Творчество из ничего и полифония-2: философская антропология Чехова в призме идей Льва Шестова и Леонида Хейфеца

Статья Льва Шестова «Творчество из ничего» актуальна как антропологический опыт: философ рассматривает как возможна творческая самореализация, всякий раз указывающая на отсутствие оснований творчества. Творчество оказывается формой рефлексии над первичной ситуацией искусства ради искусства: социальный пафос Чехова только тогда становится радикальным, когда возвращается к этой первичной ситуации. Поэтому Чехов читается Шестовым двояко: в ключе экзистенциальной философии, где сама ситуация выброшенности в мир оказывается первичным мотивом и условием творчества, горизонтом всех условностей, и в ключе иронии, где сами предпосылки творчества подвергаются остранению. Метод Шестова позволяет нам ввести термин «полифония-2» для творчества Чехова для отличения ее от «полифонии-1» Достоевского. Леонид Хейфец в своей телеверсии пьесы «Вишневый сад» (1976) попытался воссоединить экзистенциальную ситуацию и иронию, но уже внутри перформативного усилия, которое и должно показать переход от идеалов советской интеллигенции 1960-х гг. к разочарованиям 1970-х. Проникновение русского в советское в фильме Чехова - это проникновение дискурсивности в перформативность: Хейфец воспринимает Чехова не как создателя неоднозначных диалогов, но как мастера дискурсивных высказываний. В этом он продолжает Льва Шестова, но отказывается от его надысторического парадоксализма, создавая своеобразный культ истории прошлого. Такой анализ наследия Чехова в двойной призме позволяет уточнить как особенности пассеизма, культа благородного прошлого, у советской интеллигенции, так и перформативный потенциал всего творчества Чехова, не только драматического, который может быть востребован и в наши дни.