный компонент «ай» в татарском антропонимиконе имеет переносные значения. Например, в древнетюркском языке слово «ай» имеет значение ‘красивый, изящный, умный; светлый’.

В древнетюркском словаре kün имеет значения 1) солнце, 2) день [14, c. 79]. Көн – это символ света, тепла, красоты, свободы во многих тюркских народах, в том числе и у булгаро-татар [8, c. 63]. По нашему мнению, если компонент көн в женских именах выступает в качестве символа красоты, света, то в мужских личных именах он определяет время суток рождения младенца (Көнтимер, Көнбирде, Көнбак; жен. Көнбикә, Көнҗамал, Көнсылу, Көннур и др.). В системе верований булгар довольно широко распространены культы огня, солнца. В древнетюркском языке за-фиксировны личные имена Күнеш, Күнтогду [14, с. 327], Күнтогмуш, Күндәй‒Күнтәй, Көнбикә, Көнсылу, Көнтимер, Көнчура, Көнбак, Көнбай, Көнбәк. Компонент күн встречается в топонимах Татарстана. Паралелльно с компонентом «күн» используется компонент «кояш» – ‘солнце’. В ис- торической антропонимике зафиксированы имена Көн‒Кояш, Көнбикә‒Кояшбикә, Көнсылу‒ Кояш-сылу и др.

Также поклонение природе отражено в личных именах, образованных от гидронимов, топонимов, космонимов и др. В данных именах особенностью является обращенность к определённому объекту. В имятворчестве ХХ века появляются новые формы имён, образованных от названий рек, озёр, городов и гои др. Например, в конце ХХ века зафиксированы личные имена, посвященные реке Волга, татарским вариантом которой является название Идел: Идел, Иделман, Иделия, Иделә, Иделбакты; Эльба ‒ личные имена, посвященные реке бассейна Северного моря; Урал, Казбек, Алтай ‒ личные имена, посвященные горам. Данное явление в антропонимике Г.Ф. Саттаров относит к древнейшему явлению, отмечает давнее существование тесной взаимосвязи, перехода географических названий в личные имена и наоборот.

Тотемистические и анимистические представления окружающего мира отразились в одухотворении атмосферных явлений. Отражение в личных именах названий явлений природы употребляется во многих тюркских языках. В татарском языке функционировали имена Болыт –‘облако’, Буран – ‘буран’, Буранбай –‘буран+богатый, богач’, Ям-гырчы – ‘дождь’+ афф. указывающий на занятие’, в турецком языке встречаются личные имена Томан, Томанжы, Ягмур, Карягды [5, c. 62], в казахском языке – Айборан, Боранжан, Жанбырбай, Жанбырбэк [18, c. 80], в туркменском языке – Гар-лы, Давыллы [19, c. 201]. Ш. Аннакылычев отмечает частотное употребление в туркменском языке личных имён с компонентами явлений природы: «личные имена, связанные с планетами, природой и её явлениями чаще давались мальчиками» [19, c. 201]. В основном, личные имена, образованные при помощи названий природы, – это особенность мужских личных имён.

Татарские личные имена, связанные с окружающим миром, относятся к одним из древних. Они нашли свое отражение как в лексике, так и в антропонимической системе того или иного народа.

Статья написана при поддержке гранта Республики Татарстан при Президиуме Академии наук Республики Татарстан (гос. № 18-62 - ф Г -2016).