В поисках национальной идентичности: стратегии и тактики современной российской медиаполитики

к онкуренцию государству составляют также зарубежные СМИ, различные сетевые сообщества антиглобалистов, хакеров и др. Медиасреда становится менее прогнозируемой и контролируемой.

В этой системе наибольший успех, а значит и символическую власть, приобретает наиболее действенный актор. Поэтому для государства особое значение приобретает эффективность проведения собственной внешней медиаполитики, определение ее стратегии и тактики.

Новая медиаполитика Р-оссии начала формироваться с середины 90-х гг. в условиях внешнеполитического коллапса, который пережило государство в результате распада СССР-, изменения внешнеполитической системы координат. Первым документом, который был призван обозначить сферу национальных интересов Р-оссии в информационной области, стала концепция информационной политики Р-оссийской Федерации, подготовленная еще в 1995 г., но так и не принятая Государственной Думой. Основные ее положения вошли в текст Доктрины информационной безопасности Р-Ф, которая вступила в законную силу в 2000 г.

В целом атмосфера этих двух документов отражает внешнеполитическую растерянность, которая была характерным признаком Р-оссии 90-х. Государство демонстрировало определенную слабость и пассивность в ситуации внешнего хаоса, поэтому основную ценность для него представляла уже не столько политика и управление внешними рисками, а просто безопасность от них. Это ощущение и проходит красной нитью через всю доктрину.

ПАНьКОВ

Дмитрий Николаевич –

Институт социологии РАН

В Доктрине информационной безопасности приводится широкий перечень угроз и рисков национальной безопасности страны. Это вытеснение российских информационных агентств, средств массовой информации с внутреннего информационного рынка и усиление зависимости всех сфер общественной жизни Р-оссии от зарубежных информационных структур; стремление ряда стран к доминированию и ущемлению интересов Р-оссии в мировом информационном пространстве; разработка рядом государств концепций информационных войн; распространение за рубежом дезинформации о внешней политике Р-оссийской Федерации1.

В документе отмечается необходимость усиления государственных средств массовой информации и расширение их возможностей, а также разработка методов формирования информационной политики государственных телерадиовещательных организаций и других государственных средств массовой информации как способ укрепления информационной безопасности внутри страны2.

Сам по себе дух доктрины информационной безопасности противоречит принципам, закрепленным в международных правовых документах, в том числе в Окинавской Хартии глобального информационного общества, утверждающей принцип информационной открытости государств3. Р-оссия официально выбрала путь информационной изоляции во имя избежания «девальвации духовных ценностей и пропаганды образцов массовой культуры, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе»4.

В отношении внутренних медиа отношение власти с 2000 г. радикально изменилось в сторону большего контроля над СМИ и доминирования государственной точки зрения в них; в сфере внешней медиаполитики таких перемен пока еще не наступило. Доктрина сыграла скорее идеологическую функцию, чем нормативно-правовую. Она явилась концентрацией взглядов, позиций, существовавших в правящей элите по отношению к СМИ. Однако же для ее реализации использовались совершенно другие методы.

Серия «оранжевых революций» в бывших республиках СССР- произвела сильное впечатление на властвующую элиту Р-оссии. Эти события означали для нее не только возможность сужения собственной геополитической активности, но и возможность потери собственной власти.

Кроме того, данные революции являлись полноценными медиареволюциями, что, безусловно, заставило власть пересмотреть свою информационную политику и перейти от обороны к наступлению. В медиаполитике Р-оссии произошел серьезный поворот: в российский политический лексикон вернулось понятие «суверенный» и все производные от него.

Одним из центральных положений концепции суверенной демократии является тезис о недопустимости внешнего вмешательства, в том числе информационного, во внутренние дела страны. Информационная политика государства должна быть направлена на производство смыслов и образов, интегрированных в европейские ценности и указывающих на российские цели.

Основными целями новой культурной политики должно стать «утверждение собственных позиций в философском, социо- и политологическом дискурсах Запада. А- поддержкой искусства (кино и литературы, прежде всего) необходимо постепенно вернуть покоряющее обаяние отечественной культуры»5. В некотором смысле концепция суверенной демократии воплощает ностальгию современной Р-оссии по идеологической притягательности, которой обладал Советский Союз.

Согласно описанной внешнеполитической доктрине, мировое развитие – это конкуренция народов. В информационной сфере каждое государство должно отстаивать интересы собственной культуры, бороться за сохранение собственной идентичности. Е-сли правящей элите не удается этого сделать, – то возможен вариант ее смены путем оранжевой революции. В этой ситуации страна теряет фактически свой суверенитет, при этом может пострадать ее культурная идентичность.

А-вторы концепции отмечают, что для обеспечения конкурентных преимуществ в мире необходимо обеспечение собственного суверенитета в информационной сфере и его распространение на другие страны. Это фактически означает переход от оборонительной к агрессивной, наступательной стратегии внешней информационной политики Р-оссии, уделяющей внимание не только отечественным СМИ в стране, но и информированию о происходящем в Р-оссии других стран.

Сегодня происходит реализация некоторых элементов вышеописанной стратегии. В декабре 2005 г. начал работу англоязычный канал Russia Today, созданный для освещения мировых событий с российской точки зрения. Б-ольшая часть его эфирного времени заполнена выпусками новостей, как национальных, так и зарубежных, показанных с российской точки зрения. В конце 2007 г. планируется запуск арабской версии данного телеканала.

Уже долго существует радио «Голос Р-оссии», вещающее на весь мир, агентство Р-ИА- «Новости» создало англоязычный еженедельник Russia Profile, за счет частных инвестиций функционирует журнал «RUSSIA!». Последний, пожалуй, является единственным коммерчески рентабельным изданием, имеющим устойчивую собственную аудиторию. Остальные проекты явного успеха пока не имеют. «Russia Today», не обнародовавшая до сих пор данные о своей аудитории, является явным аутсайдером в группе своих конкурентов: CNN, DW и Al-Jazeera.

Б-ольшинство созданных Кремлем медиаканалов нельзя назвать эффективными. Свободная конкуренция между медиа, свобода мнений является практически упраздненным явлением. Идентичность, формируемая ими, не разделяется ни членами российского общества, ни западной общественностью. Это в большей степени идентичность правящей элиты, оказавшейся в ситуации необходимости активных действий. По содержанию своей деятельности они в большей степени напоминают советскую пропаганду, чем умелый PR.

В своем развитии медиаполитика Р-оссии прошла ряд достаточно важных этапов, от признания некоторого политического бессилья конца 90-х, становления авторитарной информационной системы, осуществляющей саморефлек-сию и сознающую себя как крепость, окруженную врагами, до формирования наступательной тактики во взаимоотношении с внешним окружением. Во многом такой эволюции способствовал экономический рост, формирование новоимперского самосознания в российской политической элите.

Но в целом путь Р-оссии не уникален в сравнении с другими государствами. Б-ольшинство государств достаточно эгоистичны в отстаивании идеалов и ценностей собственной культуры и полном игнорировании культуры чужой. Это находит отражение в их внешнеполитических концепциях медиаполитики. Ч-ужая культура, традиции рассматриваются изначально как угрозы собственной культуре, собственной идентичности. Каждое государство стремится навязать собственную систему координат и ценности остальным государствам. Наиболее радикальный вариант подобной борьбы был описан еще С. Хантингтоном в «Столкновении цивилизаций».

Суверенитет есть признание возможности государства для монопольного символического насилия в информационной сфере. Б-езусловно, эта свобода ограничивается обществом, но это не гарантирует его от возможных искажений информации и необъективной ее передачи. Учитывая, что идентичность собственного государства строится достаточно часто в бинарной системе координат (свой-чужой, хороший-плохой), где государствам-конкурентам в информационном поле даются, как правило, негативные оценки, то можно предположить, что реализация агрессивной медиаполитики государств потенциально содержит в себе источник конфликтности.

Особенно актуален этот вопрос в эпоху глобализации, когда война за утверждение собственной идентичности как внутри страны, так и вовне, движимая амбициями национальных политических и экономических элит, особенно накалилась. Эра всеобщей информационной открытости привела не к сглаживанию национальных различий, как предполагали многие футурологи, а наоборот, к их обострению.

Р-оссийская медиаполитика в этой ситуации не является чем-то уникальным, она повторяет основные тенденции современности, придавая им национальный колорит, особо интонируя положения, наиболее болезненно воспринимаемые российской элитой, к примеру, суверенитета, необходимости особой формы демократии и т.д.