Уголовно-правовая характеристика кибербуллинга - травли с использованием информационно-телекоммуникационных сетей

Автор: Чич Юлия Азметовна

Журнал: Теория и практика общественного развития @teoria-practica

Рубрика: Право

Статья в выпуске: 5, 2023 года.

Бесплатный доступ

В работе рассмотрены некоторые особенности уголовно-правовой характеристики травли с использованием информационно-телекоммуникационных сетей. Отмечается, что на сегодняшний день отсутствует четкое определение преступления, совершенного с помощью интернет-травли, не предусмотрена также какая-либо прямая ответственность за подобные действия. В статье предпринята попытка разработки всех элементов состава кибербуллинга. Под ним предлагается понимать действия, связанные с распространением сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», с целью причинения физических и моральных страданий потерпевшему. Заключается, что в настоящее время существует определенная система преступных деяний, связанных с совершением интернет-травли. Представлено авторское ее видение, согласно которому любое подобное преступное деяние должно в себе содержать указание на обязательный или дополнительный объект преступления - общественные отношения по охране личности, а также на способ его совершения.

Еще

Кибербуллинг, онлайн-травля, кибертравля, интернет-травля, травля с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, уголовная ответственность

Короткий адрес: https://sciup.org/149142616

IDR: 149142616 | DOI: 10.24158/tipor.2023.5.24

Текст научной статьи Уголовно-правовая характеристика кибербуллинга - травли с использованием информационно-телекоммуникационных сетей

Стоит обратить внимание, что в общем представлении кибербуллинг – это форма онлайн-напа-дения на человека с помощью интернет-средств коммуникации, целью которого является оскорбление, унижение или запугивание. Он также может быть назван интернет-травлей, или онлайн-харассментом. Для борьбы с ним необходимо усиление мер защиты граждан от нападений в виртуальном пространстве, особенно в части правового регулирования.

Изучаемый феномен достаточно новый для отечественной правовой системы. Однако стоит заметить, что исследованию кибербуллинга посвящено уже достаточно много работ в области уголовного и уголовно-процессуального права, криминологии и криминалистики1 (Авакьян, 2021; Антонян, Баумштейн, 2019). Кроме того, названный феномен активно изучается зарубежными исследователями, что подтверждается значительным количеством научных трудов (Bozbayındır, 2019; Schonfeld et al., 2023; Takdir, Fitriasih, 2023; Frensh, Mulyadi, 2018).

Следует признать, что в России понятийный аппарат рассматриваемого явления ещё не сформирован, поскольку отсутствует законодательно регламентированное определение кибербуллинга. Однако имеется попытка выработки дефиниции названного термина органами власти. Так, определение данного понятия дается в письме Минобрнауки России от 14.05.2018 № 08- 1184, согласно которому под кибербуллингом понимается преследование сообщениями, содержащими оскорбления, агрессию, запугивание; хулиганство; социальное бойкотирование с помощью различных интернет-сервисов2.

В рамках современного отечественного законодательства отсутствует прямая ответственность за совершение подобного деяния. Вместе с тем юридическая ответственность так или иначе установлена в отраслевом законодательстве. Примером подобного может служить решение по гражданскому делу № 2-3928/2019 от 7 июля 2020 г., вынесенное Октябрьским районным судом г. Ставрополя. Так, в рамках этого дела по взысканию возмещения ввиду необоснованного уголовного преследования как реабилитированному по уголовному делу одним из доводов выступала интернет-травля. Истец указал, что откровенное онлайн-преследование, спланированное недоброжелателями и развёрнутое в средствах массовой информации, в конечном итоге привело к смещению его с поста председателя комитета, который он занимал3.

В то же время следует иметь в виду, что механизм применения ответственности не является единым, поэтому судебная практика довольно разрозненна (Ананьева, Ивлиев, 2022). Исключением не является и уголовное право, нормы которого связаны с установлением соответствующей ответственности за деяния, совершаемые путем кибербуллинга.

Первоначально отметим, что интернет-травля включает в себя способ преступного деяния, так как совершается непосредственно с использованием технических, аппаратных и программных средств. Она предполагает выполнение злоумышленником действий, выраженных в угрозе, жестоком обращении или унижении человеческого достоинства, имеющих цель запугать, разозлить, опозорить или оскорбить конкретного человека и т.д.

Уголовное законодательство содержит ряд статьей, которые предусматривают ответственность за совершение общественных опасных деяний с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») (табл. 1).

Анализ тридцати четырех указанных норм показывает, что все они направлены на разный объект правовой охраны, а также содержат в себе различные криминообразующие признаки. Кроме того, сам способ «использование информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть “Интернет”)» может не включать в себя действия, связанные с травлей. Также определенное опасное деяние, ответственность за которое предусмотрена УК РФ, может быть совершена рассматриваемым способом, который не закреплен в рамках статьи Особенной части УК РФ в качестве криминообразующего признака.

Таблица 1 - Нормы УК РФ¹, содержащие указание на квалифицирующий признак «использование информационно-телекоммуникационных сетях ( включая сеть «Интернет»)»

Норма УК РФ	Диспозиция нормы
п. «д» ч. 2 ст. 110	Доведение до самоубийства
п. «д» ч. 2 ст. 110.1	Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства
ч. ст. 110.2	Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства
ч. 2 ст. 128.1	Клевета
п. «б» ч. 3 ст. 133	Понуждение к действиям сексуального характера
п. «в» ч. 2 ст. 151.2	Вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего
ч. 1 ст. 171.2	Незаконные организация и проведение азартных игр
ч. 1 ст. 185.3	Манипулирование рынком
ч. 2 ст. 205.2	Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма
п. «в» ч. 3 ст. 222	Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, пересылка или ношение оружия, основных частей огнестрельного оружия, боеприпасов
п. «в» ч. 3 ст. 222.1	Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, пересылка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств
п. «в» ч. 3 ст. 222.2	Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, пересылка или ношение крупнокалиберного огнестрельного оружия, его основных частей и боеприпасов к нему
п. «б» ч. 2 ст. 228.1	Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества
п. «д» ч. 2 ст. 230	Склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов
ч. 1.1 ст. 238.1	Обращение фальсифицированных, недоброкачественных и незарегистрированных лекарственных средств, медицинских изделий и оборот фальсифицированных биологически активных добавок
п. «б» ч. 3 ст. 242	Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов
п. «г» ч. 2 ст. 242.1	Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних
п. «г» ч. 2 ст. 242.2	Использование несовершеннолетнего в целях изготовления порнографических материалов или предметов
п. «г» ч. 2 ст. 245	Жестокое обращение с животными
ч. 1.1, п. «б» ч. 2 ст. 258.1	Незаконные добыча и оборот особо ценных диких животных и водных биологических ресурсов, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и (или) охраняемым международными договорами Российской Федерации
ч. 1 ст. 274.2	Нарушение правил централизованного управления техническими средствами противодействия угрозам устойчивости, безопасности и целостности функционирования на территории Российской Федерации информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» и сети связи общего пользования
ч. 2 ст. 280	Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности
п. «в» ч. 1 ст. 280.4	Публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства
ч. 1, ч. 2 ст. 282	Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства
п. «в» ч. 2, ч. 4 ст. 354.1	Реабилитация нацизма

С учетом изложенного считаем необходимым представить теоретическую уголовно-правовую модель рассматриваемого феномена. Подобная характеристика традиционно включает в себя определение объекта, характеристику объективной стороны, субъекта и субъективной стороны преступления.

Объектом травли с использованием информационно-телекоммуникационных сетей всегда выступает характеристика личности, а именно достоинство, честь либо репутация. Поэтому представляется логичным определить непосредственный объект названного посягательства как общественные отношения по поводу реализации человеком права на достоинство, честь и репутацию либо которые обеспечивают положительную оценку духовных качеств лица в общественном сознании (Подройкина, 2020). Подобное соотносится с объектом ст. 128.1 УК РФ.

Обязательным признаком состава преступления является потерпевший и предмет. Потерпевшим травли, в отличие от клеветы, может выступать не любое лицо, а только живой человек. Предметом травли, в отличие от клеветы, являются правдивые сведения, порочащие честь и достоинство другого лица или подрывающие его репутацию и авторитет.

Объективная сторона включает в себя активные действия, совершаемые с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»).

1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63–ФЗ (ред. от 28.04.2023) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

Субъект преступления, как и в большинстве других общественно опасных деяниях, является общим, то есть это вменяемое физическое лицо, достигшие возраста уголовной ответственности. Дискуссионным вопросом в указанной части остается возраст. Большинство случаев ин-тернет-травли инициируется подростками, поэтому возможно предусмотреть сниженный порог возраста уголовной ответственности.

Субъективная сторона выражена в прямом умысле, то есть лицо должно осознавать возможность и желать наступления общественно опасных последствий совершенных им действий. Обязательным элементом рассматриваемой стороны преступления является цель – причинение физических и моральных страданий потерпевшему.

Анализ существующих в УК РФ норм, а также научной литературы (Зуева, 2018; Амирова, Куницына, 2022) с учетом технологического прогресса и развития общественных отношений позволяет сделать вывод о необходимости введения специальной нормы, криминализирующей травлю с использованием информационно-телекоммуникационных сетей.

По мнению Д.К. Амирова и Ю.В. Куницыной, необходимо дополнить ч. 2 ст. 137 УК РФ и ч. 2 ст. 119 УК РФ указанием на способ совершения преступления, что послужит регламентацией ответственности за интернет-травлю (Амирова, Куницына, 2022: 16).

В специальной литературе также рассматривается возможность введения в УК РФ статьи 130.1 «Публичное оскорбление» с сохранением формулировки диспозиции декриминализован-ной статьи 130 – оскорбление, но с указанием именно на публичный способ осуществления (Зуева, 2018: 715). В рамках данного утверждения стоит заметить, что ст. 130 УК РФ утратила силу в связи с принятием Федерального закона от 07.12.2011 № 420–ФЗ1.

Не соглашаясь с вышеперечисленными позициями, считаем возможным предусмотреть самостоятельную норму в УК РФ, устанавливающую ответственность за травлю с использованием информационно-телекоммуникационных сетей.

Подводя итог анализу уголовно-правовой характеристики кибербуллинга (травли с использованием информационно-телекоммуникационных сетей), считаем необходимым сказать, что с целью унификации отечественного законодательства, правильного конструирования составов преступлений и обеспечения соответствия отечественного уголовного закона требованиям юридической техники было бы целесообразным введение новой нормы в УК РФ, предусматривающей ответственность за интернет-травлю. С учетом этого представляется возможным изложить ст. 128.2 УК РФ («Травля с использованием информационно-телекоммуникационных сетей») в следующей редакции: «Распространение достоверных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, совершенное с использованием информационнотелекоммуникационных сетей, включая сеть “Интернет” с целью причинения физических и моральных страданий потерпевшему, наказывается …».

Введение подобной нормы позволит обеспечить криминализацию общественно опасного деяния, которое в настоящее время активизируется ввиду интенсификации использования интернет-пространства. Стоит также заметить, что в социальных сетях популяризируется такое направление, как «hate», что в переводе с английского языка означает ненависть. Введение ответственности за интернет-травлю позволит минимизировать подобные негативные явления в обществе.

Кроме этого, стоит обратить внимание, что даже отсутствие указанной нормы не исключает выработку системы преступлений, совершаемых с помощью интернет-травли. Ввиду этого представляется, что под подобными преступлениями следует понимать группу общественно опасных деяний, которые совершаются с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», в виде распространения достоверных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, с целью причинения физических и моральных страданий потерпевшему. Таким образом, любое преступное деяния должно в себе содержать указание на обязательный или дополнительный объект преступления – общественные отношения по охране личности, а также на способ совершения преступления.

Список литературы Уголовно-правовая характеристика кибербуллинга - травли с использованием информационно-телекоммуникационных сетей

Авакьян М.В. Скулшутинг как форма девиантного поведения террористической направленности // Современные технологии и подходы в юридической науке и образовании. Калининград, 2021. С. 368-375.
Амирова Д.К., Куницына Ю.В. К вопросу об установлении уголовной ответственности за кибербуллинг // Ученые записки Казанского юридического института МВД России. 2022. Т. 7, № 1 (13). С. 12-16.
Ананьева Е.О., Ивлиев П.В. К вопросу о кибербуллинге и защите прав на честь, достоинство и деловую репутацию: пути и способы решения // Закон и право. 2022. № 1. С. 104-106.
Антонян Е.А., Баумштейн А.Б. Буллинг в школе как криминологическая проблема и угроза безопасности детей // Социально-политические науки. 2019. № 4. С. 45-48.
Зуева Т.Ю. Кибербуллинг: уголовно-правовой аспект // Традиции и новации в системе современного российского права. М., 2018. С. 714-715.
Подройкина И.А. Юридический анализ клеветы как уголовно наказуемого деяния // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2020. № 2 (117). С. 114-117.
Bozbayındır B.G. Cyberbullying and Criminal Law // İstanbul Hukuk Mecmuası. 2019. Vol. 77, iss. 1. Р. 425-450.
Frensh W., Mulyadi M. Criminal Policy on Cyberbullying Toward Children // E3S Web of Conferences. 2018. Vol. 52. Р. 00050.
Schonfeld A., McNiel D., Toyoshima T., Binder R. Cyberbullying and Adolescent Suicide // Journal of the American Academy of Psychiatry and the Law Online. 2023. Vol. 51, iss. 1. Р. 1-8.
Takdir M., Fitriasih S. Indonesia's Criminal Law Policy in Tackling Cyberbullying with a Restorative Justice Approach // Legal Brief. 2023. Vol. 11, iss. 6. Р. 3650-3658.

Еще

Статья научная