Трансформация мифологического образа Буха-нойона в произведениях бурятских художников

Культуры народов мира различаются большим разнообразием мифологических сюжетов, историй и архетипов. Слово «миф» дословно обозначает «сказание или предание», т.е. сказание о богах, духах, героях, обожествленных или в той или иной степени объединенных с богами, близкими по происхождению, о первопредках, существовавших в начале отсчета времени и действовавших открыто или неявно в сотворении мира, его культурных и природных составляющих [1]. Широкое использование традиционных мифов, мифологических сюжетов в художественных целях имеет место на протяжении тысячелетнего развития искусства, в частности, в живописи и скульптуре, мифы постоянно существуют в произведениях художников, творивших в разные времена. На сегодня в музеях Бурятии сохранилось большое количество произведений изобразительного искусства художников и скульпторов. Среди бурятских живописцев немало мастеров, постоянно обращающихся к мифологии, стремящихся выстроить собственный ряд национальных архетипов.

В статье исследуется мифологический образ Буха-нойона ‒ тотемного первопредка бурят, являющегося одним из ключевых образов в бурятской мифологии, и его воспроизведение в изобразительном искусстве. Он имеет ряд мифологических аспектов, представляющих интерес с точки зрения культурологии и этнографии. В связи с этим в статье рассматриваются источники по тэнгристской мифологии бурят, в которых содержится материал, раскрывающий роль данного персонажа в шаманском пантеоне.

Генеалогический миф о Буха-нойоне рассмотрен в исследованиях многих ученых: акад. А.П. Окладникова, М. Ковалевского, М.Н. Хангалова, Ц. Жамцарано, С.П. Балдаева, А.И. Уланова, А.М. Кастрена, П.П. Баторова, М.Н. Забанова и монголоведа Г.Н. Румянцева. Эта тема исследуется в публикациях Н.О. Шаракшиновой, Б.С. Дугарова, Л.Ц. Санжеевой, К.М. Герасимовой.

Обожествляя природу, боготворя одного или другого зверя или птицу, леса, горы и водную стихию, первобытный человек считал себя и своих далеких предков связанным кровно с каким-то предопределенным зверем или птицей, именно от них он начинал вести свое происхождение. Одно из сказаний рассказывает о том, что «Буха-нойон был сыном Эсэгэ Малан тэнгрия – главного небесного божества. Он спустился на землю, где встретился с Мэхэшэ мэргэном, одним из небесных божеств, ехавшим верхом на быке, который объезжал трижды всю Вселенную. Буха-нойон тоже был на лошади, на которой в мгновение ока можно было взобраться на небо и спуститься обратно. Мэргэн обманным путем выменял у Буха-нойона лошадь, дав ему расхваленного быка. Буха-нойон сел на быка, но бык даже не сдвинулся с места. Буха-нойон взял сорокапудовый молот и ударил им быка по голове. Не выдержав такого удара, бык умер. Тогда Буха-нойон снял с быка шкуру и, облачившись в нее, отправился в путь. Придя в стадо Тайжа-хана, он вступил в единоборство с пестрым быком. Из дворца выбежала ханская дочь и стала отгонять чужого быка. От взгляда незнакомого быка дочь хана забеременела и родила двух сыновей. Родившихся детей Тайжа-хан положил в железные люльки и попросил своих богатырей избавиться от малюток. Богатыри хана привязали люльки с новорожденными к своим стрелам и пустили стрелы в сторону юга. Одна из стрел с ребенком упала у подножья Саянских гор, а вторая ‒ в море. Детей этих нашли бездетные шаманки Асуйхан и Хусыхэн, усыновили их и дали им имена: Булагат, найденный в яме, вырытой быком, и Эхирит, найденный в трещине берега» [3, с. 115]. В мифе дается подробное описание путешествия Буха-нойона. Заканчивает он свое путешествие на Саянской горе. Напротив тун-кинского села Торы он превращается в громадную скалу, напоминающую лежащего быка с огромными рогами [3]. По рассказу тункинского сказителя Р. Онгорхоева, Буха-нойон прежде был земным человеком. Перевоплотившись в сивого быка, он отправился в царство Тайжи-хана, там в единоборстве с пестрым быком хана вышел победителем, поэтому его и нарекли Буха-нойоном.

В фольклорных материалах, опубликованных монгольским ученым, акад. Б. Ринченом, говорится, что Буха-нойон был исторической личностью, жил во Внутренней Монголии в XIII в. Во времена Чингисхана он был предводителем тумэна ‒ десятитысячного монгольд-жинского войска (воины родового объединения монгольджин, одного из монгольских родов Внутренней Монголии). По словам акад. Б. Ринчена, Буха-нойон, как выдающийся полководец и человек, якобы имел тэнгрийн утха ‒ небесное происхождение [3].

Примеры тотемизма встречаются не только у бурят, аналогичные явления встречаются у многих народов Сибири и Дальнего Востока, Европы, Азии, Африки, Северной Америки и др. Страной тотеизма в древности был Египет, где многие храмы были посвящены различным животным: быку, кошке, козлу, обезьяне, барану, крокодилу, шакалу и др. Наиболее известным был культ быка Аписа, позже воплощения бога Пта. Довольно развит культ животных и в Индии. У Гомера встречаются солнечные быки, у Овидия сам Зевс в образе прекрасного быка переплыл море с девушкой Европой [3]. Следы поклонения животному наглядно показывают и доказывают единство человеческой культуры в столь отдаленные времена на различных континентах.

С учетом традиционной мифологизированности в бурятском изобразительном искусстве присутствуют сюжеты мифологического характера, в том числе картины «Буха-нойон», выполненные в разные годы И. Дадуевым, С. Ринчиновым, В. Архиповым, Б. Доржиевым, Ю. Мандагановым, Ч. Мандагановым, Ч. Шенхоровым, Д. Намдаковым, Ю. Эрдынеевым, Б. Дашицыреновым, В. Урхановым и другими авторами в технике масляной и акварельной живописи, цветной и черно-белой печатной графики.

Рис. 1. И. Дадуев. «Буха-нойон»

Рис. 2. С. Ринчинов. «Буха-нойон»

Картина «Буха-нойон» (1927) (рис. 1) И. Дадуева, подвергшаяся в то время резкой критике, является ярчайшим произведением художника. Могучий бык на пустынном берегу Байкала, воплощенный в традициях народного анималистического искусства, несет в себе черты эпичности и монументальности [4].

«Буха-нойон» (рис. 2) также является одним из ярких и сложных по своему художественному замыслу живописных полотен художника С. Ринчинова. Своеобразие этой картины заключается в том, что она является более новой версией раннего произведения И. Дадуева, выполненной почти в той же технике, но созданной С. Ринчиновым в 2005 г., спустя 80 лет. Центральным элементом пространственной композиции также является изображенный бык, встречающий восход солнца на берегу священного Байкала. Образ Буха-нойона представлен как внушительное обращение к современникам из прошлых веков, как напоминание о их корнях.

Рис. 3. В. Архипов. «Гора Буха-нойон»

В. Архипов на рисунке «Гора Буха-нойон» (рис. 3) показал месторасположение священной горы в Тункинском районе. Многие жители Тункинской долины до настоящего времени продолжают с глубоким почтением относиться к Буха-нойону. Чтобы поклониться своему «предку», они отправляются к Саянским горам, поднимаются на их вершины, где, по их словам, находится каменное изображение Буха-нойона в виде лежащего рогатого быка.

Живописная работа народного художника Республики Бурятия Б. Доржиева «Буха-нойон» (рис. 4) входит в серию картин «Легенды моего народа», объединяющую произведения «Бальжин-хатан», «Хун-шубуун», «Буха-нойон» и др. Новыми образными средствами в них представлено традиционное мифологическое содержание. Его работы отличаются содержательными и формообразующими инновациями. Изображенный Буха-нойон, являющийся прародителем прибайкальских бурят, тотемное животное ‒ смысл картины художника. Он представлен злым мифическим быком-оборотнем, который был возлюбленным красивой и богатой женщины. Для воплощения этого образа художник выбрал новый подход, где преобладающую роль играет яркое цветовое пятно. Ощущается влияние Пикассо, расклад формы на узнаваемые фрагменты, с помощью цвета происходит трансформация по содержанию из архитипич-ного в ультрасовременное [5].

Рис. 4. Б. Доржиев. «Буха-нойон»

К образу Буха-нойона неоднократно обращаются художник и скульптор Ю. Мандаганов и его сын, молодой художник Ч. Мандаганов. На суд зрителей они представили несколько работ в разных техниках: живописное полотно с одноименным названием (рис. 5), работу в технике «флорентийская мозаика» и многочисленный ряд скульптурных работ.

Особо отличается своей многозначностью и многозначительностью мозаичное панно из камней «Буха-нойон» (рис. 6). Как произведение ярко-национальное и многоаспектное, картина «Буха-нойон» Ю. Мандаганова несет в себе и магию художественного образа, и непосредственную пользу для каждого, кто соприкоснется с ней. Целительные свойства камней известны давно, использованные автором камни имеют большое разнообразие цветовых оттенков и интенсивности окраски, поэтому достигается особая выразительность и загадочность мозаики Ю. Мандаганова [6].

Рис. 5. Ч. Мандаганов. «Буха-нойон»,   Рис. 6. Ю. Мандаганов. «Буха-нойон», живопись                      флорентийская мозаика

Скульптурный проект Ю. Мандаганова «Золотой тотем Байкала» (рис. 7) планируется разместить в туристической зоне «Байкальская гавань», он должен быть возведен как культурный объект, но в то же время должен объединить все туристические объекты республики, а также служить местом для поклонения и подношений, показывать бурятские народные обычаи и традиции. В центре композиции скульптуры ‒ тотем бурятского народа ‒ бык Буха-нойон (рис. 8). По замыслу скульптора, на спине Буха-нойона будет установлена буддийская ступа, концентрирующая в себе космическую энергию [7].

Рис. 7. Ю. Мандаганов и Ч. Мандаганов. «Буха-нойон», скульптура

Рис. 8. Ю. Мандаганов и Ч. Мандаганов. «Буха-нойон», скульптура

В совершенно другом ключе решена работа художника Ч. Шенхорова, в которой он реализует свою идею создания некоего информационного поля, дающего каждому стоящему перед картиной или скульптурой возможность считать свою историю, судьбу, выстроить свою собственную цепь ощущений. Основную тему собственного творчества он находит в истории, этнографии и культуре бурятского народа (рис. 9, 10) [8].

Рис. 10. Ч. Шенхоров. «Буха-нойон», живопись

Рис. 9. Ч. Шенхоров. «Буха-нойон», скульптура

Бронзовые скульптуры Д. Намдакова [9] отражают истоки бурятских и этнических традиций, их понимание, что дает возможность скульптору передать в своих произведениях первозданную силу и открытость веры (рис. 11). Все скульптуры, безусловно, современны, в них есть жизненная мудрость и память предков.

Рис. 11. Д. Намдаков. «Буха-нойон»

Одна из главных тем в работах Ю. Эрдынеева отражена в триптихе «Тотемы бурят», в котором он воплотил прародителей бурятских родов, первопредков бурят ‒ Буха-нойона (Быка), Хун Шубуун (Лебедя) и Эрен Гутаар (Налима) (рис. 12).

Рис. 12. Ю. Эрдынеев. «Буха-нойон»

Скульптурная интерпретация мифа в образе Буха-нойона ‒ это обращение Б. Дашицыре-нова к традиционной культуре, актуальное в ситуации всеобщей транснациональности, захватывающей современную культуру. Б. Дашицыренов выделяет «особую» территорию, собирая ей одной свойственные смыслы и символы, сопровождаемые мифами и легендами (рис. 13).

Рис. 13. Б. Дашицыренов. «Буха-нойон»

Таким образом, можно сделать вывод, что образ Буха-нойона бесконечно разнообразен в своих проявлениях. Художники Бурятии в своих произведениях отражают мифологические образы, «миф воплощает в жизнь функцию национального единства и упорядоченности мира поддержанием стабильности во Вселенной. Сакральный мир мифа, наделенный вневременными характеристиками, отражает полноту мифологической реальности» [10].

Обращение к мифологическим образам всегда актуально. В настоящее время мифологический образ Буха-нойона переживает новое осмысление, что ведет к переоценке нравственных ценностей. Новое поколение принимает лишь те ценности, которые действительно помогут им жить в атмосфере рыночных отношений, поэтому необходимо содействовать передаче им национальных образов, прошедших испытание временем. Неоценим вклад художников, в произведениях которых мифологические повествования, дошедшие до нас из глубины веков, обретают новую жизнь, оказывая огромное влияние на развитие духовной культуры всего бурятского народа.