Трансформация официального и массмедийного дискурса в продвижении семейных ценностей: актуальные тенденции

Сегодня многие осознают силу воздействия средств массовой коммуникации на общественное сознание, а такое понятие, как информационные войны давно и прочно вошло в общественнополитический и научный дискурс. Важнейшим полем для битв на таких войнах являются ценности. Аксиологический аспект ведения информационных войн на межгосударственном уровне как широкий взгляд на проблему осознается многими исследователями как неотъемлемый1. Л. Воронцова и Д. Фролов первой из перечня задач, которые ставит перед собой субъект информационного противоборства, называют навязывание определенных стандартов образа жизни и системы ценностей2.

Традиционная семья как союз мужчины и женщины, чьим приоритетом является продолжение рода и достойное воспитание детей — фундамент общества и базовая ценность не только для российской цивилизации. Сегодня сценарии будущего государств и цивилизаций во многом зависят от того, насколько этот фундамент укреплён (или не укреплён).

Семейные ценности в их традиционном понимании терпят серьёзные нападки со стороны современной западной (западно-либеральной, евроатлантической) цивилизации. В наиболее активную фазу этот процесс вошёл в середине прошлого века, после Второй Мировой войны. Примерно тогда же Тойнби писал, что развитие западного технологического нау-хау может оборвать историю человечества на полуслове3. В это же самое время западное ценностно-технологическое ноу-хау запустило машину так называемых технологий планирования семьи, за реализацию которых активно взялась молодая Организация Объединённых Наций. Главной угрозой планеты было провозглашено перенаселение, что определило политику действий как ограничение рождаемо- сти. Миф о перенаселении и следующая из него идеология отказа от рождения детей «ради сохранения планеты» (следом субкультурой чайлдфри набирает обороты так называемая философия антинатализма) — один из наиболее влиятельных в современном мировом медиадискурсе.

Самым эффективным инструментом институтов планирования семьи, как показала новейшая история, стала девальвация традиционных духовно-нравственных ценностей. Этот процесс был запущен при помощи депатологизации гомосексуализма в 1960-е, сопровождавшийся давлением на Американскую психиатрическую ассоциацию (АПА)4 и соответствующей кампанией в СМИ. Далее частные и правительственные фонды, с помощью СМИ, творческих и научных институтов, официальной риторики, нормотворческой деятельности и других инструментов взялись за пропаганду гомосексуального и беспорядочного образа жизни, признание брака как пережитка прошлого, ухода от многодетной модели семьи, насаждение абортивных средств контрацепции и абортов, развращение детей и молодёжи путём так называемого сексуального просвещения и другие задачи5.

Эти задачи и прямо, и завуалировано декларированы в документах Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин6, Международной конференции ООН по народонаселению и развитию (Каир)7, Стамбульской конвенции по защите прав женщин и других. Меры оказались действенными: «бомба депопуляции»

(А.Карлсон)8 обрушилась на большинство так называемых развитых стран.

Подобное лечится подобным: поскольку машина планирования семьи работает при помощи идеологического инструментария, существенное противодействие ей могут оказать только парадигмы, имеющие мощные традицин-но-ценностнные установки. В обществах, демонстрирующих приверженность к традиционным семейным ценностям (следует отметить, что соответствующим исконным традициям их цивилизаций), цели институтов планирования семьи терпят поражение. В частности, при всей своей неоднородности, Исламская цивилизация (по Хантингтону) как наиболее последовательный противник западного либерализма, все прошедшие десятилетия демонстрировала завидный рост численности населения, причём не только на территориях своих государств, но и на территориях «Старого света».

В 1990-е годы Россия, открытая всем «западным ветрам», активно примеряла на себя идеи западно-либеральной цивилизации. Результат не заставил себя долго ждать: вслед за поколением «бэйби-бумеров» 1980-х в стране грянул серьёзнейший демографический спад 1990-х. «Конец истории» (Ф. Фукуяма) казался близок к реальности. Спад этот не прекращается сейчас, несмотря на более благоприятные, чем в «допу-тинскую» эпоху, экономические условия. Более того, по мнению демографов, Россия ещё не нащупала дно своей демографической ямы9.

Суммарный коэффициент рождаемости (далее СКР) на территории России в 2020 году — 1,5 (отрицательный для воспроизводства населения). Вопреки расхожему (и продвигаемому) мнению, суть этой тенденции не столько в экономической стабильности. Самую высокую рождаемость демонстрируют регионы Северного Кавказа: в Республике Ингушетия, Чеченской Республике, Республике Дагестан, Республике-Северная Осетия-Алания СКР более 1,9. Именно в этих регионах после распада СССР наблюдается возрождение этнокультурных и социокультурных традиций, одним из столпов которых являются традиционные семейные ценности. Преодолев период советской пропаганды ухода от патриархальной модели семьи, сегодня в северокавказском регионе «именно традиционная культура народов, населяющих регионы, является важнейшим фактором согласия, развития <…> а выживание наших южных народов стало возможным только благодаря крепости обычаев, традиций, семейных и общественных отношений», отмечает С. Цуцулаева10.

На заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 2021 года, повесткой которого стали «человек, ценности, государство», президент В.Путин так объяснил этой феномен: «Разрушение вековых ценностей, веры, отношений между людьми вплоть до полного отказа от семьи — такое было, — насаждение и поощрение доносительства на близких — всё это объявлялось поступью прогресса и, кстати говоря, в мире достаточно широко поддерживалось тогда и было модным, так же, как и сегодня». А ценность семьи Путин назвал второй универсальной, после ценности жизни: «...потому что в основе — продолжение рода. Мы хотим быть или не хотим? Быть или не быть? Если мы не хотим быть, тогда и ладно. Понимаете, адаптировать — это тоже хорошо, это очень важно, но для того, чтобы ребёнка адаптировать, его кто-то должен родить»11.

Согласно данным исследования НАФИ, на сегодняшний день почти половина россиян до 45 лет вообще не намерены заводить детей12.

Молодёжь, особенно живущая в мегаполисах, демонстрирует приверженность современной западной системе ценностей, в которой брак является пережитком прошлого либо союзом без устойчивых обязательств, а рождение детей — это вопрос скорее исключительного порядка. Власти страны не могут не реагировать на такое положение дел.

В 2020–2021 годы официальный дискурс в России продемонстрировал качественный сдвиг, который следует характеризовать как ценностно-цивилизационный. В послании федеральному собранию 2020 года президент В.Путин назвал народосбережение высшим национальным приоритетом. Задачи, связанные с его реализацией, заложены в принятых поправках в Конституции Российской Федерации: «…защита семьи, материнства, отцовства и детства; защита института брака как союза мужчины и женщины; создание условий для достойного воспитания детей в семье…» (Ст. 72.1 ж1 Конституции РФ).

1.09.2021 г. на встрече со школьниками во Владивостоке В.Путин впервые коснулся темы демографии в России в столь остром ключе. Говоря о распаде Российской Империи, он заявил: «Если бы [те события] не произошли, у нас была бы другая страна. Некоторые специалисты считают, что у нас население было бы сейчас под 500 миллионов человек. <…> Это совокупная мощь государства, которая в геометрической прогрессии постоянно увеличивается, создаётся всё более и более мощная основа развития, благополучия»13.

Как справедливо отмечает М. Смирнов, Конституции стран — это своего рода паспорта их цивилизации14. В. Лафитский, называя демографическую катастрофу общей бедой, считает, что её преодоление возможно лишь общими усилиями с применением при необходимости чрезвы- чайных мер, и предлагает свои концептуальные подходы к проектированию конституционноправовых механизмов обеспечение демографической безопасности России15.

Следом за основным законом началась актуализация и доработка других документов. Ключевым в этом ряду можно назвать доработанную Стратегию национальной безопасности, в которой традиционные духовно-нравственные ценности упоминаются не раз в контексте необходимости их защиты и укрепления вкупе с сохранением культуры и исторической памяти (п.п. 1, 8, 11, 19, 22, 25, 25, 46), что выводит законотворческий дискурс в том числе на поддержку семьи, материнства, отцовства и детства (п. 30) и формировании мотивации к многодетности (п.33). Таким образом, в единое пространство цивилизационных ценностей России заключены (помимо прочих важных компонентов) семья, культура и историческая память. Семья, как первичная ячейка общества, в которой происходит процесс формирования ценностей человека, и культура, как система, отвечающая за сохранение, производство и распространение духовных ценностей, должны работать вместе (И. Юмашева): «Роль культуры создать или сохранить ценностно-нравственный фундамент, позволяющий людям делать выбор не под угрозой запретов или санкций, а исходя из голоса совести»16.

В связи с вышесказанным, можно отметить трансформацию официального дискурса российских властей, озабоченных низкой рождаемостью и осознающих тесную связь демографического упадка с кризисом восприятия духовно-нравственных ценностей, нуждающихся в защите от внешнего «агрессора» в лице ряда государств, предпринимающих попытки их целенаправленного размывания.

Вместе с этим, важнейшими инструментами трансляции ценностей остаются культура и СМИ. Даже поверхностный анализ контента российских СМИ и художественных произведений, созданных в последние десятилетия, демон- стрирует расслоение и в российском, и в западном обществе, водоразделом которого являются духовно-нравственные и семейные ценности. Как отмечают руководители форума в защиту семейных ценностей «За жизнь», продвижение в СМИ и культуре семейных ценностей затруднительно. Единственное направление в продвижении, доступное для системного PR, — профилактика абортов. В вопросе о продвижении традиционных и «новых» семейных ценностей через СМИ обращаться приходится, прежде всего, к нетрадиционным. Агрессивное продвижение — удел сторонников «новой этики».

Поскольку традиционные СМИ и их цифровые дублёры теряют доверие среди большинства групп населения (особенно молодёжной аудитории), в авангард этого движения встали новые формы СМИ: соцсети, блогерские платформы, видеохостинги. Они стремятся привлечь внимание молодых людей, находящихся в периоде нравственного становления. В отличие от традиционных СМИ, новые формы действуют прицельно в аудиторию, а технологии искусственного интеллекта позволяют воздействовать на конкретного человека17.

Продвижение нетрадиционных семейных, «вестернизированных» ценностей имеет агрессивный и повсеместный характер. На пальцах одной руки перечислить большие голливудские фильмы последних лет, где бы ни было сюжетной линии гомосексуальных отношений. В качестве важной тенденции здесь можно отметить особенности репрезентации: если в прежние годы герой-гомосексуалист был фигурой угнетённой, то теперь он полноценный член общества и его проблемы не связаны с его сексуальной идентичностью. В качестве наиболее актуального примера продвижения нетрадиционных ценностей в Европе можно назвать признание на Венеци-аском фестивале лучшим фильмом «Событие», чей пафос сводится к единственной идее — утверждении права женщины на аборт.

Российских примеров тоже достаточно: так, российский режиссёр К. Серебренников готовит фильм о русском композиторе П.И. Чайковском, где гей-линия сюжета является ведущей (меж тем гомосексуальность великого русского композитора является совершенно не доказанным фактом).

Поскольку для акторов любой войны главным вопросом является обеспечение собственной безопасности, в условиях информационной войны за базовые ценности следует сделать некоторые выводы, связанные с обеспечением информационной безопасности в России.

Говоря современным языком рынка, традиционные семейные ценности — наш «внутренний продукт». Его конкурент — западные анти-семейные ценности — «импортный продукт». На российском «рынке» идёт конкуренция двух продуктов, и наш «продукт» уступает на фоне экспансии западного конкурента. Глобальный рынок больше, агрессивнее. Свои «новые семейные ценности» он уже продвигает лучше. Именно поэтому в России справедливо вводят ограничения на работу СМИ, существующих на западный или прозападный капитал, а традиционные ценности утверждаются на законодательном уровне как основа российской цивилизационной идентичности. Следом за В. Лафитским, М. Смирновым и другими, отметим необходимость дальнейшего распространения норм обновлённой Конституции РФ, касающихся традиционных духовно-нравственных ценностей, в законодательство РФ и документы стратегического планирования.