Тонковаликовая керамика финала раннего железного века из могильника Пинчуга-6 (Нижнее Приангарье)

DOI:

Хронология керамических комплексов I тыс. н.э. бассейна Нижнего течения р. Ангары продолжает оставаться неразработанной. На то есть ряд причин. Во-первых, это отсутствие в регионе многослойных стратифицированных комплексов или однослойных поселений. На известных памятниках материалы I тыс. н.э. залегают в компрессионном слое поддерновой супеси, содержащем смешанные материалы раннего железного века и Средневековья. Во-вторых, в ходе многолетнего хозяйственного освоения берегов Ангары верхние почвенные горизонты на многих памятниках оказались нарушены, что сводит на нет возможности пла-ниграфического вычленения одновременных объектов. В-третьих, в регионе были известны единичные случаи нахождения погребений I тыс. н.э., и достоверность привязки к ним керамики оставалась спорной.

Период I тыс. н.э. до сих пор продолжает оставаться слабоизученным в ангарских древностях, не смотря на беспрецедент- ные по масштабам аварийно-спасательные археологические работы, проводившиеся в зоне затопления Богучанской ГЭС и на других территориях долины Ангары. До недавнего времени единственным керамическим комплексом, уверенно связываемым с памятниками второй половины I тыс. н.э., была керамика усть-ковинского типа. Она была выделена на основании материалов однослойного поселения Проспихинская Шивера-I и эпонимного могильника Усть-Кова, хронология и культурная принадлежность которого остаются дискуссионными. Археологическими работами последних лет впервые для Нижнего Приангарья было зафиксировано наличие керамических сосудов в погребениях второй четверти I тыс. н.э. Речь идет о могильнике Пинчуга-6, который изучался в 2018–2022 гг. археологической экспедицией Сибирского федерального университета (руководители: 2018, 2022 – П.В. Мандрыка; 2019 – П.О. Сенотрусова). Полученные материалы имеют первостепенное значение для характеристики керамики этого исторического периода в регионе.

Описание материалов

Комплекс Пинчуга-6 располагается на правом берегу р. Ангары, напротив п. Пинчу-га Богучанского района Красноярского края. Памятник приурочен к 12-метровой ангарской террасе, со сложным увалистым рельефом. Могильник находился на невысокой песчаной дюне, навеянной из светло-серых мелкозернистых песков с многочисленными углистыми прослойками и прокалами, скорее всего, от лесных пожаров. Погребения локализованы вдоль самой высокой и узкой гривы дюны, распространяясь и по ее северо-восточному склону. Центральная часть некрополя частично нарушена современными грабителями – «черными копателями».

Археологическими работами территория могильника исследована полностью. Здесь выявлено 18 погребений, выполненных по обряду трупосожжения на стороне, и несколько скоплений вещей зафиксировано в межмогильном пространстве на уровне древней поверхности. Датировка некрополя укладывается в рамки III–IV вв. н.э. [Сенотру-сова и др., 2022].

Среди предметов погребального инвентаря найдены фрагменты от пяти керамических сосудов, которые залегали в четырех погребениях. Условия нахождения керамики в комплексах были различными.

Развал первого сосуда отмечен в погребении № 1 с восточной стороны от скопления обожженных фрагментов человеческих костей. Фрагменты раздавленного сосуда (рис. 1, 2 ) лежали компактным скоплением внутри ямы округлой формы, размерами 30 х 30 см и глубиной 13 см. Сверху они были перекрыты древесными углями.

Единичные фрагменты от второго керамического сосуда зафиксированы в погребении № 2 на уровне плечиков могильной ямы, преимущественно с восточной ее стороны.

Фрагменты третьего, сильно фрагментированного сосуда (рис. 1,1) отмечены в погребении № 8. Оно представило собой сложный комплекс, состоящий из трех погребальных ям, поверх которых на уровне древней поверхности были рассыпаны обломки обожженных человеческих костей вместе с мелкими предметами из железа и бронзы, а так- же стеклянными бусинами и фрагментами керамики. Размеры рассеянного скопления около 2,0 х 1,5 м. Какой-либо системы в залегании фрагментов керамики не прослеживается, хотя большая часть крупных обломков сосуда находилась в восточной части погребального комплекса. Здесь же, в небольшом углублении (вероятно, естественном) находился развал придонной части емкости. Из всех черепков восстанавливается больше половины формы сосуда.

Фрагменты от двух типологически близких сосудов (четвертого и пятого) отмечены в погребении № 16 (рис. 1, 3 , 4 ). Черепки залегали разрозненно в скоплении обломков обожженных человеческих костей и предметов инвентаря, перекрывающем могильную яму по уровню древней поверхности. Размеры скопления - около 2,5 х 1,8 м. Фрагменты керамики располагались преимущественно в северо-восточной части скопления. Один сосуд склеивается практически полностью, другой восстанавливается на 2/3 формы.

Планиграфия некрополя Пинчуга-6 показала, что некоторые погребения сопровождались одним или двумя сосудами, которые никогда не помещались внутри могильной ямы. Целые сосуды или их фрагменты находились на уровне древней поверхности, преимущественно с восточной стороны от ям или в восточном секторе скоплений обломков обожженных человеческих костей. В сопроводительный инвентарь могли входить как целый сосуд, так и плошка из крупной части сломанной емкости или отдельные фрагменты сосуда. Если целые сосуды или плошки могли использоваться как погребальные емкости, которые оставлялись на некрополе после переноса праха от места сожжения тела, то фрагменты керамики среди рассыпанных обломков человеческих костей могли остаться после археологизации кладбища или нести сугубо символическое значение в погребальной обрядности.

Керамические сосуды из могильника Пинчуга-6 образуют небольшую серию типологически близких горшков, отличающихся размерами и пропорциями форм. Почти полностью удалось восстановить четыре сосуда из пяти. По ним приводится общая морфологическая характеристика и технологический анализ, основанный на бинокулярной микроскопии и эксперименте.

Все сосуды лепились из среднезапесо-ченной глины с естественными примесями кварцевого песка. В качестве искусственных примесей добавлялась дресва и, возможно, органический раствор. Конструирование проводилось по донно-емкостной программе, лоскутным способом, бессистемным наращиванием лепешек. Полое тело сосудов конструировалось из лоскутов и коротких жгутов. Формообразование проводилось в форме емкости, которая покрывалась, скорее всего, кожаной прокладкой. На внутренней поверхности сосудов сохраняются замятос-ти с плавными краями. Внешняя поверхность гладкая, иногда замытая или на ней заметны следы затирания твердым инструментом. Цвет сосудов варьирует от светло-коричневого до коричневого.

Представленные сосуды имели закрытую форму. Два из них параболоидной формы с расширением тулова к придонной части и отогнутым краем, два горшка – с округлым туловом и низкой выраженной шейкой. Край емкостей в сечении овальный или приострен-ный, отогнут наружу и украшен пальцевыми вдавлениями или в одном случае косыми насечками. У трех горшков шейка украшена рядом глубоких пальцевых наколов или оттисков гладкого прямоугольного штампа. Основным элементом орнамента сосудов является тонкий налепной валик, треугольный в сечении, который крепился к стенке горизонтальными пальцевыми защипами или примазкой.

Форма, размер, пропорции и орнамент сосудов достаточно сильно отличаются друг от друга. Сосуд из погребения № 8 самый крупный, его высота не менее 40,0 см, диаметр по венчику – 29,0 см, диаметр дна – 15,0 см (рис. 1, 1 ). Этот сосуд вытянутых очертаний, со слабовыпуклым туловом и плоским, слегка вогнутым дном. На плечиках, ниже отогнутого края сосуда, расположены шесть горизонтальных налепных тонких валиков.

Остальные горшки меньших размеров. Высота сосуда из погребения № 1 всего 18,0 см, диаметр по венчику – 17,0 см. Сосуд ассиметричный, с выраженными плечиками, сужается к пристроенному дну (рис. 1,2). Две трети тулова сосуда украшены десятью го- ризонтальными тонкими валиками, которые с разных сторон в четырех местах преломляются зигзагом, образуя шевроны.

Высоту одного сосуда из погребения № 16 шаровидной формы и с округлым, слегка уплощенным дном установить не удалось, диаметр его по венчику 18,0 см (рис. 1, 4 ). На плечиках и тулове сосуда расположены четыре горизонтальных тонких валика. Высота второго сосуда из этого погребения – 18 см, тогда как диаметр по венчику 14,0 см. Эта емкость вытянутой формы, со слабовыпуклым туловом и округлым дном (рис. 1, 3 ). В основании шейки сосуд украшен примазанным тонким гладким налепным валиком, подтреугольным в сечении. Тулово без орнамента. В трех местах по краю в зоне шейки отмечаются глиняные налепы, призванные, вероятно, замазать трещины, образовавшиеся на горшке во время сушки.

Обсуждение материалов

Представленная керамика из погребений могильника Пинчуга-6 типологически единообразна. Это горшки закрытой формы, с невысокой шейкой, отогнутым рассеченным краем. Основной орнамент состоит из тонких треугольных в сечении налепных валиков, которые крепились к сосуду горизонтальными пальцевыми защипами или примазкой. Шейка украшалась ямками от пальцевых наколов или оттисков прямоугольного штампа. Край сосудов оформлялся пальцевыми вдавления-ми или насечками. В орнаменте преобладают горизонтальные мотивы, которые иногда преломляются шевроном. Пропорции и формы сосудов вариативны, но в рамках устойчивых основных признаков.

Аналогии такой керамике известны на многих памятниках южнотаежной зоны Ангаро-Енисейского междуречья (рис. 3). На Енисее подобные сосуды отмечены на поселении Язаевка, стоянках Лесосибирская III, Косты-левка, Костыльниковский Мыс, на Чермянском комплексе [Максимович, Бирюлева, 2018, рис. 1; Мандрыка, 2011, с. 121, рис. 3; Фокин, 2008, с. 212, рис. 3]. На приустьевом участке долины Ангары аналогичная керамика обнаружена на стоянке Стрелковский Порог [Ман-дрыка, 2011, с. 121, рис. 3].

Кроме поселенческих комплексов фрагменты схожей посуды отмечены в некоторых погребениях могильника Усть-Зелинда-2. Здесь такая керамика соотносится авторами работ с группой погребений железного века, для которых характерно рассеянное скопление кремированных человеческих останков на уровне древней поверхности [Марченко и др., 2012, с. 455–456].

Впервые на подобные сосуды как отдельный вид валиковой керамики обратил внимание С.М. Фокин. Он отмечал, что это «сосуды со слабопрофилированным краем венчика, орнаментированные горизонтальными рядами обмазочных валиков с пальцевыми защипами, образующими волнообразный мотив» [Фокин, 2008, с. 211].

Развернутая характеристика такой посуды представлена в статье П.В. Мандры-ки 2011 года. По материалам поселения Яза-евка и других поселенческих памятников раннего железного века тайги Среднего Енисея было отмечено наличие особого типа тонковаликовой керамики [Мандрыка, 2011]. Среди основных характеристик обозначены: грубая структура формовочной массы с включением песка и дресвы, небрежность формовки, красно-коричневый цвет черепков, вытянутая горшковидная форма сосудов со слегка отогнутым краем, способ нанесения налепных валиков примазкой и при-щипом, горизонтальный мотив в орнаменте с клиновидными зигзагами по тулову [Ман-дрыка, 2011, с. 121–122]. Подобная керамика была предварительно датирована ранним железным веком.

В 2012 г. такой же сосуд был обнаружен на стоянке Итомиура, расположенной в среднем течении р. Муры. Он залегал скоплением в компрессионном слое, датированном в широком хронологическом диапазоне – от неолита до Средневековья. По кусочкам древесного угля, которые размещались среди черепков развала сосуда, появилась абсолютная дата, укладывающаяся в диапазон VII–V вв. до н.э. календарного возраста. Достоверной связи образцов угля с сосудом тогда отмечено не было.

Комплексный анализ всего массива керамических комплексов из поселенческих памятников раннего железного века позволил П.В. Мандрыке пересмотреть ранее предложенные датировки. Для ряда памятников, ранее относимых к скифскому периоду, было получено подтверждение более поздней датировки. Высказалось предположение о появлении тонковаликовой керамической традиции в южно-таежных районах Среднего Енисея и Низовьев Ангары под влиянием «хуннского компонента». Открытие могильника Пинчуга-6 с изучением погребений, содержащих кроме выразительного инвентаря тонковаликовую керамику, позволяет сегодня уточнить хронологию этого типа посуды в пределах второй четверти I тыс. н.э.

Отдельно следует подчеркнуть сходство керамики из погребений могильника Пинчу-га-6 с керамикой из известных поселений. Везде отмечаются как большие по объему емкости, так и небольшие сосуды, объемом 1–2 литра. Морфологическими и технологическими характеристиками они не отличаются от представленного типа.

Заключение

Таким образом, во второй четверти I тыс. н.э. в Нижнем Приангарье и в сопредельных районах бассейна Среднего Енисея получил распространение особый тип тонковаликовой керамики, который может быть назван язаевским.

Для этой посуды характерны среднеза-песоченная формовочная масса с включением дресвы, донно-емкостная программа конструирования лоскутным налепом и формообразование в форме-емкости с кожаной про- кладкой. Форма сосудов различна: встречаются круглодонные, плоскодонные и остродонные формы как с низким шаровидным, так и высоким, параболоидным туловом. Сосуды украшались в верхней трети части формы налепными треугольными в сечении валиками, которые крепились к поверхности сосуда горизонтальными пальцевыми защипами или примазкой. Орнаментация венчика проводилась вдавлениями или насечками. На шейку сосудов часто дополнительно наносились пальцевые наколы. Мотивы орнаментации разнообразны, но в целом просты.

При расширении источниковой базы яза-евского типа керамики за счет его вычленения из массива керамических комплексов известных поселений допускаем появление вариантов украшения сосудов благодаря дополнительным элементам к основному валиково- му орнаменту. В историческом развитии Нижнего Приангарья происходило изменение представленной керамической традиции, что находит подтверждение в распространении с середины I тыс. н.э. других типов тонковаликовой керамики.