Ульяновский завод имени Володарского в годы большого террора

Обозревая путь, пройденный Советским Союзом в 1934—1938 гг., И. В. Сталин с гордостью подчеркнул в своем отчетном докладе на XVIII съезде ВКП(б): «Для нашей страны это было время процветания, экономического и культурного подъема, увеличения политической и военной мощи… Движение нашей промышленности представляет картину неуклонного повышения темпов» [1]. Разумеется, при жизни великого кормчего это заключение рассматривалось всеми жителями СССР как истина в последней инстанции. Лишь после прихода к власти Н. С. Хрущева у обществоведов появилась относительная возможность оспорить мнение великого диктатора. Например, авторы вузовского учебника по истории КПСС (редактор Б. Н. Пономарев) весьма критически оценивали итоги развития советской экономики во второй половине 30-х годов XX века: «Приступая к выполнению третьего пятилетнего плана, партия столкнулась с трудностями. Растущая промышленность нуждалась в постоянном притоке рабочей силы, особенно квалифицированной, а ее часто не хватало. Вместе с тем наличная рабочая сила использовалась не всегда правильно. Это объяснялось организационно-хозяйственными неполадками. Не упорядочена была организация труда и заработной платы… Отрицательно сказались эти годы на руководстве промышленностью — репрессии против кадров, частая сменяемость их, замена иногда опытных руководителей (директоров, инженеров, мастеров и т. д.) менее опытными. Были репрессированы директора многих крупнейших металлургических, машиностроительных и оборонных заводов» [2].

С момента воцарения Л. И. Брежнева в СССР началась политическая гальванизация неосталинизма. В трудах обществоведов, воссоздавших динамику развития экономики страны в предвоенное пятилетие, опять зазвучали лакировочно-хвалебные интонации. «В результате трудовых усилий рабочего класса, руководимого коммунистической партией, — писал профессор С. И. Мурашев, — второй пятилетний план был выполнен за 4 года и 3 месяца… Про- изошла реконструкция всех отраслей индустрии на основе передовой техники, резко возросла механизация производства. СССР превратился в могучую, высокоразвитую державу. В стране была создана мощная оборонная промышленность… К лету 1941 года план выпуска индустриальной продукции, намеченный на все третье пятилетие, был выполнен на 86 %. В 1938—1940 гг. вступило в строй 2900 крупных промышленных предприятий» [3]. С. И. Мурашеву вторил С. А. Сера-ев: «Величайшим завоеванием советского народа явилось создание материально-технической базы социализма. В результате осуществления индустриализации страна получила могучую социалистическую промышленность, оснащенную новейшей техникой. За годы двух пятилеток было построено 6 тысяч крупных промышленных предприятий. В 1937 году промышленность произвела продукции почти в 6 раз больше, чем в 1913 году... В третьей пятилетке советский народ под руководством Коммунистической партии добился больших успехов в дальнейшем развитии народного хозяйства. За три с половиной предвоенных года пятилетний план в области промышленности был выполнен на 86 %, в том числе по производству средств производства — на 90 %. Таким образом, накануне Великой Отечественной войны экономическая и оборонная мощь СССР еще более возросла» [4].

Унылое аллилуйское однообразие в подходе к проблемам развития экономики страны в предвоенные годы сменилось многоцветием красок лишь после распада коммунистической империи. В коллективной монографии «Политическая история: Россия — СССР — Российская Федерация» прямо говорилось о том, что Советский Союз накануне Великой Отечественной войны оказался в состоянии тяжелого общественно-экономического кризиса: «Пять лет не созывался очередной XVIII съезд ВКП(б), в 1938 и 1939 гг. было проведено лишь по одному пленуму ЦК. Уничтожены многие инакомыслящие и сомневающиеся, запугано население в целом… продолжение перетрясок, кадровая нестабильность не только дезорганизовали управление государством, но и подорвали социальные основы режима. Болезненным подтверждением тому был срыв планов второй пятилетки, топтание на месте и провалы в экономике в 1938—1939 годах. Сталинский тезис о превращении России из аграрной в индустриальную, мягко выражаясь, истине не соответствовал. Большинство населения было занято ручным трудом» [5]. Аналогичную оценку экономическим процессам, наблюдавшимся в СССР во второй половине 30-х годов

XX века, дали многие отечественные и зарубежные историки [6]. Иную позицию по этому вопросу занимают ныне многие апологеты гения всех времен и народов.

«Сталин, — убеждает читателей Д. Верхотуров, — был великим и гениальным в условиях своего времени… В сталинскую эпоху возник новый тип экономики — мобилизационная экономика. Создателями этой модели являются Сталин и его команда. Это факт. Мобилизационная экономика оказалась невероятно эффективной. За считанные годы лицо России и всего СССР изменилось до неузнаваемости. Сталинская индустриализация имела мировое значение — это тоже факт, и его не очень трудно доказать… Например, в 1936 году в мире производилось около 100 млн тонн чугуна, из которых 10 % приходилось на СССР. Существенно расширилось производство тракторов, автомобилей и самолетов, двигателей самого разного типа, мощности и назначения. За счет разворачивания машиностроительной отрасли в Советском Союзе человечество сделало решительный шаг в деле замещения силы человека и животного силой двигателя» [7].

Никаких минусов в ходе выполнения планов индустриализации страны не находит и Г. Зюганов. «О свершениях сталинской эпохи, — пишет он, — можно говорить до бесконечности. Отмечу лишь некоторые, наиболее важные ее штрихи. Только за годы первой пятилетки был удвоен промышленный потенциал СССР. Каждый год страна стала вводить до трехсот предприятий, причем по тем временам это были лучшие заводы, не уступающие мировым стандартам. Ускоренными темпами развивалась экономика Сибири и Урала. Все это позволило достигнуть выдающихся результатов в промышленности и научно-техническом развитии, обеспечить создание для Красной Армии новейших образцов вооружений. Индустриализация, коллективизация, культурный взлет страны ознаменовали победу Сталина над временем и пространством» [8]. Конечно, каждый вправе петь дифирамбы, восхищаться, обожать «родного и любимого Иосифа Виссарионовича», но тем не менее любой, более или менее здравомыслящий человек, анализируя события того сложного времени, вправе задаться вопросом: «Если тогда в военно-экономическом отношении дела наши были столь блестящи, то почему столь позорно велась война с Финляндией, почему фашисты так быстро дошли до столицы, почему в первые месяцы сражений обнаружилась катастрофическая нехватка военной техники, автоматов, винто- вок» [9]. Отсюда, естественно, возникает очевидная необходимость изучения состояния военной промышленности и в первую очередь ее основных компонентов — оборонных предприятий.

Вот почему в качестве объекта исследования нами взят Ульяновский машиностроительный завод им. Володарского. В его производственной жизни в предгрозовые годы, как в капле воды, отражены и успехи, и провалы всей советской военной промышленности. В краеведческой энциклопедии он характеризуется следующим образом: «Старейшее в Ульяновске предприятие широкоуниверсального профиля. Ранее известно как Симбирский патронный завод. Строительство началось в 1916 году, первая продукция выпущена в июле 1917 года. В 1918 году на строящийся завод были эвакуированы оборудование и рабочие Петроградского патронного завода. В ноябре 1922 года предприятию присвоено имя М. М. Володарского. После окончания гражданской войны завод освоил выпуск первых отечественных металлорежущих и шлифовальных станков» [10]. К началу 1940 года основное производство завода было автоматизировано на 72,6 %, и по степени автоматизации предприятие вышло на первое место в Куйбышевской области [11]. На нем трудилось около 3000 человек [12].

В литературе, посвященной истории развития завода, доминируют радужные краски. Так, И. Зонтов и А. Смирнов писали о беспрерывных трудовых победах коллектива во второй половине 30-х годов ХХ века: «В стахановское движение включились многие рабочие. Оно дало огромные результаты. В 1938 году предприятие успешно справилось с производственной программой. Валовая продукция выросла на 45,5 %. Годовую программу 1940 года завод выполнил на 118 %. За сравнительно короткий срок было капитально отремонтировано более 1200 станков с обеспечением полной взаимозаменяемости двигателей и необходимым количеством запасных частей» [13]. Идиллическую картину работы коммунистов завода им. Володарского в годы Большого террора создали Е. Конников и Н. Хренов [14]. В ней в духе социалистического реализма были нарисованы патриоты-стахановцы, комсомольцы-ударники, талантливые многостаночники, носители высокой социалистической морали. Ах, если бы все это существовало в реальной действительности! Увы, материалы печатного органа Ульяновского горкома ВКП(б) — газеты «Пролетарский путь» — воссоздают куда более сложную, грустную и даже трагическую картину...

С начала 30-х годов ХХ века завод им. Володарского то и дело лихорадило. Всех выбивал из колеи пятый цех. Он длительное время не выполнял план. Почему? На этот вопрос ответил 26 февраля 1936 года корреспондент «Пролетарского пути» А. Правдин. Он выяснил, что на протяжении нескольких лет там орудовало вредительское «контрреволюционное гнездо». После его разоблачения и уничтожения коллектив предприятия удовлетворенно вздохнул. Но ненадолго. Тормозить работу всего завода стал третий цех. Выпуск им в массовом количестве некачественной продукции поставил все предприятие на грань остановки.

В третий цех в экстренном порядке прибыли директор завода Харин-Чайка и инспектор наркомата тяжелой промышленности Лазарев. Но вместо того чтобы спокойно разобраться в причинах нарушений и сбоев в производстве, они распорядились об отключении электричества в цехе. Собравшиеся рабочие услышали от обоих администраторов, не владевших собой, «свирепую нецензурную ругань и угрозы расправы». Группа пролетариев отважилась отправиться к секретарю парткома Волошинову и выразить свое возмущение поведением Харина-Чайки и Лазарева. Однако руководитель партийной организации не захотел выслушать рабочих и, более того, пообещал принять суровые меры к «смутьянам». Но те не испугались и отправились прямым ходом к уполномоченному Комиссии Партийного Контроля при ЦК ВКП(б) Френкелю, случайно заехавшему в Ульяновск. Высокий гость внимательно выслушал ходоков и сделал взвешенное заключение: «Директор завода тов. Чайка, грубо нарушив постановления партии и правительства, приказал в рабочее время остановить станки и провести собрание трудящихся. Вместо вскрытия причин производственного провала он обрушился на коллектив цеха номер 3 с бранью и оскорблениями.

Тов. Чайка проявил слабость в руководстве предприятием, допустил нетерпимо частую смену инженеров и техников и большую текучесть трудящихся. Секретарь парткома тов. Волоши-нов уделял мало внимания партийно-массовой работе, практиковал голое администрирование, подменял хозяйственников, нарушал устав партии» [15].

О волнениях на заводе им. Володарского стало известно Куйбышевскому краевому комитету ВКП(б). В оперативной манере этот партийный орган принял 26 июля 1936 года весьма разумное постановление: «Вместо того чтобы вскрыть действительные организационно-техни- ческие причины роста брака в третьем цехе и мобилизовать трудящихся на борьбу с ним, товарищи Чайка (директор) и Лазарев (инструктор НКТП) устроили собрание трудящихся, на котором выступили с необоснованными обвинениями всего коллектива и угрожали роспуском партийной организации, отменой обмена партдоку-ментов и т. д. Крайком отмечает ошибочную линию, занятую в этом вопросе секретарем парткома тов. Волошиновым. Вместо того чтобы вскрыть недостатки партийно-массовой работы и обсудить безобразное поведение товарищей Чайки и Лазарева, он встал на путь зажима критики и полного одобрения их поступка. К тому же по инициативе товарища Воло-шинова партком без серьезных на то оснований снял с работы парторга третьего цеха товарища Кейсель.

Исходя из вышеизложенного, крайком ВКП(б) постановляет:

• 1.    Указать директору завода им. Володарского т. Чайке на то, что его поведение на собрании рабочих третьего цеха недостойно коммуниста — советского директора.

• 2.    Освободить от работы секретаря парткома завода им. Володарского тов. Волошинова.

• 3.    Сообщить в комиссию Партконтроля при ЦК ВКП(б) о непартийном поведении инспектора НКТП т. Лазарева» [16].

Однако жесткие административные меры не дали должной отдачи. Это констатировали участники слета стахановцев и ударников завода им. Володарского, состоявшегося 31 октября 1936 года. Вот что о нем сообщил корреспондент «Пролетарского пути» В. Владимиров: «Директор предприятия т. Чайка заявил о том, что мы не можем овладеть новыми нормами и поэтому не выполняем производственную программу. Рабочие места не оборудованы. Неповоротливость технического персонала и хозяйственников сказывается на всем процессе работы. Несмотря на то что на заводе много стахановцев, план в целом не выполняется. И это потому, что мы не работаем с людьми, не изучаем опыт их работы, не прислушиваемся к их требованиям и запросам. Брак все растет. Заводу возвращают продукцию для переработки — убытки от этого огромны.

Стахановка товарищ Куделева сказала, что в 11 цехе начальство бездушно относится к рабочим. Оно не приготовило производство к зиме. Станки часто простаивают.

Ударник товарищ Мокин отметил плохую работу литейного цеха. Детали отливаются и отковываются таких больших размеров, что приходится затрачивать много времени на черновую обработку. Плохо поставлено нормирование. Наряды на работу не выписываются целыми месяцами, и трудящийся не знает, сколько он должен получить за обработку той или иной детали. Договоры по социалистическому соревнованию не проверяются.

Помощник начальника 1 цеха т. Серде признал, что брак в работе у них все еще растет. Мы плохо заботимся о воспитании людей. Мы не боремся с бракоделами. Наши инженеры, техники и мастера не обращают внимания на повышение технического уровня трудящихся.

Слет решил, что с первого ноября надо объявить стахановский двухмесячник. За это время должно быть обеспечено выполнение годового плана, снижение брака, повышение качества продукции, освоение новых норм всеми трудящимися» [17].

С большим трудом — за счет авралов и штурмовщины — завод им. Володарского достиг к концу 1936 года намеченного 100-процентного производственного рубежа. Кажется, и начало 1937 года давало основания для осторожного оптимизма: два стахановских декадника в январе и феврале прошли относительно успешно. Но дальше настроение коллектива стало стремительно падать.

21 марта 1937 года «Пролетарский путь» опубликовал статью М. Подольского под удручающим заголовком «Сотни недоданных станков». «Прорыв… Глубокий прорыв! — писал он с волнением и истинным огорчением. — Как-то непривычно и дико звучат эти слова теперь, в годы взлета замечательного стахановского движения, в период непрерывного подъема производственной культуры.

И все же, к сожалению, все эти слова о прорыве все чаще склоняются станкостроителями завода им. Володарского. Пять дней в шестом цехе не перестают говорить о прорыве. Программа прошлого года по выпуску станков, и в особенности типа «Александрова», провалена. Ведь факт, что целый год, по милости начальника цеха Царанова, станки изготовлялись кустарно, без технических условий. Их даже пускали в серийное производство без предварительной проверки на опытном образце.

Куда смотрело руководство завода? Детали шли в лом, технический контроль шел на сделки с начальником цеха и пропускал брак, рабочие вынужденно ходили без дела, оборудование использовалось на 48,9 %. На монтажном участке — наиболее узком — слесарям давали отпуск из-за… отсутствия работы.

На исходе первый квартал, а начальник отдела станкостроения тов. Малахов, разведя руками, вынужденно констатирует:

— Да, убийственно работаем. За три месяца должны дать стране 106 станков, а на сегодня, стыдно признаться, выпустили пять. Тяжелое положение в цехе.

Шестой цех серьезно болен. Рутина, косность, как ржавчина, разъедает его. Безответственность многих командиров производства дошла до того, что участки цеха, начиная с января, работают без плановых заданий. Цех надо лечить — и основательно. Разговорами, шумихой дела не поднимешь. Стыдно видеть невообразимый ералаш в цехе основного предприятия нашего города. Преступно не додавать стране сотни нужных ей станков».

Из комплекса причин, приведших шестой цех (в итоге и весь завод) к срыву плана, М. Подольский выделил две главные. Во-первых, председателю цехового профсоюзного комитета остается только согласиться с тем, что передачи стахановского опыта — неотъемлемого элемента социалистического соревнования — здесь и в помине нет. Например, в стране в связи с кончиной любимого наркома тяжелого машиностроения С. Орджоникидзе объявили призыв в ряды ударников и стахановцев. Это обращение знатных угольщиков и металлургов Донбасса встретило живейший отклик в сердцах миллионов тружеников нашей страны, горящих желанием новыми стахановскими подвигами почтить память близкого и родного наркома. Это желание охватило и станкостроителей завода им. Володарского. Но орджоникидзенский призыв стахановцев надо по-настоящему организовать, а руководство 6-го цеха, по сути дела, свело все к шумихе и митинговщине.

Во-вторых, провал производственной программы, по мнению М. Подольского, был обусловлен плохой подготовкой молодежи, шедшей на замену ветеранам: «На заводе не заботятся о технической учебе новичков. О том, что в цехе консервативно и даже бездушно относятся к выращиванию кадров, говорит такой факт. К строгальщику тов. Кузнецову прикрепили ученика из чернорабочих. По договору с администрацией ветеран должен был в течение трех месяцев подготовить новенького до третьего разряда. Но ученику не дали даже станок, на котором он мог бы овладевать техникой строгального дела. Как это назвать, как не издевкой над человеком? Так «учат» около 30 новичков. Людей набрали, прикрепили на токарном и строительном участках к квалифицированным кадрам и думают, что знания к ним сами по себе придут, с неба свалятся. Большинство из этих «обучающихся» молодых рабочих 1 день наблюдают за приемами опытных мастеров, а потом пять дней просто гуляют. Их даже не обеспечивают работой. Но, впрочем, чего мудреного в этой порочной системе, если и квалифицированные кадры вынуждены здесь часто баклуши бить. И делают они, конечно, это не по своей доброй воле, а по милости отдела подготовки производства, который не заботится о своевременном обеспечении цеха «полуфабрикатами» [18].

Провал выполнения плана первого квартала 1937 года объяснялся не только техническими, но и политическими причинами. То была пора, наполненная волнениями, тяжкими психическими потрясениями, борьбой за жизнь. По инициативе И. В. Сталина в стране развернулся процесс поиска врагов народа — троцкистов, зиновьевцев, вредителей всех мастей, двурушников, оппортунистов, правых и левых уклонистов, шпионов, диверсантов и т. д. На заводе им. Володарского тоже почти все присматривались друг к другу, мучительно размышляя над вопросом: «Не кроется ли под личиной этого давнего знакомого и даже приятеля страшная образина фашистского наймита?». Здесь, как и повсюду, торжествовал театр абсурда…

6 апреля 1937 года на заводе им. Володарского открылось отчетно-перевыборное партийное собрание. Его планировали провести за три дня. Но жесточайшая необходимость борьбы с коварным и вероломным внутренним врагом спутала все разумные предположения и расчеты. Не рассказывая о том, как долго избирался президиум собрания, как целую вечность длился отчетный доклад, как до второго пришествия продолжались прения, сообщим о сроках выборов в партком. В его состав на предмет обсуждения вместо 11—15 кандидатов выдвинули аж 98 человек. Причем каждого из них разбирали по косточкам. «Четыре дня, — писал корреспондент «Пролетарского пути» В. Синицын, — рассматривались кандидатуры, выдвинутые для избрания в партком. Каждый рассказывал автобиографию, говорил о борьбе за генеральную линию партии против разного рода врагов. Особенно интересовали присутствующих на собрании коммунистов, как тот или иной товарищ боролся против подлейших двурушников-троцкистов, которые, как известно, свили себе гнезда на заводе и орудовали в своих вражеских целях. Так, был отведен т. Расторгуев за то, что он не вел активной борьбы с троцкизмом» [19]. На этом же основании были отклонены кандидату- ры мастера Савельева, рабочего Сидорова и др. Подозрительность участников собрания росла не по дням, а по часам. Они едва ли в каждой выдвинутой кандидатуре видели врага народа. Выборы забуксовали. 17 апреля при тайном голосовании вотум доверия получили только 6 человек: директор предприятия Чайка, его помощник Баранов, председатель заводского комитета Жаров, начальник цеха Потапова, инженеры цеха Паршутов и Михалев [20].

Участники этого партийного форума попали в патовую ситуацию: за две недели работы они не смогли сформировать свой руководящий орган. В конце концов, они кое-как, второпях «избрали» партком. «И все-таки, — признал вскоре «Пролетарский путь», — Куйбышевский крайком ВКП(б) вынужден был отклонить эти выборы: подсчет голосов комиссия, оказывается, произвела неправильно» [21]. Спустя несколько месяцев партком завода им. Володарского был создан фактически путем кооптации и назначения. Понятно, что он не мог работать должным образом, потому что не пользовался авторитетом среди большинства коммунистов предприятия. Теряла с каждым днем уважение коллектива и администрация. Этому способствовала мощная кампания охаивания управленцев всех рангов, развернутая в печати.

8 апреля 1937 года «Пролетарский путь» в своей передовой подверг критике директора завода им. Володарского: «Ряд руководителей наших предприятий и учреждений обывательски-мещански подходят к подбору кадров. Это прежде всего относится к т. Чайке, под крылом которого в течение долгого времени орудовали троцкисты-двурушники и иные враги». Через три недели печатный орган ульяновских коммунистов вновь обрушился на директора завода им. Володарского: «Многие руководители партийных и хозяйственных организаций забыли, что социалистическое государство рабочих и крестьян находится в капиталистическом окружении, что буржуазия непрерывно засылает в страну Советов своих шпионов, вредителей и убийц. Троцкисты, давно превратившиеся в оголтелую банду, явились находкой для капиталистов. Враги воспользовались политической беспечностью, делячеством, самодовольством и зазнайством многих наших партийных товарищей.

Делягой оказался и директор завода им. Володарского т. Чайка. Подбирая работников, он интересовался только их деловой квалификацией (да и то недостаточно), совсем упуская из поля зрения их политическую физиономию. Неудивительно, что здесь орудовали троцкисты.

На этом же заводе работали немало преданных социализму инженеров. Однако и они не смогли своевременно разоблачить врагов, им мешала политическая близорукость» [22].

Нетрудно представить, в каком ужасном состоянии находился Чайка: после таких публикаций он мог каждый день ожидать только одного — ночного ареста. С середины мая 1937 года завод им. Володарского оказался фактически без руководителя. Он плыл без руля и ветрил. О производственной обстановке на предприятии можно было судить по письмам рабочих, напечатанных в «Пролетарском пути».

Невеселыми думами поделился 29 мая 1937 года стахановец-лекальщик И. Щербак: «Замечательный почин рабочих и инженерно-технических работников Куйбышевского станкостроительного завода, организовавших социалистическое соревнование в ознаменование 20-й годовщины Великой Октябрьской революции, всколыхнул всех рабочих, служащих и инженерно-технических работников. Но на нашем заводе имени Володарского, к нашему стыду, не видно работы по организации предпраздничного соревнования.

В нашем цехе № 6 повторяется старая история — перебои в работе. Мне, стахановцу, старому производственнику, обидно. Что я могу дать к годовщине пролетарской революции? Я систематически выполняю нормы на 250—300 %! Это обеспечивает значительное перевыполнение годовой программы к 7 ноября. Но в последнее время из-за недостатка работы я часто простаиваю. 16 мая, например, я простоял полдня. 17 мая за весь день сделал только три калибровых кольца, 20 мая также был загружен не полностью.

За эти дни я обегал всех начальников, был у плановика т. Кузьмина, у заведующего кладовой т. Рожнова, но бесполезно... Бесполезно! Тогда я обратился к начальнику нашей мастерской инженеру т. Явиду. Он мне сумел порекомендовать только одно — пойти в отпуск. В ответ я также дал ему ценный совет, но, к сожалению, слова мои не предназначены для публикации в социалистической печати.

Так работать нельзя! В то время пока пролетариат Германии, Италии и Америки в труднейших условиях борется с гидрой мирового капитализма, большевики завода им. Володарского лежат на боку! Эта ситуация возмутительна. Я лично требую, чтобы в дела 6-го цеха немедленно вмешалась дирекция, партийный комитет и завком. Надо разбудить от спячки наших руководителей, заставить их работать по-большевистски!»

Столь же критично был настроен и токарь А. Жиганов: «Текучесть рабочих и инженернотехнических работников на заводе им. Володарского — одна из причин систематического невыполнения производственной программы. Вот вам пример. В шестом цехе работал прекрасный мастер разметки т. Никитин. Он был организатором стахановского движения, добился очень хороших результатов на своем участке. Но зарплата его составляла всего 375 рублей. Тов. Никитин вырос на нашем заводе. Однако, не чувствуя к себе внимания со стороны руководства цеха, он подал заявление на увольнение.

Никто из руководства цеха не нашел нужным поговорить с т. Никитиным, удержать ценного работника. И только через несколько дней, когда он собрался уезжать, его вызвали, предложили значительно увеличить зарплату (ставку), обещали создать все условия. Тов. Никитин, к сожалению, не остался.

Случай с тов. Никитиным не является исключением. Заводские организации совершенно не проявляют заботы об улучшении возрастающих культурных потребностей рабочих. На этом крупнейшем предприятии города до сих пор не устроили прачечную, хотя разговоры о ней ведутся несколько лет.

Торговля в Заволжье представлена плохо. Несколько раз писалось об отвратительной работе нашей столовой, но никаких результатов нет.

В результате такой бытовой неустроенности и появляются настроения уехать с завода» [23].

Надо было бы устроить мозговой штурм и на всех уровнях административной системы, проанализировать плюсы и минусы производственной системы. Вместо этого на заводе им. Володарского развернулась невиданная доселе по масштабам «охота за ведьмами». 11 июня 1937 года, как сообщил «Пролетарский путь», «во всех цехах прошли собрания, на которых рабочие требовали от суда беспощадного приговора фашистским шпионам» [24]. (Речь шла о судьбе некогда легендарных героев Красной Армии Тухачевского, Уборевича, Корка, Эйдемана и других.) На следующий день состоялся общезаводской митинг: участники его горячо приветствовали сообщение из Москвы о расстреле германских шпионов и призывали вывести на чистую воду всех пособников фашизма. Всем запомнилось выступление стахановца Кузнецова, предложившего сохранять бдительность: «Мы не должны успокаиваться на том, что шайка изменников осуждена. Нельзя беспечно относиться к тому, что на нашем заводе работал предатель и авантюрист Чайка!». Бедный директор.

Какой ужасающий удар судьбы получил он. В конце июня чекисты увезли его в Москву и в лубянской тюрьме подвергли нечеловеческим пыткам, требуя признания в работе на германскую разведку [25].

Между тем на заводе им. Володарского в Ульяновске развернулся истерический, психопатический поиск сообщников арестованного Чайки. Многие тогда совершенно неожиданно обнаружили у себя способности сыщиков-разоблачителей. «Пролетарский путь» дал обстоятельную хронику успешной борьбы с замаскировавшимися врагами народа на этом предприятии. 12 июня корреспондент этой газеты Косоуров обратил внимание на малозаметную на первый взгляд деталь поведения начальника 1-го цеха Жарова. Он проводил партсобрание, но «почему-то не заострил внимание коммунистов на необходимости укрепления бдительности. А ведь в 1-м цехе долго орудовали враги народа Сивов, Никитин и сын жандарма Пастеров, обманным путем получивший билет члена ВКП(б)». Редкое политическое чутье не подвело журналиста И. Косоурова. Вскоре чекисты вскрыли подноготную Жарова и арестовали как вредителя государственной собственности, стремившегося восстановить капиталистический строй [26].

11 июля 1937 года «Пролетарский путь» поместил заметку анонимного рабкора, намекавшего на подозрительную возню некоторых коммунистов, работавших на заводе им. Володарского: «В цехах предприятия развертывается социалистическое соревнование. Передовые стахановцы заключают индивидуальные договоры. Но многие коммунисты опошляют идею соревнования. Например, товарищ Панягин (5 цех) указал в договоре, что обязуется ходить на общие собрания, участвовать в международной организации помощи борцам революции и в страховании. Это же насмешка над стахановским движением. А мастер 6-го цеха коммунист Дубов считает заключение социалистического договора бумажной волокитой, бюрократизмом. Разве так может рассуждать коммунист? Эти разговоры, разумеется, не наши».

2 августа 1937 года «Пролетарский путь» опубликовал выступление стахановца Керенцо-ва на совещании участников социалистического соревнования на заводе им. Володарского. Нетрудно догадаться, что оно было посвящено вопросам борьбы с врагами народа: «25 и 27 июня в бригаде т. Савельева совершенно не работали три человека. И каждый день простаивает не менее одного-двух членов бригады. Савельев объясняет это тем, что нет материала, а на са- мом деле отмечались случаи, когда он умышленно не давал работы. Савельев подозрительный человек. Все его действия по отношению к рабочим и производству носят вражеский характер. Недаром он дружит с Крючковым, который долгое время находился в белой армии, взрывал решающие точки на железной дороге около Ульяновска. А при выборах Савельев пытался протащить Крючкова в местком.

В нашем цехе много неполадок. За ними скрывается вражеская рука. Например, зачастую нам дают неправильные образцы деталей. Нередки случаи воровства образцов. И еще Савельев вел агитацию против заключения договоров на социалистическое соревнование». Такого рода критика в печати являлась фактически публичным доносом, который тут же брали на заметку работники НКВД. Закономерно, что Савельева позднее арестовали [27].

В начале августа 1937 года партком завода им. Володарского составил список «подозрительных членов ВКП(б)», к политической физиономии которых следовало серьезно присмотреться. В нем оказались главный инженер Бату-зов, главный механик Переход, начальники цехов Шамровский, Малахов, рабочие Рябов, Тер-пиловская, Тресаков и другие. В этот черный список внесли даже фамилию Потаповой, которая с конца 1936 года занимала должность секретаря парткома.

Организационные меры последовали незамедлительно. 28 августа 1937 года «Пролетарский путь» оповестил ульяновцев о том, что главный инженер завода Бутузов изгнан из рядов ВКП(б). Вслед за ним из партии исключили начальника цеха Шамровского. Разоблачить рабочего Рябова, популярного на предприятии стахановца, не составило труда. На него в горком партии поступил анонимный донос, из которого явствовало, что этот вредитель «старался умышленно нарушить технологический процесс в пятом цехе». У Рябова в сей же день отобрали партбилет, а на следующий уволили с завода.

Совершенно неожиданно разразился политический гром над Терсаковым. Эффект ужасающей внезапности был усилен тем, что он, как и Рябов, был два года гордостью стахановского движения на заводе им. Володарского. В характеристике, данной ему, говорилось: «Стоя в рядах партии, честно и добросовестно выполнял все поручения. Систематически работал над реализацией производственной программы. Никогда не примыкал ни к одной шайке троцкистов» [28]. Кажется, кто-кто, а уж Терсаков мог спать спокойно даже в условиях катастрофиче- ских общественных потрясений. И вдруг одного из его товарищей по работе в 5-м цехе осенило: он вспомнил, что в начале 1935 года Терсаков у себя на квартире выпивал с Шмелиным. С тем самым Шмелиным, которого работники НКВД обвинили в принадлежности к троцкистской банде и отправили в концлагерь на 5 лет [29]. В конце августа 1937 года Терсакова вызвали в партком, инкриминировали ему наличие контрреволюционных связей с врагом народа и исключили из рядов ВКП(б).

Хлебнула лиха старая большевичка, работница 5-го цеха Терпиловская. С понятной гордостью она иногда вскользь упоминала о добром знакомстве с руководителями Куйбышевской краевой организации ВКП(б) Шубриковым и Полбицыным. Знала бы эта в общем добрая и скромная работница, что такое невольное простенькое хвастовство может обойтись очень дорого. Когда она услышала о повальных арестах членов крайкома, ее охватил страх. Тем более что по Ульяновску поползли слухи о связях Тер-пиловской с «врагами народа». Бедняжка ждала вызова на заседание парткома, исключения из рядов партии и ночного топота чекистов в коридоре подъезда. Но ей повезло. Жизнь ее далее развивалась по колее, определенной в известной поговорке: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Терпиловская попала под машину, сломала ногу и надолго (на 9 месяцев) слегла в больницу. Товарищи по партии боялись навещать ее — какой же нормальный коммунист отважится заговорить с троцкисткой. И о ней… постепенно забыли.

Помогло Терпиловской еще одно обстоятельство. В начале октября 1937 года на заводе им. Володарского состоялся общее партийное собрание, на котором обсуждался вопрос о борьбе с троцкистско-зиновьевскими бешеными собаками. В итоге оно вылилось в погром парткома и администрации. Единодушно принятое им постановление гласило: «1. Потапову за политическую беспечность снять с должности секретаря парткома! 2. Баранова и Жарова вывести из состава парткома за вредительскую деятельность! 3. Члена парткома Ошарина (бывшего председателя Заволжского райсовета) исключить из рядов партии за проведение вредительской финансовой политики. 4. За связь с врагом народа Чайкой и проведение вредительских планов в ремонте оборудования исключить из партии главного механика завода Перехода. 5. За непринятие мер к врагам народа начальнику планового отдела Каракову вынести строгий выговор с последним предупреждением!

Перед новым директором завода т. Елян поставить вопрос о снятии Каракова с занимаемой должности. 6. Еще раз поставить вопрос о дальнейшем пребывании в управлении заводом Максимова, Ильина, Владимирова, Григорьева и других, способствовавших вредителям. 7. Потребовать увольнения главного инженера Бутузова, ранее исключенного из рядов партии» [30].

Столь грандиозная перетряска партийных и административных кадров на заводе усилила общий хаос и беспорядок. Рассмотрение дела Терпиловской застопорилось. А через год репрессивная адская машина по команде из Кремля заметно сбавила обороты, что сохранило жизни некоторым везунчикам, в том числе и Терпиловской.

«Охота за ведьмами», развернувшаяся по канонам средневекового мракобесия, крайне негативно повлияла на производственный процесс. Заметно упал уровень исполнительской дисциплины. Организацию труда нельзя было отнести не только к уровню научной, но даже нормальной. Ее следовало квалифицировать как безобразную. На это обратил внимание технолог С. Борисенко, написавший в редакцию «Пролетарского пути» заметку «Беготня и волокита»: «Для обработки коленчатых валов в 6-м цехе завода им. Володарского нужно было изготовить ряд приспособлений. Несмотря на то что заказ в плановый отдел был сдан 1 июня, модель изготовили только 6 июля, на контроле она пролежала до 10 июля. 13 июля отлитая модель была передана опять в кладовую. До плановика Юдиной она дошла через пять дней. Только 19 июля начали ее механическую обработку.

Халатное отношение к контролю можно установить из такого факта: контролер товарищ Гурченко, заставив свою проверочную плиту моделями, нередко отправляется спать. А начальник производства товарищ Малахов не делает из этого никаких выводов» [31].

Через две недели корреспондент «Пролетарского пути» И. Косоуров согласился с выводами технолога С. Борисенко: «С трудовой дисциплиной на заводе имени Володарского все еще неблагополучно. Как известно, орудовавшие на предприятии враги народа Чайка, Сивов, Царанов и другие всячески старались дезорганизовать производство. С тех пор прошло много времени, но трудовая дисциплина на заводе не улучшилась. Ведь только за последние шесть месяцев 1937 года 135 человек допустили 86 часов опозданий на работу. В июне и июле не выходили на работу более 200 человек, причем ни в одном цехе, ни у одного начальника эти прогулы не были зарегистрированы. Более 600 часов прогулов приходится на рабочих, явившихся на работу в нетрезвом виде» [32].

Концентрация усилий коллектива завода им. Володарского по борьбе с врагами народа привела в середине 1937 года едва ли не к полному параличу деятельности администрации, парткома, профкома, комитета ВЛКСМ и других общественных организаций. Страх перед возможным обвинением во вредительстве, шпионаже, антисоветизме порождал апатию, равнодушие, вялость, стремление избежать общения с коллегами по работе. На этой почве произошло удивительное событие. На военном предприятии, каким являлся завод им. Володарского, в июле 1937 года не смогли созвать конференцию общества содействия обороне и авиационнохимическому строительству. «Руководители столь важного патриотического объединения, — пояснил корреспондент «Пролетарского пути» С. Иосифов, — не смогли обеспечить явки членов Осоавиахима. Конференция так и не началась. Один этот факт говорит о том, что партийная и комсомольская организации завода не уделяли должного внимания одному из важнейших участков своей работы. Оборонная работа на заводе запущена и развалена. Достаточно сказать, что некоторые цеховые организации Осоавиахима не работают совсем. Они только числятся на бумаге. Большинство членов Осоавиахима не платило членских взносов за целое полугодие» [33].

Итак, большинство руководителей завода им. Володарского, выбитые из колеи жестокой и бессмысленной борьбой с «врагами народа», которых не существовало в природе, были не в силах направлять производственный процесс взвешенно и разумно. Кадровая чехарда усугубляла и без того сложное положение. «Свою программу по товарной продукции, — признал «Пролетарский путь», — завод в первом квартале 1937 года выполнил на 74 процента, во втором — на 76 процентов» [34]. Причины провала газета объяснила просто и доходчиво: «Шайка вредителей довела завод до того, что трудно было разобраться, где корни глубокого подрыва производства. Враг бил по самым чувствительным местам — по оборудованию, по планированию, по подготовке кадров, по энергетике» [35]. Троцкистско-зиновьевские бандиты, как установили работники ульяновского горотдела НКВД, пошли на неслыханное преступление: они наполняли «помещения 1 и 2 цехов чадом (дымом), губительно действовавшим на здоровье рабочих. Те жаловались на го- ловную боль. Бывали дни, когда они уходили с работы в полуобморочном состоянии» [36].

Но враг, по мнению «Пролетарского пути», жестоко просчитался. Никакие дьявольские козни не могли остановить могучего трудового прорыва трудящихся, движимых мощными волнами социалистического соревнования. Исключительную роль в эти трудовые дни второй половины 1937 года сыграли чекисты, которые разоблачили опаснейших вредителей, диверсантов и фашистских шпионов. Среди них оказались начальник первого цеха Ф. И. Сивов, конструктор И. П. Зиновьев, техник А. И. Брокк, старший машинист М. Ф. Базаров, фотограф А. А. Золотов, мастер А. А. Полянин, модельщик Д. Г. Бобылов, рабочие И. В. Калинин, А. В. Кокорев, М. А. Савелов, Н. Н. Борисов и другие [37]. Сильный удар по вражескому подполью позволил, как выразился редактор «Пролетарского пути» П. А. Обухов, переломить тяжелую производственную ситуацию на заводе к лучшему. В третьем квартале 1937 года предприятие выполнило план на 93 %, а в четвертом — на 137 %.

На слете стахановцев, состоявшемся в начале января 1938 года, впервые за многие годы вместо привычных минорных речей зазвучали радостные фанфарные выступления. Директор предприятия Елян с гордостью сказал: «Наша работа увенчалась успехом. В первый раз завод выполнил программу. Большого перелома мы добились в стахановский полуторамесячник, начавшийся 13 ноября 1937 года. Шесть основных цехов перевыполнили свои программы. На первое место вышел цех товарища Врублевского. Ему вручается переходящее Красное знамя» [38].

Конечно, талантливые руководители, подобные Врублевскому, сыграли свою роль в выводе завода из прорыва. Но не этот факт был главным в улучшении дел на предприятии. Просто оно уже много лет работало неритмично, чередуя провалы с авралами. Поэтому после глубокого спада в первой половине 1937 года с неизбежным накоплением про запас массы полуфабрикатов, вынужденным ремонтом и отладкой инструмента в период простоя мог последовать естественный подъем. Благоприятными условиями воспользовалось новое руководство завода. Начался хаотичный производственный штурм, посыпались рапорты стахановцев о трудовых успехах. Финиш 1937 года оказался фантастическим. Производственная программа в декабре была выполнена на 156 %.

Настроение у представителей заводоуправления, членов парткома и профкома было при- поднятое. Всем хотелось продолжить триумфальное шествие. Полезный опыт цеха, которым столь успешно руководил Врублевский, распространялся по всему заводу. На совещаниях и собраниях отмечалось, что этот умелый администратор сумел на вверенном ему участке работы поставить по-настоящему обучение новичков, постепенно привести в порядок оборудование, обеспечить бесперебойное снабжение всех заготовками и инструментами. При этом подчеркивалось, что применение на практике системы работы Врублевского быстро повышает производительность труда. Из большинства цехов шли хорошие производственные новости.

«Встречая новый 1938 год, — информировал один из специальных корреспондентов «Пролетарского пути», — коллектив рабочих, инженерно-технических работников и служащих завода имени Володарского впервые вышел из прорыва, выполнив производственную программу четвертого квартала. Добившись этого успеха в конце 1937 года, володарцы победно завершили и первый квартал следующего 1938 года. Коллектив предприятия дал 104 % плана. По этому случаю на имя директора завода товарища Еляна получена приветственная телеграмма от наркома тяжелой промышленности товарища Кагановича: «Радуясь вместе с вами вашим достижениям, уверен, что выполнением программы каждого квартала вы обеспечите себе одно из первых мест в социалистическом соревновании».

Сейчас в связи с обсуждением телеграммы товарища Кагановича во всех цехах растет новый производственный подъем. Рабочие, инженерно-технические работники и служащие на митингах 2 апреля взяли новые обязательства. Они заверили товарища Кагановича, что приложат все силы, чтобы завод занял одно из первых мест в стране» [39].

Но благие намерения тружеников предприятия не реализовались в желанные результаты. Не помогла даже телеграмма любимого наркома Кагановича. 8 апреля 1938 года участники собрания заводского коллектива услышали в докладе своего директора тов. Еляна более чем грустные факты, характеризующие основные тенденции развития производственного процесса: «Ликвидируя последствия вредительства, мы в четвертом квартале 1937 года вышли из прорыва. 1938-й год рабочие и инженернотехнические работники встретили новым подъемом. Сейчас надо работать еще лучше, однако у некоторых начальников цехов проявляется самоуспокоенность.

Так, например, третий цех, заняв в первом квартале первое место, за восемь дней апреля дал только 85 % плана. Пятый цех в первом квартале выполнил программу на 112 %, сейчас же он не выполняет задание. Хуже стал работать первый цех. Сдает темпы и краснознаменный 11-й цех. Все эти цеха не добились планомерной сдачи продукции» [40].

Во второй половине апреля 1938 года производственная ситуация продолжала медленно, но неуклонно ухудшаться. С целью преодоления спада дирекция завода и партком обратились в ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить провести внеочередной стахановский месячник (с 5 мая по 6 июня), чтобы вывести предприятие на более высокие рубежи. Соответствующее согласие из Кремля было получено. Однако проходил день за днем, но надежды на повышение темпов выпуска продукции становились все более призрачными.

11 мая 1938 года «Пролетарский путь» подвел первые итоги. Они не радовали: «Отдельные бригады и стахановцы показывают хорошие образцы роста производительности. На втором участке 2-го цеха некоторые слесари и установщики дают в день по 105—108 %. Хорошо работают бригады тт. Деева и Куликова. Но участки и цеха в целом отстают. В первую шестидневку в пятом цехе все участки выполнили задания лишь на 95—98 %. По этой причине тормозится работа всего предприятия».

26 мая 1938 года в «Пролетарском пути» появилась статья Н. Кашина под дипломатическо-деликатным заголовком «Завод имеет возможность работать лучше»: «Итоги стахановского субботника за первые 15 дней показывают, что на предприятии дела в мае выглядят хуже, чем в апреле. Основные цеха систематически не выполняют производственных заданий. А ведь готовясь к стахановскому месячнику, инженеры и техники 5-го цеха наметили прекрасные практические мероприятия, обеспечивающие ударную работу на участках. И что же? Все эти мероприятия оказались только на бумаге. Ни по одному участку они не были выполнены. 5-й цех дневные задания выполнил на 80—90 %, срывает обеспечение всего завода инструментом.

Хуже всего на предприятии работает первый цех (начальник тов. Коростелев). Если 3—4 мая цех выполнил план на 85—87 %, то начиная с 5-го кривая выполнения показателей пошла вниз. Некоторые участки выполняют план на 50—60 %. Руководители цеха, командиры производства растерялись, опустили руки. Работа пущена на самотек. В цехе нет до сих пор должной трудовой дисциплины.

Плохая работа первого цеха тормозит и срывает выполнение производственной программы по всему заводу. По вине первого цеха большие простои и в других цехах. Решения по этому вопросу выносились парткомом и завкомом, но грош цена этим резолюциям и постановлениям: положение в цехах не меняется, дневное задание основными цехами не выполняется».

Далее из месяца в месяц — и так до конца 1938 года — практически все материалы «Пролетарского пути», в которых освещались результаты работы завода, приобретали все более унылый, удручающий, даже какой-то беспросветный характер.

14 июля: «Плохо трудился коллектив в мае, еще хуже в июне, не заметно улучшения и сейчас. В итоге за первое полугодие предприятие недодало нашей родине значительную долю запланированной продукции. Недостаток рабочей силы, текучесть ее, низкая трудовая дисциплина наблюдается почти во всех цехах. Какое может быть настроение у рабочего, особенно у новичка, когда полдня он не работает, потому что нет инструмента или полуфабриката, а потом оставляют его на сверхурочную работу. И такие факты очень часты» [41].

10 августа: «Несмотря на все имеющиеся возможности работать хорошо, автопарк завода им. Володарского не выполняет своего задания. В чем же причина плохой работы? Первое и самое основное — отсутствие плановой работы. Дневное задание хотя и дается, но никогда не выдерживается. Каждая машина за один день 3—4 раза переменит свой маршрут и ни одного поручения из намеченной программы не выполнит.

Ремонт машин производится плохо. В гараже нет для этого необходимого оборудования и инструмента. Не хватает запасных частей. 14-й цех и фабрично-заводское училище систематически не выполняют заказов, задерживают ремонт машин.

В гараже отсутствует контрольный отдел. Машина, вышедшая из ремонта, не проверяется. В результате, сделав несколько рейсов, она становится опять на ремонт. Расхлябанность в гараже дошла до того, что люди не стали отвечать за брак. Забракованная деталь выбрасывается, и вся работа начинается сначала. Часты случаи нарушения трудовой дисциплины, невыполнения приказов. Рвачество, пьянка стали обычным явлением.

Говоря о плохой работе гаража, нельзя обойти вниманием его руководство. Начальник транспортного отдела завода тов. Петров не ин- тересуется работой гаража. Вместо того чтобы со всем коллективом исправлять недостатки, чаще бывать на производстве, он больше отсиживается в кабинете, издавая бесконечные приказы и осыпая рабочих угрозами: «Я тебя выгоню!», «Выговор дам!» [42].

21 августа: «Командный состав завода, директор тов. Елян, секретарь парткома не сумели мобилизовать коллектив на подъем производства, в результате чего предприятие сорвало выполнение июльской программы. В настоящее время программа также провалена. На днях на имя директора и секретаря парткома от наркома тяжелой промышленности т. Кагановича получена вторая телеграмма. В ней ясно указано на срыв программы. Вот как об этом написал нарком: «Это явилось результатом самотека в процессе предоставления отпусков инженернотехническому персоналу и рабочим, ослабления трудовой дисциплины, текучести кадров и падения производительности труда».

Замечание наркома в первую очередь касается начальника первого цеха. Там на днях бригада тов. Швецова оставила станки в таком состоянии, что сменная бригада в течение двух часов не могла приступить к работе.

Не лучше положение во 2 и 3 цехах. Здесь также часты простои из-за неподачи материала и инструмента. Например, 16 августа три бригады в 3-ем цехе стояли только потому, что первый цех не обеспечил полуфабрикатами. Цех дает большой процент брака: сюда пришло много новых людей, а руководители цеха даже не позаботились организовать среди них техническую учебу» [43].

12 сентября: «1-й цех с начала 1938 года находится в глубоком прорыве. Нарушения трудовой дисциплины здесь стали обычным явлением. Подводчик Титов прогулял 6 дней. Работница Грошева прогуляла два дня. Муравьев не являлся на работу 6 дней. Рабочие обжига Ерофеев и Зузулин учинили хулиганство (обливались водой). Работница Клюхина не выполнила распоряжение бригадира. Даже бывают случаи, когда на работу приходят в пьяном виде. Особенно этим отличается бригадир Филиппов» [44].

6 октября: «Почти систематическое запаздывание транспорта, подвозящего и отвозящего рабочих, создает большие затруднения в работе и ведет к падению производственной дисциплины. Взаимосвязь между цехами самая отвратительная. Ни один заказ на автомашины не выполняется в срок. Обязательно нужно иметь толкачей для того, чтобы получить то, что заказано. К тому же до тех пор, пока сам не пой- дешь в транспортный отдел и не поругаешься, машины не получишь. А в это время в цеху создается «пробка», так как отвезти и привезти материал не на чем» [45].

20 октября: «О подготовке к зиме на заводе им. Володарского разговор вели и на пленуме завкома, и на собраниях актива. Установили твердые сроки ремонта: к 1 октября закончить все его виды. Увы, срок давно прошел.

В цехе, которым руководит т. Соцков, двери до сих пор не утеплены. Не отремонтирована крыша. Во время дождя вода проникает в цех, стены отсырели. Все это вредно влияет на здоровье рабочих» [46].

Производственный план 1938 года завод им. Володарского не выполнил. И хочешь не хочешь, а надо было агитаторам, пропагандистам, руководителям партийных организаций объяснить столь странный факт, не укладывавшийся в догматическом сознании жителя родины Ленина. Тем более что «не была выполнена производственная программа 1938 года и промышленностью города в целом» [47]. Ведь жители Ульяновска, как и все советские люди, знали, что они живут в самой замечательной стране мира, которой руководит никогда и ни в чем не ошибающаяся Коммунистическая партия и которую в свою очередь возглавляет светоч человечества, гений всех времен и народов, верный ученик самого Ленина, корифей всех наук Сталин. Едва ли не в каждом номере «Пролетарский путь» сообщал: «В цехах завода им. Володарского растет новый производственный подъем. Заключаются новые социалистические договора. Берутся повышенные обязательства. Налицо развертывается очередной этап невиданного по отдаче стахановского движения. Нас ждут грандиозные трудовые победы». Но эти напыщенные трескучие фразы никак не могли скрыть печальную производственную реальность. Так было почти на всех предприятиях страны. Со всей остротой возник вопрос, как спасти честь великого Сталина, родной партии и социалистической системы. Опыт мировой истории подсказывал простейший выход: надо постоянно напоминать массам о существовании опаснейших внутренних и внешних врагов, мешающих выполнять великолепные планы.

«Каковы причины отставания завода? — патетически вопрошал «Пролетарский путь» 14 июля 1938 года. — Причин много, но их можно свести к одной — командный состав завода еще не справился с задачей ликвидации вредительства. Неоперативность и отсутствие должной проверки, стремление самоустраниться от разрешения важнейших вопросов со стороны некоторых ответственных работников заводоуправления, администрирование и элементы очковтирательства — вот что мешает до конца выкорчевать вредителей». 3 августа эта газета опять убеждала своих читателей: «Корни недостатков кроются в медленной ликвидации вредительства. Враги хотели подорвать мощь Советского Союза путем расстройства оборудования нашего завода, электросиловых установок, трудовой дисциплины» [48]. 14 октября «Пролетарский путь» указал на серьезные масштабы деятельности врагов народа на предприятии: «Вредители, орудовавшие ряд лет, основательно подорвали состояние станков в цехах» [49]. 18 октября орган ульяновских коммунистов подчеркнул, что предатели и фашистские наймиты действовали с каким-то изощренным коварством: «На заводе им. Володарского враги народа делали все, чтобы ослабить дело рационализации и изобретательства. Почти половина предложений, внесенных рабочими, была отклонена» [50].

Таким образом, печатный орган Ульяновского горкома ВКП(б) вел энергичную, хлесткую кампанию разоблачения контрреволюционеров, действовавших на заводе им. Володарского, а изоляцию и расправу над ними решительно и беспощадно вершил горотдел НКВД. Работали чекисты в первой половине 1938 года денно и нощно (а затем объем их трудовых усилий уменьшился).

Периодически с улицы Льва Толстого в полночь отправлялся воронок в Заволжский район, дабы привезти свою жертву, работающую на заводе им. Володарского. Переживания обыкновенного советского человека в момент задержания и мгновенного превращения во врага народа едва ли не лучше всех запечатлел А. И. Солженицын: «Арест!! Сказать ли, что это перелом всей вашей жизни? Что это прямой удар молнии в вас? Что это невмещаемое духовное сотрясение, с которым не каждый может освоиться и часто сползает в безумие?» [51]. К сожалению, мы никогда не узнаем, какие оттенки чувств пережили володарцы, увозимые в воронках. Не оставили они нам воспоминаний. До распада СССР они не дожили.

2 января 1938 года в чекистском застенке оказался мастер Воронков, 4 января — начальник военного учетного пункта Пожидаев, 13 февраля туда же привезли главного энергетика Сарычева, начальника конструкторского отдела Иванова и счетовода Обермейта, 21 марта — помощника начальника отдела техниче- ского контроля Петрова, 28 марта — начальников цехов Врублевского и Вишневского, 4 апреля — начальника цеха Фишера, в июле доставили начальника цеха Жарова и помощника начальника цеха Яцеля — все обвинялись в шпионаже и вредительстве [52].

Успехи в борьбе с врагами народа на заводе им. Володарского отмечались на всех ступенях иерархической лестницы партийных органов. В первую очередь похвалился, разумеется, с долей необходимой самокритики, секретарь парткома предприятия Майоров: «У нас орудовали контрреволюционеры Чайка, Паршутов, Жилинский, Иванов, Сарычев и другие. Они вели подрывную работу. И тот факт, что вредители и шпионы действовали в течение длительного времени, свидетельствует о том, что мы забыли указания тов. Сталина о необходимости повышения революционной бдительности, о капиталистическом окружении. К сожалению, мы продемонстрировали беспечность. Но все же парторганизация завода провела немалую работу по разоблачению врагов: мы исключили из ВКП(б) 35 человек» [53]. В Ульяновском горкоме партии тоже одобрительно отозвались о напряженной борьбе настоящих коммунистов с предателями и изменниками родины на заводе им. Володарского: «Там на место разоблаченных врагов народа и их приспешников были выдвинуты десятки твердокаменных большевиков. К руководству многих цеховых организаций пришли новые кадры, полные свежих сил и талантов. Теперь здесь заметно растет и ширится стахановское движение» [54].

Высоко оценил верных сынов партии, давших отпор наглым проискам «бешеных псов империализма» на заводе, первый секретарь Куйбышевского крайкома ВКП(б) Игнатов. 14 июля 1938 года он сказал в докладе на заседании партийного актива: «В Ульяновске орудовала шайка врагов. Эти троцкистско-бухаринские агенты фашизма свою подрывную работу сосредоточили главным образом на крупных предприятиях. Особенно большой ущерб они нанесли заводу им. Володарского. Враги умышленно разрушали оборудование в цехах, составляли вредительские планы, запутывали систему заработной платы. Но партийная организация предприятия провела большую работу по выкорчевыванию осиных гнезд врагов народа, она по-большевистски дралась с вредителями» [55].

…Прошло несколько десятилетий после триумфальной победы «сталинских орлов» над врагами народа на заводе им. Володарского. В 1972 году впервые в «Очерках истории Ульянов- ской организации КПСС» появились строки, в которых говорилось о том, что жертвами необоснованных репрессий накануне Великой Отечественной войны стали его директор А. В. Чайка (Харин) и секретарь парткома П. Н. Паршутов [56]. Правда, истинная причина расправы над ними в то время не могла быть названа. (Авторы этих «Очерков» написали, что в 1937—1938 гг. в стране сложилась атмосфера подозрительности и недоверия, чем воспользовались карьеристы, оклеветавшие честных и преданных партии коммунистов. А этими доносами якобы злоупотребили авантюристы-чекисты.)

Только после распада СССР и крушения тоталитарной системы появились возможности выяснения масштабов и подоплеки трагических событий, произошедших на заводе им. Володарского во второй половине 30-х годов ХХ века. Стало очевидно, что кампания по уничтожению совершенно невиновных людей («врагов народа») по всей стране была инспирирована И. В. Сталиным с целью укрепления личной диктатуры. Ее широта и размах поражают воображение многих современных историков. Нас тоже. Вот как задел Большой террор завод им. Володарского.

Расстреляли начальника цеха Ф. И. Сивова, начальника группы техников В. Е. Махонько, слесаря Б. Ю. Сикорского.

Лишили свободы на 10 лет главного энергетика И. В. Сарычева, начальника ОКС В. М. Иванова, начальника отдела И. Н. Борисова, мастеров С. Ф. Савельева и Л. И. Кейселя, кладовщика М. Н. Басманова, рабочих В. Ф. Бабинина, Г. П. Ковалевского, И. В. Калинина.

Отправили в концлагерь на 8 лет конструктора И. П. Зиновьева.

Бухгалтера К. А. Альбинского посадили на 6 лет .

Лишили свободы на 5 лет начальника военного учетного пункта А. И. Пожидаева, мастера В. О. Воронкова, модельщика Д. Г. Бобылева, фотографа А. А. Золотова.

Приговорили к 3 годам лишения свободы рабочих Н. Н. Борисова и А. В. Кокорева.

Находились под стражей, ожидая суда, от

1 месяца до 3-х лет начальники цехов Р. И. Вишневский, В. А. Врублевский, С. М. Жаров, Ф. И Фишер, начальник ОКС М. С. Жилинский, помощник начальника ОТК Н. А. Петров, мастера И. Ф. Лу-чинский, Т. Д. Катушенок, А. А. Полянин, техник А. И. Брокк, нормировщик А. А. Маклаков, старший машинист М. Ф. Базаров, врач В. И. Соколовский, рабочий М. А. Савелов, пожарник Д. М. Логинов [57].

Этот список явно неполон, поскольку следователи НКВД, работая впопыхах (надо было выполнять жесткие нормы расстрелов и посадок), нередко не указывали место работы арестованных и осужденных.

Все перечисленные в списке репрессированных реабилитированы (в основном после распада СССР). Это отрадно. Ужасно другое. «Самым страшным, ошеломляющим выводом было то, — подчеркнул прокурор Ульяновской области Ю. М. Золотов в 1996 году, — что система боролась изначально с совершенно безвинными людьми, выдумывала себе «врагов», а потом уничтожала их. Ни в одном из проверенных дел не было обнаружено ни одного настоящего вредителя, ни одного настоящего шпиона, ни одного действительного «врага народа» [58].

Завод им. Володарского работал в предвоенные годы далеко не лучшим образом. И причиной тому были отнюдь не изменники родины, диверсанты, троцкисты и прочие мифические злодеи. А вот репрессии по отношению к руководителям предприятий, инженерам, техникам, рабочим действительно играли отрицательную роль в организации производства. Вывод напрашивается сам собой: не надо списывать собственные просчеты на других.

• 1.    Сталин И. Вопросы ленинизма. Л., 1952. С. 601, 615.

• 2.    История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1963.

• 3.    Курс лекций по истории КПСС. Часть вторая. М., 1969. С. 108—110, 144.

• 4.    Сераев С. А. Победа социализма в СССР. Советский Союз на пути дальнейшего развития социалистического общества. История СССР. М., 1977. С. 267, 287.

• 5.    Политическая история: Россия — СССР — Российская Федерация. Т. 2. М., 1996. С. 382, 385.

• 6.    См., например, Горинов М. М. Черты новой общественной системы. История России. ХХ век. М., 2001; Шестаков В. А. Советская экономическая модель. История России начала ХIХ века до начала ХХI века. Т. 2. М., 2003; Георгиев В. А., Георгиева Н. Г. История России. М., 2007; Верт Н. История Советского государства. М., 1992; Хос-кингД. История Советского Союза. М., 2000 и др.

• 7.    Верхотуров Д. Сталин. Экономическая революция. М., 2006. С. 336—338.

• 8.    Зюганов Г. Идейно-патриотическая основа партии. М., 2013. С. 51.

• 9.    Об этом пишет в своих мемуарах член сталинского политбюро ЦК ВКП(б) А. И. Микоян (см. его воспоминания «Так было. Размышления о минувшем». М., 1999. С. 381, 383, 385).

• 10.    Ульяновская-Симбирская энциклопедия. Т. 1. Ульяновск, 2004. С. 360.

• 11.    Край Ильича. Памятные места. Ульяновск, 1980. С. 93.

• 12.    Симбирский-Ульяновский край в новейшей истории России. 1917—1991. Ульяновск, 2012. С. 72.

• 13.    Зонтов И., Смирнов А. Ровесник Октября (исторический очерк). Саратов, 1987. С. 57, 59.

• 14.    Коников Е. В., Хренов Н. И. Ульяновская партийная организация в период победы и упрочения социализма в СССР. Очерки истории Ульяновской организации КПСС. Ч. 2. Ульяновск, 1972.

• 15.    Пролетарский путь. 1936. 2 авг.

• 16.    Там же.

• 17.    Там же. 3 нояб.

• 18.    Там же. 1937. 21 марта.

• 19.    Там же. 22 апр.

• 20.    Там же. 20 апр.

• 21.    Там же. 1938. 8 апр.

• 22.    Там же. 1937. 18 мая.

• 23.    Там же. 2 июня.

• 24.    Там же. 14 июня.

• 25.    Там же.

• 26.    Книга памяти жертв политических репрессий. Т. 1. Ульяновск, 1996. С. 48.

• 27.    Там же. С. 111.

• 28.    Пролетарский путь. 1938. 28 янв.

• 29.    Книга памяти жертв политических репрессий. С. 139.

• 30.    Пролетарский путь. 1937. 5 окт.; 1938. 28 янв., 6 февр., 11 марта.

• 31.    Там же. 1937. 9 авг.

• 32.    Там же. 27 авг.

• 33.    Там же. 10 авг.

• 34.    Там же. 1938. 9 янв.

• 35.    Там же.

• 36.    Там же. 6 янв.

• 37.    Книга памяти жертв политических репрессий. С. 10—143.

• 38.    Пролетарский путь. 1938. 9 янв.

• 39.    Там же. 5 апр.

• 40.    Там же. 14 апр.

• 41.    Статья без подписи «Вывести завод им. Володарского из прорыва».

• 42.    Заметка без подписи «В автогараже неразбериха».

• 43.    Статья-репортаж без подписи «Указания наркома выполнить!».

• 44.    Заметка без подписи «Два цехкома».

• 45.    Статья М. Железнова «Шумиха вместо помощи».

• 46.    Хроникальная заметка «Не подготовились к зиме».

• 47.    Очерки истории Ульяновской организации КПСС. С. 159.

• 48.    Пролетарский путь. 1938. 3 авг. Репортаж «Слет стахановцев Ульяновска и Ульяновского района».

• 49.    Пролетарский путь. 1938. 14 окт. Статья «Общественный смотр оборудования».

• 50.    Пролетарский путь. 1938. Передовая статья «Возглавить творческую инициативу масс».

• 51.    Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. Собр. соч. Т. 5. С. 13.

• 52.    Книга памяти жертв политических репрессий. С. 10—143.

• 53.    Пролетарский путь. 1938. 30 мая.

• 54.    Там же. 27 мая.

• 55.    Там же. 18 июня.

• 56.    Очерки истории Ульяновской организации КПСС.

• 57.    Книга памяти жертв политических репрессий.

• 58.    Там же. С. 6.

С. 149.

С. 10—143.