Трансформация семейно-брачного поведения трудовых мигрантов

Одной из значимых тенденций современного глобализирующегося мира является миграция. Процессы миграции влекут за собой возникновение таких форм взаимоотношения между людьми, которых ранее не отмечалось, и прежде всего в семейной и брачной сферах. Рассмотрим, какие трансформации претерпевает семейно-брачное поведение трудовых мигрантов из Средней Азии, составляющих основной контингент мигрантов в России.

За период 2012–2014 гг., согласно сведениям Федеральной миграционной службы РФ (ФМС РФ), число граждан, относящихся к иностранным, въезжающих в Россию, возросло на 10 %. При этом в 2014 г. в Россию въехало 17,3 млн иностранных граждан, что почти на 500 тыс. чел. меньше, чем в 2013 г. Это детерминировано изменениями в российских нормативных правовых актах, регламентирующих миграционные процессы. Самым мощным из миграционных потоков в РФ выступает трудовая миграция. В последние годы отмечается тенденция возрастания численности оформленных разрешений на работу и патентов. Так, в 2014 г. органами ФМС РФ оформлено почти 3,89 млн разрешений на работу и патентов, что на 31 % больше, чем в 2013 г. (2,97 млн). Значительная часть внешних трудовых мигрантов (более 90 %) – граждане СНГ, большинство из которых являются гражданами Украины и республик Средней Азии [1, с. 4].

В Таджикской Республике в начале 90-х гг. ХХ в. сложилась трудная ситуация. Трудовая миграция используется здесь в качестве одной из детерминант экономики и является особенностью социальной жизни нынешнего Таджикистана. Дело в том, что большинство мигрантов проживают в России без жен. Длительное отсутствие этих мужчин дома объективно ослабляет семьи. Супружеское общение, тем более интимные контакты, становятся нерегулярными, а брачные отношения носят скорее виртуальный характер, чем реальный. Мигрант оказывает материальную помощь оставшимся дома супруге и детям, иногда звонит им по телефону, на несколько дней в году приезжает домой, проводит там непродолжительное время.

Условия жизни в миграции, оторванность от семьи рождают новый тип брака, который можно охарактеризовать как «удаленный». Состоя в официальном браке со своей азиатской женой, мигрант входит в интимные отношения (новый «брак») с гражданкой России, как правило, русской, реже – тюркской национальности. Эти отношения иногда регистрируются, чаще носят форму сожительства. Приезжие (мигранты), состоящие в официально зарегистрированном браке в Таджикистане, чаще всего именно сожительствуют с гражданкой России. В противовес сожи- тельству все популярнее среди мигрантов становится религиозный брак (никах, никях). Это явление носит характер массового обряда. Основная причина его широкого распространения заключается в том, что мигранты, не зарегистрировавшие брак у себя на родине, в загсе, могут официально заключить его с гражданками России. Статистические данные прошлых лет показали: официальными - «законными» женами становятся в основном одинокие или разведенные русские женщины, а также другие россиянки.

В условиях действия миграционных законов Российского государства все более широкое распространение получают межнациональные браки среди трудовых мигрантов, где на первое место выходит статусная функция семьи. Социально-статусная функция семьи, рассматриваемая как исполнение общественных функций, как функция социального института семьи, состоит в том, что членам семьи предоставляется определенный социальный статус, а также в воспроизводстве социальной структуры. Взятая в аспекте семьи как малой социальной группы, она удовлетворяет потребность в обретении членами семьи определенного статуса. В данном, исследуемом нами ракурсе это, во-первых, обретение женщиной статуса жены. При этом не столь важно, является ли этот брак зарегистрированным или супруги сожительствуют. Во-вторых, для женщины значимо также то, что дети рождены в браке, имеют отца, носят его фамилию, имеют отчество. Женщина ищет возможность обеспечения своих детей, прилагает усилия для устроения их благополучного будущего.

Распространение брачных союзов, в которых брак выступает не как цель, а как средство достижения цели (мусульманство: многоженство, церковный союз, брак перед Богом), стало нормальным явлением, принимаемым и трудовыми мигрантами, и россиянами.

Позиция самих мигрантов такова. Хурсанд Джумъаев, рабочий - переселенец из Таджикистана, связывает данную тенденцию не столько с решением интимных вопросов, сколько с необходимостью получения гарантии безопасности и преференций: «Для большинства граждан стран Средней Азии получение гражданства России облегчает получение льгот. Мы видим, какие у них льготы. За работу им платят больше, несмотря на то, что они не выполняют такой объем работы, как мы. На улице, когда задерживает полиция, если видят, что у тебя российский паспорт, то тебя не трогают. Если твои дети в России, то они получают хорошее образование и воспитание. Если для тебя могут быть предоставлены такие льготы и ты знаешь, что можешь получать хорошую зарплату и работу, то ты стараешься как можно быстрее получить гражданство. С получением гражданства устраняется возможность возникновения каких-либо проблем» [2].

Из представленного фрагмента становится понятным, по каким причинам трудовые мигранты из Средней Азии, в частности, например, таджики, берут замуж россиянок. Межэтнические браки приобретают все большую популярность среди мигрантов. По словам директора НИИ эмиграции в Душанбе Рахмона Ульмасова, ежегодно около 12 тыс. таджиков женятся в России. Он замечает, что меняется отношение родителей женихов к вопросу создания семейного союза с российскими девушками. Так появляется новая традиция: прежде эти браки воспринимались достаточно критично, однако сейчас подобная реакция стала редкостью, чаще данные браки заключаются с благословения родных, которые даже отправляются на свадьбу в Россию и оказывают финансовую помощь в организации торжества [3].

Назар Мирзода, авторитетный консул Таджикской Республики в Санкт-Петербурге, заявляет, что по неофициальной статистике на протяжении уже двух лет усиливается тенденция к возрастанию количества зарегистрированных браков (официально, неофициально) между приезжими и россиянками. Действительно, сейчас на законодательном уровне происходит усложнение процедуры приобретения российского гражданства гражданами Таджикистана. Возможно получение гражданства по квоте, что предполагает длительный срок ожидания. В этой ситуации заключение брака с гражданами России является самым легким путем получения преференций.

В.М. Пешкова пишет о том, что трудовая активность мигрантов из Средней Азии в Россию характеризуется не только экономическими функциями, но и функциями воспроизводства капитала, формирования спроса и предложения, обмена товарами и идеями и т. д. В работе данного автора предпринята попытка анализа малоизученных факторов, особенностей семейного бюджета мигрантов из Средней Азии в России, в том числе проанализированы доходы, расходы, рассмотрен процесс принятия решения по поводу распределения доходов как мигранта, так и его семьи на родине. Надо сделать акцент на том, что исследование, осуществленное В.М. Пешковой, показывает неснижающуюся значимость семьи, важность ее материального обеспечения, заботы о детях и их будущем, которые присущи трудовым мигрантам из Средней Азии, проживающим в России, в данном случае в Москве [4].

Гендерные роли, сложившиеся в культурах Востока, отличаются от гендерных ролей в странах с постиндустриальной современной культурой: так, здесь мужчин характеризует мужественность, а женщин – женственность. Трудовые мигранты в ситуации высокой конкуренции на рынке труда и спроса в основном устраиваются на работу, где требуется неквалифицированная рабочая сила. Им приходится выполнять большое количество обязанностей, не свойственных мужчинам на Востоке, даже в какой-то мере унизительных «по восточным меркам». Для повышения гендерной самооценки и оценки со стороны окружающих они идут на брак с россиянками, таким образом обретая стабильность (статусная функция семьи), получают гражданство, которое дает возможность трудоустроиться в соответствии с имеющейся у них квалификацией вследствие повышения своего статуса и обеспечить достойное существование своей семьи на родине.

В Концепции государственной миграционной политики на период до 2025 г. отмечено, что в ряде регионов власти способствуют успешной интеграции мигрантов действиями в отношении них. Так, например, в Хабаровском крае семьям мигрантов, в которых после приобретения квартиры в ипотеку родился ребенок, остаток по ипотеке полностью закрывается за счет краевого бюджета [5, c. 40].

Помимо позитивных тенденций, о которых шла речь выше, имеют место и негативные явления. Анализ имеющихся данных показал, что приблизительно 30 % неженатых мигрантов из Таджикистана вступают в браки в России, при этом 50 % женатых таджикских мужчин вступают в фиктивные браки в принимающей стране. Следствием этого является разрушение семей в Таджикистане. В ходе исследования выявлено, что около 300 тыс. женщин в возрасте до 30 лет в республике не замужем, а средний возраст вступления в брак у женщин в Таджикистане поднялся до 25 лет. Растет количество разводов – с 2,9 на 1 000 чел. в 2005 г. до 6 на 1 000 чел. в 2010 г. [6].

Интересные данные приводят С.В. Рязанцев и М.М. Каримов. Среди иностранок и иногородних рожениц, которые регистрируют новорожденных в Москве, доля матерей-одиночек (не зарегистрировавших брак) в 1,8 раза выше, чем среди москвичек. Особенно высока эта доля была в 1998–1999 гг., когда составляла 48 %. После этого доля внебрачных рождений среди мигрантов несколько сократилась, однако абсолютное число их неуклонно растет. Среди жен-щин-мигранток доля детей, родившихся вне зарегистрированного брака, выше, чем у постоянных жительниц Москвы, во всех возрастах. У 15–19-летних женщин она превышает 60 %. Высока она и у 20–24-летних женщин (в 1998 г. почти каждое второе рождение у женщин этого возраста происходило вне зарегистрированного брака). У них доля родившихся вне зарегистрированного брака заметно выше, чем даже у 35–39-летних женщин. Это явно доказывает тот факт, что сейчас мы имеем дело с ростом внебрачной рождаемости в группах трудовых мигрантов в России, по крайней мере в мегаполисах. Это новый и уникальный феномен, учитывая, что многие трудовые мигранты происходят из мусульманских стран с довольно традиционными установками на рождение детей исключительно в официальном браке. Но очевидно, что массовое вовлечение мусульманских женщин в трудовую миграцию разрушает эти стереотипы.

Растет число отказов от рожденных детей в России мусульманками – трудовыми мигрант-ками. Согласно данным Департамента семейной и молодежной политики Москвы, за первые полгода 2010 г. в роддомах столицы брошено 243 ребенка, из них 92 – это дети граждан СНГ. 30 % брошенных малышей в Москве составляют дети трудовых мигрантов [7, с. 47–48].

Происходит процесс ассимиляции мигрантов, в ходе которого они перенимают традиции, ценностные установки, культурные ориентиры от населения страны пребывания. Наблюдается трансформация самоидентификации трудовых мигрантов через приспособление к окружающей социальной среде, которая иногда принимает форму практически совершенного отказа от самоощущения себя как самобытной личности. Эта трансформация может быть как универсальной, так и частичной. К примеру, в ходе ассимиляции мигрант может утратить самоназвание, родной язык, традиционные структуры деятельности, но при этом сохраняются некоторые его бытовые традиции, религиозные верования. Аспекты ассимиляции мигрантов различны: она может проявляться в социальных, экономических, политических и даже демографических формах поведения. Последнее выражается в том, что формы демографического поведения ассимилировавшихся мигрантов (модели брачности и рождения детей – в браке, вне брака, в незарегистрированном браке) становятся похожими (если не идентичными) на формы поведения, присущие окружающему их обществу в целом.

Существенным фактором ассимиляции в том числе являются межэтнические браки. Однако следует отметить, что в межэтническом браке этническая самоидентификация детей зачастую обусловлена фактором этнической принадлежности супруга-лидера, а также рядом факторов, носящих конъюнктурный характер (к примеру, политика в отношении этнических меньшинств, осуществляемая в стране пребывания мигрантов) [8, с. 3].

Итак, трансформация семейно-брачного поведения трудовых мигрантов в российских городах характеризуется тенденцией ассимиляции через вступление в брачные отношения с россиянками и обретение семейного статуса, необходимого для получения определенных преференций.

Ссылки:

• 1.    Концепция государственной миграционной политики на период до 2025 года: заявленные планы и реальная жизнь [Электронный ресурс]. М., 2015. URL: http://qps.ru/DKA6g (дата обращения: 17.07.2016).

• 2.    Ахмади М. Фиктивные браки молодых таджиков в России [Электронный ресурс]. URL: http://www.ozodi.org/a/sham_marriages_tajikistan_russia_migrants/3551081.html (дата обращения: 25.07.2016).

• 3.    Фасхутдинов Г. Граждане Таджикистана стали чаще жениться в России [Электронный ресурс]. URL: http://www.cen- trasia.ru/newsA.php?st=1464729600 (дата обращения: 25.07.2016).

• 4.    Пешкова В.М. Транснациональные особенности семейной экономики трудовых мигрантов из Средней Азии в России // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2016. № 1. С. 240–256.

• 5.    Концепция государственной миграционной политики …

• 6.    Таджикистан         в         цифрах         2011          [Электронный         ресурс].         URL:

• 7.    Рязанцев С.В., Каримов М.М. Влияние трудовой миграции на рождаемость и репродуктивное здоровье (на примере таджикских трудовых мигрантов в России) // Вестник Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики. Серия гуманитарных наук. 2013. № 2 (54).

• 8.    Ионцев В., Ивахнюк И. Модели интеграции мигрантов в современной России [Электронный ресурс]. 2013. URL: http://www.carim-east.eu/media/CARIM-East-RR-2013-12_RU.pdf (дата обращения: 25.07.2016).

(дата обращения: 25.07.2016).