Теоретические аспекты урегулирования государственно-правовых конфликтов.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОПРАВОВЫХ КОНФЛИКТОВ.

Государственно-правовые конфликты являются «неизбежным» постоянным спутником процессов социально-экономического и политико-правового реформирования российского государства, проявляясь в той или иной форме во всех сферах жизнедеятельности современного российского общества. Несмотря на стремление отдельных властных элит устранить конфликты из нашей жизни невозможно. Они вездесущи и универсальны. От конфликта можно уйти, его можно подавить, но лучше всего научиться им управлять.

По мнению крупнейшего специалиста в области современной конфликтологии немецкого ученого Р. Дарендорфа, форма протекания социального противоборства во многом зависит от искусства управления им.1 Рациональное управление способно придать политическому конфликту такие формы, направить его в такое русло, чтобы обеспечить минимизацию неизбежных социальных потерь или полностью устранить негативные последствия для интересов личности, общества и государства.

В отечественной литературе последних лет, посвященной юридическим, социальным, политическим и другим типам конфликтов, применяются несколько основных понятий, характеризующих «исход», «завершение», «разрешение», «регулирование», «снятие» конфликта. Употребление этих понятий не отличается научной строгостью, и лишь немногие авторы пытаются разграничить, прояснить их содержательный смысл.

Так, пионеры отечественной юридической конфликтологии А. Дмитриев, В. Кудрявцев, С. Кудрявцев пытаются разграничить, прежде всего, два понятия: «завершение» и «разрешение» конфликта. Последнее, с их точки зрения, шире по объему и требует больших практических усилий конфликтующих сторон, включая возможную помощь посредников. «Если под завершением конфликта понимать всякое его окончание, прекращение по любым причинам, то под разрешением мы будем понимать только то или иное положительное действие (решение) самих участников конфликта либо третьей стороны, прекращающее противоборство мирными или силовыми средствами» 2.

Как видим, в качестве критерия авторы предлагают «положительное действие» т, е. прежде всего согласие сторон с тем или иным вариантом прекращения конфликтного взаимодействия. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что силовое

вмешательство третьей стороны, о котором они пишут, далеко не обязательно должно устроить основных субъектов государственно-правового конфликта, к тому же восприниматься ими как «положительное действие».

Другая точка зрения состоит в противопоставлении понятий «урегулирование» и «разрешение» как двух концепций завершения конфликта. Как считает Т.С. Сулимова, урегулирование предполагает завершение конфликта путем побуждения или принуждения одной из сторон к принятию предложения, выгодного другой стороне либо посреднику1.

В таком случае постконфликтные отношения оказываются крайне неустойчивыми, содержат в себе вероятность продолжения конфликта в новой фазе. «Разрешение конфликта предполагает его завершение посредством достижения соглашения через процесс переговоров. В этом случае наблюдается преодоление тех обстоятельств, условий, которые привели к возникновению конфликта. В результате достигается соглашение по установлению новых отношений равновесия между конфликтующими сторонами»2.

По сути, различение этих двух концепций завершения конфликта сводится к различению посредничества (или арбитража), предлагающего выгодные условия одной из сторон за счет другой, и благоприятного для обеих сторон исхода переговоров. Однако, как справедливо отмечает А.В. Глухова, переговоры и их результаты далеко не обязательно могут устроить обе стороны в равной мере, а арбитраж в ряде случаев оказывается даже более предпочтительным.3 Кроме того, следует принимать во внимание и то обстоятельство, что переговорный тип взаимодействия сам по себе может перерасти в борьбу, что через переговоры по частному поводу могут проступать более глубокие разногласия и более весомые претензии одной из сторон, а это не столько разрешает, сколько подпитывает энергию конфликта.

Различение этой пары понятий «разрешение — урегулирование» наиболее четко и последовательно проведено в сфере правовых процедур завершения международных конфликтов. Под урегулированием конфликта здесь понимается стратегия, направленная на определенное компромиссное решение спора, которое хотя и не полностью соответствует целям каждой из сторон, но позволяет им достичь некоторых, если не всех, первоначальных целей.4

Что же касается разрешения конфликта, то оно предполагает стратегию, направленную на устранение основы спора ограничением или трансформацией конфликтной ситуации и принятием решения, приемлемого для всех участников конфликта.5 При этом весьма существенным представляется уточнение К. Митчелла, согласно которому стратегия разрешения применяется в рамках латентного конфликта до того, как стороны обратятся к дипломатическим средствам манифестируемого конфликтного поведения.6 Как только началась манифестация конфликта, требуется другая стратегия воздействия на конфликтантов — урегулирование.

Таким образом, помимо доброй воли к достижению согласия участниками конфликта, а также содействия посредников, необходимо принимать во внимание этап (или стадию), на которой находится конфликт. Латентный (скрытый) конфликт, согласно К. Митчеллу, предполагает разрешение, поскольку его незрелость позволяет воздействовать на все элементы структуры конфликтного поведения субъектов — на их цели, установки и действия, а также на предмет конфликта.7

Урегулирование же направлено преимущественно на упорядочивание физических взаимодействий сторон. Полагаем, что трактовка К. Митчеллом понятия «разрешение» применительно к латентному конфликту сближает его по смыслу с понятием «предотвращение» конфликта, недопущение перерастания в открытые, а тем более насильственные формы. И хотя эти рассуждения касаются международных конфликтов (специально нами не рассматриваемых), тем не менее, их методологическая полезность для анализа государственно-правовых конфликтов сомнений не вызывает. Вместе с тем некоторые отечественные авторы (например, Ю.Г. Запрудский) используют понятия «разрешение» и «урегулирование» как синонимы.1

Термин «разрешение» конфликтов, в особенности политических, категорически не приемлет Р. Дарендорф. По его мнению, это термин, вводящий в заблуждение, его нужно отбросить, поскольку он отражает «социологически ошибочную идеологию, согласно которой полное устранение конфликта возможно и желательно».2 Немецкий социолог имеет в виду марксистскую идеологию, которая предполагала ослабление противоречий и конфликтов по мере успехов социалистического строительства, и полное исчезновение конфликтов при коммунизме. «Единство народа» и «бесклассовое общество» — это два из многих проявлений подавления конфликта под видом их разрешения», — пишет Р. Дарендорф 3.

Выбор оптимального методологического подхода в отношении социальных и политических конфликтов осуществляется Дарендорфом в системе трех координат. Первая — подавление конфликта, насилие, принуждение одной из сторон в отношении другой. «То, что противоречие может быть подавлено, несомненно, является очень старым предположением руководящих инстанций, — пишет. Р. Дарендорф, — однако, подавление является не только аморальным, но и неэффективным способом обращения с социальными конфликтами. В той мере, в какой социальные конфликты пытаются подавить, возрастает их потенциальная злокачественность, вместе с этим стремятся к еще более насильственному подавлению, пока, наконец, ни одна сила на свете не будет более в состоянии подавить энергию конфликта; во всей истории человечества революции представляют собой горькие доказательства этого тезиса».4

И хотя системы, называемые тоталитарными, достаточно осторожно сочетают подавление и регулирование государственно-правовых конфликтов, тем не менее, вывод очевиден: если каждое противоречие, каждый антагонизм действительно подавляется, то взрыв насильственных конфликтов является лишь вопросом времени. Метод подавления конфликтов не может быть эффективным в течение продолжительного срока, поскольку, время работает против него.

Это же относится и ко всем формам так называемой «отмены» конфликтов, т.е. попыток в корне ликвидировать противоречия вообще. Такие попытки всегда обманчивы. По мнению Дарендорфа, фактические предметы определенных конфликтов — например, чрезвычайное законодательство в межпартийном конфликте, требования зарплаты в столкновении между партнерами по тарифным переговорам — можно «устранить», т.е. регулировать их таким образом, чтобы они не возникли снова как предметы конфликта. Но такое регулирование предмета не ликвидирует сам кроющийся за ним конфликт.

Однако вряд ли можно согласиться с тем, что никакое окончательное разрешение государственно-правового конфликта невозможно. Это справедливо лишь в рамках расширительной трактовки конфликта как процесса, идентичного по объему и функциям политике как таковой. В случае же, если мы имеем в виду какой-то конкретный государственно-правовой конфликт, то постановка вопроса об его окончании,

завершении, разрешении представляется нам вполне оправданной. При этом необходимо уточнить ряд моментов.

Управление государственно-правовыми     конфликтами представляет собой целенаправленное влияние на различные компоненты конкурентного взаимодействия сторон, предполагающее повышение соответствия их состояния сознательным намерениям того или иного субъекта. Необходимо учитывать, что управление – это не просто сложный тип сознательного конструирования действительности, но и более затратный тип деятельности, требующий большего применения сил, энергии и ресурсов для достижения цели.1

При определении понятий «управление конфликтом», необходимо учитывать противоречивость влияния конфликтов на общество: с одной стороны, - деструктивное (дезинтеграция, разрушение системы, затраты ресурсов на противоборство), с другой, – конструктивное (стимул созидательной деятельности).2

Если бы мы понимали государственно-правовой конфликт, разворачивающийся в современном обществе, только как патологическое явление, ведущее к дезорганизации государственно-правовой системы России, к нарушению ее нормального функционирования (а именно так воспринимает конфликты определенная часть руководства страны), то основная проблема отношения к конфликту сводилась бы к его ликвидации – отмене, подавлению, скорейшему разрешению.

Признание же конфликта закономерным явлением в обществе, движущей силой развития, расширяет и углубляет проблему обращения с ним. Управление конфликтом включает в себя: прогнозирование конфликтных ситуаций; предупреждение одних и стимулирование других столкновений; прекращение и подавление; регулирование и разрешение конфликтов.

Предупреждение государственно-правового конфликта представляет собой деятельность, направленную на недопущение его возникновения и развертывания. Это активное вмешательство управляющего субъекта в реальный процесс государственноправовых отношений.

Предупреждение конфликта предполагает его прогнозирование. Под прогнозом традиционно понимается представление о будущем конфликте с определенной вероятностью указания места и времени его возникновения. Научная и, прежде всего, практическая ценность прогноза определяется уровнем его обоснованности и достоверности.3

Основными методами прогноза государственно-правового конфликтов современная наука считает: моделирование возможной конфликтной ситуации, экстраполяция существующей ситуации на будущее состояние политической системы (или подсистемы), статистический метод и опрос экспертов. Но необходимо помнить, что прогнозирование государственно-правового конфликта лишь необходимая предпосылка его предотвращения.

Довольно часто в научной литературе понятия «управления» и «регулирования или урегулирования» употребляются как синонимы. Наверно, это не совсем верно, так как 4

управление, как мы отметили выше, гораздо шире, чем регулирование.

Регулирование конфликта - это определенное его завершение в результате конфронтации и противоборства двух или нескольких сторон, осознающих противоположность своих интересов.

Д.П. Зеркин предложил собственное определение понятия регулирования конфликта. По его мнению оно «…представляет собой действие управляющего субъекта с целью

смягчения, ослабления или перевода конфликта в другое русло, на другой уровень отношений». 1

В отличие от урегулирования под разрешением конфликта принято понимать прекращение конфликта в результате прямого взаимодействия сторон или с участием третьей стороны на основе анализа причин и содержания разногласий, направленного на максимальное сближение позиций и достижение согласия относительно оптимальных способов удовлетворения противоположных интересов.

Разрешение конфликта понимается одними учеными как заключительный этап самого конфликта. Наверно это не совсем точное положение, так как в политико-правовой практике как на общероссийском, так и на региональном уровнях мы сталкиваемся с многочисленными долговременными, затяжными конфликтами.

Регулирование конфликтов представляет собой определенный способ воздействия на конфликтующие стороны с тем, чтобы устранить отдельные качества конфликта, но на основе сложившихся отношений, в рамках существующей политики (включая нормы, сложившиеся традиции и т.д.). Однако это не просто смягчение насильственных форм конфликта. Регулирование предполагает использование созидательного потенциала последнего, обращение на пользу общественному развитию содержащихся в государственно-правовом конфликте динамических импульсов.

Разрешение конфликта — это не просто ослабление его насильственного и разрушительного потенциала, но устранение онтологического содержания самого конфликта, его предмета, его почвы. Конфликт является разрешенным, если все участники признают достигнутые договоренности, а проблемы, породившие противоборство, не возникают в качестве предметов конфликта.

Завершение государственно-правового конфликта — понятие более широкое, предполагающее его окончание, достигаемое различными способами:

• а)    подавлением одного из субъектов конфликта, полным вытеснением его за рамки правового поля (и даже за рамки физического существования, как это неоднократно осуществлялось по отношению к политической оппозиции в разные эпохи);

• б)    достижением компромисса между субъектами государственно-правового конфликта, т. е. их взаимными уступками в целях взаимосрхранения и взаимовыживания; в) преобразованием той государственно-правовой структуры, в рамках которой возник конфликт, трансформацией политической системы с целью исключения конфликтогенных факторов старой системы. Это не означает, что не возникнут новые конфликты на новой, изменившейся основе, однако старые будут сняты. «Снятие» конфликтов здесь понимается в гегелевском смысле, в рамках диалектической концепции развития. Гегель подчеркивал, что снятое есть всегда нечто опосредствованное процессом развития. Это возведение некоторого реального основания (предмета, системы, структуры) до момента более развитого целого.

Таким образом, снятие характеризует возникновение нового единства, более высокую ступень развития. Это такое преобразование, в котором наличные формы или принципы устраняются, отрицаются, но вместе с тем удерживают свое значение как подчиненные моменты новой целостности. Типичными формами такого завершения конфликтов являются реформы. В случае, если органичного снятия не происходит, возникают радикальные способы устранения противоречий старой государственноправовой системы - революции.

Идеальным завершением государственно-правового конфликта является устранение его предмета и почвы. Подавление одного из субъектов конфликта не достигает ни первой, ни второй цели. Происходит подавление притязаний, которые при

благоприятных исторических и политических обстоятельствах могут прорваться на поверхность общественной жизни с еще большей разрушительной силой.