Традиции и трансформации семейного уклада азербайджанских мигрантов в Мордовии

Л, И. Никонова, А. А. Шевцова, 3. И. Акимова

На основе полевого экспедиционного материала, собранного в Республике Мордовия в семьях мигрантов-азербайджанцев из государств Закавказья (Армения, Азербайджан) авторы рассматривают традиционное представление о семье как фактор сохранения этнической идентичности. «Оторванная от корней* традиционная семейная обрядность мигрантов трансформируется под влиянием универсальной западной городской культуры, инокультурного, иноязычного и иноэтничного окружения. В этих сложных условиях традиционные семейные связи, семейная и свадебная обрядность, наряду с привычной системой питания, выступают в роли этнического маркера, сохраняя и презентуя этническую идентичность мигрантов в инокультурной среде. Особое внимание уделено межнациональным бракам, которые стали одной из стратегий адаптации.

Создание семьи у народов Закавказья считается важным этапом в жизни не только молодежи, но и всего социума в целом. В прошлом у азербайджанцев браки заключались преимущественно по сговору и по выбору родителей [18, с. 165J; желания сыновей и тем более дочерей в расчет нс прини мались. Теперь браки, как правило, заключаются по обоюдному выбору молодых людей, изменился и характер добрачных отношений. У народов Закавказья наряду с общинными прослеживались патронимические связи [3, с, 129; 9, с. 216]. Входившие в патронимии родственные семьи старались селить-

ся рядом, часто образуя отдельный квартал в селении. Чрезвычайной крепостью и сегодня отличаются родственные узы, в том числе между родственниками, по общероссийским меркам довольно дальними. Патриархальные устои закавказского семейного уклада, свойственные в первую очередь большим неразделенным семьям, в полной мере сохраня лись до первых десятилетий XX в. Тем не менее уже в концу XIX —XX в. преобладающим типом семьи повсеместно в закавказском регионе стала нуклеарная семья, в которую нередко включались родственники главы семьи. Общекавказской традицией было получение девушкой приданого.

И в наши дни рождение новой семьи для мигрантов из Закавказья, живущих в условиях новой этнокультурной и социально-экономической реальности, — важнейшее событие и праздник для родственников и свойственников, участвующих в проведении многоэтапного свадебного цикла, имеющего разнообразные этнорегиональные вариации. Заключение брака у азербайджанцев — дело, освященное традицией и религиозными нормами, т. е. богоугодное, «дозволенное каждому* [10, с. 133]. «Семья — ключ к счастью*, — гласит пословица Щит. по: 5, с. 178]. Традиционно преобладает эндогамный брак, характерны как кросскузенные, так и ортокузенные союзы [2, с. 124]. Правом на полигамный брак, юридически закрепленным за мусульманами в Российской империи, пользовался лишь небольшой процент состоятельных людей [4, с. 26]. Препятствиями для заключения брака служили шариатские запреты для определенных категорий ближних родственников, искусственное родство (усыновление, побратимство, молочное родство, брак с семьей кирвы человека, принимавшего непосредственное участие в обряде обрезания сына) [10, с. 134]. Бытовали обычаи левирата и сорората, в том числе объясняемые с практических позиций: чтобы избежать расходов на новую свадьбу. При этом уровень долгожительства достаточно высок [13, с. 115].

У азербайджанцев Республики Мордовия заключение брака — ответственное, важ ное событие в жизни молодоженов и их семей; в диаспоре зафиксированы эндогамные браки, но отношение к ним среди молодежи отрицательное: «Молодежь сейчас на двою-родных-троюродных не смотрит, ищет [супруга или супругу] подальше» [Цит. по: 20, с. 33]. Возрастная очередность при заключении браков сыновей и дочерей, как и у армян, стала формальностью; пожилые информанты вспоминали о сорорате и левирате, но такие семьи в современной азербайджанской диаспоре Мордовии не зафиксированы. По общеисламской традиции, жених и невеста должны соответствовать Друг Другу по возрасту и достатку семей [10, С. 133].

Традиционный патриархальный семейный уклад азербайджанцев во многом похож на армянский; специфика (например, имущественные права, развод ит. п.) определяется нормами ислама [17, с, 253; 19, с. 329]. Старшая женщина (беюк ана) , как и у армян, руководила хозяйственными работами в доме, символами ее власти были ключи от клало вой и половник [6, с. 466]. Информанты отмечают: «У нас заработок и благосостояние семьи лежит на мужчине, а быт — на женщине, она хозяйка в доме, но если принимается какое-то серьезное решение, в семье обычно советуются со старшими — за ними последнее слово»; «Семью возглавлял старший мужчина — отец, дед, реже старший, брат. Женщины не имели на это нрава, если не было сына, семью отдавали под опеку кого-либо из родственников-мужчин. Глава семьи сам, один владел всей землей, скотом, другим имуществом семьи. Формально он мог единолично решать все вопросы, но на деле, как правило, советовался со старшей женщиной — женой или матерью. Он отвечал за деньги, хозяйство, вопросы женитьбы и замужества детей, выделения им имущества. Дети, невестки слова ему возразить не смели» [Цит. по: 13, с. 120—121]. Сохранилось представление о традиционном разводе по шариату, мэхре (сумма денег, оговоренная брачным договором, которую выплачивали женщине, если развод совершался не по ее вине. — Ярил. авт.); правах на детей, избегании. Эти нормы почти ушли в прошлое и на родине информантов [1, с. 56]. Выраженный статус главы семейства азербайджанки воспринимают вполне спокойно: «А что, он ведет хозяйства, обеспечивает семью, заботливо относится к детям и если принимает решение, то вначале обдумает» [Цит. по: 13, с. 122].

Обычай, по которому мужчины и женщины не садились вместе за стол [3, с. 140], соблюдают только при гостях-мужчинах; в повседневной жизни семья трапезничает вместе. Многие аспекты семейного уклада азербайджанцев сходны с бытом лезгин [21, с. 24]. В наши дни к старшим членам рода относятся подчеркнуто внимательно: уступают дорогу, скрывают от них неприятности, не спорят, родственников приглашают на семейные торжества, навещают по праздникам; в их присутствии не принято сидеть в небрежных позах. Особенность этнологического интервью в азербайджанских семьях — две беседы, так как если в доме не было «хозяина», жена, как правило, не решалась без его согласия отвечать на вопросы. Приходилось ждать решения главы семьи и интервьюировать повторно. Смешанные семьи более открыты в этом плане.

Тесные семейно-родственные связи, помогающие при первичной адаптации мигрантов из Закавказья, оказывают большое влияние и на формирование новых социально-экономических сетей в формирующемся мигрантском сообществе. Родственники и земляки помогают с работой, жильем, регистрацией вновь прибывшим переселенцам, поддерживают их. Объединению малых семей способствуют морально-нравственные факторы: тесное родственное единство, привязанность друг к другу и постоянная взаимопомощь — лучшие семейные традиции выходцев из Закавказья.

Для современных азербайджанцев региона характерны малые семьи. В настоящее время традиционный принцип минората [6, с. 465] в значительной степени нарушен, с родителями живет тот из сыновей, кто остается в родном селении, не обязательно младший. Членами семьи считаются не только те дети, которые живут вместе с родителями, но и те, кто живут отдельно и имеют собственные семьи. Как правило, сохраняются постоянные связи между дядей и племянниками, между двоюродными братьями. Обычно молодые люди, приезжающие на учебу (работу) в город из сельской местности, живут в семьях родственников, которые заботятся о них как о родных детях. Связи поддерживают с родственниками и знакомыми из других регионов.

Азербайджанцы вступали в брак довольно рано. Юношей женили в 17 — 23 года, девушек выдавали замуж в 13 — 14 лет. Иногда разница в возрасте между невестой и женихом составляла 15 — 20 лет. Женились и выходили замуж все позже, а официальный брачный возраст, установленный на территории СССР, изменил положение в отношении девушек, которые выходили замуж с 18, а в определенных ситуациях — с 16 лет. В наши дни у азербайджанцев картина изменилась в сторону еще большего увеличения брачного возраста, особенно у горожан: замуж выходят в среднем в 19 — 22 года, жених обычно старше невесты на 2-5 года. Информанты в РМ дают шутливое определение минимального брачного возраста девушки: «Если бросить в девушку папахой и она не упадет, можно выдавать замуж». Известны случаи заключения браков, когда невеста училась в последнем классе школы, в то время как жених был старшее нее на 8 — 12 лет. При этом в целом по России создание брачного союза к 25 годам уже перестало быть нормой, которой следует большая часть населения; средний возраст вступления в первый брак у мужчин составляет 26,2, у женщин — 23,5 года [15, с. 146].

Азербайджанцам было известно колыбельное и условное обручение [18, с. 165]. Часто невесту (жениха) рекомендуют родители: «Когда обоюдное решение [детей и родителей] — это проще, спокойнее» [Цит. по: 12, с. 71]. В случае выбора мужа для дочери отец может быть более категоричным. Считается, что мужчина должен обеспечить материальную сторону брака, поэтому вначале он старается трудоустроиться, быть независимым от родителей, иметь жилье, а потом уже думать о женитьбе и детях. Известны случаи похищения невесты. При выборе брачного партнера большое значение придается образованию жениха, достатку его семьи, размеру и стабильности дохода, наличию жилья, личным качествам (честность, умение ладить с людьми, терпимость, трудолюбие, предприимчивость). От невесты ожидают как «традиционных» женских качеств — скромности, целомудрия, послушания, хозяйственности, желания рожать детей, так и «диплома», т. е. владения той или иной специальностью. Хотя все же важнейшей сферой «деятельности» женщины большинство опрошенных, не задумываясь, назвали семью.

Четко регламентированное половозрастное разделение труда (представление о мужских и женских обязанностях по хозяйству), бытовавшее на родине мигрантов из Закавказья (особенно это характерно для выходцев из сельской местности), в Мордовии соблюдается менее строго. Информанты вспоминали, что мужчина, которого заставали за выполнением «женской работы», подвергался насмешкам и осуждению со стороны односельчан. В некоторых семьях в присутствии гостей жена безмолвно обслуживает их и мужа — главу семьи и хозяина дома, дети ведут себя «тише воды, ниже травы». Но в кругу семьи муж спокойно помогает жене вымыть посуду, проверяет уроки у дочери и укладывает спать самых маленьких, т. е. занимается делами, прежде немыслимыми для кавказского мужчины. В то же время даже в смешанных семьях некоторое разделение обязанностей существует. Например, в большинстве случаев именно мужчины и в городе, и в селе ходят на рынок, так как считается неприличным для женщины носить тяжести, а также торговаться с мужчинами-продавцами. Пожилые люди выполняют посильную работу по дому или па приусадебном участке, присматривают за внуками, готовят пишу. Мнение, что женская сфера деятельности должна ограничиваться только домашним хозяйством и воспитанием детей, постепенно меняется.

В ходе исследования выявлена отчетливая тенденция к увеличению числа межнациональных браков, в которые вступают выходцы из Закавказья. Чаще мужчины женятся на местных жительницах — русских и мордовках. Если армяне и грузины объясняют потенциальную возможность таких брачных союзов «общей верой», то для азербайджанцев конфессиональный фактор, скорее, препятствие. Русские (мордовские) жены обычное отмечают положительные качества мужей-азербайджанцев: «не пьет, нс скандалит», «работящий», «все в дом», «терпимо и уважительно относится к людям, независимо от нации», «почитает старших», выделяя некоторую «строгость по отношению к семье, особенно к дочерям» [22, с. 143]. В прошлом в Закавказье межнациональные браки не одобрялись ни религией, ни социумом (накануне распада СССР в Азербайджане таких браков было всего около 7 %) [16, с. 238]. В любом случае межнациональные браки чаще становятся жизненным выбором русских невест, а не женихов [7, с. 192]. Среди азербайджанцев РМ межнациональных браков немало, хотя предпочтение отдается все же «своим», коэтникам. Межнациональные браки становятся одной из стратегий адаптации мигрантов, так как брак с местной жительницей дает очевидные преимущества, позволяя мигранту обрести новые родственные и социальные связи, карьерные, деловые перспективы, стать «своим» в сложившемся микросоциуме [8, с. 70]. Заключение подобных брачных союзов почти всегда связано с преодолением стереотипов, активной «подстройкой» под супруга, требует решимости и ответственности обеих сторон [23, с. 14]. Информанты отмечают; бывают случаи, когда женятся из-за прописки (регистрации). Таких людей обычно осуждают, хотя и «за глаза». По данным социологов, фиктивные браки допускают 50 % россиян, 39 % против подобных отношений [15, с. 151].

Наибольшее число знакомств азербайджанцев, женившихся на русских и мордовках, произошло по месту работы, учебы, в местах проведения досуга [13, с. 116]. Так, Ильхам Байрамов познакомился с будущей супругой Людмилой, русской по национальности, на Саранском телевизионном заводе

«Спектр», где работал после окончания Ба кинского техникума (1984). В их семье, ныне проживающей в с. Хитровка Старо-шайговского района, трое сыновей. Эмин Гу сейнов заочно учился в Саранском машиностроительном техникуме (1987—1989) и одновременно работал па заводе СИС-ЭВС, где познакомился с эрзянкой Татьяной Земсковой из с. Старое Ардатово. Свадьбу сыграли в Азербайджане по местному обычаю.

Если в России неполная семья — практически норма (23 % всех домохозяйств с детьми до 18 лет) [15, с. 147], то в Азербайджане доля таких семей значительно ниже. Значительно выше в среднем по России показатели внебрачной рождаемости. Многое зависит и от семейных традиций места исхода. Мигрантов из Азербайджана также отличают крепкие семьи и декларируемое осуждение разводов. Среди молодежи в межнациональных союзах наблюдается тенденция совместного проживания без офицальной регистрации отношений. Родившемуся ребенку обычно дают фамилию отца. Многие информанты старшего возраста отрицательно относятся к сожительству, подчеркивая, что такая ситуация возможна тогда, когда женщина «не уважает себя», не имеет чувства собственного достоинства, а ее родные «не заступились за свою девочку». Такой судьбы для дочери не желает никто. Порой молодые мигранты вступают в новые отношения с жительницами Мордовии, переставая при этом помогать жене и детям на родине. Разводы осуждают [2, с. 202], но при этом в среде мигрантов к ним относятся проще, чем в Азербайджане [22, с. 143]. Для большинства женщин развод означает снижение уровня жизни. Семью, состоящую из разведенной женщины и ее детей, информанты воспринимают как неполноценную, несчастную независимо от самоощущения самой «несчастной».

В Закавказье семья без детей считается неполноценной, положение женщины в микросоциуме, ее психологический комфорт во многом определяются наличием у нес детей, особенно сыновей [14, с. 14 — 15]. Бездетность женщины воспринимается как несчастье. Среднее число детей в азербайджанских семьях РМ — двое-трое (есть семьи с четырьмя-пятью детьми). При этом Мордовия' — один из субъектов Федерации, где доля несовершеннолетних детей, живущих в однодетных семьях, составляет более половины от общего числа детей [15, с. 143]. Азербайджанки обычно рожают первого ребенка в 20 — 23 года, в 36—37 лет деторождение обычно заканчивается; у мужчин первый ребенок появляется в 27 — 30 лет, младший в старших поколениях — на 45 —52-м году жизни, в средних — на 38 —39-м году.

В современных семьях мигрантов из Закавказья обычно между братьями и сестрами устанавливаются равные, дружеские отношения, хотя мальчики по-прежнему пользуются большей свободой: они чаще, чем девочки, посещают кино, проводят много времени, играя на улице и т. д. Наибольшим авторитетом среди братьев и сестер, как и в прошлом, пользуется старший брат. Этот статус и одновременно ответственность за младших сохраняются за ним на протяжении всей жизни. Раньше в многодетной крестьянской семье нс уделялось особого внимания уходу за детьми и их воспитанию. С ростом достатка и культуры положение изменилось. В семьях выходцев из Закавказья значительное число родителей посильно помогают школьному обучению детей: проверяют выполнение домашних заданий, ориентируют детей, в том числе дочерей, на получение образования.

Для российских азербайджанцев пол ребенка не имеет большого значения, однако в самом Азербайджане власти и общественность серьезно обеспокоены практикой селективных абортов, когда семьи, желающие иметь сына, прерывают беременность, если становится известно о женском поле плода. В наши дни на 47 новорожденных девочек в Азербайджане приходятся 53 мальчика, в то время как нормальное соотношение полов среди новорожденных составляет 49 мальчиков на 51 девочку. Действенной мерой, по мнению председателя меджлиса Азербайд жана X. Раджабли, может стать запрет УЗИ с целью определения пола плода [Приводится по: 11, с. 2]. В религиозных семьях, в соответствии с исламской традицией, воспитание осуществляется согласно нормам и правилам религии и морали, причем приобщение к ним начинается с первых дней жизни ребенка [10, с. 146].

В многонациональной Мордовии выходцы из Закавказья проживают рядом с другими этносами, которые воспринимают их как народы с уникальной культурой. Безусловно, в условиях иноэтнического окружения и под влиянием универсальной урбанистической культуры семейный быт мигрантов подвергся трансформации. Однако остаются в силе основной стержень традиционной семьи, представление о ее высоком статусе, что позволяет говорить о сохранении, позитивном восприятии и репрезентации своей этнической идентичности. В целом выходцы из Закавказья создают крепкие и дружные семьи, много внимания уделяют детям, заботятся о стариках, что находит положительный отклик у их новых соседей — русских и мордвы. Относительно малая доля разводов семей мигрантов, довольно большое число семей, где воспитанием детей заняты не только родители, но и старшее поколение, играющее важную роль в передачи детям положительных нравственных норм, национального самосознания, этнических традиций, тесные семейно-родственные связи среди мигрантов позволяют надеяться на то, что семейный институт у народов Закавказья в Мордовии останется устойчивым.