Традиционное музыкальное наследие волжских немцев
Бесплатный доступ
Статья посвящена традиционной музыкальной культуре немцев Поволжья - субэтнической группы, отличающийся по своим особенностям от остальных групп немецкого населения России. В работе рассматриваются трудности изучения народно-музыкального наследия волжских немцев, особенности и характер авторских полевых экспедиций, особенности современных немецких певческих коллективов и отдельных исполнителей. В результате анализа и научной интерпретации имеющихся полевых и архивных материалов, автор выделяет четыре этапа становления волжско-немецкой музыкальной традиции и делает выводы об её органическом родстве с культурными традициями Южной и Восточной Германии. Данная работа выполнялась в рамках грантов РФФИ №97 - 06 - 80380, №99 - 06 - 88032 (1996 - 1999 гг.), была поддержана в 1997 и 2002 гг. Грантами Немецкой службы академического обмена (DAAD, Бонн, Германия.
Волжские немцы, традиционная музыкальная культура, этапы развития, авторские полевые экспедиции, певческие ансамбли
Короткий адрес: https://sciup.org/148100676
IDR: 148100676
Текст научной статьи Традиционное музыкальное наследие волжских немцев
Статья посвящена традиционной музыкальной культуре немцев Поволжья – субэтнической группы, отличающийся по своим особенностям от остальных групп немецкого населения России. Этот субэтнос, отличаясь богатством, жанровым и структурным разнообразием своего музыкального фольклора, сохраняет и сегодня характерные черты традиционной немецкой культуры, утраченные в метрополии и остающиеся неизвестными широкой музыкальной общественности. К сожалению, процессы переселения волжских немцев в Сибирь и Казахстан (депортация 1941 г.), а затем в Германию (репатриации 1970 – 2000-х гг.) активно разрушают уникальный культурно-исторический материал, который и сегодня ждет своей фиксации, сохранения и научной интерпретации.
Надо отметить и общие трудности изучения народно-музыкального наследия этнической группы волжских немцев, что с конца XIX века переживает продолжение процесса миграции, когда постоянно усиливающиеся потоки мигрантов этой островной группы продолжают её раздробление, рассеивание по огромной территории, усугубляя идущие после 1941 года ассимиляционные процессы. В настоящее время десятки и сотни интервью с носителями российско-немецкой культуры хранятся в государственных и личных архивах на территории Германии, России, США, Канады, Аргентины и Бразилии, будучи не опубликованными, не осмысленными и не введенными в научный оборот. Поэтому нужно констатировать наличие на современном
Шишкина Елена Михайловна, кандидат искусствоведения, доцент. директор Государственного фольклорного центра «Астраханская песня».
этапе весьма существенных лакун в знании и изучении музыкально-фольклорного наследия волжских немцев при начавшихся в конце XX века поисках многих представителей этой группы своей национальной идентичности и попытках преодоления ими дискретности российско-немецкого исторического сознания.
Этническая культура немцев, традиционно проживающих в России, представляет собой сложное социальное явление, формирование которой происходило, как правило, в условиях нестабильных социальных ситуаций, особенно характерных для XX века, влияний инокультурного окружения и практически постоянного воздействия внутренних и международных факторов, которые ставили процесс культурного развития российских немцев в прямую зависимость не только от собственных потенциальных возможностей, от народной инициативы, но и от состояния политической, социально-экономической и культурной среды, в которой народу приходилось реализовывать свои культурные потенции.
Пребывание немцев в России все эти 240 лет было также и пребыванием в специфической и достаточно чуждой им культурно-цивилизационной среде. В этих условиях адаптация эмигрантов в XVIII – XIX вв. проходила не столько с помощью аккультурации или ассимиляции, сколько путем внутригрупповой консолидации, при которой наблюдалось, скорее, межкультурное обособление, нежели взаимопроникновение, не исключающее, впрочем, элементов диалога. Такой путь способствовал в течение достаточно длительного времени сохранению исторической целостности немецкого сообщества. Консолидация эмигрантских групп шла на основе этниче- ского, политического, религиозного, профессионального факторов, из которых выделить какой-либо один невозможно – они были тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены. Следует отметить, что различные немецкие субэтнические группы находились в России в разной степени отдаленности от цивилизационной среды Германии (страны исхода), поскольку выходцы из различных земель Германии, хотя и являлись представителями единой германской культуры, в то же время были носителями разных культурных традиций.
По замечанию историка В.Г.Чеботаревой, «российские немцы никогда не были однородным этносом. Они прибыли в XVIII веке из различных стран: Германии, Франции, Голландии, принесли с собой свои культурно-исторические и религиозные традиции и расселились на российской земле в многочисленных кантонах, сохраняя свои диалекты, специфические особенности национальных общин Гессена, Бадена, Эльзаса, Швабии, Пфальца, Баварии, Вюртемберга. Географическая разобщенность различных этнических компонентов, принадлежность к разным конфессиям препятствовали формированию единого народа как нации»1. Процесс обособления немецких колоний в XVIII – XIX вв. от контактов с окрестными жителями, чуждыми им по национальности, привел в конечном итоге к уникальному сохранению старинных реликтовых форм немецкой культуры и, по замечанию академика Б.Раушенбаха, в немецких селах России и сегодня «говорят на саксонском языке XVIII века, на диалекте той местности, откуда 200 лет назад уехали их предки. Знают пословицы, которые на этнической родине уже давно забыты... В Германии этот феномен вызывает всеобщее изумление»2.
Особенности и характер авторских полевых экспедиций3. Проблема исследования, изучения и описания традиционной культуры волжских немцев имеет свои трудности в связи с отсутствием в настоящее время немецких компактных поселений на территории региона, так как и сегодня основная масса носителей волжско-немецкого музыкального фольклора проживает в других регионах: на Урале, в Сибири, Казахстане. Кроме того, из-за непрекращающегося процесса реэмиграции и выезда в Германию на постоянное место жительства (ПМЖ) не останавливается отъезд и потеря для России интересных информаторов, талантливых певцов и исполнителей-инструменталистов.
Вышеуказанные обстоятельства объясняют объективные трудности экспедиционного процесса, так как часто после первого знакомства нельзя перезаписать интересных исполнителей из-за их выезда в Германию (особенно это было типичным для периода 1992-1999), и в результате не всегда оказывалось возможным выявить более полно песенный репертуар понравившихся исполнителей. Поэтому для автора особенно ценны систематические записи от волжских немцев, проживающих после 1955 года в Астраханской обл. в г.Харабали и пос.Гремучий Харабалин-ского р-на. Именно эти экспедиционные записи позволили сделать ряд важных выводов о функционировании и реальной жизни традиционного музыкального наследия волжских немцев сегодня. Произведенные сопоставления помогли интерпретации их результатов в новых контекстах, изменивших внутренние и внешние условия, так как именно динамизм политических, социальноэкономических, нравственно-этических и идейноценностных изменений в российской действительности предопределил множество значимых оттенков трансформации культурного сознания российских немцев сегодня.
Начало авторской фольклорно-экспедиционной работы с творческими коллективами в 1992 году пришлось на период начавшейся юридической реабилитации российских немцев в России, когда степень недоверия немцев России – лютеран, католиков и меннонитов – к государственным чиновникам была велика, и реэмигра-ционный поток в Германию составлял ежегодно до 200 тысяч российских немцев. В этот период во время экспедиций с одной стороны автором ощущалось желание немецких жителей поволжских деревень поделиться после многих лет духовной изоляции своей национальной культурой, радость говорить и петь на родном языке. Но одновременно автор иногда сталкивался с замкнутостью членов лютеранских общин, их нежеланием петь народные песни, мог услышать такие высказывания, как: «Двум господам не служат», «Свадебные немецкие песни есть, но мы их не поем – это грешно»4. В самом начале 1990-х гг. эмоциональная обстановка при проведении полевых экспедиций была настолько противоречивой, что информанты – люди старшего поколения, пережившие депортацию в детстве или юности, после записи их подробных биографий, могли с тревогой сказать: «Ну вот, вы нас сегодня переписали, значит, завтра нас снова выселяют», — тут же начиная плакать. Это чувство обособленности иногда гипертрофировалось в ощущение полной изолированности себя как этнически идентифицированной личности от современного российского сообщества вообще: «Мы здесь чужие и по языку и по религии» — очень грустно и искренне сказала автору исполнительница немка-лютеранка из пос.Гремучий Харабалинского р-на Астраханской области в 1992 году, сообщая о своем будущем отъезде в Германию и его причинах. Налицо была социальная и психологическая неустойчивость самосознания этой этносоциальной группы, в результате возникших в конце XX века возможностей будущей трансформации и самоосознания себя как части другого этноса и другого гражданского сообщества — уже в Германии. Однако эта трансформация так и не была завершена: в начале XXI-го столетия возникли предпосылки для стабилизации политического и экономического состояния в России, а в массе российских немцев широко распространились сведения о негативных явлениях адаптации реэмигрантов в Германии. У автора произошли встречи в 1997 — 2000 гг. с прежними информантами, побывавшими в Германии и вновь вернувшимися: «Мы всегда будем там только «русскими» и никогда не братьями по вере» — сообщила автору с глубокой горечью исполнительница-лютеранка, пережившая депортацию в 18 лет в 1941 году из Саратовской области, концлагерь в Сибири, работу в Казахстане, уехавшая в Германию в 1992, обманувшаяся в своих ожиданиях и вновь вернувшаяся через год на постоянное жительство в Астраханскую область. Во время экспедиции 2003 — 2008 гг. возник новый фактор в контексте собеседований, когда, даже без собственных вопросов, автору постоянно объясняли, почему именно они — эта семья — не уехали из России («на постоянное жительство в Германию»): с зачитыванием писем своих друзей и родственников — тех, что реэмигрировали в Германию в 1990-е годы, — и комментированием этих писем. И в этих объяснениях главными были не экономические вопросы, а социально-культурологические: факты отторжения и неприятия немцами Германии культурного наследия немцев из России, их языка, песен, особенностей религиозных служб с опорой на уже давно забытые или неизвестные в Германии духовные песнопения. Таким образом, в процессе самоопределения у субэтноса «волжские немцы» к началу XXI столетия можно наблюдать вновь чувство принадлежности именно к России и к Волге, которое неоднократно возникало и проявлялось на всем протяжении их исторического развития.
Немецкие певческие коллективы, отдельные исполнители и их репертуар. Все осуществленные автором в России музыкальные записи от исполнителей — волжских немцев неоднородны по своему качеству, их можно разделить на произведенные от следующих типов ансамблей и отдельных исполнителей (авторская систематизация): 1) ансамбли «гомогенные», состоящие из жителей одного села компактного немецкого поселения (часто в таком ансамбле есть родственники друг другу), выселенные в 1941 году из одного и того же региона и относящиеся в целом к единому субэтносу («немцы Поволжья», «немцы Украины», «немцы Сибири» и пр.). Репертуар таких коллективов может быть жан-рово достаточно разнообразен, включая в себя и баллады и духовные песнопения, музыкальный стиль един, определенен, отражая реликтовые особенности подлинной традиционной культу-ры5; 2) ансамбли «случайные», в которых поют жители села, собравшиеся вместе в последепор-тационный период, после 1956 года, принадлежащие к разным субэтническим группам немцев России, или из разных волжских колоний. Репертуар таких коллективов обычно ограничен и по количеству известных им совместно образцов (7 — 12 песен) и по жанровому составу: в основном, это песни Kunstwerke im Volksmunde / авторские, Heimatlieder / о родине, Lyrische Lieder / лирические и Scherzlieder / шуточные. Музыкальный стиль таких коллективов в определенной степени упрощен. Назвать их ансамблями «обиходными», по терминологии Е.В.Гиппиуса, мешает тот факт, что они не отражают, к сожалению, культуры именно одного какого-либо поселения, а дают определенный современный срез «сборной культуры» российских немцев в целом6; 3) ансамбли «религиозные», в которых поют песни жители современного села, собравшиеся вместе по религиозному признаку (лютеране, меннониты и проч.). Особенности «религиозных ансамблей» приближаются к «виртуозным» (по терм. Е.В.Гиппиуса), их репертуар опирается на особенности религии, жанрово состоит из Geistliche Lieder / духовных песнопений, Kirchliche Psalmen / религиозных псалмов, а также ряда жанров, заменяющих духовные песнопения, количественно может быть в значительной степени развит (от 15 до 60 песнопений). Музыкальный стиль «религиозных ан- самблей» отражает исторические особенности культурного развития субэтнических групп, может быть усложнен, и в достаточной степени оригинален7. Состав почти каждого из встреченных автором ансамблей включал в себя и более старших и более молодых исполнителей, которые хотя и не были в состоянии перенять традицию как художественное целое, но могли подпевать более опытным и знающим певцам (таб. 1).
Таб. 1. Границы возрастов информаторов
год записи |
г.рожд. (самый удаленный) |
г.рожд. (самый приближ.) |
1992 |
1909 |
1952 |
1994 |
1914 |
1964 |
1997 |
1913 |
1951 |
1999 |
1911 |
1958 |
2005 |
1928 |
1951 |
2008 |
1923 |
1953 |
В своих работах исследователи Г.Шюнеман, В.Жирмунский, Э.Штёкль8 подробно описывают, как до депортации 1941 года основными носителями жанров немецкого музыкального фольклора – и певческого и инструментального – были мужчины, в настоящее же время сохранение певческой традиции в Поволжье – удел женщин, мужчины выступают, – как это типично и для русских поволжских традиций, – в основном, только в качестве инструменталистов. Мужское певческое начало у российских немцев сохраняется сегодня в Сибири и в Оренбуржье, частично – на Урале.
В Поволжье немцами утеряна также и специфика мужской ансамблевой игры на четырех и более инструментах: почти всё сохранившееся музицирование происходит на отдельных инструментах исполнителями-одиночками9. Естественно, что не все «мужские» тексты были сохранены сегодня в женских ансамблях и у отдельных испол- нительниц-женщин, гендерный аспект влияет на современные доминанты в калейдоскопе жанров фольклора немцев Поволжья. «Я всю жизнь хотела петь!... Я пела в клубе, но мне всё частушки русские давали, а я их петь не хотела – дёрзкие уж они слишком…» (Эмилия Штырц, видео / аудиозапись автора в 1999 г. в с.Красный Яр / колония Вальтер Саратовской области). Эмилия Штырц, одна из хранительниц подлинной национальной музыкальной культуры волжских немцев, и сегодня исполняет песни забытых или неизвестных в Германии жанров: Geistliche Lieder / духовные песнопения, Balladen / баллады, Liebes-lieder / любовно-лирические песни, Kolonistenlieder / колонистские песни. Разумеется, каждый певец складывает свой репертуар в зависимости от своего вкуса и склада характера в определенном социальном и историческом контексте. Поэтому формирование репертуарного комплекса происходит не только с опорой на своеобразие личности певца (или коллектива), но и в связи с особенностями исторического времени. И мы считаем доминанты репертуара, как самодеятельных фольклорных немецких певческих коллективов, так и солистов, одной из важных основ этнической самоидентификации субэтноса, одним из его этнокультурных признаков.
Зафиксированное автором традиционное певческое и инструментальное наследие волжских немцев можно определить как: 1) песни и танцы, которые запомнились исполнителям по их мирной, довоенной жизни до 1941 года. Этот репертуар в большинстве своем больше не звучал и не исполнялся во время последепортационного периода, находясь в латентном состоянии (большая часть произведенных записей); 2) Geistliche Lieder / духовные песнопения, а также образцы других жанров, часто их подменявших / замещавших, а именно: Heimatlieder / песни о родине, Liebes-Abschiedslieder / любовно-лирические песни, Kunstwerke im Volksmunde / авторские песни, которые исполнялись, начиная с 1941 года, тайно, но постоянно в течение всего жизненного периода (репертуар записанных автором религиозных ансамблей и групп); 3) песни и танцы, которые были возрождены к жизни во время общественного периода, начиная с 1988 года, в репертуаре так называемых немецких самодеятельных коллективов, вновь приглашенных на клубные сцены. Этот репертуар – наиболее пестрый и противоречивый – начал свое формирование, опираясь как на подлинную традиционную культуру российских немцев, так и на присылаемые из Германии и печатаемые в России популярные немецкие песенники, состоящие в основном из авторских песен, а также унифицированные в Германии методические материалы по немецким бытовым танцам.

Фото 1. «Религиозный ансамбль»: исполнители старинных народных немецких песен и псалмов члены лютеранской общины пос.Гремучий Астраханская обл. 1960-е г. Фото из личного архива автора. 4) выдающиеся народные певицы, обладающие индивидуальным певческим стилем, количественно большим репертуаром (от 10 до 50 песен и баллад) и его жанровым разнообразием10.

Фото 2. Замечательная исполнительница немецких песен и баллад Элла Каснер, 1934 г.рожд. г.Харабали Астраханская обл. Фото автора 2005 г.

Фото 3. Эмилия Штырц, 1926 г.рожд., фото сделано автором в 1999 г. в с.Краснояр Саратовская обл.
На этом фоне выделяются певческие группы лютеранских общин, лучше сохранившие духовное наследие своих предков, и, кроме Geistliche Lieder / духовных песнопений, также знающие песни в жанре Kriegslieder / военные песни, Balladen / баллады. Сельские же группы, имеющие в своем составе гармониста (есть многочисленные авторские записи инструментальной музыки на аккордеонах, баянах, трехрядках и саратовских гармошках), тяготеют в своем репертуаре к песням Scherzlieder / шуточным, Liebeslieder / лирическим, Schnaderhuepfel / частушкам. Самобытные солисты, имеющие собственный репертуар, кроме всех перечисленных жанров, могут также исполнять Brauchtumslieder / обрядовые песни, Кolonistische Ereignisse / песни о колонистских событиях, Wiegenlieder / колыбельные. Многие из выявленных певческих групп отчетливо дифференцируются по своему культурному облику, сохраняя, несмотря на годы совместного проживания во время депортации в Сибири или Казахстане, те этнокультурные признаки, которые они приобрели у себя на родине до 1941 года на Украине или в Поволжье. Немцы Украины псалмы по книгам своих бабушек на литературном немецком языке, сохраняют традиции письменных приглашений на свадьбы, хорошо знают украинские народные песни, мешая в рассказах о жизни русские, украинские и немецкие слова. Певческие группы волжских колонистов , вернувшихся на места проживания своих предков, поют все музыкальные произведения только устно, в том числе духовные песнопения и лютеранские псалмы, с отчетливо выраженным диалектным произношением в пении.
Этапы становления волжско-немецкой музыкальной традиции . В результате анализа и научной интерпретации имеющихся полевых и архивных материалов11, автор выделяет четыре этапа становления волжско-немецкой музыкальной традиции. Для первого этапа (1774 – 1874) характерны: а) сохранение и смешение в различных конфигурациях народной музыкальной культуры Гессена, Вюртемберга, Рейнской области, Пруссии, Северной Германии, Эльзаса, Баварии, Бадена, Саксонии; б) обособление традиционной музыкальной культуры по конфессиональным признакам; в) сохранение обрядовой культуры; г) начало восприятия новых музыкальных ритмов, ладов, мелодий и начало внутренней реконструкции традиционного музыкального наследия под воздействием иноэтнической среды; д) редукция части традиционного музыкального наследия, наиболее далекого от новой этнокультурной среды; ж) создание Kolonistenlieder / колонистских песен с использованием традиционных напевов; з) сохранение в певческом массиве особенностей виртуозного мужского одноголосного пения и ленточного многоголосия протестантских хоралов.
Einst ging ich in’s Gaertchen hineun / Однажды пошел я в садочек

Рис.1. Нотный пример.[Зап. автора в 1994 г. в с.Павловка Саратовская обл.]
Второй этап (1874 — 1941): а) полноценное функционирование всей народной музыкальной жанровой системы, но уход после 1930 г. жанра Geistliche Lieder / духовных песнопений в подпольное состояние; б) начало смешения музыкального материала: восприятие и заимствование новых иноэтнических целостных мелодий, использование их в основном в жанрах Kolonisten-lieder / колонистской песни и жанре Liebeslieder / любовно-лирических песен; в) создание «макаронических стихов», отражающих влияние чуждых инокультурных систем; г) постепенное включение женщин в сферу музыкального функционирования народной музыкальной системы; д) появление хоровых ансамблей светской тематики; е) отражение в многоголосии хоровых ансамблей светской тематики особенностей виртуозного мужского стиля.
Третий этап (1941 — 1989): а) редукция народно-музыкальной жанровой системы, забвение, прежде всего, тех образцов, что непосредственно отражали культуру и менталитет Германии; б) при сохранении многоголосия постепенное изменение мелодико-многоголосного стиля под влиянием другой этнокультурной и музы- кальной среды; в) постепенное гендерное замещение женщинами при функционировании традиционного музыкального наследия, и соответствующая коррекция в жанрах, образах, тематике, сюжетах, в частности, уход песен Soldatenlied-er / солдатских, Staendelieder / сословных и пр.; г) проявление все большего контраста между репертуарами и мелодико-многоголосным стилем религиозных ансамблей и сохранившихся светских хоровых ансамблей; д)редукция обрядовой музыкальной культуры и включение в обрядность региональных и национальных особенностей новой этнокультурной среды Сибири, Казахстана, Киргизии.
Четвертый этап (1989 — по настоящее время): а) функционирование традиционного музыкального наследия с окончательным гендерным смещением, бытование только женских версий мужского мелодико-многоголосного стиля; в) обособление и смешение волжско-немецкого певческого стиля с музыкальными стилями других субэтнических групп российских немцев: различные варианты таких взаимовлияний; г) ускорение процесса редукции жанровой системы, уход жанров Kolonistenlieder / колонистской пес- ни, Kinderlieder / детских, Hochzetslieder / свадебных, Brautlieder / песен невесты; д) сохранение части певческого наследия у реэмигрантов 1970 – 1980-х гг. в Германии; е) редукция и взаимовлияния с современными певческими стилями профессиональной музыки и масс-культуры.
Заключение. Народная музыкальная и обрядовая традиции немцев Поволжья изначально формировались как традиции позднепереселенческой культуры вторичного формирования. Проблема стилистического единства подобных традиций достаточно сложна для осмысления и решения, так как часто пестрота различных фольклорных явлений и этнографических реалий мешает выявить глубинное их родство и типологическое сходство.
С точки зрения автора волжско-немецкая песенная и обрядовая традиция в России сохраняет и сегодня органическое родство с традиционными песенными и обрядовыми традициями Южной и Восточной Германии (Гессен, Вюртемберг, Рейнская область), представляя собой оригинальный и самобытный этнокультурный феномен. Наше исследование выявило также черты смешения культур, создание новой народной музыкальной традиции, сочетающей типологически разнородные признаки составляющих её народно-песенных традиций, осложненных взаимовлиянием славянских, тюркских и финно-угорских культур.
TRADITIONAL MUSICAL HERITAGE OF THE VOLGA GERMANS
Список литературы Традиционное музыкальное наследие волжских немцев
- Чеботарева В.Г. «Приказано выжить…». Российские немцы: Новые проблемы в России и ближнем зарубежье//Обозреватель -Observer. -Интернет. -1994.
- Schuenemann Georg. Das Lied der deutschen Kolonisten in Russland. Mit 434 in deutschen Kriegsgefangenenlagern gesammelyen Liedern. 1 -2 Teil/Sammelbaende fuer vergleichende Musikwissenschaft. Hrsg. von Carl Stumpf und E.M. Hornbostel. Dritter Band. -Muenchen: Drei Masken Verlag, 1923. -446 S.
- Жирмунский В.М. Итоги и задачи диалектологического и этнографического изучения немецких поселений СССР//Советская этнография. -1933. -№ 2. -С. 84 -112
- Stoeckl, Ernst: Musikgeschichte der Russlanddeutschen/Die Musik der Deutschen im Osten Mitteleuropas. -Bd. 5. -Duelmen: Laumann-Verlag, 1993. -247 S.