Теоретические и исторические аспекты злоупотребления правом в отечественном гражданском праве

Большинство ученых говорят о возникновении института злоупотребления правом в России с XIX века [1; 2, с. 99; 3, с. 153]. Связывают они это со статьей 684 Свода Законов Гражданских 1833 г., которое содержало следующее правило: «Каждый обязан вознаградить за вред или убытки, причиненные кому-либо его деянием или упущением, хотя бы сие деяние или упущение и не составили ни преступления, ни проступка…» [4]. Если вникнуть в смысл этой нормы, то можно заметить, что как такого запрета злоупотребления правом нет, но уже в то время законодатель пытается ограничить поведение субъектов гражданского оборота определенными рамками.

Однако прообразы норм, содержащих положения о злоупотреблении правом, были и раньше. Так, по Русской Правде нельзя было перепродавать своего «наймита» другому хозяину за плату, поскольку предполагалось, что наймит должен работать только на своего господина, а господин должен был использовать наймита по его прямому назначению, а не наживаться на его субнайме [5, с. 45].

В другом крупнейшем русском памятнике права – Соборном уложении 1649 г. – содержалось не малое количество норм, которые обязывали «соседей не чинить друг другу неудобств и не наносить вред как при использовании угодий, так и при постройке домов: «хоромы на меже не строить» (ст. 277), «воды не лить и сору не метать» (ст. 279), «печи и поварни к стене не пристраивать» (ст. 278)» [5, с. 46].

Следующим важным правовым документом был Свод Законов Гражданских 1833 г., о котором было сказано выше. К 70-м гг. XIX в. Правительствующим Сенатом была выработана следующая судебная практика: при нарушении так называемых «соседских прав» допускалось возмещение вреда по мотивам «превышения законного права» [5, с. 47; 2, с. 100; 3, с. 153].

Однако сразу возникает вопрос: что понимать под «превышением законного права»? Наиболее полный ответ находим в одном из решений Правительствующего Сената, вынесенного в 1902 г.: «Никто не свободен пользоваться своим правом так, чтобы лишать другого возможности пользоваться его правом. Положить точно определенную грань между свободой пользоваться своим правом и обязанностью уважать право соседа – теоретически нельзя; грань эта в каждом спорном случае должна быть определена судом» [2, с. 101]. Как видно, категория эта была оценочная: установление наличия или отсутствия превышения отводилось судейскому усмотрению.

Проект Гражданского Уложения 1905 г. содержал в себе следующую норму: «Действующий в пределах предоставленного ему по закону права не отвечает за причиненный вред, разве бы осуществление такого права имело целью только причинение вреда другому» [6].

По сути, она предполагала запрет шиканы, но акт так и не вступил в юридическую силу. Скорее всего, на это повлияли революционные события начала XX в. в России.

В 1922 году IV сессией ВЦИК РСФСР IX созыва был принят Гражданский кодекс РСФСР. В 1 статье этого документа содержалось следующее правило: «Гражданские права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением» [7]. Соответственно, «гражданские права, которые осуществляются в противоречие с их установленной направленностью, являются по сути если не нарушением, то по крайней мере находятся «вне пределов» субъективного гражданского права» [5, с. 53].

Термин «социально-хозяйственное назначение» наделен больше политическим, нежели юридическим смыслом. И применяться данная норма начала в конце 20-х гг., когда Советское государство с новой экономической политики переходило на политику индустриализации и коллективизации с целью преодоления отсталости страны. Так, в 1928 г. Гражданско-кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР обосновала изъятие тракторов у кулаков Головачева и Гапоненко тем, что «трактор является значительным фактором кооперации сельского хозяйства… поэтому сосредоточение тракторов у капиталистических элементов находится в противоречии с политикой Советской власти в области сельского хозяйства и должно считаться нарушением статьи 1 ГК» [5, с. 55].

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. в данном контексте не вводил ничего нового, и на данном историческом этапе огромное значение имели научные дискуссии между советскими цивилистами. Сводились они к следующему: отрицание или, наоборот, признание теории злоупотребления правом.

Сторонники первого подхода (М.М. Агарков, С.Н. Братусь и др.) считали, что осуществление права не может быть противоправным, а следовательно, и злоупотреблением (иначе происходит противопоставление содержанию субъективного права его формы) [5, с. 58-59]. Приверженцы второго подхода (М.И. Бару, В.П. Грибанов и др.) доказывали, что термин «злоупотребление правом» не противоречив и означает, что субъект осуществляет принадлежащее ему право с использованием недозволенных конкретных форм его реализации [5, с. 59, 64].

Таким образом, со времен Русской Правды законодатель стремился ограничить эгоистические наклонности субъектов гражданского оборота. При этом непосредственно о злоупотреблении правом начали говорить лишь только в XX в. На сегодняшний день можно сказать, что возобладала точка зрения признания теории злоупотребления правом. Свидетельство тому – ст. 10 ГК РФ, в которой это понятие используется.

При этом как тогда, так и сегодня предлагаются самые различные точки зрения относительно этого термина. Такое положение дел объясняется не только сложностью данной правовой категории, но и не совсем удачной позицией законодателя, который в ст. 10 ГК РФ не дает понятия злоупотребления правом, а перечисляет его формы (шикана, обход закона и иное недобросовестное поведение).

Прежде чем перейти к подходам к понятию злоупотребления правом, необходимо развеять высказываемый в цивилистике (М.М. Агарков, Н.С. Малеин, М.Н. Малеина и др.) миф о том, что слова «злоупотребление» и «право» являются несовместимыми. Основная идея заключается в том, что «либо поведение лица является осуществлением его права, следовательно, правомерным, либо это поведение неправомерно и, следовательно, не яв- ляется осуществлением права» [8, с. 180181].

Если обратиться к лексическому значению слова «злоупотребление», то под ним понимается «употреблять во зло, на худое дело, ко вреду, во вред себе или другому, извращать, обращать хорошее средство на худое дело» [2, с. 105]. Исходя из данного определения становится очевидным, что вполне возможна ситуация осуществления права во вред другому. О.А. Поротикова отмечает: «Особенно показательна характеристика хорошее средство. Предполагается, что назначение у средства позитивное… При злоупотреблении чем-либо происходит процесс подмены целей использования вещи или права. Исконный смысл пользования посредством злоупотребления искажается субъектом осознанно или небрежно» [2, с. 105].

Непосредственно подходов к понятию «злоупотребление правом» два: в узком и широком смысле.

Сторонники первого подхода сводят злоупотребление правом к шикане. В подтверждение своей позиции они приводят два основных аргумента:

• 1)    теория злоупотребления правом не должна являться способом урегулирования коллидирующих прав или средством устранения пробелов в праве;

• 2)    расширительное толкование злоупотребления правом может привести к судебному произволу [2, с. 119].

Едва ли можно согласиться с такими суждениями, ведь, как известно, все аспекты гражданского оборота нельзя охватить правом. Поэтому ст. 10 ГК РФ, позволяющая устранять пробелы в праве, этим как раз и ценна.

Приверженцы второго подхода рассматривают злоупотребление правом несколько шире, что представляется более правильным. Наиболее удачным является определение В.П. Грибанова: «Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения» [8, с. 181]. При этом, если субъект при осуществлении субъективного гражданского права вы ходит за его пределы, то это обычное правонарушение. При злоупотреблении правом лицо не выходит за его рамки, именно поэтому рассматриваемое понятие есть особый тип гражданского правонарушения.

Следует отметить, что последнего подхода придерживается законодатель, а вслед за ним и правоприменитель. Верховный Суд РФ не раз указывал: «Из содержания ст. 10 ГК РФ следует, что под злоупотреблением правом понимается ситуация, когда лицо действует в пределах предоставленных ему прав, но недозволенным образом» [9-11].

Еще одной важной правовой позицией Верховного Суда РФ является следующая: «По смыслу ст. 10 ГК РФ злоупотребление правом, т.е. осуществление субъективного права в противоречии с его назначением, имеет место в случае, когда субъект поступает вопреки норме, предоставляющей ему соответствующее право, не соотносит поведение с интересами общества и государства, не исполняет корреспондирующую данному праву юридическую обязанность» [12]. Главная мысль заключается в том, что злоупотребление правом противоречит его назначению.

Переходя к критериям классификации форм и видов злоупотребления правом, сразу заметим, что их огромное множество и какого-то общего критерия выделить невозможно.

Так, О.А. Поротикова различает две формы злоупотребления права в зависимости от того, в какой сфере оно было совершено, а внутри них выделяет виды:

• I)    при осуществлении гражданских прав в корпоративной деятельности:

• 1)    осуществление права на принудительную ликвидацию должника в порядке несостоятельности (банкротства);

• 2)    действия предпринимателей, оказывающие негативное воздействие на конкурентную среду и др.

• II)    в отношениях, не связанных с предпринимательской деятельностью участников гражданского оборота:

• 1)    при осуществлении права собственности;

• 2)    при ненадлежащем использовании иных прав (нанимателей) на жилое помещение и др. [2, с. 143-144].

Е.А. Суханов не говорит о формах и подразделяет злоупотребление правом на два вида по субъективной стороне:

• а)    злоупотребление правом, совершенное в форме действия, осуществленного исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана);

• б)    злоупотребление правом, совершенное без намерения причинить вред, но объективно причиняющее вред другому лицу [13, с. 405].

А.В. Волков приводит огромное количество классификаций по различным критериям, наиболее интересной представляется «по горизонтали»:

• а)    злоупотребление нормами закона и

• б)    злоупотребление условиями договоров;

• в)    злоупотребление правом в обход закона [5, с. 300].

На наш взгляд, злоупотребление правом – это особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом в пределах предоставленного ему права, но недозволенным образом в противоречии с его назначением. Единых критериев классификации форм и видов злоупотребления правом не существует, поскольку в судебной практике огромное количество самых разнообразных ситуаций. При этом основными формами злоупотребления правом являются:

• 1)    шикана;

• 2)    действия в обход закона с противоправной целью;

• 3)    иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

подзаконными актами;