Трансформация понятия героизма: от Гомера до "Marvel"

Понятие «героизм» существует в сознании людей еще со времен Античности, а в современном мире и вовсе постоянно используется. Растущее с каждым годом количество кинолент и художественных произведений, посвященных героям и даже «супергероям», борцам с несправедливостью или совершающим благородные поступки, а также повсеместное употребление понятия «герой» в повседневной речи на первый взгляд ведут к вполне конкретному и однозначному определению слова «герой». Но это лишь на первый взгляд.

«Герой» стало определяющей характеристикой для сотрудников спасательных служб и силовых структур, выполняющих свой долг. Так, к примеру, когда 7 сентября 2010 при совершении рейса «Мирный-Москва» у самолета ТУ-154 вышла из строя техника и топливные насосы, экипаж проявил героизм, приняв решение сделать посадку в лесу. Александр Нерадько, руководитель Федерального агентства воздушного транспорта, подчеркивал, что только благодаря профессиональной подготовке и мужеству пилотов все закончилось благополучно, и никто не пострадал. То есть необходимой составляющей героизма является личное мужество.

Такое представление о героизме зачастую становится внутренним мотиватором, подталкивающим личность к действиям.

Однако до сих пор нет четкого определения, что из себя представляет данное явление, какие «маркеры» могут указывать на то, что перед нами героический поступок, и какими качествами должен обладать человек, называемый героем. В попытке осознания современных контекстов и смыслов в этой статье представлена краткая история развития идеи героизма и его значения для различных эпох.

Современные археологические исследования четких доказательств существования культа героя в микенских гробницах, датируемых ранее VIII века до н.э., не приводят. Но, начиная с этого периода, их наличие неоспоримо, что позволяет назвать «Илиаду» и «Одиссею» Гомера первыми произведениями, в которых употребляется слово ήρως в значении «герой».

В это же время появляется термин hemitheos – «полубоги», который используется Гомером по отношению к уже умершим героям, в то время как heros/heroes применяется к еще живым воинам.

Впоследствии герой, ранее определявшийся только наличием воинской доблести, мужества, приобретает в качестве до- полнительных характеристик: самопожертвование, готовность идти до конца, «обреченность» терпеть лишения и проходить через трудности [1, 2].

Герой Гомера – это человек, не сдерживаемый сомнениями. Он парит над всем человечеством, совершая поступки, гарантирующие ему вечную славу. Личные амбиции героя и его потребность в славе становятся выше благосостояния, нужд и желаний остального общества, несмотря на то, что каждый гомеровский персонаж является представителем правящей аристократии.

Со временем, ближе к V веку до н.э., в сочинениях Платона происходит трансформация образа героя. Теперь, наделенный в диалогах философа истинным знанием, позволяющим ему преуспеть в любом деле, он становится «элитным» гражданином, направляющим свою силу исключительно на благо общества. И если в гомеровской модели на возможность стать героем накладывалось требование личного мужества и принадлежности к аристократии по рождению, то «Героизм» у Платона отвечает требованиям аристократии по способностям [3, 4, 5, 6].

Античное представление об индивидуальном героизме и платоновская идея «Героя как гражданина» позднее нашли свое отражение в XVIII веке н.э. в «Общественном договоре» Жан-Жака Руссо.

Выдвинув идею о том, что качества, необходимые для реализации человеческих амбиций, присущи всем, вследствие чего каждый человек имел равный потенциал стать героем, Руссо предложил новое определение человеческой самореализации, изменил о идеал героизма с аристократического на эгалитарный, что послужило началу унификации качеств героя [7].

Однако позднее в работах «Размышления о правительстве Польши» и «Конституционный проект для Корсики» Руссо выбирает гомеровский индивидуальный героизм, признав невозможность достижения возложенных им амбиций на общество, отказываясь от политики как от положительной силы человечества [8].

Основной тезис множества трудов в области героизма – человек не должен огра- ничиваться обыденностью, в которой он живет, и имеет возможность вырваться из нее, и стать героем – нашел отражение в романе «Так говорил Заратустра» Фридриха Ницше. В этом произведении предлагается образ человека лучшего типа, обладающего способностью самоутверждаться и создавать свои собственные ценности и нормы, не соглашаясь с требованиями общей морали.

Предложенная Ницше характеристика героического персонажа, который может возвыситься над моралью обычного человека, также иллюстрирует попытку исключить из политической философии модели государства, способного обходиться без создания героев. Это во многом созвучно с отказом Руссо от политических способов преобразования человека и доказывало, по мнению Ницше, неспособность нормативных моделей гражданства вызвать героические преобразования в обычных людях.

Одной из основополагающих работ в изучении героизма является собрание записанных в 1841 году выступлений Томаса Карлейля, получившие название «О героях, почитании героев и героическом в истории». Используя совокупность романтических воззрений в качестве инструмента для исследования историографии, автор сводит последнюю к отдельным личностям (ибо «История мира есть лишь биографии великих людей»).

В работе приводится анализ героев с шести различных позиций: божества, пророка, поэта, пастыря, писателя и вождя, который, в сущности, становится определением черт, присущих герою (искренность, храбрость, проницательность), и единстве его облика, изменяющегося лишь внешне под натиском времени и требований общества [9].

На воззрения Карлейля оказали влияние идеи Платона: он утверждал, что герой, в отличие от обычных людей, обладал, по сути, платоновской чертой проникновения через эфемерную поверхность вещей к глубинной истине и настоящему знанию («Герой смотрит сквозь шоу вещей на вещи»). В результате этого герой улавливает и движение истории, а не только ее по- верхностные колебания. Ход истории определяется Богом, поэтому является необратимым и не поддающимся противостоянию, однако, герой способен изменять его направление.

Так, герой, по Карлейлю, является человеком, созданным «из той же материи, как и громадное большинство людей», с тем лишь отличием, что «являл собою свет». Подобная концепция, поддерживаемая такими философами как Кьеркегор, Вебер, Шпенглер, нашла отражение и в более поздней работе Сидни Хука «Герой в истории», в которой автор утверждает, что историю формируют конкретные личности.

Наиболее яркий из рассмотренных Сидни Хуком примеров – значение личности Ленина для последующего развития человечества («Тезис этой главы в том, что, если бы не работа [Ленина], мы должны были бы жить в совершенно другом мире сегодня»). Многие уверены, что герой всегда «хороший». Поэтому, вторя Гомеру, Хук подчеркивает, что «доброта» человека не имеет значения. Успех большевистской революции 1917 года был обусловлен не добром или злом, а планированием и продуманной политикой. Это делает его «организатором событий», «предопределившем ход истории».

Карлейловская «теория великих людей» на данный момент уже не пользуется популярностью. Многими сейчас признается наличие слишком большого числа факторов, формирующих человеческое существование, вследствие чего становится невозможно утверждать, будто один человек может управлять состоянием общества и всех сфер его жизни.

В 1922 году Фрейд исследует идею лидера-героя для некоторой группы людей: «...[он] в самом начале истории человечества был тем Сверхчеловеком, которого Ницше ожидал только от будущего...но сам лидер не нуждается в любви ни к кому другому, он может быть властной натурой, абсолютно самовлюбленной, но уверенной в себе и независимой». Кроме этого, герой, чтобы стать лидером, должен сам быть захвачен той идеей, которую транслирует другим [10].

Начиная с 1980-х, разворачиваются активные попытки дифференцирования феномена героизма и изучения отдельных его составляющих. Так, Алиса Игли и Селвин Беккер изучали «физический героизм », определяя его как «добровольный физический риск, влекущий травму или летальный исход на благо одного или нескольких людей». Вводя это понятие, они сознательно разделяли тех, кто сталкивается с риском на работе (военнослужащие, пожарные), и тех, чья деятельность определяется идеей (Авраам Линкольн, Мартин Лютер Кинг) [11].

Позднее для детального изучения всех составляющих героизма Зимбардо предложил выделять три основные его сферы: «военный», «гражданский», и «социальный» [12]. В дальнейших работах Зимбар-до предложил 12 форм героизма – военный, гражданский, и 10 видов социального, он дав определение для каждого из них, которые стали предметом пристального интереса остальных ученых.

Например, в вышедшей в 2009 году статье Блумберга и Гесса [13] изучалось проявление «военного героизма, в результате чего на основе вероятностного анализа и данных о награждении военных Медалью Почета (высшая награда США) в ходе всех военных конфликтов с участием Соединенных Штатов были сделаны выводы о сокращении числа «военных» героев и меньшей вероятности совершения им героического поступка [13]. Данное исследование также опровергает тезис Зимбардо о том, что героизм может быть врожденным качеством, присущим всем людям, который был им выдвинут при создании классификации.

Иным предметом пристального изучения стала предложенная Франком Фэрли идея о повседневном героизме [14]: героические действия могут совершаться ежедневно кем угодно, не являясь прерогативой определенной элиты, так называемый small h-heroism .

Подобный подход получил настолько широкую популярность, что практически во всех дальнейших исследованиях именно он (в точной или приблизительной трактовке) используется в качестве опре- человеческие нормы, а не деятельность, деления героизма.

Таким образом, современное значение слова «герой» сильно отличается от того, что использовалось во времена Гомера. Называемые современным обществом героями работники спецслужб, спортсмены, и просто обычные люди, совершившие какой-нибудь «героический» поступок, никогда не стали бы таковыми по начальному определению.

Столь популярные сегодня персонажи известных киновселенных, к примеру, Marvel, демонстрирующие не только превышающие человеческие лимиты способности, но и совершающие поступки вне пределов досягаемости остального человечества. Чаще всего прописанные в сценарии действия всех вышеперечисленных персонажей – есть реакция на общественный «запрос». Героизм же Гомера, Платона или Руссо – это жизнь, превышающая выходящая за их рамки, равно как и стремление помочь другим, не являющееся центральным качеством героя для мыслителей прошлого.

Судьба «истинного» героя – это судьба, которую никогда не найти. Герой, по своей природе, служит образцом устремления, а такой образец обязательного немного недосягаем.

И все же героические идеалы должны и будут сохраняться. Идеи служения «добру», самопожертвования на благо других, и борьба за мечту, всегда останутся почитаемыми и необходимыми обществу: благодаря им в нашем мире существуют добровольческая деятельность, профессии, связанные с риском для собственной жизни, и способность людей сплотиться в моменты общей беды или горести. Это один из тех столпов, на которых держится человечество.