Тема Палестины в творческом диалоге В. А. Жуковского и Н. В. Гоголя

Сходство жизненного, духовного и литературного пути В. А. Жуковского и Н. В. Гоголя, дружеское сближение между ними предопределило синхронность их интереса к теме Палестины. Она оказалась в центре их творческого общения в 1850 г., когда Жуковский просил Гоголя, побывавшего в Святой земле в 1848 г., поделиться «локальными красками Палестины». Интерес Жуковского к теме Палестины был связан с его работой над Живописной священной историей и с замыслом поэмы «Странствующий жид». Интерес Гоголя был духовно-аскетическим: он надеялся, что паломничество в Иерусалим преобразит его внутренне. Однако это внутренне преображение было нужно Гоголю, чтобы выполнить художественную задачу - закончить поэму «Мертвые души». Жуковский же, решая художественную задачу, имел в виду цель духовно-аскетическую: поэма «Странствующий жид» должна была стать подведением итогов его духовного пути, своего рода внутренней автобиографией. Таким образом, Гоголь и Жуковский находились по отношению к «палестинской теме» в «инверсивном» положении. Подобным же образом соотносятся и их поэмы - «Странствующий жид» и «Мертвые души». И та, и другая поэмы автобиографичны. Но если автобиографичность «Странствующего жида» ретроспективна (автор рассказывает о уже пройденном им пути), то автобиографичность «Мертвых душ» перспективна: автор пытается пройти определенный жизненный путь вместе со своим героем.