Усложнение субъектного состава частных правоотношений как необходимое условие повышения инвестиционной привлекательности российской правовой системы: на примере правового регулирования деятельности концернов

В о всех развитых современных зарубежных правопорядках корпоративное право включает в свой предмет не только внутрикорпоративные отношения, но и «внешние» отношения между корпорациями, в частности разнообразные неправосубъектные объединения договорного типа, такие, как «концерны» (Konzernrecht), «группы компаний» (groups of companies).

Принципиальная особенность концернов заключается в том, что лица, их составляющие, будучи самостоятельными участниками гражданского права, действуют в гражданском обороте несамостоятельно, а во взаимосвязи с другими лицами: либо контролируют кого-либо, либо сами находятся под чьим-либо контролем, либо взаимно участвуют в капиталах друг друга.

Как верно отмечает Е. А. Суханов, «в современной предпринимательской деятельности создание и функционирование таких предпринимательских объединений давно стало не исключением, а правилом. Сейчас практически невозможно найти относительно крупного товаропроизводителя, который не был бы тесно связан с рядом других юридически самостоятельных организаций теми или иными отношениями “участия в капитале”, т. е. рамками концерна»1.

Стоит отдельно подчеркнуть, что, например, в ФРГ на сегодняшний день около 90 % акционерных обществ и более 50 % обществ с ограниченной ответственностью организованы в концерны либо в иные подобные объеди-нения2.

Сказанное свидетельствует о том, что реальный статус корпораций может быть объективно изучен только во взаимосвязи с пониманием его неотъемлемого элемента – правового статуса концернов. Аналогичный взгляд, акцентирующий внимание на важности изучения правового статуса концернов, высказан и в зарубежной литературе. Так, отмечается, что недостаток внимания праву концернов со стороны законодателей и одновременная гиперболизация значения отдельных корпораций в корпоративном праве в целом приводит к ситуации, в которой ставится под сомнение решение ряда таких практических проблем, как создание и функционирование экономических объединений типа концернов, в частности сделки участников концерна по реализации их общих интересов, правовые способы получения и прекращения влияния («господства») внутри концерна и реорганизации его участников, защита интересов кредиторов и миноритарных участников концерна и т. д.3

Стоит отдельно отметить, что так называемое «право концернов» получило наиболее тщательную разработку в германском корпоративном праве в рамках акционерного законодательства и на сегодняшний день по праву признается эталоном для других европейских правопорядков, большинство из которых уделяет внимание «праву концернов» лишь фрагментарно. Так, специальный «раздел», непосредственно посвященный концернам, имеется только в Торговом кодексе Португалии 1986 г. В то же время нормы, посвященные концернам, наиболее часто встречаются в гражданских кодексах или от- дельных корпоративных законах, например, таких стран, как Италия, Польша, Словения, Хорватия, Чехия и Венгрия. Добавим, что в некоторых странах уже существуют проекты подобных корпоративных норм (например, во Франции, Швейцарии, Австрии)4.

Легальное определение понятия «концерн» предусмотрено германским корпоративным правом, в котором под концерном понимается форма «связанных предприятий», или «взаимосвязанных предпринимателей» (verbunde-ne Unternehmen), неправосубъектное объединение «господствующей» и одной или нескольких «зависимых» (подчиненных) корпораций, находящееся под единым управлением господствующей компании (таковой, в соответствии с абз. 1 § 16 Закона об акционерных обществах 1965 г., считается компания, имеющая либо преобладающее участие в капитале, либо большинство голосов в «зависимой» корпорации).

При этом, кроме подобных «вертикальных концернов», германское законодательство предусматривает и наличие «групп предприятий», которые традиционно именуются «горизонтальными концернами» и представляют собой совместно действующие компании, обычно связанные отношениями взаимозависимости, основанными на взаимном участии в капиталах друг друга или на «личной унии» (родственных связях руководителей).

Как известно, аналогичная версия «вертикального концерна» предусмотрена в российском позитивном праве через конструкцию основного и дочернего хозяйственных обществ. Так, в ст. 67.3 ГК РФ отмечается, что «хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное товарищество или общество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом».

На наш взгляд, российскому законодателю следует пойти по пути дальнейшего реформирования корпоративного законодательства, в частности дополнить Федеральный закон РФ «Об акционерных обществах» нормами, специально регламентирующими правовой статус «группы акционерного общества», элементами которой должны быть признаны не только подконтрольные акционерному обществу его «дочерние общества», но и «зависимые хозяйственные общества» (так называемый «горизонтальный концерн»).

Добавим, что в ст. 6 Федерального закона РФ от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» говорится о так называемых дочерних и зависимых обществах. Так, в п. 4 названной статьи указано следующее: «общество признается зависимым, если другое (преобладающее) общество имеет более 20 процентов голосующих акций первого общества».

Важно также отметить, что аналогичная норма содержится и в ст. 6 Федерального закона РФ от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», что в действительности повторяет текст ст. 106 ГК РФ, утратившей силу на сегодняшний день. Разумеется, данное обстоятельство следует признать лишь недоработкой законодательной техники5, а не стремлением законотворца предусмотреть правовой статус «горизонтальных концернов».

Интересно, что в распоряжении Правительства РФ от 25 июня 2016 г. № 1315-р (ред. от 25.11.2017) «Об утверждении плана мероприятий (“дорожной карты”) “Совершенствование корпоративного управления”» в плане мероприятий на март 2019 г. поставлено следующее: «закрепление обязанности раскрытия акционерным обществом информации о сделках организаций, входящих в группу акционерного общества (о существенных для группы сделках, в том числе взаимосвязанных сделках нескольких организаций, в совершении которых имеется заинтересованность контролирующего акционера или членов органов управления акционерного общества)»6.

Согласно германскому подходу, классический концерн представляет собой правосубъектную корпорацию, сосредоточившую в своих руках (обычно – на основе трастовых отношений) множество акций (долей, паев) мелких вкладчиков, не осуществляющих самостоятельную предпринимательскую деятельность. При этом участником концерна, в том числе его «руководящим (господствующим) предприятием», может быть не только хозяйственное общество либо товарищество, но и в определенных случаях и кооператив и некоммерческая организация в формате союза или ассоциации, фонда, а также в иных формах. При этом важно иметь в виду, что и в российском праве фактически отражен аналогичный подход: так, согласно правилу п. 4 ст. 12 Федерального закона от 11 августа 1995 г. № 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», благотворительная организация вправе быть единоличным учредителем и участником хозяйственных обществ, созданных ею «для создания материальных условий реализации благотворительных целей». С позиций права концернов речь в этом случае «несомненно» должна идти о концерне, возглавляемом такой НКО7.

В континентально-европейском праве «право концернов» распространяется и на отношения публично-правовых образований (федерального государства, земель и «общин» (Gemeinde) – местных территориальных образований) с акционерными обществами и обществами с ограниченной ответственностью, акциями (долями) которых они владеют, либо с созданными ими «юридическими лицами публичного права».

Примером тому являются взаимоотношения земли Берлин с ее юридически обособленными «учреждениями» (Anstalt) публичного права, удовлетворяющими различные городские потребности, в частности по водоснабжению (Berliner Wasserbetriebe); такой же «организацией публичного права» является и Берлинский земельный банк (Landesbank Berlin).

В таких ситуациях у «господствующих» публично-правовых образований отсутствуют какие-либо правомочия по произвольному вмешательству в деятельность частноправовых компаний, в капиталах которых они участвуют, именно потому, что их взаимоотношения регулируются нормами корпоративного (частного), а не публичного права, подчиняясь, таким образом, и праву концернов.

Развитое «право концернов», как уже отмечалось ранее, имеется только в Германии, в других европейских странах оно находится в стадии активного развития. Так, интересно отметить, что в 2016 году в Австрии был издан фундаментальный энциклопедический Словарь по праву концернов.

К сожалению, отечественное корпоративное законодательство, регламентирующее право концернов, фактически отсутствует, что негативным образом влияет на правоприменительную практику. Система взаимосвязанных компаний, представляющих собой экономическое единство при сохранении юридической самостоятельности участников (т. е. концерн), делает возможным распределение между ними экономических рисков (при котором даже банкротство одного из участников существенно не влияет на деятельность концерна в целом), за отдельными участниками сохраняются их фирменные наименования и клиентела (goodwill), а их реорганизация осуществляется легче, чем разделение или выделение из единого экономического и юридического гиганта.

На наш взгляд, в российском корпоративном законодательстве назрела очевидная, актуализирующаяся в условиях фактического существования концернов потребность в создании гармоничного междисциплинарного блока норм, специально посвященных концернам и их правовому статусу. Так, требуется реформация норм: налогового права в части налогового статуса концернов; антимонопольного права; финансового права (в особенности о рынках капитала и об обороте ценных бумаг); банкротного права в части синхронизации процессов банкротства отдельных и (или) всех участников концерна; трудового права (касательно правового статуса работников корпораций, составляющих концерн).

Анализ судебно-арбитражной практики свидетельствует о том, что в современном гражданском праве понятие «концерн» носит не теоретический, а практический смысл. К примеру, само слово «концерн» очень часто используется в фирменных наименованиях действующих юридических лиц: ОАО «Российский концерн по производству электрической и тепловой энергии на атомных станциях» (определение Конституционного Суда РФ от 24 марта 2015 г. № 628-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества “Российский концерн по производству электрической и тепловой энергии на атомных станцияхˮ на нарушение конституционных прав и свобод статьей 18 Федерального закона “О третейских судах в Российской Федерации” и пунктом 2 части 3 статьи 239 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» / документ опубликован не был), ОАО «Межотраслевой концерн “Уралметпромˮ» (Определение Конституционного Суда РФ от 01.04.2008 № 419-О-П «По жалобе открытого акционерного общества “Межотраслевой концерн “Уралметпром” на нарушение конституционных прав и свобод положением пункта 4 статьи 81 Федерального закона “Об исполнительном производстве”» / документ опубликован не был), ООО «Концерн АССО» (Определение Верховного Суда РФ от 23 ноября 2017 г. № 309-ЭС15-13129 по делу № А50-630/2014 / документ опубликован не был) и др.

Стоит также отметить, что отсутствие в Евросоюзе правил о гармонизации законодательства о концернах и специально посвященной ему директивы, проекты которой впервые появились и обсуждались еще в 1974– 1975 гг., а в 1984 г. Европейской комиссией был даже предложен проект Девятой директивы, основанный на несколько устаревшей к настоящему времени «защитной концепции» права концернов (который так и остался непринятым до настоящего времени), самым негативным образом сказывается на реформировании всего континентально-европейского корпоративного права.

Принципиальная особенность концернов заключается в том, что лица, их составляющие, будучи самостоятельными участниками гражданского права, действуют в гражданском обороте несамостоятельно8, а во взаимосвязи с другими лицами: либо контролируют кого-либо, либо сами находятся под чьим-либо контролем, либо взаимно участвуют в капиталах друг друга. Стоит отдельно отметить, что так называемое «право концернов» получило наиболее тщательную разработку в германском корпоративном праве в рамках акционерного законодательства и на сегодняшний день по праву признается эталоном для других европейских правопорядков, большинство из которых уделяет внимание «праву концернов» лишь фрагментарно. Версия «вертикального концерна» предусмотрена в российском позитивном праве через конструкцию основного и дочернего хозяйственных обществ. На наш взгляд, российскому законодателю следует пойти по пути дальнейшего реформирования корпоративного законодательства, в частности дополнить Федеральный закон РФ «Об акционерных обществах» нормами, специально регламентирующими правовой статус «группы акционерного общества», элементами которой должны быть признаны не только подконтрольные акционерному обществу его «дочерние общества», но и «зависимые хозяйственные общества» (так называемый «горизонтальный концерн»).

К сожалению, на данный момент отечественное корпоративное законодательство, регламентирующее право концернов, фактически отсутствует, что негативным образом влияет на правоприменительную практику.

Кроме того, ощущается острая потребность в разработке и принятии Евросоюзом правил о гармонизации законодательства о концернах и специально посвященной ему директивы, что окажет существенное влияние на формирование гармоничного континентально-европейского права о концернах.