Трансформация института возвращения уголовного дела прокурору

Additional investigation, prosecutor, criminal case return to a prosecutor, judicial examination.

В июле 2014 г. Государственной Думой Российской Федерации принят федеральный закон, возвращающий в уголовный процесс институт дополнительного расследования [1]. Нужно отметить, что столь серьезному шагу законодателя предшествовали долгие годы дискуссий и споров по поводу необходимости и целесообразности введения в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее – УПК РФ) нормы, позволяющей возвращать уголовное дело прокурору, если в судебном заседании установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления. Вместе с тем правовые позиции высших судебных органов, отраженные в целом ряде постановлений Конституционного Суда Российской Федерации, Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятых после вступления в силу УПК РФ, свидетельствовали о неизбежности внесения соответствующих поправок в уголовно-процессуальный закон [2–5]. Законодатель, в свою очередь, перманентно корректировал положения ст. 237 УПК РФ, приводя их в соответствие с Конституцией Российской Федерации. В итоге действующая редакция ст. 237 УПК РФ кардинально отличается от первоначальной.

Нужно особо подчеркнуть, что необходимость корректировки оснований возвращения судом уголовного дела прокурору диктовалась и потребностями правоприменительной практики. Так, в случаях выявления в судебном разбирательстве неправильной квалификации органами расследования верно установленных фактических обстоятельств суды оказывались в весьма затруднительном положении. Правовая неопределенность в этом вопросе приводила к тому, что одни суды в данной ситуации возвращали дело прокурору для уточнения квалификации соде- янного, другие – при обнаружении аналогичного нарушения, выразившегося в неправильном применении уголовного закона, с учетом требований ст. 252 УПК РФ о недопустимости изменения в суде обвинения, если этим ухудшается положение подсудимого, рассматривали уголовное дело по существу и выносили итоговое решение в рамках обвинения, предъявленного органами расследования [6, с. 12]. Однако неукоснительное соблюдение в этом конкретном случае положений ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, по сути, превращало приговор в противоречивый процессуальный акт, не отвечающий требованиям законности, обоснованности и мотивированности.

В 2013 г. в исследуемую норму вводится ч. 1.2, допускающая в том числе возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случае, если после направления дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления. Указанная новелла была направлена прежде всего на обеспечение правосудности судебных актов и восстановления судом прав и законных интересов граждан, пострадавших от преступления.

Федеральным законом от 21 июля 2014 г. ч. 1 ст. 237 УПК РФ дополнена п. 6, предусматривающим новое основание для возвращения дела прокурору: в случае если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния [1].

Таким образом, новая редакция ст. 237 УПК РФ свидетельствует о постепенной реанимации института возвращения судом уголовного дела для производства дополнительного рас- следования. Вместе с тем следует признать, что проводимая законодателем реформа рассматриваемого процессуального института еще не завершена, пока еще остается много нерешенных, неурегулированных процедурных вопросов. Кроме того, думается, что с закреплением нового основания для возвращения уголовного дела прокурору в определенной корректировке нуждается и общая часть УПК РФ.

Как верно отметили А. А. Тришева и Н. Ю. Решетова, проанализировав положения законопроекта о внесении изменений и дополнений в ст. 237 УПК РФ, предлагаемая редакция указанной статьи объединяет в одном пункте два, по сути, разных основания возвращения уголовного дела прокурору: 1) в случае если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении (акте, постановлении), свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления; 2) в случае если в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления [6].

При этом, как справедливо отмечают авторы, первое основание вполне гармонично вписывалось и в прежнюю редакцию ст. 237 УПК РФ (до внесения дополнений Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 269-ФЗ). Так, согласно п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления. В свое время Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18-П разъяснил, что суд вправе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения по существу в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты произведенного расследования [2]. В свою очередь, выявленное судом противоречие между установленными фактическими обстоятельствами, указывающими на совершение лицом преступления, и квалификацией этого деяния по статье уголовного закона, предусматривающей более мягкое преступление, свидетельствует о нарушении требований УПК РФ, которые не могут быть устранены в судебном разбирательстве. При этом устранение выявленных судом нарушений уголовно-процессуального закона не потребует от органов расследования производства дополнительных следственных действий, направленных на установление новых фактических обстоятельств.

Второе основание, обозначенное в п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, напротив, предполагает проведение органами следствия и дознания необходимых следственных и иных процессуальных действий, направленных на восполнение неполноты проведенного расследования. Это, в свою очередь, позволяет провести параллель между ст. 237 УПК РФ и ст. 232 УПК РСФСР 1960 г., закреплявшей основания, позволявшие судье вернуть дело на доследование. Так, согласно ст. 232 УПК РСФСР судья правомочен был направить дело для дополнительного расследования в случаях: 1) неполноты, односторонности и необъективности дознания или предварительного следствия, которые не могут быть устранены в судебном заседании; 2) существенного нарушения уголовно-процессуального закона органами дознания или предварительного следствия; 3) наличия оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении; 4) наличия оснований для привлечения к уголовной ответственности по данному делу других лиц при невозможности выделить о них материалы дела; 5) неправильного соединения или разъединения дела.

Думается, реанимация института возвращения судом уголовного дела для производства дополнительного расследования диктует необходимость пересмотра системы принципов уголовного судопроизводства, закрепленной в гл. 2 УПК РФ.

Статья 6 УПК РФ, закрепляющая назначение уголовного судопроизводства, на первое место поставила защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Это означает, что вся совокупность уголовно-процессуальных средств должна быть направлена на обеспечение судебной защиты пострадавших лиц. В случае невозможности исправления существенных ошибок, допущенных в ходе предварительного расследования, незащищенными остаются прежде всего права и законные интересы потерпевшего от преступления, что противоречит соответствующим конституционным положениям.

Процессуальный институт дополнительного расследования недопустимо рассматривать исключительно лишь как «привилегию» стороны обвинения, которой она может воспользоваться в случае проведения некачественного дознания либо предварительного следствия. Возвращение уголовного дела прокурору – это средство, обеспечивающее вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора. Следовательно, рассматриваемый институт является гарантией реализации положений, закрепленных в ст. 297 УПК РФ.

Уголовное судопроизводство – это единый механизм по привлечению виновных в совершении преступления лиц к уголовной ответственности, назначению им справедливого наказания и обеспечению возмещения вреда потерпевшим. Выделение в уголовном процессе двух основных этапов – досудебного и судебного производства – не означает их полного обособления с индивидуализацией конкретных целей. Противопоставление интересов субъектов, ответственных за производство предварительного расследования и разрешения уголовного дела по существу, может привести к существенному нарушению конституционных прав и законных интересов личности.

Представляется, что законодатель на сегодняшний день создал все предпосылки к тому, чтобы вернуть в текст уголовно-процессуального закона термин «объективная истина», под которой понимается соответствие действительности установленных по уголовному делу обстоятельств, имеющих значение для его разрешения. Назрела острая необходимость закрепления в гл. 2 УПК РФ принципа «установление объективной истины по уголовному делу», который будет предписывать государственным органам и должностным лицам (в том числе и суду) при расследовании и рассмотрении уголовного дела принимать меры к всестороннему, полному и объективному выяснению обстоятельств, подлежащих доказыванию для установления объективной истины по делу. Это позволит по-новому оценить роль суда при рассмотрении дела по существу.

В заключение хотелось бы отметить, что поправки, внесенные в ст. 237 УПК РФ, являются своевременными, научно обоснованными, отве- чающими потребностям правоприменительной практики. Вместе с тем думается, что реформирование исследуемого института будет продолжено и потребует пересмотра целого ряда положений российского уголовно-процессуального закона.