Текущая денежно-кредитная политика и фундаментальные проблемы развития российской банковской системы

1 URL: (2017-2018).pdf

бля рухнет, несмотря на то, что экономическая ситуация не ухудшится ни на йоту.

Мы уже сказали, что деньги являются эквивалентом. Но это не просто эквивалент, это, во-первых, постоянный, во-вторых, устойчивый, и, в-третьих, всеобщий эквивалент. Государство должно делать все возможное, чтобы национальная денежная единица в максимальной степени соответствовало этому определению. Но проанализируем нашу недавнюю историю.

Первое свойство денег – постоянство. Но в позднее советское время было объявлено, что наличные деньги через три дня будут недействительны. И такая «шутка» повторилась дважды. Да и многие деньги, выпущенные в постсоветское время, уже недействительны.

О втором свойстве денег – устойчивости, то есть об относительном постоянстве покупательной способности, в нашей стране с ее двузначной инфляцией как-то неудобно даже говорить. Тем не менее, если ситуация, существовавшая в начале 90-х годов прошлого века, когда многочисленные счастливчики могли выпускать деньги и зачислять их на свой счет, более-менее понятна (правда, не для наших правоохранительных органов), то высокий уровень инфляции, существующий в последние пятнадцать лет, не имеет достаточного объяснения. Возьмем только один показатель, характеризующий покупательную способность рубля, – курс доллара. Как мы постоянно слышим от руководителей Банка России, курс определяется прежде всего ценами на нефть. Но в 2004 году нефть стоила 38–39 долларов, а курс доллара составлял 28–29 рублей. Сейчас при такой цене на нефть курс доллара штурмует семидесятирублевую отметку. И не хочется вспоминать, что нефть марки Brent торговалась 10 декабря 1998 года за 9,1 доллара.

Что касается всеобщности, то в отличие от советских времен сейчас на первый взгляд все в порядке. Все продается, дефицита нет, все имеют равный доступ. И пока речь идет о потребительском рынке, замечаний особых нет. Но когда речь идет о покупке бизнеса, нельзя говорить о равенстве. Покупатель, не имеющий связей во властных структурах, формальным или неформальным, должен заплатить заметно больше за будущий предполагаемый доход, чем покупатель, имеющий такие связи.

Обратимся к основополагающим документам Банка России, к которым относятся Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2016 год и период 2017 и 2018 годов (далее – Основные направления) 2 и Доклад о денежно-кредитной политике 3. Если взять Основные направления, то ни во введении, ни в основном тексте о внутренних источниках проблем денежно-кредитной системы не сказано ни слова. А какую цель преследует публикация Доклада о денежно-кредитной политике, вообще остается загадкой.

В Основных направлениях Банк России констатирует, что «основное воздействие денежно-кредитной политики на экономику осуществляется через процентные ставки» 4. Утверждается, что «повышение Банком России ключевой ставки до 17,00 процента годовых в декабре 2014 года» и другие меры «позволили стабилизировать ожидания, ограничить инфляционные риски и нормализовать ситуацию в банковском секторе и на финансовом рынке» 5. Но это не так. Ключевая ставка была повышена до 17 процентов 16 декабря. В то время как уже вначале месяца было очевидно, что курс доллара заканчивает свое движение вверх. По нашему мнению, именно в этой ситуации было выгодно продавать валюту.

Повышение ключевой ставки вряд ли повлияло на прекращение роста курса доллара – его рост прекратился бы и без этого. На повышение ключевой ставки повлияло последовавшее затем снижение курса доллара, сделав его снижение более быстрым, что, в свою очередь, усилило волатильность на валютном рынке.

Создается впечатление, что у работников нашего центрального банка простое и ясное представление об экономических процессах. Как написано в учебниках, спрос на деньги, а следовательно, и количество денег в обращении, определяются уровнем процентной ставки. Однако уровень процентной ставки определяется исходя из классического соотношения:

MV = PQ, где М – количество денег в обращении;

V – скорость обращения денег;

Р – цена товаров;

Q – количество товаров.

Отсюда следует:

P = MV / Q .

Иными словами, при прочих равных условиях уровень цен ( Р ) определяется количеством денег в обращении ( М ). Если цены высокие, то нужно уменьшить количество денег, которое, в сою очередь, определяется уровнем процентной ставки. Повышаем процентную ставку до тех пор, пока не добьемся ценовой стабильности.

Эта модель хороша для рассмотрения идеальных условий совершенной конкуренции в краткосрочном периоде. Если же ввести дополнительные условия, то последствия повышения процентных ставок будут не столь очевидны. Укажем лишь два таких условия – монополизация экономики и влияние уровня процентной ставки на предложение.

Во-первых, на цены влияют не только денежные, но и неденежные факторы. Среди последних выделим только один – моно- полизацию экономики. Уровень монополизации российской экономики запредельно высок. Господствуют олигополистическая и монополистическая конкуренции. А вот по-настоящему конкурентный не нишевый рынок найти нелегко. В условиях монополизированного рынка уменьшение спроса не обязательно приведет к ожидаемому снижению цен. Все зависит от власти фирм, контролирующих рынок. Можно легко показать на примере или графике, что при определенных условиях смещение кривой спроса вниз на монопольном рынке ведет к повышению цен. Все зависит от того, как соотносятся эластичность спроса и динамика предельных затрат.

Теперь рассмотрим второе условие – влияние уровня процентной ставки на предложение, то есть проанализируем влияние изменения процентной ставки в долгосрочном периоде. Последствия здесь однозначны – при росте процентных ставок растут издержки, сокращается предложение ( Q в нашей формуле) и, следовательно, цены растут.

Мы рассмотрели только два дополнительных фактора, и оказалось, что повышение уровня процентных ставок не обязательно ведет к понижению цен. Если же подняться на более высокий уровень анализа и учесть, скажем, влияние повышения уровня и непредсказуемости поведения процентных ставок на объем инвестиций, то последствия для развития экономики могут оказаться вообще катастрофическими.

Курс на ограничение денежной массы будет продолжен, о чем свидетельствует интервью первого заместителя председателя Банка России Ксении Юдаевой, которая говорит об ожидаемом в 2016 году профиците ликвидности. В этих условиях «за счет депозитных операций и выпуска облигаций Банк России будет изымать всю избыточную ликвидность из обращения, в результате чего в условиях структурного профицита в банковском секторе ликвидности будет столько же, сколько было бы и в условиях

структурного дефицита» 6. Иными словами, сделаем все, чтобы денег в экономике не было.

Уже сейчас ставки Банка России по операциям абсорбирования ликвидности составляют 10 и 11 процентов годовых 7, что неслыханно. В развитых странах ставки порой вообще отрицательны, и, отметим, никакой заметной инфляции нет. Устанавливая высокие процентные ставки по депозитам, Банк России исключает снижение процентных ставок на рынке кредитования. Действительно, зачем коммерческому банку понижать процентные ставки по кредитам, ели можно будет получать хороший доход от депозитов в центральном банке.

В результате, кроме того что мы уже отметили, произойдет отрицательный отбор заемщиков коммерческих банков. Если у коммерческого банка есть возможность разместить депозиты в центральном банке или приобрести облигации этого банка, обеспечив себе определенный (при этом безрисковый) уровень доходности, то для того чтобы он был заинтересован выдавать кредиты, доходность по ним должна быть заметно выше. Издержки при выдаче кредитов принципиально выше, возникают риски, необходимо формировать резервы, возникают проблемы просроченной задолженности, невозврата.

Предположим, эквивалентная доходность по кредитам для коммерческих банков составит 14 процентов годовых. Среди готовых взять кредит под такой процент, несомненно, есть надежные заемщики. Но значительная часть согласных на такой процент заемщиков или находятся в отчаянном положении, или неадекватно оценивают свои возможности, или склонны к риску, или не собираются возвращать кредит. Низкое качество заемщиков заставляет банки усложнять процедуру выдачи кредита, повышать требования к залогу и гарантиям, требовать страхования. Все это еще в большей мере удорожает кредит для заемщиков, скажем, на два процентных пункта. Получаем, что кредит обходится в 16 процентов годовых. Кредиты выдаются по номинальной процентной ставке, а 16 процентов – это уже тот уровень, когда нужно считать эффективную ставку. При ежемесячном начислении процентов получаем, что эффективная ставка равна 17,23 процента.

В сложившихся условиях реальное производство вряд ли сможет обеспечить доходность, оправдывающую получение кредита под 17 процентов годовых. А развитие полноценного современного производства без банковского кредита невозможно. В этой ситуации дополнительное преимущество получают крупные компании, аффилированные с банками. Степень монополизации экономики увеличивается, цены растут. Таким образом, действия Банка России, направленные якобы на сдерживание инфляции, в конечном итоге приводят к росту цен.

Уместно вспомнить и о явлении, впервые отмеченном более ста лет назад и называющемся «парадокс Гибсона». В начале XX века в экономике Англии отмечали прямую зависимость между значением процентной ставки и уровнем цен. То есть чем выше была ставка, тем выше были цены, хотя с точки зрения монетаристской теории должно быть наоборот. К слову сказать, и К. Маркс писал, что не только цены зависят от количества денег в обращении, но и количество денег зависит от уровня цен.

Отметим еще один, скорее курьезный, момент. В 2016 году на Гайдаровском форуме один из ответственных работников Банка России сказал, что они строят прогноз будущего российской экономики на основе неоклассической модели. Вспомним основные положения неоклассической модели. Пункт номер один гласит, что теория относится к экономике, которая самостоя- тельно движется к устойчивому развитию. Нужно ли говорить, что это не соответствует нашей действительности.

Кроме текущих задач и проблем функционирования денежно-кредитной системы, существуют и более серьезные, фундаментальные вопросы развития рассматриваемой сферы. Выделим три главные, на наш взгляд, основополагающие проблемы, без решения которых невозможно создать нормальную, здоровую, успешно функционирующую денежно-кредитную систему.

Первой и важнейшей по значимости является развитие коммерческого кредита. Вся кредитная система состоит из двух частей – коммерческий кредит и банковский (банкирский) кредит. Исходной составляющей, основой всей кредитной системы является именно коммерческий кредит. На коммерческом кредите держится вся денежно-кредитная система. В свободной экономике коммерческий кредит должен преобладать, а банковский кредит возникать из него. Необходимое условие успешного развития полноценного коммерческого кредита – эффективное осуществление государством одной из главных функций в экономике – обеспечение выполнения договорных обязательств. В нашем случае это должно проявиться в возникновении полноценного вексельного обращения.

Без полномасштабной системы коммерческого кредитования не будет и нормальной денежно-кредитной системы. Она невозможна в принципе, поскольку в нормальной современной рыночной экономике деньги выпускаются прежде всего под обеспеченные коммерческие векселя. Все другие основания для выпуска денег в обращение должны иметь производный характер.

Современная денежно-кредитная система представляет собой сложную многоэлементную, разноуровневую систему с огромным количеством взаимосвязей и взаимозависимостей. Описанию этой системы посвящено бесчисленное количество литературы, включая чрезвычайно объемные издания 8. Но при всем этом главную составляющую процесса возникновения кредитных денег можно описать довольно коротко.

Первая форма кредитных денег – вексель. Вексель возникает при продаже товара в кредит. В кредит должна продаваться, особенно если отвлечься от розничного товарооборота, подавляющая часть товаров. Без этого невозможно существование современного товарного производства.

На первом этапе товар переходит покупателю, а у продавца остается долговое обязательство, как правило, вексель. Вексель называют торговыми деньгами, он может использоваться в качестве платежного средства. Плюс векселя в том, что каждый может его выпустить. Ограниченность же заключается в отсутствии статуса законного платежного средства. Любой может принять вексель в оплату своего товара, но не обязан это делать.

Если продавцу нашего первого товара нужен продукт, владелец которого не доверяет ни векселедателю, ни владельцу векселя, то сделка не может состояться. Чтобы процесс воспроизводства не остановился, необходим инструмент обмена более привлекательный, чем коммерческий вексель. И в поисках такого инструмента наш первый продавец, владелец векселя, приходит в коммерческий банк.

Коммерческий банк выдает под обеспеченный вексель (обеспеченный означает, что за ним стоит реальный товар) кредит. Кредит может выступать или в форме банковского депозита, или в форме банкноты, то есть векселя банка. В любом случае теперь это обязательство банка. Обязательство банка в отличие от коммерческого векселя уже является собственно деньгами. Таким образом, обязательство частного

⁸ Интерес представляют работы [7–14], однако мы ни в коем случае не утверждаем, что это самые лучшие и глубокие публикации, появившиеся в русскоязычной экономической литературе в последнее время.

лица, которое не является деньгам, заменяется обязательством банка, которое деньгами является.

Именно эта операция является главной, фундаментальной, определяющей во всем сложном, многообразном денежнокредитном механизме. Так создается основная часть денег, функционирующих в экономике. И здесь появляется особое положение коммерческих банков – они могут создавать деньги. Потребность хозяйственного оборота должна являться не только главным, но и непосредственным основанием для появления новых денег.

Когда наступает срок платежа по векселю, деньги возвращаются в банк. Происходит погашение кредита и «уничтожение» денег, поскольку деньги, принадлежащие банку, деньгами не являются. Таким образом, деньги возникают, когда в хозяйственном обороте появляется в них потребность, и исчезают, когда эта потребность проходит.

Российские банки с коммерческими векселями практически не работают. Общее количество учтенных российскими банками векселей по состоянию на март 2016 года составило 179,7 миллиарда рублей, из них векселя кредитных организаций – 120,5 миллиарда рублей 9. Какова из оставшихся 60 миллиардов доля коммерческих векселей, сказать сложно, но даже 60 миллиардов по сравнению с 82 триллионами рублей активов банковской системы – величина совершенно незначительная. Причина такой ситуации, конечно, не в коммерческих банках, а в том, что вексельное обращение в экономике практически отсутствует.

Принципиально важно и то, что далеко не весь коммерческий кредит является основанием для возникновения банковского кредита. Более того, коммерческий кредит в нормальных условиях по объему должен существенно преобладать над банковским кредитом. Такое преобладание хорошо тем, что, во-первых, банковский кредит дорог и его не всегда можно получить быстро. Во-вторых, уменьшается зависимость экономики от банковского сектора, что лишает банки монополии в кредитной сфере. В этом проявляется одно из противоречий между народнохозяйственными интересами и групповыми интересами банковской сферы. Банки, как и любая другая коммерческая структура, комфортнее чувствуют себя в условиях монопольного положения.

Если разорвать непосредственную связь между потребностью хозяйственного оборота в деньгах и выпуском денег в обращение, то нужно найти другое основание для эмиссии денег. В этом случае, а такая ситуация сейчас наблюдается в нашей стране, трудно представить возможность существования стабильной, отвечающей интересам развития экономики денежной системы.

Вторая фундаментальная проблема – отсутствие не только конкуренции, но даже угрозы конкуренции для существующих банков. Конечно, банки конкурируют между собой, но должна быть возможность возникновения новых банков. Такой возможности сейчас практически не существует. С каждым годом Банк России ужесточает требования к банкам, в частности, требования к минимальному капиталу. Более того, руководители Банка России регулярно публично заявляют, что у нас слишком много банков и их количество будет сокращено. Такие заявления из уст чиновника недопустимы. Сколько должно быть банков, знает только один субъект, которого никто не видел, но в существование которого многие верят.

Об уровне концентрации в банковском секторе в нашей стране говорит уже то, что, по данным Банка России, на 1 марта 2016 года 54,6 процента активов банковской системы сосредоточено у 5 крупнейших банков 10. Да и в этой пятерке господствуют два банка, контролируемые государством: Сбербанк и ВТБ.

В настоящее время в США предполагается провести реформу банковской системы. Сенат страны уже проголосовал за меры, предложенные администрацией. Одной из главных составляющих предполагаемой реформы является ограничение неконтролируемого роста коммерческих банков. По мнению американских аналитиков, практика показала, что существование банковских гигантов не только не стабилизирует ситуацию, но и, напротив, подвергает финансовую систему еще большему риску. Если можно позволить разориться небольшому банку, то крах, скажем, Citigroup (а в России, например, Сбербанка) может обрушить всю банковскую сферу. Предполагается также добавить к существующему ограничению на долю депозитов на рынке верхнюю границу на общий объем обязательств одного конкретного банка. Президент США пообещал, что американские граждане больше никогда не будут в заложниках у банка, «слишком большого, чтобы обанкротиться»11. Но какими мерами это будет достигаться, пока неясно. Сегодня одной из немногих конкретных мер является план обложить крупнейших игроков банковского сектора специальным штрафным налогом. Предполагается, что у властей появится возможность закрывать потерпевшие крах банки. При этом их потери станут возмещать не налогоплательщики, а акционеры и кредиторы. Также реформа предусматривает создание нового учреждения – Управления по финансовой защите потребителей.

Возвращаясь к анализу ситуации в нашей стране, можно утверждать, что в России банковская система в собственном смысле слова пока не сформирована. Доказательством этого является уже то, что кредит, выданный банками, обходится в 20–30 процентов годовых. Да и набор услуг, которые банки фактически предлагают клиентам, ограничен. Так, к примеру, мно- гие действующие предприниматели слово «контокоррент» даже не слышали.

Необходимое условие развития банковской системы – конкуренция, действующая или потенциальная. Конечно, появление новых банков повышает риски, но это меньшее зло, чем прекращение развития банковской системы.

Третья проблема в том, что российские коммерческие банки могут заниматься инвестиционной деятельностью, то есть одновременно быть и инвестиционными, и коммерческими. Такая ситуация не является уникальной в мировой практике. Но теоретически такое положение все же противоречит экономической логике. Банк должен быть или инвестиционным, или коммерческим. Это особенно актуально в сложившихся в России условиях. Коммерческий банк – не благотворительная организация, и если ему несравненно выгоднее заниматься спекуляцией, то ничто не заставит его уделять основное внимание своему главному предназначению – банковскому обслуживанию экономики. Здесь вред двоякий – и собственно банковская деятельность не развивается, и обычный инвестор не в состоянии конкурировать с банком.

Мировой финансовый кризис подтвердил опасность доступа банков к спекулятивной деятельности. В связи с этим уместно вспомнить закон Гласса-Стиголла, принятый в США во времена великой депрессии. Закон потребовал отделения инвестиционной деятельности от традиционных (депозитно-ссудных) операций банков, чтобы поставить барьер для развития спекулятивных операций. Постепенно, начиная с 1960-х годов, требования этого закона ослабевали, и окончательно он был отменен в 1999 году.

Крупнейшие банки имеют возможность вкладывать свои деньги в рискованные, направленные на быстрое обогащение фи- нансовые операции, вместо того, чтобы вкладывать их в экономику. Спекуляция на непрозрачных рынках отвлекает как бюджетные ресурсы, так и средства вкладчиков, необходимые для кредитования расширения деловой активности и создания рабочих мест. Это душит экономику и требует принятия защитных мер.

Представляется целесообразным разделить банки на коммерческие и инвестиционные и запретить коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью. Причем нужно не только запретить коммерческим банкам совершать операции на финансовых рынках, но и исключить возможность владения в той или иной форме инвестиционными компаниями. Конечно, в краткосрочной перспективе банки могут испытать трудности, однако в долгосрочной перспективе изменение обернется благом. Такое нововведение, направленное на общее оздоровление денежно-кредитной системы, будет содействовать росту доверия к банкам, заставит их уделять основное внимание не спекуляциям, а выполнению своей основной функции – кредитованию экономики. А это, в свою очередь, может стать мощным фактором повышения конкуренции между банками в этой сфере, улучшения качества работы, снижения процентных ставок и транзакционных издержек.

В заключение отметим, что одна из главных сложностей в определении направлений развития денежно-кредитной системы, что, впрочем, характерно для любой сферы экономической политики, состоит в наличии групповых интересов банкиров и их клиентов, которые совпадают лишь частично, – их интересы могут и не совпадать, и быть противоположными. А выигрывает тот, кто более эффективно отстаивает свои интересы. Сегодня в нашей стране сообщество банкиров выглядит явно более организованным, чем сообщество клиентов банка. В этой ситуации важна деятельность Банка России, который должен выражать интере- сы всего общества и создавать условия для согласования не совпадающих, зачастую противоположных интересов участников денежно-кредитных отношений.

Порой банки сравнивают с кровеносной системой экономики. Но уж если использовать образные сравнения, то можно сказать, что современные российские банки больше соответствуют образу вампиров, высасывающих соки из экономики. Банковская система России, несмотря на непомерные проценты по кредитам, почему-то постоянно оказывается в кризисе, требуя все новой и новой многомиллиардной помощи. Так, в 2015 году правительство выделило на докапитализацию российских банков 1 триллион рублей 12.

По нашему мнению, принимаемые меры по очередному спасению существующих банков – это не только зря потраченные средства, но и откладывание решения проблемы, ее усугубление. Необходимо не поддерживать существующие банки, а начать создание нормальной, отвечающей потребностям развития экономики денежнокредитной системы.