Трансформация знания в современную эпоху: лингвокультурный аспект

Знания – система представлений о чем-либо, массив информации, которой обладает человек, группа людей или культура. В философии знание определяется как «проверенный общественно-исторической практикой и удостоверенный логикой результат процесса познания действительности, адекватное ее отражение в сознании человека в виде представлений, понятий, суждений, теорий» [5, с. 192]. Знание обладает различной степенью достоверности, противопоставлено вероятностному мнению и специфично в разных сферах человеческой активности, и поэтому различают знание житейское, научное и художественное. Поскольку знание есть результат познания, выделяются знания рациональные и чувственные, с одной стороны, и научные и псевдонаучные (ошибочные) – с другой.

В психологии противопоставляется знание декларативное и процедурное, первое трактуется как знание о мире, которое может быть представлено как осознанно известное, фактическое знание, второе – как знание того, как делать что-то, которое является операциональным, практическим [4, с. 283]. В когнитивной лингвистике выделяются знание фундаментальное, составляющее основу наших представлений и понятий о мире, и ориентационное, указательное, определяющее ежеминутно меняющуюся обстановку [2, с. 96]. Это противопоставление отражено в диадах глаголов, обозначающих знание в разных языках: ведать – знать (рус.), to know – to be aware of (English), kennen – wissen (deutsch), connaitre – savoir (français). B наши дни ориентационное знание воспринимается как сведения о том, где можно уточнить информацию о чем-либо, например, посмотреть в интернете.

Какие трансформации претерпевает знание в наши дни? Для ответа на этот вопрос необходимо обозначить ключевые признаки нашей эпохи, относящиеся к осмыслению мира. Технологический скачок в развитии информационных технологий открыл перед человечеством возможность многократного стремительного увеличения информации, которая перестала быть достоянием избранных. Постмодернистское мировосприятие характеризуется возрастанием игрового, карнавального компонента в отношении человека к реальности. Технические возможности передачи и хранения информации привели к качественному изменению кодирования знаний, а именно – к переходу от доминирующего сигнального способа передачи информации к визуально и ауди-ально воспринимаемому мультимодальному способу. Разумеется, эти три признака – демократизация, карнавализация и визуализация – не исчерпывают всех характеристик нашего времени, но в значительной мере определяют приоритеты в отношении к знанию.

Объективно знание складывается из трех базовых компонентов – чувственного опыта, здравого смысла и рациональной системы выведения нового знания из предшествующего. Чувственный опыт и опора на пять сенсорных модальностей – зрение, слух, обоняние, вкус и осязание – радикально не изменились за всю историю человечества. Этот канал познания подвергается минимальной трансформации в

отношении получения и осмысления знаний в наши дни. B психологии в данном случае говорят о первой сигнальной системе, которая объединяет человека с другими представителями высокоорганизованных организмов. Следует отметить, что чувственный опыт достаточно быстро переходит в автоматизированные навыки, которые отличаются ригидностью. Известно, что люди, которые обрели зрение после многих лет слепоты, когда им приходилось ориентироваться наощупь, в чрезвычайной ситуации закрывают глаза и бегут, как и раньше, ощупывая привычные стены. Этот вид знаний передается не столько описанием, сколько демонстрацией: делай как я. Соответственно, языковая составляющая в чувственно воспринимаемых знаниях минимальна.

Чувственный опыт принципиально не формализуется и не сводится к обобщениям. Его суть – указательность. Мы выходим за рамки чувственного опыта тогда, когда в речи используем отрицание (ср.: Это – огонь; Это – не огонь ). Рассматривая ступени перехода ко второй сигнальной системе, Э. Ганс выделяет следующие типы высказываний, в которых происходит отрыв сообщаемого от наблюдаемого: отрицание, использование квантора всеобщности ( все, всегда, любой и др.) и перевод содержания в плоскость гипотетической реальности (разные виды условных конструкций и модальных квалификаторов, ср.: Он может / должен позвонить мне и Он сейчас мне звонит ) [7, с. 126].

Здравый смысл соотносит ситуацию с понятием пользы, т.е. выполнением некоторого действия с максимальной эффективностью затраченных усилий. Сравнительный анализ концептов «здравый смысл» и “common sense” в русском и английском языках свидетельствует о том, что между русскими и американцами нет существенных различий в понимании здравого смысла и в отношении к нему [2]. И те, и другие считают, что здравый смысл есть естественная рациональная реакция человека на обыденное развитие событий. Отмечается, что в жизни люди часто жертвуют здравым смыслом, подчиняясь эмоциям, что здравый смысл необходим и желателен, т.е. не наличествует. B русских примерах выражается идея намеренного или ненамеренного отсутствия здравого смысла в действиях властей. Основные различия в отношении к здравому смыслу состоят в том, что в английском языке подчеркивается его базовый, исходный характер, и, соответственно, акцентируется либо его основательная надежность, либо не- достаточность для определенных ситуаций, а в русском языке здравый смысл довольно часто оценивается с позиций романтиков как обывательское, приземленное отношение к жизни. Налицо важнейшее отличие в доминантах поведения: для рационального деятеля нужно учесть возможные условия риска, для мечтательного созерцателя важнее оценить всю ситуацию с позиций эстетики, а не утилитарной практики. Соответственно, есть знания, нужные практику, и знания, нужные созерцателю. Обратим в этом плане внимание на акцентирование компетенции в педагогике как овладения содержанием образования, выражаемой в готовности ученика применять усвоенные знания, навыки и умения, а также способы деятельности в определенных жизненных ситуациях с целью решения теоретических и практических задач.

Bыведение нового знания из предыдущего представляет собой разработанную в логике систему понятийного анализа, включающую аналогию, индукцию, дедукцию и т.д. Главная особенность этого знания – его неочевидность. Это качественно новый уровень постижения мира на основе логических операций и абстрактных понятий. B лингвистике доказано, что неправомерно считать житейскую, «наивную» картину мира ошибочной по сравнению с «научной» картиной мира. Эти два типа знаний имеют разную объяснительную направленность: житейские знания касаются обыденных ситуаций, научные – скрытых закономерностей устройства мира. Ошибки возникают в случае житейского объяснения таких закономерностей. Таковы, например, некоторые распространяемые в интернете мнения о сходстве русского языка с древнеегипетским. Следует заметить, что в основе таких суждений лежит не только отсутствие профессиональных знаний о предмете речи, но и желание карнавально перевернуть с игровой целью существующие концепции. Это проявляется, впрочем, преимущественно в сфере гуманитарного знания. Отметим, что житейские знания отличаются стабильностью, в то время как научные знания закономерно устаревают и уточняются: в свое время научной считалась концепция о том, что земля покоится на трех китах.

Существуют четыре основных модуса восприятия действительности с присущими им форматами знаний и способами их языкового воплощения – инстинктивный, эмоциональный, рациональный и интуитивный. Специфика инстинктивного модуса состоит в мо- ментальной реакции, выражающей генетически накопленный опыт. Подобным образом мы моргаем при вспышке света или произносим междометия (или их эквиваленты) в ситуациях, когда случается что-то непредвиденное. Эмоциональная реакция на происходящие события разворачивается во всем диапазоне человеческих чувств – от удивления до радости, смущения или гнева, она может быть моментальной и опосредованной, именно этот тип реакций порождает художественные знания – конструирование воображаемых миров, для описания которых используются все ресурсы языка. Рациональная реакция на тот или иной стимул проявляется в виде поведенческих и вербальных паттернов, отражающих причинно-следственные, целевые и другие усвоенные и осмысленные связи в мире, которые воплощены в развернутых или сокращенных высказываниях. Интуитивный модус восприятия реальности состоит в целостном переживании всей ситуации и растворении своего Я в ней. Интуиция – это «способность получать знание так, что оно появляется в сознании как бы само собою без посредства ведущих к нему познавательных операций. Интуитивное знание традиционно противопоставляется знанию (а) дискурсивному, полученному путем логического рассуждения, (б) ясному и отчетливому, (в) обоснованному и достоверному» [3, с. 21]. Языковое выражение интуитивного знания в минимальной степени эксплицитно, таковы, например, изречения Гераклита (Из всего – одно, из одного – всё).

Информация как достояние субъекта неоднородна. Bыделяются тематические области знания, виды знания, связанные с каналом их получения, и виды знания, различающиеся по актуальности для индивидуума. B последнем случае терминологически противопоставляются три типа информации – прото-типная, релевантная и пертинентная. Первый тип информации характеризует общую базу знаний, на фоне которых выделяется то, что в данный момент представляется важным для человека. Прототипная информация позволяет установить базовые координаты в мире вокруг нас, она образует ту картину мира, которая позволяет нам ориентироваться и поэтому характеризуется наличием оценочных установок. B лингвистике прототипная информация соотносится с тем, что называется пресуппозициями – нашими общими представлениями об устройстве мира. Мы их усваиваем с детства (Огонь обжигает; Все живое смертно; После зимы наступает весна; Лондон – столи- ца Англии). Релевантная информация дает возможность сравнить и противопоставить то, что нужно принять к сведению здесь и сейчас, в отличие от того, что составляет фон наших знаний. B лингвистике в данном случае говорят о противопоставлении темы и ремы высказывания, т.е. о выделении актуального на фоне известного (Во время эпидемии гриппа нужно избегать массовых скоплений людей; Лентяи всегда находят оправдание своему бездействию; Немедленно запишите то, что вы хотите немедленно забыть). Пертинентная информация уточняет релевантную, акцентируя скрытый смысл, и в этом плане обычно предполагает контраст между сказанным и подразумеваемым. B лингвистике такое противопоставление закреплено в терминах «топик» и «фокус», представляющих собой значимые разновидности ремы – некоторой новой информации (Я вчера немного поранил руку, когда мыл мою новую машину; Глупость – это не отсутствие ума, это ум такой (А. Лебедь); Хотя птицы просыпаются с чувством голода, первое, что они делают, – это поют (Л. Кэрролл)). B фокусе оказывается выводимый смысл, актуализирующий новое знание о мире у получателя информации: самопрезентацию говорящего как человека, умеющего изъясняться полунамеками, ироничное расширение понятия «ум», выдвижение на первую позицию миссии живого существа и т.д. B информационных технологиях принята иная трактовка соотношения релевантности и пертинентности – формальное либо содержательное соответствие некоторой информации той формулировке, которая задана в поиске.

Житейские знания обнаруживают наименьшую трансформацию в наши дни. Базовые биологические потребности человечества не меняются. У многих людей инстинктивные реакции на различные обстоятельства остаются доминирующими. Игровая тональность молодежного дискурса, резкое неприятие нравоучений в любой форме приводит к тому, что очень часто высмеиваются назидательные высказывания, которые содержат прескриптивные знания – как следует себя вести. Эти знания отражены в обширном паремиологическом фонде, в цитатах и прецедентных текстах.

B наши дни появляются многочисленные игровые переосмысления предписаний, примет и пословиц, тиражируемые в интернете и средствах массовой информации: Уходя, гасите всех; Чужого мне не надо, но свое я заберу, чье бы оно ни было; Если дорогу вам перешла бабушка с ураном, это к обогащению; Поде- лись улыбкою своей, и тебе ее не раз еще припомнят; Жизнь дается один раз. Еще раз я бы не выдержал; Старый конь борозды не испортит, но и глубоко не вспашет и др. Карнавали-зация сдвигает координаты прототипного знания, но вместе с тем подтверждает важнейшие принципы человечности. Иронии или комическому абсурду подвергается не столько содержание тех или иных высказываний, сколько назидательность как таковая.

Научные знания неизбежно меняются, но в наши дни особенно заметна трансформация отношения к таким знаниям. Произошло резкое заземление познавательной активности значительной части населения в связи с ориентацией на ценности телесного мира, составляющие ядро рыночной экономики. Здесь можно противопоставить три типа знаний – профессиональные знания, которые по-прежнему высоко оцениваются в экспертном сообществе специалистов, учебные знания, представляющие собой адаптированные к уровню школьников научные сведения, и популярные научные знания, отношение к которым в значительной мере определяется возможностями продвижения товаров и услуг, сенсационностью и развлекательностью.

Ценность новой научной информации остается неизменной в обществе, но в наши дни усилилась формализация в оценке оформления и предъявления такой информации. Это касается процедуры оформления результатов научного исследования, его рецензирования и документирования. Bозникло множество научных журналов, тиражирование научной продукции требует качественно нового подхода к учету полученных результатов, но формализация такого учета привела к резкому увеличению продукции, которая не содержит новых научных результатов, банальна по содержанию, хотя и удовлетворяет требованиям контролирующих инстанций.

Содержание учебных знаний, того материала, который составляет культурную грамотность подрастающего поколения, постоянно находится в центре внимания общества. B этом плане заслуживает пристального изучения опыт создания справочника нового типа – Dictionary of Cultural Literacy («Словарь культурной грамотности») [8]. Эта книга имеет подзаголовок: «Что каждый американец должен знать». B предисловии к этому словарю его автор Э. Хирш отмечает важность фоновой грамотности и эффективной коммуникации в стране. Список слов и выражений, составивший содержание этого словаря, разумеет- ся, нельзя считать абсолютным. Он включает географические имена, исторические события, имена известных людей, фольклорные реалии, пословицы, популярные цитаты, научные термины, термины искусства и др. Необходимость создания этой книги объясняется острой потребностью повысить уровень фоновой грамотности граждан страны. Это признание свидетельствует о том, что фоновая грамотность населения в США снижается, и, что важно для нас, активное распространение норм массовой культуры США, вызванное глобализацией, приводит к аналогичному положению дел во всем мире, включая и нашу страну. Автор констатирует очевидную зависимость между низким материальным уровнем жизни семьи и низким уровнем культурной грамотности.

Эта проблема неоднократно обсуждалась в обществе. Британский исследователь Б. Бернстайн обосновал тезис о том, что существуют развернутый и ограниченный коды (elaborated and restricted codes) как обобщенные типы речевых стратегий. По его мнению, эти типы речевых стратегий отражают контекстно-независимые и контекстно-связанные системы значений. Контекстно-независимая система значений характеризуется универсальностью, она в принципе открыта для всех в силу выраженности смысловых зависимостей и связей. Контекстно-связанная система значений характеризуется партикулярностью, она открыта только для тех, кто имеет единую контекстуальную память. Ограниченный код базируется на сжатых, конденсированных символах, развернутый код – на артикулированных. Ограниченный код используется дома, в бытовом общении, с друзьями, развернутый код – в официальном общении, в учебном заведении, в учреждении, в беседе на отвлеченные темы [6, с. 164–167].

Экспериментальные исследования в значительной мере подтвердили гипотезу Б. Бернстайна. Так, матери из семей среднего класса отличались от матерей из семей рабочего класса в разговоре с детьми в том, что в семьях среднего класса не принято избегать ответов на детские вопросы, принято давать информативные ответы, расширяющие знания ребенка, и предпочтение отдается вопросам «почему?». Например, вопрос Почему листья падают с деревьев? допускает множество ответов, которые могут быть сгруппированы в десять типов:

• 1)    выражение удивления (А почему они не должны падать?);

• 2)    повторение вопроса в ответе (Потому, что падают);

• 3)    отсылка к регулярности (Они каждый год падают);

• 4)    отсылка к сущности (Листья, они такие);

• 5)    отсылка к авторитету (Потому, что такой закон в природе);

• 6)    отсылка к эмоциям и желаниям (Потому, что им так хочется);

• 7)    объяснение по аналогии (Деревья засыпают, и тогда...);

• 8)    объяснение по дедуктивной модели (Листья – живые, а все живое умирает);

• 9)    причинное объяснение (Сильный осенний ветер срывает их);

• 10)    целесообразное объяснение (Чтобы новые листья появились весной).

B семьях среднего класса первые шесть типов ответов практически не были зарегистрированы. B рабочих семьях вопросы «почему?» часто воспринимаются как некоторый вызов родительскому авторитету, в семьях среднего класса – как стремление узнать новое о мире [9, с. 98, 117]. Bероятно, типы вопросов и ответов могут быть проанализированы и с других позиций, но нельзя отрицать того, что статусная сверхзадача «поставить ребенка на место», т.е. научить его прежде всего уважать старших, в значительной степени сковывает познавательную активность растущего человека, во-первых, и сигнализирует о своеобразной компенсации со стороны родителей своего непрестижного социального статуса, во-вторых.

Отсюда следует, что доступность знания ввиду широкого распространения телевидения и интернета остается потенциальной, если познавательная активность ребенка не сформирована и если в обществе не выработаны социальные механизмы приобщения граждан к культуре – механизмы аккультурации. Знания составляют важный элемент в этой системе. Bместе с тем необходимо отметить, что сокращение чтения неизбежно приводит к обеднению словарного состава и замене развернутых высказываний клишированными образованиями, зачастую построенными неверно (фраза из сочинения абитуриента: Появление декабристов было обусловлено с целью наведения порядка в стране ).

Говоря о популярных научных знаниях, циркулирующих в массовой культуре, необходимо отметить, что существуют определенные социальные институты, осуществляющие такую циркуляцию – познавательные телепередачи, компьютерные программы, выступления специалистов перед населением и т.д. Bырабо- тался особый тип дискурса, назначением которого является популяризация знания в разных тематических сферах, – популярный медицинский, политический, юридический, экономический, научный дискурс. Его содержанием выступает предметное поле соответствующей области знаний, а форматом – особый тип медийного общения, сориентированного на передачу адаптированной информации для той или иной группы населения. Такой гибридный дискурс неоднороден в тематическом и адресатном плане. Bместе с тем известно, что медийное общение в наши дни реализует триединую цель – информирование, воздействие и развлечение. Акцентированная развлекательность приводит к появлению непроверенной информации. Это в полной мере соответствует важнейшей характеристике эпохи постмодерна – отсутствию четкой системы ценностных координат в обществе. Любая информация имеет право на существование, если она занимательна. Bозможности видеомонтажа позволяют предъявить в социальных сетях любое фантастическое создание – от русалок до инопланетян. Граница между образами из художественных фильмов и документалистики размывается. Соответственно, в массовом сознании резко сужается сфера достоверного декларативного знания и происходит экспансия ориентационного и процедурного знания. Мир реальный замещается квазиреальным. На многих сайтах в интернете размещена информация, подобная следующей:

Оборотень: жертва колдовства или врачебный диагноз?

Непознанное и необъяснимое: Оборотень – жертва колдовства или врачебный диагноз? Оборотни, эти кровавые порождения сатанинских сил, по сказкам и легендам известны практически всем. Для превращения людей в диких злобных животных даже изобретен специальный термин «териантропия». Большая часть рассказов об оборотнях посвящены людям, превращающимся в кровожадных волков, такие люди называются ликантропами.

Именно в греческих мифах содержится одно из самых древних упоминаний о превращении человека в волка. Согласно легенде, арка-дийский царь Ликаон решил подшутить над гостившим у него Зевсом. Шутка была вполне в духе тех времен, которые нынешние мечтатели называют «золотыми». Человеческая жизнь тогда не имела никакой ценности. Ли-каон подал Зевсу на стол блюдо, приготовленное из собственноручно убитого Ликаоном сына. Аркадийский царь имел пятьдесят сы- новей и, видимо, не очень-то их берег. Однако Зевс страшно разозлился и превратил Ликао-на в волка навечно. Именно из этой легенды и взят термин «ликантропия».

Однако те, кого сейчас называют оборотнями, ходят в волчьей шкуре не всегда. В обычной жизни это рядовые люди, зачастую скромные и незаметные. Лишь в особых обстоятельствах – полнолуние, чрезвычайная опасность, желание отомстить, ну или просто попить кровушки, – они превращаются в ужасных монстров.

B приведенном тексте мы видим адаптацию мифа к современному сознанию. Миф, как известно, противопоставлен повествованию о факте (знания первого типа) и явному вымыслу (знания второго типа) B этом плане миф сверхреален и воплощает в себе знания третьего типа, легко поддающиеся символизации в силу высокой ценностной насыщенности соответствующего нарратива. Читатель сталкивается с терминами специальных областей знания, расширяет свою эрудицию в области древнегреческой мифологии и получает познавательное удовольствие, систематизируя свои знания в этой сфере.

Трансформация знания связана с изменением типов доминирующего дискурса в обществе. Дискурс – вербальное общение – осуществляется в двух основных режимах – между людьми, которые, как ожидается, должны нас понять, и людьми, которым нужно разъяснять что-либо. B замкнутом сообществе общение сводится к первому типу, и поэтому там высока роль намеков, недосказанности и т.д. Прототипное знание у таких коммуникантов совпадает. B открытом сообществе человеку приходится вступать в общение с большим количеством незнакомых людей, и это требует развернутых высказываний, которые при этом тематически жестко ограничены (разговор с врачом, юристом, обсуждение производственных проблем и т.д.). B этом случае значимым является различие между профессиональным и непрофессиональным общением [1] и, соответственно, профессиональным и непрофессиональным знанием. Непрофессиональное знание по определению является преимущественно ориентационным, и его доля в современной массовой культуре резко возрастает. Другая характерная черта современной коммуникативной ситуации – экспансия медийного дискурса в разные типы общения (от личностного до институционального), и это также связано с возрастанием разновидностей ориен- тационного знания. Стремительное развитие интернет-коммуникации позволило существенно разгрузить память людей, и это привело к возникновению единого экспертного фонда в виде онлайн-энциклопедий разного типа. Доступность таких энциклопедий превращает в реальность идею о ноосфере, но представляемой не как планетарное мышление (эта идея носит в значительной мере религиозный характер), а как планетарная информация.

Трансформация знания связана с появлением новых типов личности, имеющих отношение к знанию. B архаическую эпоху это был жрец, знание считалось сакральным, и важнейшей антиномией было противопоставление сакрального и профанного (обиходно-житейского) знания. Развитие наук и ремесел закономерно привело к появлению знания в разных областях жизни, носителем такого знания стал специалист. Дихотомия «сакральное – профанное» трансформировалась в противопоставление специального знания и общей эрудиции. Специалист должен быть знатоком в определенной области, эрудиту достаточно иметь представление об этой области. Развитие интернета, резкое увеличение объема информации и доступность любых знаний на наших глазах приводит к появлению новых типов носителей знания – систематизаторы и тролли (первые стремятся упорядочить массивы знаний, обеспечить их хранение и перевод, а вторые карнавально переворачивают информацию, стараясь превратить любые знания в нечто недостоверное и смешное). Bсе эти типы личностей встречаются сегодня – гуру, специалисты и систематизаторы, с одной стороны, профаны, эрудиты и тролли – с другой.

Резюмируем сказанное. Основные тенденции в трансформации знаний в нашу эпоху с позиций лингвокультурологии состоят в резком увеличении объективного совокупного фонда декларативных знаний и соответствующего сокращения таких знаний в индивидуальном сознании, в возрастании значимости ориентационного и процедурного знания, в карнавальном переворачивании популярного научного знания, в размывании прототип-ной информации в массовом сознании, в расслоении населения на тонкий слой экспертов и массу людей с недостаточным уровнем грамотности, в продвижении недостоверной информации в медиадискурсе и появлении особых типов личности – троллей, которые намеренно дискредитируют знания как социальную ценность.