Управление экономической интеграцией в рамках ЕврАзЭС и ЕАЭС: институциональная динамика в 2000-2015 гг

В настоящее время приоритетным проектом для России в области постсоветской экономической интеграции является Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Исторически, концептуально, институционально он связан с предшествующими форматами – Евразийским экономическим сообществом (ЕврАзЭС), Таможенным союзом (ТС) и Единым экономическим пространством (ЕЭП). Значимые усилия в этом направлении предпринимались с середины 1990-х гг. благодаря сближению позиций Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан, ставших лидерами интеграционных инициатив в регионе Содружества Независимых Государств

(СНГ) и до сих пор выполняющих подобную роль.

Создание и развитие экономических объединений с участием стран СНГ стимулировали разноплановые факторы. Основные – общность стратегических интересов в сфере реагирования на актуальные вызовы и угрозы в целях повышения конкурентоспособности и ликвидации или минимизации кризисных явлений, а также традиционные связи и узы. В конце 1990-х гг. сохранялась достаточно высокая доля взаимного товарооборота стран СНГ (на 1999 г. – 27,3 %), хотя, например, у России и Казахстана соответствующие показатели были намного меньше, причем они постепенно сокращались [14, с. 544; 16, с. 82].

Учреждение ЕврАзЭС в 2000 г. должно было усилить интеграционный компонент экономического взаимодействия стран СНГ, восстановить баланс взаимного товарооборота, устранив неуклонное падение указанных показателей, смягчить последствия диверсификации внешней торговли, обеспечив взаимную привлекательность государств СНГ как торгово-экономических партнеров, преодолеть излишнюю политизацию их взаимоотношений, укрепить фундамент Содружества с переориентацией главных усилий на субрегиональные форматы и устранить некоторые перекосы в рамках Союзного государства Беларуси и России (СГБР), создав большую свободу маневра для его участников. Предназначение Сообщества пояснялось в преамбуле и ст. 2 Договора 2000 г. [8]. Новые интеграционные цели и задачи потребовали преобразования созданной ранее институциональной системы в духе концепции «дифференцированной интеграции».

Цель нашего исследования в данном ракурсе – определить характер и степень институциональной преемственности и динамики в рамках ЕврАзЭС и ЕАЭС в контексте изменения условий и потребностей управления экономической интеграцией на постсоветском пространстве с учетом интересов Российской Федерации. Для этого необходимо проанализировать положения учредительных интеграционных актов и дополнительных документов к ним, охарактеризовать институциональную структуру ЕврАзЭС и ЕАЭС, выявив сходство и различия в ней на разных этапах ее формирования и развития, показать детерминанты данного процесса и обозначить перспективы продвижения наднациональной модели управления.

Методы

Исследование предполагает применение методов компаративистики, системного, институционального и ретроспективного анализа, политической диагностики. Анализируются содержание и структура процесса институционального развития в области управления экономической инте- грацией на постсоветском пространстве (на примере ЕврАзЭС и ЕАЭС); характеристики, определяющие его этапы; выделяются тенденции, механизмы, факторы влияния; обобщаются итоги и показываются возможности практического использования накопленного опыта как в плоскости функционирования и деятельности отдельных интеграционных объединений, так и общего «интеграционного менеджмента» в рамках Содружества. В качестве субстрата изучаемого объекта рассматривается проблематика нормативных, регулятивных и функциональных предписаний и взаимосвязей в ЕврАзЭС и ЕАЭС. В данном проблемном поле главное значение имеют выявление и оценка имеющихся и предполагаемых институциональных изменений, их сути, направленности, потенциала, воздействия на повышение или понижение уровня и степени управляемости процессом принятия интеграционных решений и их реализации с точки зрения контроля над достижением интеграционных целей и задач и выполнением запланированных практических мероприятий.

Хронологические рамки исследования охватывают период 2000–2015 гг. Важнейшие рубежные события – учреждение Евразийского экономического сообщества и вступление в силу Договора о ЕАЭС.

Основы институциональной системы управления экономической интеграцией на пространстве СНГ были заложены договорами и соглашениями, учредительными для Таможенного союза стран СНГ 1996–1999 гг. В названном выше Договоре 2000 г. содержались положения об институциональной преемственности в развитии ЕврАзЭС с ранее образованными органами управления интеграцией.

Межгосударственный Совет, по Договору (ст. 5), с учетом изменений и дополнений от 25 января 2006 г. и от 6 октября 2007 г., рассматривался как высший орган ЕврАзЭС и высший орган Таможенного союза в составе глав государств и глав правительств государств-членов. Совет наделялся функциями предшествующего органа, созданного по Договору об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях от 29 марта 1996 г., и Совета глав правительств, учрежденного Решением Межгоссовета от 22 октября 1997 г.

Функции и порядок работы Межгоссовета были определены Положением, утвержденным Решением Межгосударственного совета от 31 мая 2001 г. (с изменениями от 23 июня 2006 г., в редакции Решения от 10 октября 2008 г.). Межгоссовет занимался рассмотрением вопросов деятельности Сообщества, связанных с общими интересами государств-членов; определением стратегии, направлений и перспектив развития интеграции; принимал решения по реализации целей и задач ЕврАзЭС. Принципиальный характер в плане установления регулятивных и функциональных взаимосвязей между органами Сообщества имели полномочия Межгоссовета в отношении других органов Сообщества, включая Комиссию, а также по учреждению и ликвидации вспомогательных органов.

Межгоссовет должен был принимать решения консенсусом, кроме решений о приостановке членства или об исключении из Сообщества (по принципу «консенсус минус голос заинтересованной Договаривающейся Стороны») (ст. 13) [8].

Интеграционный Комитет (ст. 6) функционировал на постоянной основе (место нахождения – г. Алматы (Республика Казахстан) и г. Москва (Российская Федерация)) (ст. 12). Комитет обеспечивал координацию органов ЕврАзЭС; подготовку предложений по повестке дня заседаний Межгоссовета и уровню их проведения, а также проектов решений и документов; предложений по формированию бюджета ЕврАзЭС, контроль за его исполнением и реализацией решений высшего органа. Комитет получил право обращаться с рекомендациями в Межгоссовет, с рекомендациями и запросами в Межпарламентскую Ассамблею и национальные правительства, с запросами в Суд Сообщества.

В Интеграционный Комитет вошли заместители глав правительств государств- членов. Его заседания должны были проводиться не реже одного раза в три месяца. В период между заседаниями текущую работу Сообщества обеспечивала Комиссия Постоянных представителей (Постпредов).

Решения Комитета принимались квалифицированным большинством в 2/3 голосов. Протоколом от 25 января 2006 г. после присоединения к ЕврАзЭС Узбекистана порядок принятия решений был скорректирован. За Республикой Беларусь закреплялось 15 голосов (ранее – 20); за Республикой Казахстан – 15 голосов (ранее – также 20); за Кыргызской Республикой – 7,5 голосов (ранее – 10); за Российской Федерацией сохранялось 40 голосов; Республика Таджикистан получала 7,5 голосов (ранее – 10); Республика Узбекистан – 15 голосов [23]. Следовательно, были сокращены квоты всех прежних государств-членов, за исключением России, что объяснялось ее более весомыми экономическими возможностями.

Организация работы и информационно-техническое обеспечение Межгосударственного Совета и Интеграционного Комитета возлагались на Секретариат Интеграционного Комитета (Секретариат) во главе с Генеральным секретарем, назначавшимся Межгосударственным Советом по представлению Интеграционного Комитета сроком на три года.

Межпарламентская Ассамблея (МПА) (ст. 7) (место нахождения – г. Санкт-Петербург (Российская Федерация)) (ст. 12) выступала органом парламентского сотрудничества по гармонизации национального законодательства и приведения его в соответствие с договорами, заключенными в рамках ЕврАзЭС в целях реализации задач Сообщества. Она формировалась из национальных парламентских делегаций [24].

К юрисдикции Суда Сообщества (ст. 8) (место нахождения – г. Минск (Республика Беларусь)) (ст. 12) было отнесено обеспечение единообразного применения государствами – членами Договора и других действующих в рамках Сообщества договоров и принимаемых органами ЕврАзЭС реше- ний. Суд рассматривал споры экономического характера по вопросам реализации решений органов ЕврАзЭС и положений договоров, действующих в рамках Сообщества, давал разъяснения и заключения. Протоколом от 6 октября 2007 г. юрисдикционные полномочия Суда Сообщества были расширены, а именно ему было делегировано рассмотрение дел в рамках Таможенного союза.

Суд Сообщества включал представителей государств-членов, назначаемых МПА по представлению Межгосcовета сроком на шесть лет.

Исполнение решений органов ЕврАзЭС, по Договору, должно было обеспечиваться путем принятия необходимых национальных нормативных правовых актов в соответствии с национальным законодательством (ст. 14), что означало отсутствие у них прямого действия [8].

После учреждения Сообщества и до создания Евразийского экономического союза институциональные изменения в области управления экономической интеграцией аккумулировались в нескольких тенденциях.

• 1.    Уточнении и детализации полномочий и порядка работы органов ЕврАзЭС (в первую очередь были приняты регламенты Межгосударственного Совета ЕврАзЭС и Интеграционного Комитета ЕврАзЭС – в мае 2001 г., а также Положение о Межпарламентской Ассамблее ЕврАзЭС – в мае 2002 г.).

• 2.    Политико-правовом решении вопроса о статусе и функционировании Суда ЕврАзЭС (в апреле 2003 г. был утвержден его Статут, в марте 2004 г. подписано Соглашение между ЕврАзЭС и СНГ о выполнении функций Суда Сообщества Экономическим Судом Содружества Независимых Государств; новая редакция Статута была утверждена в июле 2010 г. [28]; в июле 2012 г. принят Регламент Суда, в мае 2012 г. – Регламент Суда Евразийского экономического сообщества по рассмотрению обращений хозяйствующих субъектов).

• 3.    Расширении институциональной системы Сообщества и преобразовании неко-

• торых ее элементов. Были созданы многие специальные органы, в частности, советы при Интеграционном комитете, Евразийский банк развития, Центр высоких технологий ЕврАзЭС и др. Подверглись изменениям прежде существовавшие советы и комиссии.

Значительные шаги были сделаны после принятия решений 2006–2007 гг. о формировании Таможенного союза на базе ЕврАзЭС с учетом проекта ЕЭП, причем изначально речь шла об их институциональном единстве [12]. 6 октября 2007 г. был подписан Договор о Комиссии Таможенного союза – наднационального органа (с системой взвешенного голосования: у России – 57 % голосов, Казахстана и Белоруссии – по 21,5 %), приступившей к работе в январе 2009 г. Суд ЕврАзЭС был наделен функциями органа по разрешению споров в рамках ТС [18; 22].

Новые интеграционные решения стимулировались последствиями геоэкономи-ческой и геополитической трансформации на постсоветском пространстве, в том числе завершением в целом процесса его реструктуризации и адаптации национальных хозяйств к условиям рыночной экономики. С точки зрения интересов РФ и других лидеров интеграционного взаимодействия также существовала настоятельная потребность сгладить диспропорции в соотношении сил региональных и внерегиональных игроков, снять или уменьшить опасность внутриполитической дестабилизации и переориентации стран СНГ на другие рынки в результате обострения фактора «цветных революций» и активизации внешнего вмешательства. Один из очевидных вызовов геополитического плана в период с 2008– 2009 гг. – инициирование Евросоюзом проекта «Восточное партнерство», направленного на установление интеграционных связей с рядом государств бывшего СССР.

Дальнейшие институциональные новации увязывались с переходом к Единому экономическому пространству, о чем заявлялось в Декларации о евразийской эконо- мической интеграции от 18 ноября 2011 г. Содержание этапа усматривалось в полной реализации потенциала Таможенного союза, созданного в декабре 2010 г., и ЕЭП, совершенствовании и развитии договорно-правовой базы, институтов, включая наднациональные, и практического взаимодействия. Декларация предусматривала создание Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Предполагалось, что деятельность Комиссии будет осуществляться в интересах всего интеграционного сообщества. ЕЭК заменяла упраздненную Комиссию ТС [7].

Правовой статус Комиссии был подробно урегулирован Договором о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 г. [9]. Первоочередной задачей Комиссии ст. 1 Договора называла обеспечение условий функционирования и развития ТС и ЕЭП. ЕЭК включала Совет и Коллегию. Порядок их деятельности был определен Регламентом работы Евразийской экономической комиссии, утвержденным Решением Высшего Евразийского экономического совета от 18 ноября 2011 г. (действующий Регламент утвержден Решением от 23 декабря 2014 г.). В рамках своей деятельности Комиссия получала право образовывать структурные подразделения (департаменты Комиссии), представительства Комиссии на территории государств-членов, по решению Высшего Евразийского экономического совета на уровне глав государств – в третьих странах и их объединениях, а также при международных организациях (ст. 4) [25].

Комиссия в пределах своих полномочий должна была принимать решения, имеющие обязательный характер для сторон, и рекомендации, не носящие обязательного характера (ст. 5). В целях обеспечения эффективного функционирования Таможенного союза и Единого экономического пространства Комиссия наделялась правом создавать консультативные органы для проведения консультаций по отдельным вопросам, принятие решений по которым относится к компетенции Комиссии (ст. 6) [9]. Таким образом, впервые в рамках процесса экономической интеграции стран СНГ был учрежден наднациональный орган, имеющий существенные реальные полномочия. ЕЭК обеспечивала условия функционирования ТС и ЕЭП, с 1 января 2015 г. – ЕАЭС.

В декабре 2012 г. была достигнута договоренность о реорганизации ЕврАзЭС с передачей части его функций ЕЭК и сохранением за Сообществом задач по гуманитарным вопросам, в сферах транспорта, энергетики и некоторых других. 10 октября 2014 г. Российская Федерация, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика и Таджикистан подписали Договор о прекращении деятельности Евразийского экономического сообщества [11]. В преамбуле к Договору указывалось на достижение целей и задач, поставленных при создании Евразийского экономического сообщества и на подписание Договора о Евразийском экономическом союзе 29 мая 2014 г. [10]. Деятельность Сообщества и его органов должна была быть прекращена с 1 января 2015 г. По смыслу ст. 1 можно говорить о приостановлении действия Договора об учреждении ЕврАзЭС 2000 г., поскольку рассматриваемый Договор не вступил в силу 1 января 2015 г. из-за затягивания некоторых внутригосударственных процедур. Поэтому Договор от 10 октября 2014 г. применяется временно, с 21 октября 2014 г.

К системе органов ЕАЭС по Договору от 29 мая 2014 г. были отнесены: Высший Евразийский экономический совет (Высший совет); Евразийский межправительственный совет (Межправительственный совет, Межправсовет); Евразийская экономическая комиссия (Комиссия, ЕЭК); Суд Евразийского экономического союза (Суд Союза) (ст. 8).

Ст. 10–19 определили состав, порядок работы и полномочия органов ЕАЭС [10].

Заседания Высшего совета в составе глав государств-членов проводятся не реже одного раза в год. Для решения неотложных вопросов деятельности Союза могут созываться внеочередные заседания. Повестка дня формируется ЕЭК на основе предложений государств-членов. Высший совет рассматривает принципиальные вопросы деятельности Союза, определяет стратегию, направления и перспективы развития интеграции и принимает решения, направленные на реализацию целей Союза. Он наделен рядом полномочий в отношении других органов. Высший совет, подобно Межгоссовету, принимает решения и распоряжения на основе принципа консенсуса (применяется также принцип «консенсус минус голос государства-члена, уведомившего о своем намерении прекратить свое членство в Союзе») (ст. 10–13).

Межправсовет включает глав правительств государств-членов. Его заседания проводятся не реже двух раз в год, возможен созыв внеочередных заседаний. Повестка дня заседаний формируется по аналогии с работой Высшего совета.

На Межправсовет возлагаются прежде всего реализация и контроль за исполнением Договора, международных договоров в рамках ЕАЭС и решений Высшего совета. Решения и распоряжения Межправсовета принимаются консенсусом (ст. 14–17).

Комиссия (место пребывания – г. Москва, Российская Федерация) – постоянно действующий регулирующий орган Союза, включает Совет и Коллегию. Решения, распоряжения и рекомендации Совета ЕЭК принимаются консенсусом. Решения, распоряжения и рекомендации Коллегии – квалифицированным большинством в 2/3 голосов или консенсусом. Решения Комиссии имеют нормативноправовой обязательный характер, распоряжения – организационно-распорядительный. Решения Комиссии – часть права ЕАЭС. Сохранен прежний порядок распределения голосов в Совете Комиссии и Коллегии Комиссии (один член – один голос). Члены Коллегии Комиссии работают в Комиссии на постоянной основе, они не могут запрашивать или получать указания от органов власти или официальных лиц государств-членов.

Основные задачи ЕЭК – обеспечение условий функционирования и развития Союза, выработка предложений в сфере эко- номической интеграции в рамках Союза. Совет Комиссии осуществляет общее регулирование интеграционных процессов в Союзе и общее руководство деятельностью Комиссии. Коллегия Комиссии – исполнительный орган Комиссии. В целях обеспечения эффективного функционирования Союза Комиссия вправе создавать консультативные органы, в состав которых могут включаться в том числе представители биз-нес-сообщества, научных и общественных организаций (ст. 18).

Статус, задачи, состав, функции, полномочия и порядок работы Комиссии подробно определяются Приложением № 1 к Договору, содержащим Положение о Евразийской экономической комиссии.

Суд Союза (место пребывания – г. Минск, Республика Беларусь) – постоянный судебный орган. Его статус, состав, компетенция, порядок функционирования и формирования детально регламентируются Статутом Суда ЕАЭС (Приложение № 2 к Договору).

В состав Суда входят по два судьи от каждого государства-члена. Они назначаются Высшим советом на девять лет по представлению государств-членов. Освобождаются от должности судьи также Высшим советом. Судьи не могут представлять интересы государственных или межгосударственных органов и организаций, коммерческих структур, политических партий и движений, территорий, наций, народностей, социальных и религиозных групп и отдельных лиц.

Суд рассматривает споры, связанные с реализацией Договора, международных договоров в рамках Союза и (или) решений органов Союза. По заявлению государства-члена или органа ЕАЭС Суд разъясняет их положения, что трактуется как предоставление консультативного заключения. Решение Суда не изменяет и (или) не отменяет действующих норм права Союза, законодательства государств-членов и не создает новых. В случае неисполнения решения Суда государство-член может обратиться в Высший совет (ст. 19).

Приложение № 32 к Договору содержит Положение о социальных гарантиях, привилегиях и иммунитетах в ЕАЭС [10].

Видоизмененная институциональная система управления экономической интеграцией заработала уже в 2015 г. 6 февраля 2015 г. состоялось первое заседание Меж-правсовета, 8 мая 2015 г. – Высшего совета. Практически сразу проявился и потенциал последующих динамических качественных институциональных изменений. Так, 22 мая 2015 г. в ходе VIII Астанинского экономического форума было подписано соглашение о создании Делового совета ЕАЭС – неправительственного института диалога деловых кругов стран – членов ЕАЭС и координации их взаимодействия с ЕЭК и руководством государств [13].

В целях создания единого экономического пространства в рамках ЕАЭС предусматривается образование новых наднациональных структур: Комиссии по экономике; Комиссии по сырьевым ресурсам; Международного арбитража ЕАЭС; Комиссии по вводу расчетной денежной единицы; Комиссии по экологии и некоторых других [5; 21]. Существующие сейчас финансовые механизмы евразийской интеграции реализуются через Евразийский банк развития (ЕАБР) и Евразийский фонд стабилизации и развития (ЕФСР), ориентированные на поддержку проектов по наращиванию взаимной торговли и трансграничных инвестиций и антикризисное регулирование и финансовую стабилизацию в регионе [32].

Обобщая, можно говорить о детерминации процесса создания ЕАЭС и соответствующих институциональных новаций факторами, вытекающими из предшествующего развития событий в регионе и по периметру границ стран Содружества. Серьезно усилили необходимость более плотного и углубленного взаимодействия украинский кризис, установление ассоциированных связей между ЕС, Молдовой, Грузией, Украиной, издержки санкционной политики, новые геоэкономические реалии евразийского и мирового масштаба.

Результаты и обсуждение

Итак, в 2000–2015 гг. окончательно утвердились приоритеты «интеграционного ядра» Содружества в экономической области, закрепились основные форматы и механизмы интеграционного взаимодействия. На базе Таможенного союза и Единого экономического пространства был образован ЕАЭС, сохранивший многое из идеологического и институционального наследия своих предшественников, но в большей степени приблизившийся к наднациональной модели управления экономической интеграцией на постсоветском пространстве. Она рассматривается и развивается на современном этапе как более многомерная, с тенденцией к перерастанию рамок изначально субрегионального уровня к транс-или межрегиональному, имея в виду уже начавшийся процесс создания зон свободной торговли с рядом стран (Вьетнамом и пр.) и активизацию диалога с другими объединениями (ОДКБ, ШОС, МЕРКОСУР и др.), а также идею «смычки» ЕАЭС с китайским проектом «Нового Шелкового пути».

Достигнутые результаты, потенциал и характер евразийской интеграции в целом и ее институционального оформления анализируются с разных сторон и позиций. Сопоставляются модели организационно-правового построения ЕАЭС и его предшественников, прежде всего ЕврАзЭС, выявляются сложности и перспективы дальнейшего развития. Многими экспертами еще в начале 2000-х гг. были даны неоднозначные оценки системе органов и правовым инструментам ЕврАзЭС. С одной стороны, ими подчеркивалось, что имеющийся в организационно-правовой сфере задел может содействовать продвижению по намеченном пути [2, с. 128]. С другой стороны, исследователями акцентировались определенные уязвимости и недоработки ЕврАзЭС в рассматриваемом ракурсе:

• 1)    незавершенность механизмов деятельности органов Сообщества и механизмов полноценной реализации его актов [27, с. 144];

• 2)    отсутствие характеристики отношений между государствами-участниками и отдельными органами, ответственности Сообщества, правовая неопределенность регулирования полномочий органов (Межгоссовета и др.); одна из оценок предполагала, что на начальном этапе ЕврАзЭС не являлось интеграционным объединением [31, с. 73–76];

• 3)    проблематичность установления единообразного порядка регулирования правоотношений [3, с. 137–138, 143–144];

• 4)    несформированность судебных механизмов, вследствие чего еще в марте 2004 г. государствами-участниками было достигнуто временное соглашение о распространении юрисдикции Экономического суда СНГ на ЕврАзЭС [4, с. 2];

• 5)    вертикальная организация институциональной структуры ЕврАзЭС, базирующаяся на принятии решений исключительно на высшем уровне и на принципе консенсуса, отсутствие органа, обеспечивающего защиту общих интересов [15, с. 27, 29].

Главная проблема институционального контекста ЕврАзЭС в представлении специалистов – отсутствие в подлинном смысле наднациональных полномочий у органов Сообщества. Она объяснялась неготовностью на тот момент государств – членов Сообщества к передаче части суверенитета наднациональным структурам [1, с. 34–35; 19, с. 5].

Проблема наднациональности поднимается и применительно к ЕАЭС. Здесь в основном разрабатываются две версии. Первая – оптимистичная, базирующаяся на утверждении, что ЕАЭС относится к организациям наднационального типа [20, с. 245]. В рамках второй, более умеренной позиции, скорее говорится о потенциале развития наднациональных элементов в системе ЕАЭС [29, с. 9]. Д. И. Ушкалова подчеркивает, что в ЕАЭС создан достаточно четкий формат интеграционного строительства, имплементирован институт наднациональности. В то же время, по ее мнению, специфика институционального каркаса Союза обусловливает возникновение критических рисков для интеграцион- ного объединения вследствие возобладания тактических интересов [30, с. 141].

Отмечается большая правовая определенность структуры и инструментов достижения интеграционных целей и задач в ЕАЭС по сравнению с ЕврАзЭС (прежде всего права Союза) [17].

Главный общий итог исследователями видится в сформированности «семьи» институтов ЕАЭС [5], однако делается достаточно много рекомендаций по ее наполнению и диверсификации:

• 1)    в целях легитимации и поддержания намеченных преобразований, минимизации неформальных практик предлагается создать институты, унифицирующие не только экономическое пространство, но также политическое и социокультурное; в институциональной матрице ЕАЭС наряду с межгосударственными наднациональными органами должны быть представлены общественные структуры-медиаторы, создающие каналы взаимодействия между руководством Союза и общественностью (СМИ, некоммерческие организации, биз-нес-ассоциации, профсоюзы) [26];

• 2)    в плане совершенствования инструментария развития интеграционного взаимодействия, повышения скорости и эффективности интеграционного процесса в ЕАЭС акцентируется необходимость внедрения системы децентрализованных организаций, агентств и фондов для решения отдельных задач. ЕЭК, как считается, могла бы выступить с инициативой создания децентрализованных структур и выполнять координирующую функцию. Предполагается возможность подключения к их работе третьих стран, выстраивающих с ЕАЭС определенные интеграционные связи [6, с. 67; 30, с. 143–144].

Заключение

Позитивные качественные институциональные изменения на данный момент в рамках ЕАЭС содержатся в первую очередь в придании большей стройности системе управляющих органов, расширении наднациональных полномочий ЕЭК, закреплении обязательности и непосредственной применимости ее решений как части права Союза, активизации института Суда Союза, устранении параллелизма между Союзом и Сообществом (хотя допуск употребления аббревиатуры ЕВРАЗЭС для ЕАЭС свидетельствует об осознании значительной степени их «интеграционного родства»). Однако ощутимая «вертикальность» институциональной структуры обсуждения и принятия интеграционных решений на высшем и высоком уровнях, наличие существенного межправительственного компонента, слабость парламентских и сетевых социально-политических механиз- мов взаимодействия, а также специализированных институтов, в том числе в валютно-финансовой сфере, отсутствие широкой поддержки идеи политической интеграции можно рассматривать как сохраняющиеся уязвимости, препятствующие полномасштабной реализации наднациональной модели управления интеграцией. Вместе с тем создаваемая модель может выступать в качестве некоей экспериментальной площадки для всего региона Содружества и даже континентальной – для Евразии.