Участие чинов запасных частей Казанского военного округа в общественной жизни в период Февральской революции

Начавшаяся в августе 1914 года Мировая война, названная Второй Отечественной, первое время вызывала всплеск патриотических настроений. Жители Оренбургской губернии восторженно восприняли Манифест Николая II, в некоторых местах дело доходило даже до погромов – под удар воинственно настроенных толп обывателей попадала собственность лиц немецкой национальности. Громили парикмахерские, кондитерские, пекарни и буфеты. Быть немцем стало опасно, многие сменили фамилии. Столица империи Санкт-Петербург была переименована в Петроград. Однако вскоре угар ура-патриотизма прошел – молебны о даровании победы русскому оружию сменились панихидами по погибшим, началась тяжелая и изнурительная работа по укреплению фронта. Стратегические запасы вооружения, снаряжения и боеприпасов иссякли. Для преодоления кризиса заказы на производство необходимого для армии стали размещаться за границей. Единственное, чего казалось неисчерпаемо много в России, был человеческий материал. Небывало высокие потери русской армии и недостаток вооружения и боеприпасов компенсировались постоянными вливаниями маршевых рот. Отдельные формирования до десяти раз за войну умудрились сменить личный состав, включая офицерский, до командира полка включительно [6].

Для подготовки пополнения для действующей армии в тыловых военных округах с сентября 1914 года были развернуты запасные батальоны. Они стали готовить к отправке на фронт social revolutionaries, Bolshevists, political crisis, ратников запаса по ускоренной программе. После полуторамесячного обучения маршевые подразделения направлялись на фронт, где они вливались в полки либо сибирских стрелковых дивизий, либо в те части, структурными подразделениями которых являлись запасные батальоны. В начале 1916 года запасные батальоны были развернуты в полки, что привело к увеличению численности личного состава частей.

К началу 1917 года на территории Казанского военного округа, в состав которого входили уральские губернии – Пермская, Уфимская и Оренбургская было развернуто 3 запасные пехотные дивизии, включавшие в себя 12 бригад, 73 пехотных и 2 пулеметных полка. Кроме того, для выполнения вспомогательных работ в регионе были размещены 3 ополченческих корпуса, а также 3 запасные артиллерийские бригады. Командные должности в полках занимали, как правило, офицеры военного времени – выпускники гражданских вузов и школ прапорщиков, работавших по ускоренной программе. Политический кризис, вызванный затянувшейся войной и экономическими трудностями, затронул и армию. В первую очередь антиправительственные настроения стали проявляться в тыловых частях, личный состав которых стал играть весомую роль в общественной жизни Урала. Особенно она усилилась в период Февральской революции 1917 года, когда именно армия стала опорой нового режима.

Проблема участия солдат уральских гарнизонов в политической жизни накануне революции нашла свое отражение в исследовании Н.Н. Попова, рассмотревшего этот вопрос сквозь призму участия большевиков в антивоенном движении [7]. Участие армии в создании правоохранительной системы временного правительства рассмотрено в работах В.С. Кобзова и В.И. Романова, введших в научный оборот значительный пласт ранее не использовавшихся архивных документов [5; 7; 10]. Не отрицая вклада уральских исследователей, следует отметить идеологическую заданность многих работ, вызванную доминировавшей в советский период научной парадигмой. В связи с этим настоятельно возникает проблема пересмотра ряда устоявшихся в научной литературе оценок и выводов. Особо это касается причин и последствий политической дезорганизации, наступившей на Урале после отречения от престола императора Николая II.

Воспользовавшись ситуацией, деятели земского и городского самоуправлений приступили к проведению активных преобразований. Опираясь на солдат местных гарнизонов, на Урале повсеместно была ликвидирована полиция и жандармерия, из тюрем на свободу выпускались тысячи заключенных. Офицеры и солдаты запасных частей стали избираться в состав местных комитетов общественной безопасности, Советов рабочих и солдатских депутатов, других общественных организаций. Вскоре они вошли и в состав правительственных структур, возникших вместо упраздненных губернских аппаратов управления. В частности, подпоручик Н.В. Архангельский стал Правительственным комиссаром по Оренбургской губернии, на аналогичные посты в ряде уездов региона были также назначены признавшие Временное правительство офицеры [8].

В советской литературе устоялась точка зрения, что тон в революционных преобразованиях задавали солдаты-большевики, последовательно проводившие антимилитаристский курс. Однако такое утверждение - слишком категоричное. Как показывают сохранившиеся документы, в общественной жизни региона в первые месяцы революции задавали тон представители партии социалистов-революционеров. Немало было среди солдат и сторонников меньшевиков, и народных социалистов. Большевики же выступали не столько против курса Временного правительства, сколько просто не хотели воевать.

При этом военные власти прекрасно понимали степень разложения армии и влияния на нее леворадикальных сил, стремясь отправлять такие части на фронт в первую очередь. Известный российский военачальник генерал А.А. Брусилов так оценивал состояние армии в предоктябрьский период: «Солдаты желали лишь одного - мира, чтобы отправиться домой, ограбить помещиков и жить свободно, не платя налогов, ни податей, не признавать никакого начальства. Вся солдатская масса потому и ударилась в большевизм, что только именно в этом состоит программа большевистской партии» [1].

Роль армии в политической жизни региона в очередной раз возросла осенью 1917 года в связи с выступлением против Временного правительства сторонников главнокомандующего русской армии генерала Л.Г. Корнилова.

В конце сентября из столицы поступила телеграмма, в которой губернским комиссарам предписывалось «приложить все силы для того, чтобы сплотить все здоровые элементы населения, различные партии и организации» для борьбы с надвигающейся опасностью» [4]. Одной из причин начавшейся дезорганизации местные власти считали деятельность большевиков, всеми силами стремившихся подорвать в населении веру во Временное правительство и его способность навести в стране надлежащий порядок. Не ограничиваясь антиправительственной агитацией, леворадикальные силы усиленно разлагали армию, вмешивались в деятельность органов местного самоуправления, пытались подменить их подконтрольными им советами рабочих и солдатских депутатов.

В создавшихся условиях правительство в очередной раз попыталось использовать в целях обеспечения общественной безопасности потенциал революционной армии. В конце сентября 1917 года начальник штаба Казанского военного округа отдал приказ командирам запасных частей выделить для усиления охраны городов и рабочих поселков офицеров и солдат из состава наиболее надежных частей [3].

Однако и эта мера местных властей оказалось запоздалой - в условиях массового формирования вооруженных отрядов Красной гвардии, с указаниями губернских комиссаров практически никто не считался. Опасаясь вооруженных столкновений, в городах и уездах фактически закрывали глаза на людей с оружием, как правило, имевших мандаты советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. К примеру, попытка разоружить дружину рабочих Троицкого депо, едва не завершилась перестрелкой с сотрудниками уездной милиции. Городской совет рабочих и солдатских депутатов собрал специальное заседание, где обвинил начальника гарнизона полковника К. Кузнецова «в стремлении к контрреволюции». Конфликт принял настолько острый характер, что в него вмешались представители

Челябинского и Курганского советов. Последние даже предъявили ультиматум, что если оружие красногвардейцам не будет возвращено, что «на Троицк пойдет весь гарнизон Кургана» [2].

Осенью 1917 года на волне антикорнилов-ских настроений в ряде городов к руководству советов пришли большевики, выдвинувшие радикальную программу преобразований, чему в немалой степени способствовала и нейтральная позиция советов солдатских депутатов и самих солдат. Армия же в этих условиях своего решающего слова сказать уже не могла, оказавшись полностью деморализованной.

Большевики Урала с первых дней падения монархии встали в оппозицию к Временному правительству, с развитием и углублением общенационального кризиса им удалось внести раскол в единое демократическое движение. Опираясь на радикальную часть социалистов-революционеров и меньшевиков, они приступили под лозунгом всеобщего вооружения народа к организации собственных вооруженных отрядов. Такие отряды именовались рабочей или Красной гвардией.

После ликвидации «корниловского мятежа» большевики стали целенаправленно готовиться к вооруженному восстанию. Взяв власть в октябре-ноябре 1917 года, они в первую очередь демобилизовали все находившиеся на Урале запасные полки, а имевшееся у них оружие направили на вооружение рабочих отрядов. Часть офицеров и солдат вступила в формировавшуюся на основе принципа добровольности Красную армию, другая разошлась по своих селам и городам, на время отойдя от активной политической жизни. Однако эта передышка закончилась гражданской войной.