Трансцендентальное, имманентное и трансцендентное в философии Иммануила Канта

В ряде научных статей и монографий, учебников и учебных пособий, опубликованных в России, встречаются искаженные и даже неверные представления о ключевых концептах философии Иммануила Канта (1724–1804). В частности, их авторы иногда смешивают понятия «вещь в себе» и «ноумен», «явление» и «феномен», «трансцендентальное», «имманентное» и «трансцендентное». В некоторых работах до сих пор можно найти нелепые высказывания о том, что в системе критицизма «явления» суть «феномены», «вещи в себе» суть «ноумены», а «трансцендентальное внутренне присуще сознанию», т. е. имманентно [1, с. 116, 120, 122; 2, с. 66; 3, с. 109– 110], что в значительной степени упрощает проблематику учения Канта.

В его теоретической и практической философии смыслы понятий «вещь в себе» и «явление», «ноумен» и «феномен», «априорное» и «апостериорное», «трансценденция» и «трансцен-дирование» в полной мере могут быть раскрыты только через анализ значений фундаментальных концептов «трансцендентальное», «имманентное» и «трансцендентное» [4, с. 55–77].

Понятие «вещь в себе» ( нем. Ding an sich, Ding an sich selbst; англ. thing in itself; фр. chose en soi) в истории мысли обозначает вещи, существующие «сами по себе», независимо от наших ощущений, восприятий и представлений.

У Канта этот термин имеет много смыслов. Во-первых, понятие «вещь сама по себе» предполагает бытие внешнего возбудителя ощущений и служит как бы иероглифом, символом той части всеобщего и универсального объекта, которая недоступна для познания и практики людей в определенный период общественно-исторического развития. В качестве материальных объектов вещи сами по себе воздействуют на нашу чувственность, способствуя появлению в ней различных модификаций, хотя процесса отражения при этом не происходит. Философ подчеркивает, что, не будучи явлением, вещь в себе составляет причину явления [5, т. 3, c. 333].

Кант выделяет две стороны объекта познания и практики: ту, которая освоена и организована людьми, и ту, которая действует на человека, аффицируя его чувственность, но о которой ничего определенного сказать нельзя. Первую часть объекта немецкий мыслитель называет «вещью для нас», или «природой», а вторую – «вещью самой по себе», воздействие которой опосредовано «природой». В признании такого внешнего источника наших ощущений его позиция сближается с материализмом. Однако значения этого понятия вовсе не исчерпываются данным определением, так как вещи в себе не сводятся только к материальным предметам.

В-третьих, понятие «вещь в себе» обозначает трансцендентные духовные объекты, которые «находятся» за пределами сферы опыта и трансцендентальных принципов разума. Оно указывает на ту область бытия, которая характеризуется не только как непознаваемая, но и как внеприродная и сверхприродная. В этом смысле к области вещей в себе относится то, что «выходит» за пределы познания и практики субъекта. По Канту, это прежде всего трансцендентные для теоретического разума свобода воли, бессмертие души и бытие Бога [7, т. 3, c. 656–657]. Человек также является вещью в себе, поскольку находит внутри себя основания для познания и практики.

В-четвертых, понятие «вещь в себе» указывает на область трансцендентных идеалов – недостижимых во всей полноте целей и ценностных устремлений субъектов (например, совершенное правовое государство и совершенное моральное общественное устройство). Характеризуя эти идеалы, Кант пишет: «…То, чтó может быть представлено только чистым разумом, чтó должно быть причислено к идеям , адекватно которым не может быть дан в опыте ни один предмет, – …это вещь в себе» [8, т. 4, ч. 2, с. 302].

В результате кенигсбергский мыслитель находит, с одной стороны, реальный способ связи человека и природы, где природа формируется человеком, а с другой – потенциальный, но не менее значимый способ, связывающий человека и природу с вещами в себе как единой средой их бытия. «Природа, как она сама по себе может быть, является непознаваемой, – пишет немецкий исследователь Г. Бёме. – Вещь в себе оказывается символом противоречия. <…> На этом фоне становится понятным тревожащий нас вопрос… существуют ли вообще вещи?» [9, S. 203–204].

Противопоставление вещей в себе и явлений – основная онтологическая и гносеологическая предпосылка философии Канта. Поэтому корректнее говорить не о том, что вещи в себе непознаваемы, а о том, что такие «вещи» в принципе не могут быть объектами теоретического, научного познания. В практическом же отношении вещи в себе в определенных аспектах (в частности, как идеалы совершенного правового и морального устройства общества) вполне могут быть объектами познания людей, но не научного, а метафизического. Понятия разума, которые выступают предметом исследования метафизики, представляют собой трансцендентальные идеи , превышающие возможности опыта, а не эмпирически обоснованные теоретические концепты [10, с. 29].

Другими важнейшими категориями в учении Канта являются понятия «ноумен» (от греч. νούμενον – ‘постигаемое’) и «феномен» (от греч. φαινόμενον – ‘являющееся’). Эти термины обозначают умозрительно постигаемые и чувственно воспринимаемые предметы. Ноумены относятся к мыслям людей, а не к объективной реальности самой по себе [13, т. 3, c. 333].

В теоретической философии трансцендентализма ноумены – это умозрительные идеи, которым не соответствуют никакие онтологические объекты (так называемые «негативные ноумены»). В практической же философии ноуменам присуще иное интеллектуальное созерцание, например нравственное и правовое (так называемые «позитивные ноумены»).

Однако явления и феномены – вовсе не одно и то же. Феномен как «себя-в-себе-самом-показывание означает особый род встречи чего-то», нечто, возникающее на границе явления и вещи в себе. Явление, напротив, указывает на «сущую в самом сущем отсылающую связь» [14, с. 31], порождаемую трансцендентальными принципами познания и воления. По Канту, феномен есть кажимость, но не вещи в себе, а субстанциального целого, которое он именует «трансцендентальный субъект», явление же представляет собой его «ткань», «тело», структуру. Феномены и ноумены противостоят друг другу как чувственно воспринимаемый (сенсибельный) и умопостигаемый (интеллигибельный) миры [15, т. 3, c. 332–333, 451–452, 486–487, 498].

Тем самым философ противопоставляет априорный (от лат. a priori – ‘из предшествующего’), т. е. доопытный, и апостериорный (от лат. a posteriori – ‘из последующего’), т. е. опытный, виды познания. Применение апостериорного заключается только в границах опыта, априорное познание, напротив, независимо от опыта и наших органов чувств [16, т. 3, c. 106, 128, 214].

Но хотя теоретическое знание не выходит за сферу опыта, оно несводимо к эмпирическим знаниям, послужившим его основой. Апpиоpные принципы познания не заключают в себе никакого знания, они – субъективные формы синтеза чувственного созерцания и мышления. Априорное выступает только формальным условием опытного познания, не отвлеченным от опыта, а лишь конституирующим понятие опыта. Эти формы мышления Кант называет «трансцендентальными», противопоставляя трансцендентальное как имманентному, так и трансцендентному.

Трансцендентальное (от лат. transcendens – ‘перешагивающий, выходящий за пределы’) – это такое априорное, доопытное, которое упорядочивает чувственные, эмпирические данные, делая возможным человеческий опыт и познание в целом. Именно в применении «трансцендентального принципа» выражается активный, творческий характер познания человека как представителя рода homo sapiens. Через этот принцип «a priori представляется всеобщее условие, единственно при котором вещи могут стать объектами нашего познания вообще» [17, т. 5, c. 180]. В ходе мышления вещи сообразуются с сознанием, отмечает философ, а не сознание с вещами.

В критической философии понятие «трансцендентальное» обозначает: во-первых, всякие приемы и методы, имеющие целью априорно выявить условия и предпосылки познания; во-вторых, вопросы об отношениях представлений и предметов, обладающих абсолютной реальностью (например, немецкий мыслитель противопоставляет трансцендентальную идеальность и эмпирическую реальность пространства и времени); в-третьих, некоторые условия познания, которые выявляются посредством так называемого «трансцендентального метода» (в частности, единство самосознания, без которого принципиально невозможен познавательный процесс, основоположник критицизма называет «трансцендентальной апперцепцией», а «чистые» априорные формы познания, определяющие содержание знаний отдельных эмпирических субъектов, – «трансцендентальным субъектом»).

Всякое трансцендентальное априорно, но не всякое априорное трансцендентально, считает Кант. Несмотря на свою независимость от эмпирического опыта, трансцендентальное имеет силу лишь в нем, т. е. апостериори. Тем самым трансцендентальное, как и вообще априорное, не представляет собой явления или вещи в себе [18, т. 3, c. 105–106, 214, 338].

Понятие «трансцендентное» (от лат. transcendere – ‘выходить за границу’) указывает: во-первых, на вещи в себе как материальные объекты, которые аффицируют человеческую чувственность, хотя при этом не происходит процесса отражения; во-вторых, на всякие в принципе непостижимые предметы, символы непознанной части всеобщего объекта познания и практики; в-третьих, на границу нашего опыта; в-четвертых, на духовные объекты, «находящиеся» за пределами опыта и самих трансцендентальных принципов разума (например, Бог, бессмертие и свобода); в-пятых, на сферу идеалов разума как полностью недостижимых целей и ценностей субъектов (в частности, совершенное правовое государство и моральное общественное устройство); в-шестых, на понятия разума, употребление которых выходит за сферу опыта и, следовательно, сверхчувственно (так, космологические идеи «чистого» разума кенигсбергский мыслитель именует «трансцендентными понятиями природы»); в-седьмых, на методы, применение которых направлено за пределы опыта [20, т. 3, c. 89–90, 146, 338, 346–347, 365, 498–500, 689].

Поэтому трансцендентное – не особая онтологическая «реальность», куда можно «войти» и откуда можно «выйти» по своему усмотрению. Трансцендентное мы полагаем сами как результат и границу наших действий. Имманентным для нас выступает то, что содержится в сфере познания и практики; то, что «находится» за этой сферой, – трансцендентно. Но трансцендентное не есть и ничто, поскольку без такой границы имманентное не являлось бы самозамкнутым. Трансцендентное всегда «находится» за сферой чувственности и любых возможных представлений и теоретических построений человека, за сферой социума и культуры. Можно лишь умозрительно зафиксировать предполагаемое бытие трансцендентного в особых понятиях, которые не будут иметь под собой опытной, эмпирической основы.

Следовательно, в системе Канта трансцендентное имеет не онтологический статус реально существующих вещей, а гносеологический статус понятий теоретического и практического разума. «Трансцендентными» философ именует понятия разума, которые имеют сверхчувственное применение, выходят за рамки возможного опыта. «Основоположения, применение которых целиком остается в пределах возможного опыта, – пишет он, – мы будем называть имманентными , а… основоположения, которые должны выходить за эти пределы… трансцендентными » [21, т. 3, c. 338].

Кант выявляет два вида взаимосвязи мира и человека. Первый вид – это трансценденция , исходящая из мира вещей в себе в мир человека, которая оказывает влияние на его чувственность и мир явлений в целом. «Трансценденция предстает нам тогда, когда мир познается нами уже не как… само по себе сущее… а когда он постигается как переход…» [22, с. 112].

Второй вид связи – это трансценденция как проявление в мир вещей в себе субъективности человека, его самобытия. Такая трансценденция представляет собой трансцендирование, т. е. «выхождение за пределы самого себя, переход через границы своей собственной области бытия» [23, с. 343], расширение и усложнение мира людей посредством их собственных усилий – актов познания и практики . Через трансцендирование мир вещей в себе превращается в мир вещей для нас, в теоретически и практически имманентную человеку реальность. Трансцендирование, по Канту, выступает как родовое свойство человека в качестве существа, превосходящего себя.

Таким образом, в критической философии бытие трансцендентного и его границы выявляются только в процессе трансцендирования. Само трансцендирование как полагание конечности конкретных видов деятельности людей выступает не как прорыв в трансцендентное, но как устремление к трансцендентному, поскольку граница трансцендентного есть в то же время и граница имманентного. В ходе познания и практики происходит усложнение мира человека как родового существа, расширение границ опыта как сферы приложения его сущностных сил. Трансценденция предполагает «переход» из сферы вещей в себе в сферу явлений, а трансцен-дирование – «выход» человека за границы своего наличного бытия, преобразование трансцендентного в имманентное, расширение и укоренение в бытии мира людей [24, с. 50–51].

Ссылки:

• 1.    Васильев В.В. Немецкая классическая философия // Философия : учеб. для вузов / под общ. ред. В.В. Миронова. М., 2005. С. 111–137.

• 2.    Кармин А.С., Бернацкий Г.Г. Философия : учеб. для вузов. 2-е изд. СПб., 2006.

• 3.    Философия в вопросах и ответах : учеб. пособие / Е.В. Зорина, Н.Ф. Рахманкулова и др. ; под ред. А.П. Алексеева, Л.Е. Яковлевой. М., 2003.

• 4.    Бурханов Р.А. Трансцендентальная философия Иммануила Канта. Екатеринбург ; Нижневартовск, 1999.

• 5.    Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения : в 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 69–695.

• 6.   Там же. С. 135.

• 7.   Там же. С. 656–657.

• 8.    Кант И. Метафизика нравов в двух частях // Кант И. Сочинения : в 6 т. М., 1965. Т. 4, ч. 2. С. 107–438.

• 9.    Böhme G. Philosophieren mit Kant: Zur Rekonstruktion der Kantischen Erkenntnis- und Wissenschaftstheorie. Frankfurt a./M., 1986.

• 10.    Бурханов Р.А. Проблема трансцендентального, имманентного и трансцендентного в философии Иммануила Канта : автореф. дис. … д-ра филос. наук. Екатеринбург, 2000.

• 11.    Кант И. Критика чистого разума. С. 93–94, 135, 139, 151, 301, 498.

• 12. Там же. С. 451–452, 498.

• 13. Там же. С. 333.

• 14.    Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

• 15.    Кант И. Критика чистого разума. С. 332–333, 451–452, 486–487, 498.

• 16.    Там же. С. 106, 128, 214.

• 17.    Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения : в 6 т. М., 1966. Т. 5. С. 161–527.

• 18.    Кант И. Критика чистого разума. С. 105–106, 214, 338.

• 19.    Кант И. Критика способности суждения. С. 173.

• 20.    Кант И. Критика чистого разума. С. 89–90, 146, 338, 346–347, 365, 498–500, 689.

• 21.    Там же. С. 338.

• 22.    Ясперс К. Шифры трансценденции // Культуры в диалоге / отв. ред. А.С. Гагарин. Екатеринбург, 1992. С. 104–115.

• 23.    Франк С.Л. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии // Франк С.Л. Сочинения. М., 1990. С. 181–559.

• 24.    Бурханов Р.А. Проблема трансцендентального, имманентного и трансцендентного … С. 50–51.