Терминологический тезаурус М. М. Бахтина в современном российском достоевсковедении
Автор: Шаулов С.С.
Журнал: Неизвестный Достоевский @unknown-dostoevsky
Статья в выпуске: 4 т.10, 2023 года.
Бесплатный доступ
В статье рассмотрены методологические аспекты использования терминологического тезауруса М. М. Бахтина в современном достоевсковедении. Преимущественное внимание обращено на инструментальное применение характерных «бахтинских формул» - таких как полифония, концепция жанров, исповедальность слова героя у Достоевского, хронотоп, контекст понимания, мениппея и др. Отмечено, что некоторые из них используются дискретно, то есть вне своих системных связей с бахтинским наследием в целом. В той или иной мере они учитываются в русле отечественной этнопоэтики, в которой проблема Бахтина актуализируется в православном контексте русской культуры; отмечено, что «Бахтин» служит связью Достоевского с религиозно-философской традицией. Несмотря на то, что дискурс ряда работ провоцирует возможный выход на бахтинский контекст понимания Достоевского, в них значимо и «отсутствие» Бахтина наряду с его «ритуальным» цитированием. Бахтинское наследие остается в российском литературоведении важным философским и культурологическим этапом изучения Достоевского.
Российское достоевсковедение, историческая поэтика, этнопоэтика, бахтин, терминологический тезаурус
Короткий адрес: https://sciup.org/147242295
IDR: 147242295 | DOI: 10.15393/j10.art.2023.7001
Текст научной статьи Терминологический тезаурус М. М. Бахтина в современном российском достоевсковедении
М етодологическая и теоретическая рефлексия приобрела на современном этапе развития литературоведческой науки особое значение, фактически превратившись едва ли не в основной инструмент верификации научного знания, что подтверждается, например, результатами целевого тематического конкурса РФФИ «Источники и методы в изучении наследия Ф. М. Достоевского в русской и мировой культуре», в рамках которого были изданы 30 коллективных научных монографий к 200-летию писателя (см.: [След, оставленный на века: 5–9, 15–42]).
В этом плане проблема развития наследия М. М. Бахтина в достоев-сковедении (и в системе гуманитарного знания в целом) — в некотором смысле уникальный пример: понятийный комплекс бахтинского наследия начал активно использоваться в литературоведении (причем, именно в методологическом ключе) практически сразу после второго издания книги о Достоевском [Бахтин, 1963], книги о Рабле [Бахтин, 1965] и двух сборников теоретических и историко-литературных работ [Бахтин, 1975, 1979]. Наиболее активно этот процесс шел именно в достоевсковедении. При этом даже ключевые элементы бахтинской концепции и по сей день остаются объектом активной полемики: это прежде всего понятия полифонии [Днепров: 335–336], диалога, хронотопа, мениппеи и др. (см.: [Гаспаров], [Днепров: 335–336], [Корман], [Назиров, 1976, 1985], [Панков: 176–177, 193]). Сама по себе бахтинология уже давно превратилась в самостоятельную гуманитарную дисциплину на стыке филологии и философии.
Задача предлагаемой статьи — описать ключевые проблемы методологического обращения к наследию Бахтина в современных исследованиях о Достоевском. Декларируемый в заголовке тезаурусный подход означает, что мы последовательно сосредоточимся на некоторых ключевых понятиях, генетически восходящих к книге ученого о Достоевском и некоторым другим работам, которые в том или ином виде востребованы современным достоевсковедением. При этом учитывается ряд предшествующих работ, использующих тезаурусную методологию в применении к наследию Бахтина и к современной науке о Достоевском [Борисова, Шаулов], [Захаров Н. В.], [Корман], [Орехов, 2015, 2016, 2018], [Бахтинский тезаурус], [Луков Вал. А., Луков Вл. А.], [Луков Вл.,], [Степанов].
Однако полное описание бахтинского субстрата в современном достоев-сковедческом тезаурусе, на наш взгляд, невозможно: слишком многие термины уже оторвались от своего бахтинского корня (самый яркий пример — понятие «диалог»), другие — стали полемичны по отношению к своему источнику. Поэтому мы ограничились в обзоре наиболее репрезентативными работами, в которых фактически эксплицированы актуальные методологические проблемы и новые подходы к изучению жизни и творчества Достоевского.
При этом ключевой проблемой достоевсковедческой рефлексии остается именно бахтинская традиция, которая превратилась в развитый дискурс, альтернативный по отношению к собственно советской методологии. Следует, однако, признать, что далеко не все современное достоевсковедение нуждается в бахтинском наследии. Речь не только о вполне очевидных источниковедческих, архивно-биографических разысканиях, но и о собственно историко-литературных исследованиях, отмеченных принципиальным отказом от бахтинского наследия.
Обратимся, например, к статье С. А. Кибальника «Спор о церковном суде в романе "Братья Карамазовы" (Ф. М. Достоевский и Вл. С. Соловьев)» [Ки-бальник]. Дискурс этой статьи, включающий в сферу литературоведческой мысли философскую проблематику, вполне очевидным образом провоцирует возможный «выход» на бахтинские контексты понимания Достоевского. К примеру, С. А. Кибальник опирается, в числе прочих источников, на статью Э. Л. Радлова «Соловьев и Достоевский». При этом положения философа начала ХХ в. используются для описания категориальной пары «индивидуальное — коллективное». Содержательно эти понятия вполне четко ассоциируются и с концепцией «карнавальной» коллективности, и с представлениями об индивидуации и «овнешнении» человека в концепции Бахтина, тем более что Радлов как представитель русского неокантианства — один из ближайших «соседей» Бахтина в истории русской философии. Переход к Бахтину в рамках развернутой С. А. Кибальником исторической литературно-философской парадигмы был бы вполне оправдан, но его нет1.
Статья С. А. Кибальника в контексте нашей темы — далеко не единственный пример. Так, значимое аналогичное «отсутствие» Бахтина можно отметить и в работах О. В. Захаровой [Захарова], Т. С. Карпачевой [Карпачева]. Очевидно, что существенные категории бахтинского тезауруса не вполне удобны для инструментального использования в рамках современного достоевсковедения, поскольку в силу своего культурного «веса» и «объема» они грозят превратиться из инструмента исследования в его объект.
С этой точки зрения целесообразно обратиться именно к инструментальному применению характерных «бахтинских формул». Наиболее показательными представляются случаи терминологического словоупотребления. К примеру, в статье М. А. Шалиной «Антропологическая проблематика творчества Ф. М. Достоевского» читаем: «Уже в первых произведениях Достоевского намечены два основных направления, по которым будет происходить разделение героев писателя. М. Бахтин назовет их "категориями самосознания": бунт Голядкина и смирение Девушкина» [Шалина: 212]. Однако далее, обращаясь к антропологической проблематике на материале Достоевского, исследовательница концептуально восходит к работам преп. Иустина Поповича. Сама по себе такая содержательная и методологическая ориентация не вызывает возражений, однако цитирование Бахтина в этом контексте выглядит достаточно ритуальным. Такое использование бахтинского наследия в современном достоевсковедении едва ли не наиболее частотное.
На этом фоне выделяется статья Н. А. Тарасовой «"Воскресение" и "воскрешение" в романе Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание"», в которой бахтинская цитата используется уже как источник конкретной христианской интерпретации одной из значимых деталей романа: «М. М. Бахтин видел в романном сравнении квартиры героя с гробом <…> символическое отражение идеи смерти и последующего возрождения…» [Тарасова: 194].
Здесь очевидно стремление связать бахтинское наследие с традицией православной мысли, о чем в 2016 г. писал К. А. Степанян в своей книге «Шекспир, Бахтин и Достоевский: герои и авторы в большом времени», остро поставив вопрос «Совместим ли "реализм в высшем смысле" с полифонией?» [Степанян: 123]. В последнее время эта проблема плодотворно рассматривается, прежде всего И. А. Есауловым, утверждающим, что Бахтин помогает «читать» Достоевского именно в русле христианской философии.
Однако использование бахтинского наследия в качестве источника конкретных интерпретаций не является бесспорным: именно с этой точки зрения Бахтин-литературовед вызывает споры на протяжении нескольких десятилетий (см.: [М. М. Бахтин: pro et contra], [Бочаров], [Гаспаров], [Захаров, 2008], [Касаткина] и др.). К тому же в ряде случаев цитаты из трудов Бахтина выполняют не означающую, сигнификативную, а указывающую, дейктическую, функцию, маркируя научный характер высказывания и его принадлежность именно к достоевсковедческой отрасли литературоведения. Причем фактическое содержание исследований может разворачиваться в рамках совершенно независимых друг от друга (и от Бахтина) научных традиций. В этом отношении показательна именно дейктическая «поливалентность» бахтинского тезауруса.
В свою очередь эта практика обусловлена, разумеется, не только социокультурными особенностями современного научного процесса, но и некоторыми свойствами самой бахтинской мысли — тем, что автору «Проблем поэтики Достоевского» удалось указать на такие аспекты текста Достоевского, которые до него не становились и не могли стать объектами комментирования и интерпретации.
Уместно вспомнить, что сам Бахтин начал книгу о Достоевском с утверждения своей позиции в форме ее отделения/отрицания от любой «монологизации» романа Достоевского, развивая идею полифонии, которую И. А. Есаулов в последнее время определяет уже как равенство голосов «перед Богом», утверждая, что Бахтин служит «ключом» или «связью» Достоевского с религиозно-философской традицией [Есаулов, 2011a]. Однако это не исключает проблематический характер восприятия наследия Бахтина в данном контексте.
Если говорить именно о бахтинском тезаурусе современного достоевскове-дения, то очевидно, что его элементы используются, по большей части, далеко не в терминологическом смысле. Бахтин просто маркирует некий угол зрения на исследуемую проблему, нередко с опорой и на другие источники. Содержательно значимыми оказываются, как правило, наиболее конкретно сформулированные элементы бахтинской концепции.
Так, активно развивается современными исследователями бахтинская концепция жанров. Показательна в этом плане статья В. Н. Захарова «Проблема жанра в "школе" Бахтина (М. М. Бахтин, П. Н. Медведев, В. Н. Воло-шинов)» [Захаров, 2007].
Убедительным примером инструментального использования одного из ключевых понятий бахтинской концепции культуры для описания конкретной историко-литературной проблемы является статья В. А. Викторовича «"Выяснение таланта" в полемике Н. А. Добролюбова с Ф. М. Достоевским» [Викторович], в которой объясняется механизм восприятия и причины острой критики Добролюбовым произведения Достоевского: «В контексте литературной традиции так называемой гоголевской школы, которой критик явно симпатизирует, его претензия к Достоевскому вполне состоятельна, однако она перестает быть таковой за пределами безоговорочно принятого эстетического канона, то есть в каком-то ином контексте. М. М. Бахтин называет это "контекстами понимания"» [Викторович: 132–133]. Бахтинское понятие «контекст понимания» дает здесь возможность за частными причинами читательского одобрения/неодобрения увидеть общий механизм литературного процесса, точнее описать его историческую динамику.
Продолжая обзор инструментального применения ключевых бахтинских категорий, невозможно обойти вниманием понятие «хронотоп». Один из примеров его современного функционирования — другая статья В. Н. Захарова — «Поэтика хронотопа в "Зимних заметках о летних впечатлениях" Достоевского» [Захаров, 2013а], развивающая на конкретном литературном материале «травелога» писателя идеи Бахтина о конкретно-содержательной наполненности хронотопа русской классической литературы [Захаров, 2011], которые, в свою очередь, восходят к положениям ученого о жанровой и ценностной природе хронотопа. В. Н. Захаровым последовательно проводится авторское (бахтинское) разделение понятий хронотопа как внутритекстуаль-ной, собственно художественной категории и времени и пространства как элементов конкретно-исторического контекста: «Все его путешествия проходили в реальном историческом времени и пространстве. Одно из них — еще и в художественном хронотопе…» [Захаров, 2013а: 181].
Возвращаясь к описанию литературоведческой инструментализации бахтинского терминологического тезауруса в его современном виде, приведем еще один пример продуктивного использования представления о власти идеи как «овнешняющей» и «завершающей натуру человека» силы (по Бахтину) в статье Ю. Н. Сытиной «"Математическая" проблема в "Подростке" Достоевского» [Сытина]. С одной стороны, здесь исследователь укрепляет конкретным текстуальным примером мысль, которую Бахтин несколько умозрительно высказал в работе «Формы времени и хронотопа в романе». С другой же — показывает, как в интерпретации Достоевского может плодотворно работать отдельное бахтинское понятие.
Также в современном достоевсковедении разрабатывается восходящая к Бахтину концепция исповедальности слова героя у Достоевского. Здесь заметны две тенденции:
-
— попытки углубить понимание Достоевского с помощью бахтинского понятия «форма исповедального самовысказывания», попутно поставив его на почву реального анализа художественного текста [Андрианова], [Гаврилова];
-
— стремление вписать Бахтина в методологический контекст современных подходов к анализу нарративных форм и субъектно-речевых точек зрения [Габдуллина, 2011, 2019], [Якубова].
В отвлечении от обсуждения проблемы эффективного и адекватного соответствия бахтинского тезауруса современным научным задачам отметим, что в приведенных выше случаях он используется следующим образом: то или иное понятие по преимуществу функционирует вне своих системных связей с остальным «телом» бахтинского интеллектуального наследия для решения конкретной историко-литературной или методологической задачи. Сложнее обстоит дело с использованием в современном достоевсковедении ключевых для Бахтина категорий: их внутрисистемные концептуальные связи оказываются слишком прочны, что не позволяет их использовать дискретно (см. об этом: [Шаулов]).
Сложности, возникающие при отрыве бахтинских терминов от «родной» для них системы представлений, и возможности, открывающиеся при попытке сохранить эти внутрисистемные связи в современном литературоведческом дискурсе, отчетливо видны при обращении к Бахтину как к одному из классиков отечественной исторической поэтики, с которой генетически связана этнопоэтика. Теоретико-методологическое обоснование нового варианта исторической поэтики — «этнопоэтики» дается прежде всего в трудах В. Н. Захарова [Захаров, 1992, 1994, 1998, 2011, 2018, 2020]. Эволюцию исторической поэтики он описывает как целостный процесс: «Обозначим его основные вехи: книги В. Я. Проппа об исторических корнях волшебной сказки (1946) <…> и Е. М. Мелетинского о герое волшебной сказки <…>, работы Д. С. Лихачева о поэтике древнерусской литературы <…>, книги М. М. Бахтина о Достоевском и Рабле, С. Г. Бочарова о поэтике Пушкина <…>, Ю. В. Манна о поэтике русского романтизма и поэтике Гоголя <…>, С. С. Аверинцева о поэтике ранневизантийской литературы <…>, концепция исторической эстетики реализована в трудах А. Ф. Лосева по истории античной, средневековой и ренессансной эстетики <…>, в его исследовании поэтики Аристотеля в контексте исторической эстетики…» [Захаров, 2018: 10]. При этом ученый отмечает разновекторную направленность эволюции А. Ф. Лосева (от исторической эстетики к исторической поэтике, что случилось за сто лет до того в научной биографии А. Н. Веселовского) и М. М. Бахтина (от исторической поэтики к исторической эстетике).
У А. Н. Веселовского история литературы, по сути, — история изменений литературной формы (в широком смысле собственно литературы). У более поздних его продолжателей эта динамика до некоторой степени увязывается с историей других аспектов человеческого бытия (ср. «этнографическое» и «культурологическое» измерение концепции В. Я. Проппа в «Исторических корнях волшебной сказки»), культурологический и историко-религиозный аспекты исследований С. С. Аверинцева [Аверинцев, 1977] и Д. С. Лихачева [Лихачев] и т. д. Между тем у Бахтина история литературы и история как таковая разворачиваются в главном измерении «большого времени», в котором живут великие литературные тексты.
В современных исследованиях это понятие используется в значении времени, идущем в христианских координатах. На этой позиции стоит, например, И. А. Есаулов, в трудах которого бахтинское «большое время» однозначно совпадает с христианским, православным «культурным бессознательным» [Есаулов, 2011b]. Это пример последовательной методологической опоры на предшественника и развитие его идей.
Определенные сложности возникают при необходимости соединить эту точку зрения с конкретно-частным историческим, социологическим, формальным ракурсом исследования. Историзм исторической поэтики в ее бахтинском варианте не совпадает с большинством вариантов современного понимания историзма: он слабо совмещается с любыми вариациями социологических подходов, плохо соотносится с конкретной историей литературной формы (отсюда критика Бахтина М. Л. Гаспаровым [Гаспаров]), а попытки соединить бахтинскую традицию со структурным подходом [Назиров, 1982] не получили широкого распространения в отечественном достоевсковедении.
Со времени и с подачи Бахтина одним из понятий, описывающим суть творчества Достоевского, собственно «достоевское» в Достоевском, стала мениппея. С разных сторон «мениппейность» Достоевского сопоставляется и с особенностями его «реализма» («реализм в высшем смысле», «христианский реализм»), сюжета («мистический сюжет»), характерологии (парадоксальность психических реакций его персонажей), даже стиля (почти мгновенный переход от «низкого» к «высокому»). Такая поливалентность понятия, на наш взгляд, означает, что в современном достоевсковедении его значение, беспредельно расширяясь, утрачивает необходимую для научного дискурса определенность.
Вот к какому выводу приходит, например, Е. П. Литинская в финале статьи «Проблема мениппеи в поэтике Ф. М. Достоевского»: «Достоевский ломает рамки классического романа, интуитивно используя, наряду с иными жанрами, такую особенность менипповой сатиры, как смешение, оксю-моронность и парадоксальность в широком смысле, что является непременным условием развития литературы» [Литинская: 115]. Это утверждение, с одной стороны, совершенно бесспорно, с другой же — превращает менип-пею и «мениппейность» в одну из общих констант литературного процесса (собственно, его «условие»). Остается ли при этом нужда именно в таком термине (учитывая его проблематичную историко-литературную соотнесенность)? На наш взгляд, нет.
Этот тезис подтверждается статьей В. Н. Захарова «Госпитальные сцены в "Записках из Мертвого Дома" Достоевского» [Захаров, 2022], в которой анализируются как раз те аспекты, которые позволяют отнести «Записки…» именно к мениппейной традиции. Вместе с тем В. Н. Захаров, как и другие исследователи, вовсе обходится без этого термина (см.: [Габдуллина, 2011, 2019], [Гаричева], [Дергачева], [Тарасова], [Федорова] и др.).
Подобный ракурс обращения к тексту Достоевского, актуализирующий смешение, оксюморонность и парадоксальность в широком смысле, проявляется при обращении не только к поэтике, но и к антропологии Достоевского. Так, например, в другой статье В. Н. Захарова «Художественная антропология Достоевского» речь идет о парадоксальном совмещении в героях Достоевского «сокровенности» и «откровенности», «тайны» и открытости христианской любви. В финале статьи ученый приходит к определению «христианского реализма» Достоевского как «полного реализма», «при котором неблагообразие мира и мрак в душе грешников ("един Бог без греха") озарены светом Благой Вести Христа» [Захаров, 2013b: 162].
На уровне сюжета такая двуплановость проявляется как принципиальный дуализм художественного мира, момент перехода героя (и взгляда рассказчика) через границу планов, мистический и даже мистериальный характер сюжета. Эти свойства художественного текста Достоевского — постоянный предмет достоевсковедческих исследований. Так, в статье Т. А. Ко-шемчук «Раскольников, Ставрогин, Верховенский, Иван Карамазов — старец Зосима: атеистическая идея в свете христианского сознания» [Кошем-чук] акцентируется именно философско-идеологический конфликт романа — неразрешимый в «сфере сознания» («контексте понимания») героев-идеологов, но абсолютно ясно разрешаемый (по мысли автора статьи) в «иерархической соотнесенности точек зрения», проявляющейся в тексте Достоевского «вопреки Бахтину» [Кошемчук: 214]. Здесь налицо открытое противопоставление современной интерпретации Бахтину, концепция которого в данном случае понимается как декларация «внеиерархического» прочтения Достоевского. Очевидно, что анализ сходных с «мениппеей» свойств художественного текста возможен не только вне бахтинской традиции, но и в открытом противопоставлении с ней.
Показательно, что авторы перечисленных выше статей, так или иначе, обращаются к христианскому претексту и контексту произведений Достоевского. Объяснение этому в отечественном достоевсковедении уже есть, его с достаточной четкостью сформулировал В. В. Иванов в статье «"Вопрошание идеального образа" как поэтический принцип христоцентризма у Ф. М. Достоевского»: «С разновидностями античной мениппеи непосредственнее и теснее всего Достоевский был связан через древнехристианскую литературу (то есть через "евангелия", "апокалипсис", "жития" и другие) <…>. Однако среди этого обширного и многообразного перечня поэтических образцов одному из них по справедливости приходится отдать пальму первенства. Это канонический евангельский текст» [Иванов: 325]. К этой формулировке стоит добавить, что собственно «евангельский текст», если подойти к нему с формальной точки зрения, действительно обнаруживает все характерные признаки жанра мениппеи в его бахтинском определении, претерпевающем, однако, концептуальную метаморфозу.
В аналогичном ключе, существенно трансформируясь, используются такие понятия Бахтина, как карнавал, карнавализация, смех (см., например: [Аверинцев, 1992], [Кунильский], [Малкольм]), шутовство и юродство, принципиальным образом разведенные, например, И. А. Есауловым [Есаулов, 2004].
Отсюда напрашивается вывод, что в данном случае «мениппея» (точнее, «мениппейность») — всего лишь один из вариантов определения религиозного, мистического, сверхреального, а в наиболее точном смысле слова — христианского плана в реалистическом повествовании Достоевского. То есть на современном этапе развития науки о Достоевском нет нужды в использовании понятия «мениппея» и методологическом обращении к нему для формулировки ключевых историко-литературных и историкокультурных связей наследия Достоевского.
Тем не менее это не означает, что современному достоевсковедению следует отказаться от бахтинского наследия. На наш взгляд, наиболее плодотворным было бы его включение в «орбиту» современного изучения Достоевского не в качестве методологического инструментария, а в качестве объекта (на наш взгляд, ключевого и, может быть, наиболее философски и культурологически значимого) истории восприятия Достоевского в ХХI в.
Список литературы Терминологический тезаурус М. М. Бахтина в современном российском достоевсковедении
- Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977. 320 с.
- Аверинцев С. С. Бахтин, смех, христианская культура // М. М. Бахтин как философ: [сб. ст.]. М.: Наука, 1992. С. 7–19.
- Андрианова И. С. Образ стенографа в «фантастическом рассказе» Ф. М. Достоевского «Кроткая» // Проблемы исторической поэтики. 2018. Т. 16. № 1. С. 155–172 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1522936023.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2018.4941
- Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. писатель, 1963. 363 с.
- Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1965. 527 с.
- Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. 502 с.
- Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 423 с.
- Бахтинский тезаурус: мат-лы и исслед.: сб. ст. / под ред. Н. Д. Тамарченко. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1997. 183 с.
- Борисова В. В., Шаулов С. С. Терминологический тезаурус «евангельского текста» Ф. М. Достоевского // Неизвестный Достоевский. 2022. Т. 9. № 2. С. 117–136 [Электронный ресурс]. URL: https://unknown-dostoevsky.ru/files/redaktor_pdf/1657603083.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j10.art.2022.6122. EDN: LCZGHZ
- Бочаров С. Г. О религиозной филологии // Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М.: Языки рус. культуры, 1999. С. 585–600. (Сер.: Язык. Семиотика. Культура.)
- Викторович В. А. «Выяснение таланта» в полемике Н. А. Добролюбова с Ф. М. Достоевским // Проблемы исторической поэтики. 2020. Т. 18. № 3. С. 129–143 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1593888946.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2020.8042
- Габдуллина В. И. Притчевая стратегия авторского дискурса в романе Ф. М. Достоевского «Игрок» // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск; СПб.: Алетейя, 2011. Вып. 9. С. 191–200 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1430312393.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2011.316
- Габдуллина В. И. Рукопись Ипполита Терентьева в романе Ф. М. Достоевского «Идиот»: жанр и нарративные стратегии // Проблемы исторической поэтики. 2019. Т. 17. № 3. С. 129–148 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1568199113.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2019.5901
- Гаврилова Л. А. Коммуникативные стратегии и евангельская цитата в «Дневнике писателя» Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2015. Вып. 13. С. 287–303 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1449862951.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2015.2653
- Гаричева Е. А. Евангельское слово и традиции древнерусской словесности в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. Вып 10. С. 188–195 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1457958592.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2012.350
- Гаспаров М. Л. М. М. Бахтин в русской культуре ХХ века // Гаспаров М. Л. Избранные труды: в 4 т. М.: Языки русской культуры, 1997. Т. 2. С. 494–496. (Сер.: Язык. Семиотика. Культура.)
- Дергачева И. В. Танатологический дискурс в романе Достоевского «Идиот» // Проблемы исторической поэтики. 2019. Т. 17. № 2. С. 175–191 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1562073465.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2019.6782
- Днепров В. Д. Идеи, страсти, поступки: из художественного опыта Достоевского. Л.: Сов. писатель, 1978. 382 с.
- Есаулов И. А. Юродство и шутовство в русской литературе // Есаулов И. А. Пасхальность русской словесности. М.: Кругъ, 2004. С. 155–185.
- Есаулов И. А. Евангельский текст в русской культуре и современная наука // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск; СПб.: Алетейя, 2011. Вып. 9. С. 5–23 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1429962763.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2011.333 (a)
- Есаулов И. А. Культурное бессознательное и воскресение России // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск; СПб.: Алетейя, 2011. Вып. 9. С. 389–407 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1455537052.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2011.300 (b)
- Захаров В. Н. Историческая поэтика и ее категории // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: ПетрГУ, 1992. Вып. 2: Художественные и научные категории. С. 3–9 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/journal/article.php?id=2355 (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.1992.2355
- Захаров В. Н. Русская литература и христианство // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: ПетрГУ, 1994. Вып. 3. С. 5–11 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/journal/article.php?id=2370 (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.1994.2370
- Захаров В. Н. Православные аспекты этнопоэтики русской литературы // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: ПетрГУ, 1998. Вып. 5. С. 5–30 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/journal/article.php?id=2472 (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.1998.2472
- Захаров В. Н. Проблема жанра в «школе» Бахтина (М. М. Бахтин, П. Н. Медведев, В. Н. Волошинов) // Русская литература. СПб.: Наука, 2007. № 3. С. 19–30.
- Захаров В. Н. Достоевский и Бахтин в современной научной парадигме // Достоевский и мировая культура: альманах. СПб.: Серебряный век, 2008. № 24. С. 43–53.
- Захаров В. Н. «Вечное Евангелие» в художественных хронотопах русской словесности // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск; СПб.: Алетейя, 2011. Вып. 9. С. 24–37 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1429962964.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2011.301
- Захаров В. Н. Поэтика хронотопа в «Зимних заметках о летних впечатлениях» Достоевского // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: ПетрГУ, 2013. Вып. 11. С. 180–201 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1431516399.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2013.379 (a)
- Захаров В. Н. Художественная антропология Достоевского // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: ПетрГУ, 2013. Вып. 11. С. 164–150 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1431455945.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2013.377 (b)
- Захаров В. Н. Снова о перспективах изучения исторической поэтики // Проблемы исторической поэтики. 2018. Т. 16. № 1. С. 7–16 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1522935865.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2018.5021
- Захаров В. Н. Идея этнопоэтики в современных исследованиях // Проблемы исторической поэтики. 2020. Т. 18. № 3. С. 7–19 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1593805089.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2020.8382
- Захаров В. Н. Госпитальные сцены в «Записках из Мертвого Дома» Достоевского // Проблемы исторической поэтики. 2022. Т. 20. № 2. С. 304–323 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1658823847.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2022.11083. EDN: YWDWIY
- Захаров Н. В. Православный тезаурус русской классической литературы // Тезаурусный анализ мировой культуры: сб. науч. тр. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. Вып. 10. С. 3–9.
- Захарова О. В. Спор с Достоевским о «Бесах»: проблема непонимания романа в прижизненной критике // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. Вып. 10. С. 143–162 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1457955610.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2012.347
- Иванов В. В. «Вопрошание идеального образа» как поэтический принцип христоцентризма у Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. Вып. 7. С. 326–332 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/journal/article.php?id=2672 (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2005.2672
- Карпачева Т. С. Образы сектантов в «Дневнике писателя» Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2014. Вып. 12. С. 252–264 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1429622552.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2014.745
- Касаткина Т. А. К вопросу о полифонии Бахтина и полифонии Достоевского // Достоевский и мировая культура: альманах. СПб.: Серебряный век, 2008. № 24. С. 36–43.
- Кибальник С. А. Спор о церковном суде в романе «Братья Карамазовы» (Ф. М. Достоевский и Вл. С. Соловьев) // Проблемы исторической поэтики. 2018. Т. 16. № 2. С. 141–157 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1530270003.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2018.5222
- Корман Б. О. Из наблюдений над терминологией М. М. Бахтина // Проблема автора в русской литературе XIX–XX веков: межвуз. сб. Ижевск: Удм. ун-т, 1978. С. 184–181.
- Кошемчук Т. А. Раскольников, Ставрогин, Верховенский, Иван Карамазов — старец Зосима: атеистическая идея в свете христианского сознания // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. Вып. 10. С. 203–215 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1457959968.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2012.352
- Кунильский А. Е. Смех Достоевского: прав ли Бахтин? // Знание. Понимание. Умение. 2007. № 4. С. 148–154.
- Литинская Е. П. Проблема мениппеи в поэтике Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. 2022. Т. 20. № 3. С. 101–121 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1670230646.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2022.11122. EDN: KBWRDN
- Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1967. 373 с.
- Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусный подход в гуманитарных науках // Знание, понимание, умение. 2004. № 1. С. 93–100.
- Луков Вл. А. Основные особенности русской литературы (к характеристике русского тезауруса) // Тезаурусный анализ мировой культуры: сб. науч. тр. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. Вып. 3. С. 14–17.
- Малкольм В. Дж. Достоевский после Бахтина: исследование фантастического реализма Достоевского. СПб.: Акад. проект., 1998. 252 с. (Сер.: Современная западная русистика.)
- М. М. Бахтин: pro et contra: личность и творчество М. М. Бахтина в оценке русской и мировой гуманитарной мысли: антология. СПб.: Изд-во Рус. христиан. гуманитар. ин-та, 2002. Т. 2. 712 с.
- Назиров Р. Г. О выражении авторской позиции в романах Достоевского // Проблемы типологии реализма. Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1976. С. 102–116.
- Назиров Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1982. 160 с.
- Назиров Р. Г. Равноправие автора и героя в творчестве Достоевского (к концепции полифонического романа) // Проблемы научного наследия М. М. Бахтина: межвуз. сб. науч. тр. Саранск: Изд-во Мордов. гос. ун-та им. Н. П. Огарева, 1985. С. 24–41.
- Орехов Б. В. Моделирование терминологического тезауруса работ Р. Г. Назирова о мифологии и истории фольклорных сюжетов // Назировский архив. 2015. № 2 (8). С. 118–131.
- Орехов Б. В. Гуманитарная терминология как сеть: теория графов о закономерностях научного стиля // Критика и семиотика. 2016. № 2. С. 94–101 [Электронный ресурс]. URL: https://critique-and-semiotics.ru/journals/kis/article.php?id=418 (10.08.2023).
- Орехов Б. В. В сети терминов М. М. Бахтина: теория графов о диалоге, карнавале и хронотопе // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2018. № 1 (45). С 105–115 [Электронный ресурс]. URL: http://nevmenandr.net/dkx/pdf/n45-105-115.pdf (10.08.2023).
- Панков А. Разгадка М. Бахтина. М.: Информатик, 1995. 256 с.
- След, оставленный на века: к 200-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского: аннотированный каталог изданий и исследований, осуществленных при финансовой поддержке РФФИ в 1995–2021 годах. М.: РФФИ, 2021. 120 с.
- Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. М.: Акад. проект, 2004. 982 с.
- Степанян К. А. Шекспир, Бахтин и Достоевский: герои и авторы в большом времени. М.: Языки славянской культуры, 2016. 296 с.
- Сытина Ю. Н. «Математическая» проблема в «Подростке» Достоевского // Проблемы исторической поэтики. 2020. Т. 18. № 3. С. 144–170 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1593895891.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2020.7742
- Тарасова Н. А. «Воскресение» и «воскрешение» в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» // Проблемы исторической поэтики. 2020. Т. 18. № 2. С. 190–216 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1591724740.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2020.7962
- Федорова Е. А. Церковный календарь, евангельский и литургический текст в романе «Подросток» и «Дневнике Писателя» (1876) Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. 2021. Т. 19. № 1. С. 258–282 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1612777253.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2021.9182
- Шалина М. А. Антропологическая проблематика творчества Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. 2021. Т. 19. № 1. С. 209–220 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1612794351.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2021.9044
- Шаулов С. С. Заметки о поэтике «Проблем поэтики…» // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2011. № 1–2. С. 79–87 [Электронный ресурс]. URL: http://nevmenandr.net/dkx/pdf/dkh3_txt-79-87.pdf (10.08.2023).
- Якубова Р. Х. Диалогическая конвергенция библейских и литературных фабул в романе Ф. М. Достоевского «Подросток» // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. Вып. 10. С. 173–187 [Электронный ресурс]. URL: https://poetica.pro/files/redaktor_pdf/1457958310.pdf (10.08.2023). DOI: 10.15393/j9.art.2012.349