Трансформация тенденций развития сферы услуг под воздействием пандемии COVID-19 (на материалах отрасли туризма)

Сфера услуг в последние десятилетия являлась сектором экономики, который развивался опережающими темпами, в результате чего доля этого сектора в валовой добавленной стоимости неуклонно возрастала. То есть наблюдалась последовательная сервисизация экономики [1, 2, 3]. Причем эта тенденция была характерна и для развитых, и для развивающихся стран.

Так, по информации, приводимой агентством РБК, «доля сферы услуг в мировом ВВП ежегодно растет, в то время как доля промышленности и сельского хозяйства снижается… уже в 2015 го-

ГРНТИ 06.71.57

Ариза Элдикаровна Гамидова – директор Махачкалинского представительства Московского финансовопромышленного университета «Синергия».

Контактные данные для связи с автором: 367027, г. Махачкала, просп. Али Гаджи Акушинского, 21 (Russia,

ду в странах с высоким уровнем дохода добавленная стоимость услуг формировала 74% ВВП. В государствах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) более двух третей занятого трудоспособного населения в 2017 году работали в сфере услуг. Например, в Новой Зеландии, Ирландии, Канаде и Южной Корее в сервисном секторе заняты более 90% работающего населения. В 2019 году в секторе услуг заняты 67% трудоспособного населения России... Вклад экономики сервиса в ВВП страны в 2018 году составил 54% и этот показатель может расти на 1-2% в год» [4].

Устойчивую тенденцию сервисизации экономики прервала пандемия новой коронавирусной инфекции Covid-19. Введенные карантинные ограничения и прямые запреты властей на ведение некоторых видов хозяйственной деятельности (в целях сокращения количества и продолжительности контактов между людьми) сильнее всего «ударили» по сфере услуг. В результате, по информации Росстата, «в отраслевом разрезе под влиянием карантинных ограничений сильнее всего сократилась добавленная стоимость в отраслях, ориентированных на обслуживание населения: гостиницы и рестораны (минус 24,1%), учреждения культуры и спорта (минус 11,4%), предприятия транспорта (минус 10,3%), организации, оказывающие прочие услуги населению (минус 6,8%)» (цит. по: .

Причем такая ситуация опережающего падения объемов производства в сфере услуг в условиях коронакризиса характерна не только для России, но и для других стран мира. В результате повсеместных полных или частичных локдаунов те экономики, в которых уровень сервисизации был выше, пострадали от кризиса, в среднем, сильнее. Это объясняется в том числе и тем, что «в период пандемии первоочередную ценность приобретают промышленные товары и продовольствие, а развлечение, отдых и шопинг переходят в категорию отложенного спроса» [5]. Этот фактор смены потребительских предпочтений наложился на вводимые властями запреты и усилил негативную динамику выпуска в сфере услуг.

Доля сферы услуг в ВВП стран G20, упорядоченных по этому показателю, представлена в таблице 1. Наличие корреляции между уровнем падения экономики из-за коронакризиса и долей в ВВП сферы услуг подтверждают статистические данные, приводимые профессором Я. Миркиным: «В 2020 г. наш [российский] ВВП сократился на 3,06%... Китай, Тайвань, Турция и еще 25 стран показали рост ВВП… В то же время "Большой семерке" развитых экономик, Европейскому союзу в 2020 году было гораздо хуже, чем России (до минус 6-8% ВВП, США – минус 3,5%)» [6].

Таблица 1

Рейтинг стран по G20 по доле сферы услуг в ВВП [5]

Ранг	Страна	Сфера услуг в ВВП, %	ВВП по ППС, трлн долл., 2019 г.	Место по ВВП
1	США	77,4	21 439	2
2	Великобритания	71,0	3 131	9
3	Франция	70,3	3 061	10
4	Канада	70,2	1 900	16
5	Япония	69,1	5 747	4
6	Испания	67,7	1 941	15
7	Италия	66,3	2 443	12
8	Бразилия	62,6	3 456	8
9	Германия	61,8	4 444	5
10	Мексика	60,1	2 628	11
11	Таиланд	56,9	1 383	20
12	Иран	54,4	1 471	18
13	Турция	54,3	2 347	13
14	Россия	54,1	4 349	6
15	Республика Корея	53,6	2 320	14
16	Китай	52,2	27 309	1
17	Египет	51,4	1 391	19
18	Индия	49,1	11 326	3
19	Саудовская Аравия	48,4	1 899	17
20	Индонезия	43,4	3 737	7

Одной из значимых отраслей сферы услуг является туризм. До пандемии он являлся одним из «локомотивов» экономического роста для многих стран и мира в целом. Например, по имеющимся официальным оценкам, «в 2014 году туристическая отрасль принесла в европейскую экономику €1,8 трлн ($2,1 трлн). Это в 2,6 раза больше вклада добывающих отраслей ($796 млн) и в 1,8 раза превышает вклад в региональный ВВП банковского сектора ($1,2 трлн.)… Туристический бизнес занимает второе место по темпам роста в Европе после финансового сектора. В ближайшее десятилетие, как ожидается, темпы роста туротрасли достигнут 2,8% в год… Доля занятого в туротрасли населения Европы составила 9% – больше, чем в банковском секторе, автопроме, химпроме и добывающих отраслях. Благодаря туризму в европейских странах существуют в общей сложности 35 млн рабочих мест» (цит. по: .

Однако, пандемия привела к снижению объемов созданной в туризме добавленной стоимости практически вдвое. По данным Всемирного совета по туризму и путешествиям, «в 2019 году вклад туризма в мировую экономику составлял 10,4% или $9,2 трлн. В 2020 году сектор потерял почти $4,5 трлн, а его вклад в мировой ВВП сократился на 49%. При этом общее замедление мировой экономики составило 3,7%... В 2019 году в ходе поездок путешественники потратили $1,7 трлн, что составляло почти 7% международного экспорта и 27,4% экспорта услуг. В 2020 году расходы туристов на путешествия по своим странам … сократились на 45%, а расходы в ходе зарубежных поездок – почти на 70%» (цит. по: .

Из приведенных показателей очевидно, что туризм в 2020 году испытал обвальное падение. Это привело к массовым сокращениям персонала. По оценкам Всемирного совета по туризму и путешествиям, в течение коронакризисного 2020 года в туризме было сокращено около 62 млн рабочих мест (18,5%), в результате чего количество занятых в отрасли уменьшилось до 272 млн человек [там же].

Обращает на себя внимание непропорциональность сокращения численности занятых и объема производства туристических услуг. Если в предкризисном 2019 году среднемировая производительность труда одного занятого в туризме составляла около $27,5 тыс., то в 2020 году этот показатель сократился до $17,3 тыс. или на 37%. Очевидно, что «запас прочности» турбизнеса не безграничен, и такое сокращение производительности труда, если в ближайшее время ситуация не восстановится, приведет к новым массовым банкротствам и приостановкам деятельности туристических фирм, что приведет к новым массовым увольнениям.

Единственным возможным способом некоторого смягчения ситуации, по мнению автора, является продолжение и даже возможная активизация (по отдельным направлениям) реализации государственных программ поддержки отрасли. Как заявил генеральный директор Международного бюро труда Г. Райдер на внеочередной встрече министров по вопросам туризма G20, проведенной 24 апреля 2020 г.: «Ближайшая задача – обеспечить выживание туристических предприятий посредством широкомасштабной государственной поддержки, без которой они исчезнут раньше, чем вирус. Такая поддержка должна распространяться на соответствующих работников, которые иначе лишились бы дохода и социальной защиты» [7, с. 1].

Следует сказать, что в России правительство в период пандемии оказывало определенную помощь бизнесу. Полный перечень такого рода мер приведен на официальном сайте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (см.: . В том числе эта поддержка оказывалась и в сфере туризма. Ключевой мерой такого рода был запуск на основании распоряжения Правительства Российской Федерации от 18 июля 2020 г. № 1876-р программы туристического кэшбека, на реализацию которой было выделено 15 млрд рублей. Помимо этого, осуществлялись другие меры помощи, востребованность которых, оцененная по результатам исследования консалтинговой компании KPMG, отражена в таблице 2.

Следует обратить внимание на различную востребованность мер поддержки у представителей отрасли. Ключевое значение имела прямая финансовая поддержка бизнеса (позиции с 1 по 6 в рейтинге), предоставление же ее на конкурсной основе (позиция 8) не нашло отклика, очевидно в силу негарантированности результата (получение гранта или субсидии) при гарантированности затрат на подготовку необходимой документации для участия в конкурсе. Участие в такого рода конкур- сах, вполне востребованное бизнесом в обычной ситуации, в условиях коронакризиса, в целом, лишь ухудшало финансовое положение организаций туристической отрасли.

Таблица 2

Наиболее востребованные меры государственной поддержки туристической отрасли [8, с. 15]

Ранг	Наименование меры	Доля респондентов, обращавшихся за мерой, %
1	Налоговые льготы	23,7
2	Субсидирование операционных расходов	23,2
3	Поддержка при получении финансирования	19,2
4	Субсидия для МСП (МРОТ)	9,8
5	Отсрочки и льготы по арендным платежам	7,6
6	Отсрочки по неналоговым платежам	5,2
7	Консультационная и образовательная поддержка	2,4
8	Предоставление грантов и субсидий по конкурсу	1,7
9	Все меры [т.е. весь приведенный список мер господдержки]	1,7
10	Другие	5,6

Обращает на себя внимание также слабая востребованность такой меры, как «Консультационная и образовательная поддержка», которая многими специалистами называется в качестве важной [9, 10]. В предыдущие кризисы в России обеспечение государством переобучения персонала активно использовалось как антикризисная мера. Например, деловая газета «Ведомости» в своей публикации 2014 года со ссылкой на Минтруда России указывает, «что в случае ухудшения ситуации на рынке труда и риске массовых увольнений будут запущены механизмы поддержки, обкатанные в прошлый кризис [имеется в виду кризис 2008-2009 гг.], а именно … финансирование переобучения для смены квалификации работников, находящихся под риском увольнения, содействие в открытии своего дела для безработных» (цит. по: articles/2014/12/26/rynok-truda-2015-g-tri-podushki-bezopasnosti).

Аналогичная политика проводилась в европейских странах в период текущего кризиса, вызванного Covid-19. «Многие страны приняли ряд мер для сохранения рабочих мест и планируют продление действия программ по поддержке работников до 2021 года… Адаптация к изменениям потребует перераспределения рабочей силы и капитала… Схемы сохранения рабочих мест … требуют переориентации на поддержку работников, а не рабочих мест… Потребуются дополнительные инвестиции в реализацию различных программ на рынке труда, таких как услуги по трудоустройству, профессиональное образование и обучение… Одним из способов может стать требование участия в повышении квалификации или обучении для получения субсидий… Необходимо организовать обучение таким образом, чтобы его можно было сочетать с ненормированным рабочим графиком или неполным рабочим днем» [11, с. 10].

Проведенный анализ приводит к необходимости осмысления вероятных дальнейших направлений развития и трансформации туристической отрасли. По данным исследования KPMG [8, с. 31], ожидается появление новых ниш для туроператоров. Здесь выделяется три ключевых направления: (1) реализация тематических и авторских туров; (2) разработка нестандартных туристических маршрутов и направлений («туристы отдают предпочтение немассовым видам туризма (например, экотуризму) и уединенным местам отдыха»); (3) ожидается рост интереса к экотуризму и slow travel, которые не являются массовыми видами туризма. Из рассмотрения этих направлений вытекает, по мнению автора, вероятный рост популярности сельского туризма [12].

На развитие сельского туризма в России, особенно на региональном уровне, как нам представляется, следует сосредоточить больший объем ресурсов. Это позволит не только привнести оживление в развитие туристического бизнеса, но и – что немаловажно – эффективнее решать социальные проблемы сельских территорий, особенно в регионах со сравнительно низким уровнем жизни населения, в частности – во многих республиках Северного Кавказа. Решать эти проблемы на региональном уровне, как представляется автору, следует в тесном взаимодействии с сельскими муниципальными образованиями.

Это требует создания на региональном уровне специальных координирующих органов, что определяется многочисленностью муниципальных образований во многих субъектах федерации. Например, Республика Дагестан включает в себя 758 муниципальных образований, в том числе 42 муниципальных района, 10 городских округов, 706 поселений (см.: id/3521541). Безусловно, организовать взаимодействие с семью сотнями муниципалитетов (а без этого сложно координировать развитие сельского туризма в республике) Министерству по туризму и народным художественным промыслам Республики Дагестан весьма сложно. Именно поэтому и требуется, по нашему мнению, создание специального координирующего органа под эгидой этого министерства.

Таким образом, подводя итог проведенному исследованию, можно отметить, что тенденция сервисизации, наблюдавшаяся в допандемический период, была прервана пандемией Covid-19. При этом уровень спада в различных отраслях сферы услуг оказался неодинаковым. Одной из наиболее пострадавших отраслей является туризм. Для его восстановления необходима активная государственная поддержка, а также развитие новых видов туризма, более востребованных и адекватным пандемическим и постпандемическим реалиям. Одним из перспективных видов туризма, отвечающих этим требованиям, является сельский туризм. В силу его специфики он требует поддержки в большей мере на региональном и муниципальном уровнях.