Уголовный проступок через призму вопроса об уголовно-правовой охране жизни и здоровья новорожденного ребенка

В соответствии с нормами Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) все преступления в зависимости от характера и степени общественной опасности разделены на четыре категории: преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления (ч.1 - ч. 5 ст. 15 УК РФ). Категории преступлений влияют на определение вида рецидива, ответственность за приготовление к преступлению, возможность назначения принудительных работ и лишения свободы, определение режима отбывания наказания в виде лишения свободы, определение содержания смягчающих обстоятельств, освобождение от уголовной ответственности, назначение наказания несовершеннолетним, определение сроков давности и сроков погашения судимости и т.д.

В последнее время одним из наиболее обсуждаемых и дискуссионных является вопрос о необходимости введения в УК РФ новой категории, что может изменить привычную для уголовного права систему категоризации преступлений. Верховным Судом РФ 31 октября 2017 года был предложен проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка»1. В нем предлагается ряд изменений, одним из которых является введение в статью 15 УК РФ новой категории «уголовный проступок», определяемой как преступление небольшой тяжести, за которое УК РФ не предусмотрено наказание в виде лишения свободы.

Среди преступлений против жизни и здоровья, ответственность за которые закреплена в главе 16 УК РФ, в свете обсуждения предлагаемой к введению новой категории «уголовный проступок» можно выделить деяния, которые не на- 29 казываются лишением свободы. К ним относятся основные составы таких преступлений, как умышленное причинение легкого вреда здоровью, причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, заражение венерической болезнью, незаконное проведение искусственного прерывания беременности, неоказание помощи больному, и состав нанесения побоев лицом, подвергнутым административному наказанию.

Анализируя вопросы уголовно-правовой охраны жизни и здоровья новорожденного, следует отметить, что в составе, предусмотренном ст. 123 УК РФ (незаконное проведение искусственного прерывания беременности), новорожденный ребенок не может выступать потерпевшим. В случае совершения преступления, предусмотренного ст. 121 УК РФ (заражение венерической болезнью) в отношении новорожденного, деяние повлечет ответственность по ч. 2 данной статьи. Ее санкция предусматривает на- казание в виде лишения свободы, следовательно, оно также не подпадает под категорию уголовного проступка.

Как правило, в нормах главы 16 УК РФ законодатель не выделяет новорожденного ребенка в отдельную категорию (за исключением ст. 106 УК РФ), оставляя его в рамках понятия «малолетний», предусмотренного в них в пределах квалифицирующего признака (например, п. «в» ч. 2 ст. 112 УК РФ и т.д.). Следовательно, среди всех норм главы 16 УК РФ, охраняющих жизнь и здоровье новорожденного ребенка, под категорию уголовного проступка подпадают ч. 1 ст. 115, ст. 116.1, ч. 1 ст. 118, ч. 1 ст. 124 УК РФ. По своему непосредственному объекту это преступления, посягающие на здоровье и телесную неприкосновенность.

В вышеуказанном постановлении Пленума Верховного Суда РФ предлагается также внести в УК РФ ряд изменений, касающихся правовых последствий совер- 29 шения уголовного проступка. В частности, в новой редакции ст. 104.3.1 УК РФ в качестве иных мер уголовно-правового характера, помимо судебного штрафа, предлагается предусмотреть исправительные работы, обязательные работы, а в отношении несовершеннолетних – установленные в ч.3 ст. 90 УК РФ принудительные меры воспитательного воздействия (предупреждение, передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа, возложение обязанности загладить причиненный вред, ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего). Так, по смыслу законопроекта, лицо, совершившее одно из вышеуказанных преступлений, может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с применением данных мер. Такой вариант редакции уголовного закона представляется не совсем приемлемым по нескольким причинам.

Во-первых, это не совсем согласуется с принципом справедливости, предполагающим соответствие наказания и иных мер уголовно-правового характера общественной опасности и другим обстоятельствам содеянного, поскольку, как справедливо указывается в научной литературе, совершение преступления в отношении беспомощного лица, в том числе новорожденного, свидетельствует о бесчеловечности, глубоком моральном падении и особой злостности лица, совершающего такое преступление. Эти обстоятельства свидетельствуют о повышенной опасности виновного для общества и требуют применения строгих мер уголовной ответственности [1, с. 3].

Во-вторых, здоровье человека и его телесная неприкосновенность, будучи включенными в один видовой объект с жизнью человека, признаются в доктрине уголовного права приоритетны- 30 ми объектами правовой охраны. Кроме этого, как справедливо отмечает Г.Н. Борзенков, приоритетная защита указанных благ подчеркивается во многих международных актах, которые признаны Российской Федерацией [2, с. 9-10]. Например, это закреплено во Всеобщей Декларации прав человека 1948 года, Конвенции о правах ребенка 1989 года, Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 года и т.д. ¹

В научной литературе не раз указывалось, в том числе и в отношении наиболее тяжких насильственных преступлений, что общественная опасность таких деяний определятся не столько их распространенностью, сколько тяжестью наступивших последствий [3, с. 3]. Думается, что это утверждение можно распространить на все преступле- ния против жизни и здоровья. Утрата жизни, а во многих случаях и здоровья необратима.

В-третьих, думается, что нельзя пренебрегать значением принципа неотвратимости уголовной ответственности, который был предусмотрен в проекте УК РФ, опубликованном в 1992 году. Несмотря на то что указание на этот принцип в действующем законе прямо не закреплено, его исключение из общего перечня принципов не означало отказ от его реализации. Можно согласиться с Г.Н. Борзенковым в том, что наличие этого принципа в действующей редакции УК РФ прослеживается путем систематического толкования положений, закрепленных в ст. 2-7 УК РФ [4, с. 5].

В-четвертых, представляется, что введение в уголовный закон новой категории со всеми вытекающими изменениями приведет к усложнению сложившейся системы межотраслевой дифференциации юриди- 30 ческой ответственности, сделает границы между уголовно-наказуемым проступком и административным правонарушением размытыми. Это особенно опасно в связи с тем, что задача всемерной охраны прав и свобод личности обостряет проблему формулирования правовых определений в системе законодательных проектов и в сфере их практического использования, в том числе в борьбе с посягательствами на здоровье [5, с.7].

Инициатива введения вышеупомянутого проекта обусловлена курсом уголовно-правовой политики, направленной на гуманизацию уголовного закона [6, с. 10]. При этом традиционно принцип гуманизма уголовного закона направлен, с одной стороны, к потерпевшему, а с другой – к лицу, совершившему преступление. Как справедливо отмечает Э.Ф. Побегайло, гуманное отношение к лицу, преступившему закон, не может сочетаться с негу- манным отношением к другим лицам, тем более к потерпевшим от преступления, нельзя при этом фокусироваться на одной только категории – лицах, совершивших преступление [7, с. 14]. Думается, что предлагаемые поправки в уголовный закон, как раз направлены только на обеспечение интересов виновного.

В научной литературе по поводу введения категории «уголовный проступок» высказываются разные мнения. Среди доводов, приводимых сторонниками введения уголовного проступка, указывается снижение репрессивности уголовно-правовой реакции на «мелкую преступность» [8, с. 65]. В частности, отмечается, что введение уголовного проступка позволит решить проблемы негативного влияния, которое испытывают осужденные в местах лишения свободы, и их сложной адаптации после отбытия наказания в виде лишения свободы, а также будет способствовать 31 реалистичному отображению статистической отчетности [9, с. 75].

В связи с этим наиболее обоснованной представляется позиция Л.Л. Кругликова и В.Ф. Лапшина, которые считают включение в состав действующего уголовного закона категории «уголовный проступок» неоправданным и полагают возможным в качестве решения проблем, поднима- емых Верховным Судом РФ, исключение из уголовного закона большинства норм, предусматривающих ответственность за преступления небольшой и средней тяжести, с их одновременным переводом в административное законодательство [10, с. 84]. Следует согласиться с авторами в том, что декриминализации должны подлежать не все нормы небольшой и средней тяжести, а только большинство из них. Думается, что составы, предусматривающие ответственность за посягательство на здоровье, в том числе здоровье новорожденного ребенка, не должны быть отнесены к их числу.

Таким образом, представляется, что составы преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ст. 116.1, ч. 1 ст. 118, ч. 1 ст. 124 УК РФ, охраняющими жизнь и здоровье не только взрослого человека, но и новорожденного, не следовало бы относить к категории уголовного проступка, поскольку данные преступления в силу ценности 31 непосредственного объекта представляют весомую общественную опасность. Возможность назначения наказания за их совершение не должна идти вразрез с традиционными для уголовного права принципами справедливости и неотвратимости уголовной ответственности.