Уголовно-процессуальное законодательство в вопросе обеспечения исполнения наказания в виде штрафа, назначенного гражданскому служащему

Изучение судебной практики позволяет выявить большое количество дел, в которых осужденный гражданский служащий принимает активные меры для того, чтобы оставить в своем пользовании и владении имущество, на которое в целях погашения штрафа, назначенного в качестве уголовного наказания по приговору суда, может быть обращено взыскание. Содержание таких мер составляют действия осужденного, направленные на юридико-формальную передачу третьим лицам прав на принадлежащее ему имущество [2]. Изменение юридического статуса владельца имущества, на которое судом может быть обращено взыскание, делает такое взыскание невозможным. Вследствие названных действий для правоохранительных органов на стадии исполнения наказания в виде штрафа проблема заключается в установлении фактически принадлежащего осужденному имущества, но формально переданного и юридически оформленного на других лиц, а также в определении истинного размера сокрытых доходов.

В настоящее время проводятся исследования [1] и предпринимаются попытки создать условия и разработать правовой механизм обнаружения имущества, подлежащего декларированию, но незадекларированного гражданским служащим и переданного другим лицам. Владение лица незадекларированным и переданным ему имуществом гражданского служащего представляет общественную опасность, которая заключается в том, что лицо осознает факт нарушения закона. Сознательное нарушение закона указывает на нигилистическое отношение к правопорядку, рождает чувство безнаказанности и создает предпосылки для совершения правонарушений в дальнейшем.

Одной из попыток создания названного правового механизма является внесенный в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проект Федерального закона «О внесении изменений в ст. 14 и 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и другие статьи этого закона (о реализации ст. 20 Конвенции ООН против коррупции)». Его разработчики – депутаты Государственной Думы Г. А. Зюганов, А. Д. Куликов, И. И. Мельников, С. П. Обухов, В. Ф. Рашкин, С. Н. Решульский, Ю. П. Синельщиков, В. Г. Соловьев. Проект ориентирует органы дознания и прокурора на выявление преступно приобретенного имущества и предлагает «в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать предусмотренные УПК РФ меры по установлению источников приобретения имущества должностного лица». Предлагается также самостоятельным основанием для возбуждения уголовного дела считать «наличие данных, свидетельствующих о значительном увеличении имущества гражданского служащего, превышающем его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать» (ч. 2 ст. 140 УПК РФ). При этом значительным увеличением имущества должностного лица, превышающим его законные доходы, предполагается признавать превышение, составляющее один миллион рублей. Обязанность по расследованию таких дел предлагается возложить на следователей Следственного комитета РФ.

Однако нельзя не отметить, что редакция законопроекта имеет определенные недостатки, в связи с чем он не был поддержан Правительством Российской Федерации, и с данным мнением следует согласиться.

Так, законопроектом предлагается внести изменения в ст. 14 УПК РФ в части исключения подозреваемого из круга лиц, на которых распространяется презумпция невиновности. Однако презумпция невиновности подозреваемого закреплена в ч. 2 ст. 49 Конституции Российской Федерации. Конституция обладает высшей юридической силой (ч. 3 ст. 56 Конституции РФ), и Конституционный Суд РФ неоднократно обращал на это внимание законодателя. В данном случае предлагается федеральным законом сузить круг действия Конституции РФ, что уже делает невозможным принятие названного законопроекта.

Также считаем существенным недостатком предложение в постановлении о возбуждении уголовного дела не указывать пункты, части, статьи Уголовного кодекса РФ, на основании которых возбуждается уголовное дело, так как это вызовет ограничение прав лица, в отношении которого возбуждается уголовное дело. В соответствии с ч. 4 ст. 46 УПК РФ подозреваемый вправе знать, в чем он подозревается. Данное право в предлагаемой редакции не предусмотрено по причине отсутствия указания преступного деяния (квалификации преступления), в котором лицо подозревается.

Изложенные выше предлагаемые изменения противоречат назначению уголовного судопроизводства в части защиты личности от необоснованного обвинения.

В целом критикуя законопроект, мы полагаем, что в уголовном судопроизводстве можно использовать отдельные его положения, если, во-первых, объектом применения по определению законности владения имуществом выбрать иную правовую ситуацию; во-вторых, использовать не уголовно-процессуальные средства, а гражданско-правовой механизм доказывания законности приобретения имущества.

Иную правовую ситуацию, когда можно применить отдельные положения законопроекта, а также рекомендации международного права по установлению источника приобретения имущества, в отношении которого имеются обоснованные сомнения в законности владения, формируют следующие условия.

• 1.    Постановленный в отношении осужденного гражданского служащего приговор с назначенным в качестве наказания штрафом, от погашения которого лицо уклоняется.

• 2.    Наличие фактических данных, указывающих на передачу осужденным имущества другому лицу с целью не допустить обращения на него (имущество) взыскания и сохранить реальную возможность осужденного владеть и пользоваться этим имуществом.

• 3.    Установленное лицо, у которого хранится переданное осужденным имущество.

Представляется, что в рамках исполнения приговора в порядке ст. 399 УПК РФ решать вопрос об обращении взыскания на имущество третьих лиц следует с применением правил гражданско-правового характера. Так, в соответствии с гражданским законодательством действия граждан, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, в том числе по передаче имущества, признаются сделками (ст. 153 ГК РФ), которые совершаются устно или в письменной форме (ч. 1 ст. 158 ГК РФ). Правовое основание требовать признания сделки незаконной указано в ст. 168 ГК РФ «Недействительность сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта».

Янин Д. Г.

Норма устанавливает следующее правило: сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой. Если же она при этом посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, то является ничтожной сделкой (ч. 2 ст. 168 ГК РФ).

Федеральный закон от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» определяет: «Непредставление гражданским служащим или представление им неполных или недостоверных сведений о своих доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера либо непредставление или представление заведомо неполных или недостоверных сведений о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера членов своей семьи в случае, если представление таких сведений обязательно, является правонарушением» (ч. 3 ст. 20.1). Ничтожная сделка является недействительной (ч. 1 ст. 166 ГК РФ), а недействительная сделка не влечет юридических последствий (ч. 1 ст. 167 ГК РФ). Сформировавшаяся до совершения ничтожной сделки правовая ситуация остается неизмененной и после ее совершения. С позиции закона признание судом недействительной сделки по передаче осужденным прав на свое имущество другому лицу означает:

– признание владельцем имущества осужденного, а не лица, у которого это имущество находится;

– признание отсутствия прав на это имущество у лица, которому якобы это имущество теперь принадлежит.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке.

Таким образом, можно говорить об отсутствии обстоятельств, препятствующих обращению взыскания на имущество, подлежащее декларированию, но незадекларированное и переданное другому лицу государственным служащим, осужденным по приговору к наказанию в виде штрафа и уклоняющимся от его погашения. В названной ситуации обращение взыскания на имущество осужденного, находящееся у лица, его приобретшего, никоим образом не ограничивает права последнего в силу того, что эти права лицо не приобрело в результате совершения ничтожной сделки.