Управление моделированием жизнедеятельности региональных социально-экономических систем

По данным Росстата [1], доля российских семей, дохода которых хватает только на питание и одежду, в 2019 г. увеличилась до с 48,8 до 49,4% по сравнению с 2018 г. В ноябре 2018 г.

Астахин А.С., Третьякова Л.А. Управление моделированием жизнедеятельности региональных социально-экономических систем // Вестник ВГУИТ. 2019. Т. 81.  № 4. С. 218–225.

более 90% россиян когда-либо экономили на еде. При этом доля домохозяйств, которые испытывают трудности при покупке одежды и оплате жилищно-коммунальных услуг, упала на 2,6% с I квартала 2018 г. и составила 14,1%. Выросла

This is an open access article distributed under the terms of the Creative Commons Attribution 4.0 International License

доля семей, которые испытывают финансовые трудности только при покупке автомобиля, квартиры или дачи. В начале 2018 г. 29,8% россиян принадлежали к этой группе, в 2019 г. – уже 32,6%. В то же время сократилась категория россиян, которым хватает денег для покупки всего необходимого (2,7%), а также тех, кто не может позволить себе купить еду (0,7%). Доля домохозяйств, которые не в состоянии приобретать товары долговременного пользования, а могут позволить только расходы на питание и одежду, растет на протяжении II–III кварталов 2019 г. Российские граждане в первую очередь стали экономить на одежде и отдыхе, по оценкам специалистов их доля возросла с 17 до 25%. Среди тех, кто отказывается от частых покупок одежды или трат на развлечения, преобладает молодежь до 24 лет. Почти две трети россиян согласились экономить на морепродуктах, около половины решили воздержаться от покупки сахара, кондитерских изделий и свежих фруктов. 47% россиян отказались бы от приобретения мяса.

К тому же, по данным Росстата [1], россияне из «обеспеченных групп населения» активно переходят в группы с более высокими доходами. Банк «Credit Suisse» опубликовал 10 ежегодный доклад о глобальном богатстве. В России за 2018–19 гг. число долларовых миллиардеров выросло с 74 до 110, а 10% самых богатых граждан РФ владеют 83% общего благосостояния страны, к примеру, в США этот показатель на уровне 76%, в Китае – 60%. Приведенные в докладе цифры свидетельствует о том, что в России имеется прогрессирующая тенденция в поляризации накоплений и перераспределении доходов. Отметим, что процесс концентрации богатства наблюдается в последние годы во всем мире (сейчас 1–2% населения земли владеет 90% с лишним глобального богатства), в России он происходит особенно быстрыми темпами. Причем рост неравномерности в распределении доходов происходит не только между богатыми и бедными гражданами, но и между государством и бизнес-структурами. К примеру, в 2018 г. доходы федерального бюджета выросли на 17,2%, реальные доходы корпоративного сектора – на 6,3%, а реальные доходы населения даже после корректировки данных Росстатом – только на 0,2% (данные о доходах населения нежестко коррелируются с данными по НДФЛ). Вызывает некоторые сомнения корреляционная связь официальных данных госстатистики и доходов населения, а именно: рост реальных располагаемых доходов населения в III квартале 2019 г. на 3% в годовом выражении не коррелирует с основными макроэкономическими показателями; оборот розничной торговли замедлился в III квартале текущего года с 1,6 до 0,8%; снижается средний чек жителя России, а платежи по кредитам растут, следовательно, уменьшаются доходы населения. Полагаем, что одной из причин был активный рост финансовых рынков после кризиса 2008–09 гг., и рост личного богатства происходил в основном за счет роста финансовых активов, связанных с финансовыми вложениями и размещениями (механизм виртуального перераспределения собственности). За 2019 г. было много эпизодов, когда за один день инвесторы теряли по 10–15 млрд дол. и даже более. Что касается возможного роста социальной напряженности в результате роста неравенства в распределении богатства (отметим, что реальные доходы населения в России отстают сейчас от уровня 2008 г. на 13%), то к критической черте нынешние показатели пока не стремятся. Полагаем, что если финансовые средства не размещаются в реальных секторах экономики, не создают рабочие места, а идут в основном в финансовые операции, экономика растет медленно, теряет динамику, балансируя на грани нулевой доходности, что неминуемо приведет к очередному финансовому кризису.

Таким образом, можем констатировать факт снижения доходов населения, а соответственно и уровня жизни основной части населения, особенно это явно проявляется в сельской местности, с одной стороны, и увеличения доходов и повышения уровня жизни меньшей части населения, т. е. наблюдается явная поляризация интересов и дифференциация по уровню доходов (на основе применяемой Росстатом методики при оценке доходов населения).

Теоретическая и методологическая база исследований экономической динамики в контексте социально-экономического развития изучалась нами в соответствии с трудами Л. Абалкина, А. Богданова, А. Гранберга, Г. Клейнера, В. Чекмарева, В. Солопова и др. Вопросы чувствительности системы рассматривались в контексте трудов Ф. Хайека, Дж. Кларка, Ф. Найта, М. Вукобратовича, Р. Томовича и др. Самостоятельное значение в этом направлении имеют работы российских ученых – В.И. Городецкого, О.Д. Моревой, А.А. Решетова и др.

Для анализа динамических процессов управления экономическими системами эффективным является использование теоретического аппарата теории устойчивости и качественной теории динамических систем. Методы, разработанные в трудах А.М. Ляпунова, Н.Е. Жуковского, Н.Г. Четаева и др. ученых, позволяют исследовать устойчивость состояний равновесия и предельных циклов в динамических управляемых системах.

Предельные свойства динамических систем изучались, начиная с работ А.М. Ляпунова, А. Пуанкаре, в работах Дж. Селла, Артпггейна, Дж. Като, A.C. Андреева, A.A. Мартынюка, A.A. Шестакова и др.

Исследованиями концепции точек роста и динамики структурных изменений в региональных экономиках ученые занимаются в течение долгого периода времени и отмечают в своих работах Е.В. Болоцкий, М.М. Бутакова, Ю.В. Вертакова, Л.А. Дедов и др.

Способы оптимальной стабилизации управляемых систем различных типов разработаны в трудах Н.Н. Красовского, В.В. Румянцева, А.С. Андреева, О.В. Дружининой и Е.В. Щенниковой и др. [3–15].

Методы

Использовали математический аппарат и методологическое обеспечение, с применением методов линейных матричных неравенств и неквадратичных векторных функций Ляпунова совместно с методом оптимизации линейных рядов комбинации частных и усредненных значений интегрированных социально-экономических показателей [2, 16]. Решали систему уравнений:

V (x(t)) min < V (x(t)) < V (x(0)) < 1 ^V t >  ⁰ m

^V ( x ⁽ t ) ) ^ Z a k "  xt ) ( ^P k ^{+ S} ) x ⁽ t ) ^{+ W} ( x ’ z ) ’ k = 1

• V ( x ( t ) ) <  0

при

W4(x(t))min < W4(x(t)) < W4(x(0)) < 1 ^t > 0 , K(РSISТ(t)) min ≤ K(РSISТ(t)) ≤ 1, при K(GSISТ(t))→0, где V (x(t)) – функция Ляпунова; V’ (x(t)) – производная функции Ляпунова; W4(x(t)) – функция показателя безопасности системы объекта экономики; K(РSISТ(t)) – функция коэффициента устойчивости при ЧС объекта экономики; K(GSISТ(t)) – функция вероятности наступления ЧС на объекте экономики.

Рассчитывали значения уровней жизнедеятельности методом линейной комбинации частных показателей. Данный показатель формируется из группировки частных показателей по основным стратегическим направлениям [17; 18]:

• •    уровень жизнедеятельности системы объекта экономики (VARE) – критерии 1–22 в интегрированный показатель VARE;

• •    уровень жизнедеятельности развития экономики региона (LAE) – критерии 1–8 в интегрированный показатель LAE;

• •    уровень жизнедеятельности социальноэкономического сектора региона (LSE) – критерии 1–18 в интегрированный показатель LSE;

• •    уровень экономической жизнедеятельности населения (GEP) – критерии 9–18 в интегрированный показатель GEP;

• •    индекс локализации (IL);

• •    уровень дифференциации региона (территории) (Dr).

Объединение частных значений показателя в единый интегрированный целесообразно производить методом получения среднего арифметического значения. Использование данной методики линейной комбинации частных показателей объясняется тем, что все используемые показатели взаимозаменяемы, а снижение значения одного из них в суммарной оценке полностью компенсируется другим положительным изменением значения показателя:

VARE = (ΣI 1 – 22 ) / n 1

LAE = (ΣI 1 – 8 ) / n 2 , LSE = (ΣI 1 – 18 ) / n 3 , GEP = (ΣI 9 – 18 ) / n 4 , где n i – количество стратегических направлений, в данном случае n 1 = 22, n 2 = 8, n 3 = 18, n 4 = 10.

Степень значимости для каждого частного показателя в отдельности следует рассматривать через отношение фактических и пороговых значений показателей. Для системы используемых показателей с разными единицами измерения ^W 3 ^{( x} ’ важным является приведение показателей к единой величине и проведение нормирования порогового значения, принимаемого за 1, что и позволяет делать подобная техника расчета.

Коэффициент значимости показателя жизнедеятельности экономики (I i ) определяется как отношение фактического значения показателя к пороговому:

Ii = Sрj · Sвi (Sфi/ Sпi), где Рi – коэффициент значимости фактических и пороговых значений показателя; Sрj – весовой коэффициент показателя-фактора относительно других показателей-факторов в системе критерий-факторов в пределах конкретного региона относительно регионов исследуемого государства (страны); Sвi – весовой коэффициент показателя-фактора относительно других показателей-факторов в системе критерий-факторов в пределах конкретного региона; Sфi – фактическое значение показателя-фактора; Sпi – пороговое значение показателя-фактора. Допущение: в данном случае апробации методики Sвi и Sрj примем равным 1,0.

Вышеперечисленные критерии характеризуют уровень жизнедеятельности народнохозяйственных объектов, расположенных на той или иной территории, уровень жизнедеятельности населения, социально-экономического сектора территории и экономики региона в целом.

Проведем расчет показателей уровней жизнедеятельности на примере Владимирской области по отдельным направлениям в сравнении с пороговыми значениями на уровне средних значений соответствующих показателей по России.

Применительно к предмету исследования целесообразно оценить индекс локализации, показывающий насколько локализовано в регионе (территории) производство ВРП:

IL = GRРi / GRРо, где GRРi – ВРП на душу населения в регионе (территории); GRРо – средний уровень ВРП на душу населения по более доминируемому территориальному образованию.

Обсуждение

Дифференциация и развитие региона (территории) определяется по совокупности анализа 3 интегрированных показателей с учетом индекса локализации: уровню жизнедеятельности региональной экономики, экономической жизнедеятельности населения, уровню дифференциации региона (территории) и индексу локализации (таблица 1).

Нами предложена упрощенная методика определения уровня дифференциации региона (территории) – Dr – следующим образом:

Dr = К о x (GEP / VARE), где К о – коэффициент обратной осцилляции; коэффициент обратной осцилляции

К о = 1 – R / GRP, где GRP – среднее значение ВРП на душу населения в совокупности.

Для оценки величины вариаций территорий по среднедушевому ВРП рассчитали показатели [13]:

размах вариации

R = GRРmах – GRРmin, где GRРmах и GRРmin – соответственно максимальное и минимальное значение ВРП на душу населения.

Провели оценку значений уровней жизнедеятельности систем региональной экономики и дифференциации на примере Владимирской области на основе шкалы критериальных границ показателей критерий-факторов, разработанных на основе учета мнений региональных экспертов.

Таблица 1.

Шкала показателя уровней жизнедеятельности: объекта экономики, экономической жизнедеятельности населения, уровня дифференциации региона (территории), жизнедеятельности региона, индекса локализации ВРП

Table 1.

Scale decreased levels of activity: the object of the economy, economic activity of the population, the level of differentiation of the region (territory) of life of the region of localization index GRP

Значение показателя уровня жизнедеятельности The value of the level of vital activity	Критериальная оценка уровня жизнедеятельности Criterion Assessment				Dr	IL
	VARE	GEP	LAE	LSE
≤0,50	Критический | Critical					Критическая локализация Critical localization
0,51–0,69	Кризисный | Crisis				Резкая Sharp	Малая локализация Low localization
0,70–0,79	Предкризисный | Pre-crisis				Средняя Average	Средняя локализация Average localization
0,80–0,85	Нормально-предкризисный | Normal pre-crisis				Малая Small	Резкая локализация Sharp localization
0,85–0,99	Нормальный Normal	Нормально-устойчивый Normally stable		Нормальный Normal		Нормальная локализация Normal localization
>0,99	Высокий High	Высоко-устойчивый Highly resistant		Высокий High	Кризисная Crisis	1,00

На основании рассмотренной выше методики авторами оценены уровни жизнедеятельности объекта экономики, развития экономики, социально-экономического сектора и экономической жизнедеятельности населения на примере Владимирской, Ивановской и Рязанской областей за период 2002–18 гг. (рисунок 1–7)

Исследование показало, что показатель GEP – уровень экономической жизнедеятель- ности населения является приоритетным показателем при анализе и характеристике качества уровня управления регионом и анализе экономических процессов, протекающих в регионе, также при принятии стратегических кадровых решений в регионе органами государственной власти. Аналогичным образом ретроспективно анализируем ситуацию в Рязанской и Ивановской областях.

Рисунок 1. Уровень жизнедеятельности экономики Владимирской области за период 2002–2018 гг.

Figure 1. The level of economic activity of the Vladimir region for the period 2002–2018

Рисунок 2. Уровни жизнедеятельности системы объекта экономики, региональной экономики и экономической жизнедеятельности населения Ивановской области за период 2002–2018 гг.

Figure 2. The levels of vital activity of the system of the object of the economy, the regional economy and the economic life of the population of the Ivanovo region for the period 2002–2018

Рисунок 3. Уровни жизнедеятельности системы объекта экономики, региональной экономики и экономической жизнедеятельности населения Рязанской области за период 2002–2018 гг.

Figure 3. The levels of activity of the system of the object of the economy, regional economy and economic life of the population of the Ryazan region for the period

—■— ВО —♦— ИвО —*— РязО

Рисунок 4. Уровень жизнедеятельности системы объекта экономики Владимирской, Ивановской, Рязанской областей за период 2002–2018 гг.

Figure 4. The level of vital activity of the system of the object of the economy of Vladimir, Ivanovo, Ryazan regions for the period 2002–2018

Рисунок 5. Уровень жизнедеятельности развития экономики региона Владимирской, Ивановской, Рязанской областей за период 2002–2018 гг.

Figure 5. The level of vital activity of the development of the economy of the region of Vladimir, Ivanovo, Ryazan regions for the period 2002–2018

—■— ВО —♦— ИвО —*— РязО

—■— ВО —♦— ИвО —*— РязО

Рисунок 6. Уровень экономической жизнедеятельности населения Владимирской, Ивановской, Рязанской областей за период 2002–2018 гг.

Figure 6. The level of economic activity of the population of Vladimir, Ivanovo, Ryazan regions for the period 2002–2018

Рисунок 7. Уровень жизнедеятельности социальноэкономического сектора Владимирской, Ивановской, Рязанской областей за период 2002–2018 гг.

Figure 7. The level of life of the socio-economic sector of the Vladimir, Ivanovo, Ryazan regions for the period 2002–2018

Заключение

В результате проведенного анализа приходим к выводу, что решение задач повышения устойчивости экономического развития региональных экономик следует связывать со следующими процессами.

• 1.    Стратегическое управление как непрерывный процесс обоснования и выбора перспективных целей устойчивого развития региона и разработки конкретных планов и программ, обеспечивающих достижение этих целей.

• 2.    Финансовое моделирование как система форм, методов и приемов по управлению денежными потоками, финансовыми и материальными ресурсами региона, направленными на обеспечение устойчивого развития территории.

• 3.    Оптимизация производственно-технической деятельности как совокупность методов, принципов и средств управления для перехода на современные технологии и экологические стандарты качества.

• 4.    Нормативно-правовое регулирование как процесс целенаправленного воздействия на социальные, экономические, экологические и общественные отношения, протекающие на территории региона, с помощью правовых (юридических) институтов.

• 5.    Формирование организационной структуры и усиление административного ресурса обусловлено активизацией воздействия общественнополитических сил на социально-экономическое

развитие. В этих условиях одним из гарантов реализации мер по достижению сбалансированности и устойчивого развития должны являться местные органы власти.