Теоретические модели возможного будущего

Н. С. Савкин, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии для естественно-технических специальностей ИСИ МГУ им. Н. П. Огарева________________ Человека и общество не могут не волновать проблемы своего будущего. В том, что оно будет, мало кто сомневается. В противном случае было бы бессмысленно строить какие-то планы, к чему-то стремиться.

После известных событий 1991 года, когда СССР распался и социализм потерпел поражение, для России вновь стали актуальными как в теоретическом, так и в практи-чески-политическом отношении проблемы: какое общество строить? Куда идти —вперед к победе какого капитализма? Не все в обществе убеждены, что рыночному капитализму в современных условиях нет альтернативы. В связи с этим хотелось бы напомнить некоторые варианты теоретических моделей «светлого» будущего, созданные современными философами и социологами, как западными, так и отечественными.

Модель Уолта Уитмена Ростоу (Ros-tow) (1916-2003) — американского социолога, экономиста, государственного деятеля. В работах «Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест» (1960), «Процесс экономического роста» (1962), «Политика и стадии роста» (1971) и др., выделяя пять типов общества, или стадий экономического роста (традиционное общество —аграрное, с примитивным сельскохозяйственным производством, концентрацией власти у землевладельцев, «доньютоновским» уровнем науки и техники; переходное общество —период создания прибыльных предприятий, централизованных государств, формирования класса «предприимчивых людей»; стадия сдвига, или «взлета» (take-off), —эпоха промышленной революции; стадия зрелости —индустриальное общество, характеризующееся бурным развитием промышленности, широким внедрением достижений науки и техники, ростом городского населения до 60—80 %; общество высокого массового потребления —стадия, в которой производство товаров массового потребления и сфера услуг доминируют, что сопряжено с повышением качества жизни людей), он описывает модель общества «всеобщего благоденствия», где повсеместно осуществляется внедрение в производство и быт автоматизированных систем, роботов и т. д., что приведет к полному удовлетворению потребительских нужд. В качестве образца этой модели Ростоу называет англо-американский тип общества, в который необходимо внести лишь некоторые коррективы: в частности, внедрить планирование, сочетающее централизм (государственное регулирование) с плюрализмом капиталистических корпораций.

Данная модель общества абсолютно не затрагивает проблему собственности (кто владеет, в чьих руках средства производства, сырье и произведенный продукт), ибо исходит из безоговорочного признания частной капиталистической формы хозяйственной деятельности как наиболее эффективной организации экономической и социальной жизни.

Модель Олвина Тоффлера (Toffler) (г. р. 1928) - американского социолога, философа, публициста —футуролога. В работах «Шок будущего» (1970), «Третья волна» (1980), «Восприимчивая корпорация» (1985) и др. он обосновывает идею о том, что историческая эволюция осуществляется через социальные противоречия и конфликты, которые, однако, не хаотичны, а протекают через некоторые интервалы и укладываются в общую картину, напоминающую живой океан, через который время от времени перекатываются огромные волны. История цивилизации преодолела уже две такие гигантские волны, в настоящее время, со второй половины XX века, возникла и бушует третья гигантская волна технологических и социальных трансформаций.

Первая, аграрная, или сельскохозяйственная, цивилизация — это общество с натурально-товарным сельскохозяйственным производством, четко выраженной социальной структурой (знать, духовенство, воины, рабы и крепостные крестьяне), авторитарной властью.

На смену ей приходит индустриальная цивилизация, в основе которой —заводское производство, тяжелая промышленность, массовая культура (образование, клубы, библиотеки, церкви), партии, профсоюзы и т. д. Урбанизация, индустриализм расслаивают общество на две половины —производство и потребление, —формируя образ жизни, наполненный социальной напряженностью, семейными драмами, экономическими противоречиями.

Третья гигантская волна, постиндустриальная цивилизация, вызвана повсеместным распространением компьютеров, лазерной техники, биотехнологии, генной инженерии, информатики, электроники, теле- и видеокоммуникаций. Интеллектуализация производства, внедрение рациональных форм организации экономики, энергетики, базирующейся на неистощающихся источниках, создают цивилизацию, где главной производительной силой становятся интеллектуальная технология, информация, творчество. На смену пролетариату приходит интеллектуальный работник, обладающий мастерством и информацией. Возникают новые виды семьи, стили жизни, работы, любви, формы экономики, политики, сознания, системы ценностей; происходит переориентация с узкоутилитарных целей производства на создание ценностей за пределами рынка, получают распространение бесприбыльные организации в сфере гуманитарного развития. Мир заполняется инновациями, для понимания которых необходимо непрерывное образование, постоянное развитие способностей, глубокое и широкомасштабное мышление.

Вместе с тем такая цивилизация подвержена опасности «электронного смога», информационного загрязнения, экологического кризиса, психических заболеваний. Тем не менее именно эту цивилизацию как стадию развития человеческого общества О. Тоффлер называет «первой действительно гуманной цивилизацией в известной нам истории», ибо она позволяет человеку быстро, эффективно и безболезненно адаптироваться к ускоряющимся трансформациям в техносфере, экономике и культуре.

Определение новой цивилизации как «постиндустриальной», по мнению О. Тоффле-ра, неточное, потому что не дает полного представления о действительной динамике происходящих изменений. Ее можно назвать «практопией», что можно истолковать как практическое воплощение идеального общества, изображенного утопистами («Утопия» Т. Мора (1516), «Город Солнца» Т. Кампанеллы (1623), «Новая Атлантида» Ф. Бэкона (1627) и др.).

Модель Герберта Маршалла Мак-Лю-эна (Mcluhan) (1911 — 1980) —канадского философа, социолога, теоретика коммуникационных технологий, автора работ по истории философии и литературы, культурологии и психофизиологии. В работах «Галактика Гуттенберга» (1962), «Понимающая коммуникация» (1963), «Город как аудитория» (1977, в соавторстве) он представил трехступенчатую модель всемирной истории по признаку скачков в технологии коммуникаций, поэтому его модель современного общества можно назвать информационным обществом, или эпохой информационного индивида. По его мнению, средства общения, служащие «технологическим продолжением» человека, определяют развитие культуры, а радикальные перевороты в них ведут к смене исторических эпох. Таким образом, смена коммуникационных технологий положена Г. Мак-Люэном в основу периодизации истории и социальной типологии. К средствам же общения он относит все культурные явления, способные выполнять коммуникативные функции: язык, печать, телевидение, компьютерные системы, транспорт, дороги, науку, религию и т. д.

Исторически первой ступенью человеческой истории является, по мнению Г. МакЛюэна, эпоха устной речи (аудиокультуры ), для которой характерны синкретизм сознания и растворенность индивида («племенного человека») в родовом коллективе. Этот уровень коммуникации формирует мифологическое сознание, восприятие слитности человека и общества, сплоченность и зависимость от авторитета.

Вторая ступень — эпоха «типографского и индустриального человека» —начинается с изобретения И. Гуттенбергом фонетического алфавита и наборного шрифта в XV веке. Распространение книгопечатания привело к новой организации жизни людей: воспринимаемая глазом строка изменила мышление человека —он начал думать и поступать логически и последовательно. Возобладало рационалистическое сознание. Письменный текст, тиражируемыIй печа-

ФИЛ0С0ФИЯ

тью, стал основой рефлексии над языком, что инициировало формирование наций и национальных языков.

Третья ступень — «электронная эпоха» —связана с повсеместным распространением компьютерной техники, которая объективирует («выводит наружу»), продолжает саму нервную систему до образования «тотального объятия». Возможность мгновенной передачи информации и мгновенного на нее же реагирования фактически упраздняет пространство и время на нашей планете, меняет масштабы событийности (восприятия событий), позволяя человеку не только осознавать, но и прочувствовать свое единство с человечеством, воссоздает «глобальную деревню», где с помощью массовой коммуникации создается иллюзия свободного от индивидуализма общения.

Спутниковая связь, создание кабельных сетей, цифровых электронных устройств с применением микропроцессоров и интегральных схем для скоростного приема и передачи информации открывают доступ любому человеку в любой точке Земли к базам данных и знаний, если он имеет терминальное устройство или компьютер для ввода и вывода информации, включенной в единую интегрированную систему связи. Возникает эффект «взрывного» сжатия пространства, времени, информации. Сливаются отрасли знания, мысль с чувством, сознание с реальностью.

Подобные интеллектуально-технологические системы ведут к принципиально новому состоянию культуры и цивилизации —глобальному гиперинтеллекту. Компьютеризация служит технологической основой информатизации общества, в котором информатика и владение ЭВМ являются второй грамотностью, повышающей интеллектуальные и творческие способности человека. В условиях информационной технологизации социальной жизни информация начинает олицетворять власть.

«Электронное общество» Г. Мак-Люэн называет раскрепощенным и беззаботным миром, глобальной деревней, в которой каждыIй ее представитель объединен со всеми и с целым, благодаря чему возникает синтетизм восприятия и стиля мышления, а мировоззрению возвращается утра- ченные образность и цельность. Общество становится единым человечеством.

На общем мажорном фоне картины будущего общества Г. Мак-Люэн отмечает и некоторые возможные тревожные штрихи: компьютерное общение значительно снижает индекс генерации новых идей научными конференциями по сравнению с непосредственным контактным научным общением между участками; компьютерная коммуникация ведет к доминированию формальных средств коммуникации над ее содержанием; увеличиваются возможности для социального манипулирования.

Эта красивая теоретическая модель общественного развития так же, как и предыдущая, исходит из признания статус-кво сложившейся системы общественных отношений, не затрагивая вопроса о характере собственности и типе экономических отношений, как будто в мире уже не идет борьба за передел собственности и мировое господство.

Авторы перечисленных моделей называют будущее человечества постиндустриальным, постэкономическим, информационным и т. п. обществом, стараясь избежать термина «капиталистический», ибо капитализм достаточно скомпрометировал себя как безжалостная система, нацеленная на достижение максимальной прибыли.

Отечественные ученые —философы, социологи, экономисты — представляют будущее человечества (говоря преимущественно о России) в трех основных вариантах: постиндустриальным обществом (вслед за западными теоретиками) (Г. X. Попов, В. Л. Иноземцев и др.), архаическим древневосточным капиталистическим (Ю. Н. ДавыIдов и др.) и обществом, догоняющим Европу («другая» Европа) (В. Г. Федотова).

Г. X. Попов в книге «Будет ли у России второе тысячелетие» (1998) пишет, что после преодоления социализма в России наступил не капитализм, а постиндустриализмом, который ошибочно называют современным капитализмом1. В. Л. Иноземцев полагает, что будущее общество будет основано не на экономике и труде, а на творческой деятельности. «В отличие от К. Маркса, который первым применил в своих работах понятие экономической эпохи, мы по- лагаем, что важнейшим условием ее преодоления является не устранение эксплуатации или уничтожения товарного обмена, заменяемого плановым хозяйством, а осуществление необратимых изменений в характере человеческой деятельности, обусловливающих ее трансформацию из трудовой в творческую2. Странное противопоставление: как будто трудовая деятельность не может быть творческой, а творческая деятельность не есть трудовая.

В. Г. clГ. дФедотова в I книгеLC«Модерниза «другой» Европы» (1997), рисуя контуры будущего посткоммунистического развития в России, отмечает, что в основе модернизации общества должно лежать мировоззренческое знание, превалирующее над научным. Следовательно, модернизация общества должна быть культурологически-циви-лизационным, а не материально-экономическим явлением. И это будет не феодальное, не капиталистическое, не социалистическое общество, а «вторая» Европа. Оно не обладает органичностью, собственной исторической судьбой. Его механизмы развития — мобилизационные, характер развития — догоняющий, темпы — медленные. Автор утверждает, что путь России к «другой» Европе —это ее настоящий путь, который является позднеевропейским социальным развитием3. Получается, что западное общество выступает как первый мир, а остальные страны (в том числе Россия) — как вторые и третьи миры.

Авторы книги «Будущее за обществом труда» (В. Г. Долгов, В. Я. Ельмеев, М. В. Попов, Е. Е. Тарандо и др.) предлагают модель обновленного социализма , социализма, основанного и функционирующего на основе всеобщего труда, всеобщей занятости. В предисловии к книге руководитель авторского коллектива проф. В. Я. Ельмеев подчеркивает, что < «будущее принадлежит обществу труда. Только на трудовой основе можно построить общество вековечной народной мечты —общество социальной справедливости и социальной правды»4.

Данная концепция ведет свою историю от Т. Кампанеллы, Т. Мора, А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна. И в России, и за рубежом есть у нее приверженцы. Современный американский социолог и экономист

И. Валлерстайн убежден, что уже в XXI веке капиталистический мировой порядок будет разрушен и на его место придет социалистический мировой порядок. «Сегодня нам нужно определить конкретные институты, через которые, наконец, сможет найти свое выражение освобождение челове-ка»5.

Основные контуры модели обновленного социализма таковы: это демократическое государство, опирающееся на Советы по производственно-территориальному принципу с опорой на Советы трудовых коллективов; в экономике — многоуклад-ность: кооперативы, артели, акционерные общества и т. д. при ведущей форме общенародной государственной собственности; плановое управление хозяйством, основанное не на планово-директивной, а на планово-договорной системе; политическая система —федерализм через разграничение компетенции федерального, регионального и местного уровня управления как экономикой, так и другими сферами.

По отношению к современной России споры идут по вопросу о сущности и состоянии нашего общества: его называют архаическим, базарным, рыночным, диким, криминальным, воровским, бандитским и т. д. капитализмом. Некоторые авторы утверждают, что рынка и рыночных отношений в России нет и не предвидится. Есть крепостное право и элементы феодализма (А. Тилле). Другой автор, Г. Элевтеров, также считает, что в современной России нет настоящего акционерного капитала, фондового рынка, развитой банковской системы, малого бизнеса, поэтому нельзя признать наличие рыночной экономики и капиталистического общества6.

В действительности в России мы имеем разновидность обыкновенного капитализма с его частной собственностью в олигархической форме, эксплуатацией, безработицей, богатыми и бедными (точнее — очень богатыми и очень бедными). Мы вернулись к тому, что мировое сообщество признает в качестве вчерашнего дня: безработице, голоду, нищете. Своеобразие реставрации капитализма в России заключается в том, что здесь не было необходимости в первоначальном накоплении капитала (при достаточно высоком уровне раз- вития производительных сил в СССР), как это происходило при возникновении капитализма, а просто через ваучеризацию, акционирование предприятий, посредством разных финансовых махинаций и т. п. имеющаяся государственная собственность была преобразована в частную. Теми же способами (например, скупкой земельных паев у крестьян) земля превращается из всенародного достояния в частную собственность обладателей финансового капитала. Прошедшие под эгидой ООН конференции —в июне 1992 года в Рио-де-Жанейро, в марте 1995 года в Копенгагене —с участием руководства и ученых 180 стран в первом случае и 184 стран во втором в принятой Декларации рекомендуют в качестве важнейшей цели общественного развития достижение полной занятости работников и искоренение нищеты и бедности во всем мире.

Начиная с 1990 года в рамках разработанной ООН Программы развития (ПРООН) публикуются ежегодные Доклады о развитии человека, в которых отмечается, что существующая система капиталистических отношений не способна решить вышеназванные задачи. «Для того чтобы справиться с растущей угрозой безопасности человека, необходима новая парадигма развития, которая отдает человеку приоритет в развитии, которая рассматривает экономический рост как средство, а не как цель, которая защищает жизненные возможности настоящих и будущих поколений, которая уделяет внимание природной среде, обеспечивающей жизнь»7. Отсюда вытекает необходимость отказа от подчинения экономики производству ради прибыли и переориентации ее на производство ради лучшего удовлетворения потребностей каждого человека.

Современная теория социализма утверждает, что социализм, развивающийся на своей собственной, сущностной основе, исключает товарное производство. Утверждения о том, что при общественной собственности на средства производства, плановом ведении народного хозяйства и государственном регулировании экономики товарное производство не перерастает в капиталистическое, не подтвердились. Еще И. В. Сталин полагал (в противоположность основателям теории социализма), что при социализме то- варное производство «никак не может развиваться в капиталистическое производство и ему суждено обслуживать совместно с его денежным хозяйством дело развития и укрепления социалистического производства8. Между тем начиная с экономической реформы 1965 года, подготовленной при Н. С. Хрущеве и проведенной в жизнь А. Н. Косыгиным, когда предприятия стали работать не на основе снижения себестоимости продукции и экономии труда, а на противоположной экономической основе —увеличения прибыли, то есть по-капиталистически —постепенно капиталистическое начало в лице товарного производства и рыночной экономики вытеснило социализм. Из России нэповской страна в итоге стала Россией капиталистической9. А далее, на рубеже 1990-х годов был осуществлен политический переворот —ликвидация советской власти и ее партии.

На наш взгляд, современным теоретикам социализма, политической экономии социализма есть смысл обратить особое внимание на методологические работы по теории потребительной стоимости проф. В. Я. Ельмеева, который доказывает, что непосредственно общественное производство при действительном социализме должно функционировать на основе не закона стоимости, а закона потребительной стоимости, теория которой могла бы служить фундаментом экономической теории социализма. Суть ее заключается в отказе от подчинения экономики производству ради прибыли и в переориентации ее на производство товаров, обладающих свойством полезности, свойством удовлетворять полезные потребности людей.

На конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992) было признано, что модель развития общества, основанная на системе производства во имя прибыли, исчерпала себя и дальнейшее следование ей может привести человеческую цивилизацию к краху. Конференция ООН по социальному развитию (Копенгаген, 1995) также констатировала отрицательные последствия этой модели: увеличение разрыва между бедностью большинства и богатством немногих; рост безработицы (более 120 миллионов человек официально зарегистрированных безра- ботных); увеличение численности людей (свыше миллиарда), живущих в крайней бедности, многие из которых ежедневно недоедают, лишены доступа к образованию, медицинскому обслуживанию10.

Второй недостаток теории стоимости в методологическом плане заключается в том, что она исходит из равновесности (эквивалентности) затрат и результатов, тем самым не может обосновать и объяснить социально-экономическое развитие. Теория стоимости не является теорией объяснения развития. Следовательно, на основе этой теории невозможно осуществить в будущем социально-экономическое развитие. Непригодность теории стоимости для понимания экономического и социального развития отмечают многие ученые-экономисты, и один из первых — известный немецкий экономист И Шумпетер (Йозеф Алоиз) (1883— 1950). По его мнению, это объясняется тем, что стоимость, согласно ее закону, не может превосходить затраты на ее получение и, следовательно, не может удовлетворять основному условию развития — возникновению нового и превосхождению им старого. При производстве стоимости нельзя добиться никакого превышения стоимости результата над стоимостью издержек. «И вот здесь выявляется, что в общем и целом ни один продукт не в состоянии обеспечить известное превышение над стоимостью заключенных в нем услуг труда и зем-ли»11.

Теория потребительной стоимости исходит из неравенства, неравновесности, неэквивалентности затрат и результатов, возникающих не из стоимости, а из потребительной стоимости обмениваемой на капитал рабочей силы. Только труд, социальная деятельность вообще, созидающие потребительные стоимости, составляют необходимое условие социально-экономического развития общества. Во-первых, потому, что труд, производящий потребительные стоимости, исходит из необходимости учета, признания общественной полезности (ценности) продукта, которая и определяет общественно необходимые затраты труда. Следовательно, при таком подходе из сферы производства выпадает производство вещей, не обладающих свойствами общественной полезности (ценности). При стоимостном же подходе, наоборот, издержки производства определяют стоимость, независимо от того, обладает ли продукт полезными свойствами. Главное «достоинство» стоимости — быть товаром, способным к обмену для получения прибыли. Во-вторых, потому, что труд, производящий потребительные стоимости, всегда в конечном счете создает результат, превосходящий затратыI. При равновесном же подходе, присущем теории стоимости, затраты и издержки определяют стоимости. И чем больше затрат, тем больше стоимостей.

Потребительностоимостный подход основывается на естественном, имманентном свойстве созидательного труда производить результат, превосходящий затраты. Иначе теряется смысл самого труда как источника общественного развития. Изобретательство, внедрение достижений науки в производство, технические нововведения повышают производительность труда, что ведет к экономии затрат и живого труда.