Трансформация внешнеполитической стратегии Норвегии в условиях формирования биполярной системы мира (в первые послевоенные годы)

В условиях нарастающего противостояния Востока и Запада, эволюции роли и места

Арктики в системе геополитических интересов и внешнеполитической деятельности СССР и США, Норвегия сталкивается с необходимостью изменения курса своей внешней политики в первые годы после Второй мировой войны. Министр иностранных дел Норвегии Трюгве Ли в своем обращении к стортингу (норвежскому парламенту) 19 июня 1945 г. заявил, что пол и-тика нейтралитета больше не сможет быть гарантией безопасности для страны в силу различных причин. Во-первых, опыт Второй мировой войны доказал, что Норвегия нуждалась в усилении обороны в воздухе и на море (так как именно с воздуха и моря она была завоевана фашистскими войсками), но своими усилиями создать новую систему обороны страна не сможет [13, с. 24—27]. Во-вторых, важное стратегическое положение Норвегии стало причиной ее уязвимости, так, с ее нейтралитетом не считались бы воющие державы и в новом возможном военном конфликте. Что же касается сотрудничества со скандинавскими странами, то оно возможно в социальной, культурной и экономической сферах, но не в области безопасности. Продолжение речь Т. Ли получила в инаугурационном заявлении правител ь-ства Эйнара Герхардсена (в котором Т. Ли занял пост министра иностранных дел) стортингу от 28 июня 1945 г. В нем говорилось, что цель норвежской внешней политики заключается в активном участии в ООН и в продолжении сотрудничества с союзниками и северными сосе-дями[13, с. 37].

По причине того, что в первые послевоенные годы восстановление экономики стало наиболее актуальной проблемой для Норвегии, она возобновляет социальноэкономическое сотрудничество со своими скандинавскими соседями. Начало такому сотрудничеству было положено уже в мае 1945 г., когда лидеры социал-демократического движения Норвегии, Швеции и Дании встретились в Стокгольме и решили рекомендовать своим партиям и профсоюзам возобновить сотрудничество в экономической, культурной и социальной сферах и рассмотреть вопрос о возможности создания таможенного союза [4]. Но невозможность оставаться в стороне от рассмотрения вопросов безопасности приводит к тому, что уже 13 и 14 июля 1945 г. на встрече Комитета по сотрудничеству рабочего движения в Стокгольме началось обсуждение внешнеполитической стратегии скандинавских стран. Шведская делегация указала на то, что северные страны не могут и не хотят придерживаться политики изоляции и должны присоединиться к универсальной, глобальной международной организации (ООН), но с определенными оговорками. Под последними подразумевалось, что северные страны не будут предоставлять свои войска для каких-либо военных действий вне своего региона [5]. Они предложили также, что внутри международной организации может быть основана и региональная – Северная оборонительная лига. Но на тот момент норвежское правительство придерживалось мнения о том, что северные страны должны строить дружественные отношения с западными и восточными государствами и быть своеобразным «мостом» между Востоком и Западом для того, чтобы поддерживать гармонию на международной арене и предотвратить мировую войну [5]. Выступая 2 мая 1945 г. на VIII пленарном заседании конференции Объединенных Наций, Т. Ли заявил: «… приближающаяся победа оказалась возможной лишь благодаря искреннему сотрудничеству и взаимопониманию великих держав, и… необходимо, чтобы будущий мир и будущая безопасность покоились на таком же фундаменте» [1, с. 259—261].

Официально «политика наведения мостов» была провозглашена норвежским министром иностранных дел Т. ЛИ 6 ноября 1945г. Она заключалась в том, что Норвегия не будет вступать ни в какие военные и политические блоки, не будет выступать раньше великих держав с предложениями создании международных организаций и участии в рамках ООН в решение проблем коллективной безопасности. Наиболее краткую и емкую характеристику норвежской политике «наведения мостов» ал американский посол в Норвегии Вейн Коул:« 1. Проангло-американская, насколько она осмеливается. 2. Просоветская, насколька она возможна. 3. Прооновская, насколька она должна» [6, с. 121]. Основное содержание норвежской политике «наведения мостов» в первые послевоенные годы заключалось в том, чтобы как можно реже заявлять о своей позиции в вопросах, вызывавших серьезные споры между Советским Союзом и западными великами державами. Очевидно также, что внешнеполитический курс был призван удовлетворить внешнеполитическим интерсам самых разных общественных групп – сторонников прозападной ориентации, приверженцев сотрудничества с СССР, апологетов «скандинавской интеграции» и нейтралистов. Несмотря на наличие позитивных принципов в основаниях политики, в своем практическом воплощении «наведение мостов» являлось в большой степени пассивным курсом.

Таким образом, в первые послевоенные годы Норвегия старалась в своей внешней политике не примыкать ни к одной из сторон и придерживаться максимально непровокационного поведения в отношении, в первую очередь, СССР. «Мосты» не были построены [3, с. 193]. Связано это было с тем, что и Советский Союз, и западные великие державы рассматривали Норвегию как прозападную страну и понимали, что в случае военного конфликта она, так или иначе, примкнет к англо-американской группировке. Это был лишь вопрос времени, когда Норвегия четко проявит свою позицию и откажется «сидеть на двух стульях» [1, с. 259—261].

В первом публичном политическом заявлении Хальварда Ланге, сделанном в феврале 1946 г. после назначения его министром иностранных дел, недвусмысленно подчеркивалась избранная Норвегией позиция неучастия в блоках: «В качестве лояльного члена Объединенных Наций мы должны делать все, что в наших силах, для укрепления взаимного доверия между странами, от которого зависит деятельность этой организации, а значит — сотрудничать со всеми, не участвуя в создании каких-либо блоков» [1, с. 260]. Но и в этом случае из-за нарастающего ухудшения отношений между Востоком и Западом Норвегия риско- вала оказаться в положении «сидящего на двух стульях», так как и Москва, и Запад с нете р-пением ждали, когда же она определит свою позиции.

Явные нотки раздражения прорвались у английского посла сэра Лоуренса Колльера (в целом настроенного пронорвежски), отметившего в апреле 1947 г., что и у норвежского правительства, и у всего народа «все больше проявляется тенденция зарывать голову в снег в надежде избежать вовлечения в борьбу между великими державами» [1, с. 261]. Подобная тактика балансирования впервые подверглась серьезному испытанию на прочность в июне 1947 г., когда госсекретарь США Джордж К. Маршалл объявил о своем плане американской помощи в экономическом возрождении разоренной войной Европы.

Норвежский историк, профессор М. Скодвин датирует первые проявления в изменении норвежской политики нейтралитета октябрем 1947 г. [12, с. 62], так как именно в это время Х. Ланге положительно отреагировал на речь Э. Бевина (брита нского министра иностранных дел), который рекомендовал правительству поддерживать и координировать создание оборонной системы Норвегии, Швеции и Дании. Очевидно, что подобная инициатива проводилась и с той целью, что Скандинавия примкнет в дальнейшем к военному союзу Западной Европы.

Для скандинавских историков, таких как Б.Гаскел, Г.Лундестад, У.Ристе, Н. Андрен и др. [1, 2, 8, 11], выступление британского министра иностранных дел Эрнеста Бевина в Палате представителей 22 января 1948 г. является отправной точкой поиска путей проведения нового курса внешней политики. В ней он пропагандирует создание в Западной Европе союза против «советской угрозы». Ничего конкретного о роли скандинавских стран в его речи не говорится, но, по мнению Г. Лундестада, «было очевидно, что скандинавские страны включены в его речь о Западной Европе» [11, с. 46].

Норвежский министр Х. Ланге в обращении к стортингу 12 февраля 1948 г. подчеркнул, что Норвегия скорее всего должна будет пересмотреть направление своей внешней политики [14, с. 43], то есть были все основания полагать, что если внешнеполитическая ситуация измениться к худшему, то Королевство пересмотрит «рабочую гипотезу», на которой была основана политика «наведения мостов» [10, с. 55].

Основным проблемами на тот момент являлись потребность в эффективной системе обороны, стабильность на международной арене и, как считает Джон Кирби, нежелание быть вовлеченными в западный военный альянс, который начинал формироваться еще к 1947 г. [9, с. 373]. Соглашаясь с такой точкой зрения, подчеркнем также, что это нежелание было вызвано отнюдь не симпатией к Советскому Союзу, а напротив, страхом перед ним, который формируется у Норвегии стран к концу Второй мировой войны. Одной причин страха, была близость границ СССР и Норвегии. Например, по мнению Б. Хаскел, «общие границы ... близость норвежских территорий к Мурманску... делает Норвегию особой территорией для СССР» [8, с. 56].

Не только опасения перед могущественным соседом – СССР – заставляли норвежские власти пересматривать принципы своей внешней политики. Внешняя политика США в истории ХХ в. получила название экспансионизма. Американские интересы так же, как и влияние на дела других стран, расширялись. В последние годы Второй мировой войны Норвегия попадает в поле зрения США. Экс-президент Соединенных Штатов Г. Трумэн напишет в своей книге «Годы решений»: «Норвегия относится к первоначальным задачам Союзн и-ков...» [15, с. 112].

Итак,оказавшись между двумя соперничающими системами, норвежские власти встали перед необходимостью поиска новых линий внешней политики. Прошедшая война с очевидностью дала им понять всю их военную уязвимость и показала иллюзорность представлений о том, что Северный регион мог бы остаться в обозримом историческом будущем вне конфликтов между сверхдержавами. Заметим также, что еще в последние годы Второй мировой войны эти иллюзии были достаточно распространены, скандинавы еще не пытались думать и действовать так, будто серьезного политического и силового противостояния в их регионе можно избежать с помощью строгого нейтралитета. В конце войны даже появляется идея возрождения нейтралитета — в форме отказа от принятия позиций любой из стран, которые могут потенциально начать враждовать в Северной Европе и Арктике. Но послевоенные политические события развивались так стремительно, что через несколько лет заставили Норвегию отказаться от нейтралитета [7, с. 60].

Из всех скандинавских стран, Швеция наиболее упорно продолжала придерживается традиционной позиции нейтралитета, «персональный» опыт Второй мировой войны убеждал страну в правильности сделанного выбора. Это можно объяснить и тем, что Швеция п о-тенциально менее уязвима, чем, скажем, Финляндия или Норвегия, и стратегически менее важна для США, чем Дания. Хотя та же Швеция могла столкнуться с возрастающим давлен и-ем СССР на Балтике, в Финляндии или Арктике. Все же приоритетной для Швеции была идея распространения «вооруженного» нейтралитета на весь Северный регион посредством создания Северного оборонительного союза. Такой подход находился не только в согласии с ее традиционной политикой, но помогал избежать конфликта с Советским Союзом.

Норвегия, надеясь избежать поляризации сил в регионе, в целом соглашалась со шведскими доводами [7, с. 61]. Но, в отличие от Швеции и Финляндии, нуждаясь в быстром восстановлении экономики, приняла американскую помощь по «плану Маршалла» и была немало связаны этим обстоятельством. Что касается геополитических особенностей северной Норвегии, то они заключались в наличии общей границы с СССР и близком расположении к базам советского Северного Флота. Поэтому для Норвегии была естественной потребность комбинировать устойчивую политику с непровокационным поведением. Ее опыт Второй мировой войны был в какой-то мере сходен с датским. Это итоговый общий скептицизм в отношении эффективности нейтралитета. Кроме того, Норвегия извлекла урок из того, что ее важное стратегическое расположение послужило причиной потери независимости (в апреле-мае 1940 г.) из-за захватчиков, с которыми страна справились только после прибытия внешнего подкрепления. По мнению американского историка Д. Фитцмариуса, эти печальные уроки и формировали норвежскую внешнеполитическую позицию, начиная с весны 1944 г. [7, с. 118].

Проследив изменения во внешнеполитической стратегии Норвегии после войны можно заключить, что политика «наведения мостов» закончилась провалом, причиной которого было нарастание противоречий между великими державами, начало блокового противостояния и формирования биполярной системы. Этому послужили трехсторонние советско-норвежско-американские отношения, повлиявшие на изменение внешнеполитического курса Норвегии. Советско-норвежские дружественное взаимодействие трансформировались в недоверительное. Принятие Норвегией «плана Маршалла» и «плана Бевина» стало причиной смены внешнеполитический ориентации Норвегии и трансформацию ее внешнеполитической стратегии.