Важнейшие принципы современного права в "Наказе" Екатерины II

ВАЖНЕЙШИЕ ПРИНЦИПЫ СОВРЕМЕННОГО ПРАВА В «НАКАЗЕ» ЕКАТЕРИНЫ II

«Самое высшее искусство государственного управления состоит в том, чтоб точно знать, какую часть власти, малую или великую, должно употребить в разных обстоятельствах…»

Статья 513 «Наказа» Екатерины II

Выступая последовательницей дела Петра Великого в реформировании российского государства, Екатерина II говорила: «Управлять — значит предвидеть». Этой фразой можно объяснить многие передовые идеи в отечественной истории, значительно опережающие своё время. Такое явное опережение содержится и в знаменитом «Наказе» для руководства Уложенной комиссии.

Не оказавшись одобренным и принятым, этот важнейший правовой документ XVIII столетия не просто выступал очередным философским трудом эпохи «просвещённой монархии», а стал новым витком в развитии российского права, ранее о котором трудно было даже представить. Многие его принципы, не нашедшие поддержки тогда, оказались актуальными и воплощенными в жизни многие годы спустя. И сегодня, оглядываясь из современности в те далекие времена, можно с уверенностью сказать, что семена, брошенные в правовую почву тогда, все-таки дали свои плоды.

«Наказ» Екатерины II, опубликованный в 1767 г, был и остается во многом передовым сочинением, значение которого нельзя недооценивать. И пусть значительная часть текста является компиляцией публикаций известных французских просветителей Дидро и Д`Аламбера, а множество статей заимствованы из трактатов Монтескьё «О духе законов» и Беккариа «О преступлениях и наказаниях». Пусть, несмотря на это, в нём присутствуют типичные и знакомые России строки про самодержавие и угнетённое положение крестьянства. В конце концов «Наказ» - лишь наставление, инструкция в руководство при составлении реальных законов, которые, по мнению императрицы, должны были поддерживать Россию в статусе великой европейской державы.

В таком виде императрица излагала свои взгляды на различные начала правового регулирования и те постулаты, остававшиеся неизвестными российскому обществу того времени. Уже хотя бы тем, к примеру, что общество это именовалось гражданским [ст.250], пусть и в несколько ином виде, чем должно быть, однако и в нынешней России сложно судить о том, насколько верно оно представлено. Суть кроется в деталях, а детали в том, что ранее таких формулировок в истории отечественного права попросту не было. Никто не говорил ни о гражданах, ни об обществе гражданском, ни про правое государство, а стремление к последнему вполне можно заметить в документе. Ведь «государство, в котором есть законы» с верховенством этих самых законов и равенством всех перед ними, напоминает современные идеалы организации общественной жизни. Со столь же современными и понятными на сегодняшний день формулировками как «вольность не может состоять ни в чем ином, как в возможности делать то, что каждому надлежит хотеть, и чтоб не быть принуждену делать то, чего хотеть не должно» [ст. 37]. Всё это выступает красивой моделью возможного.

Даже при явном обосновании абсолютной власти монарха, без которой ничего и быть уже не могло, можно отметить некое подобие исполнительной власти, то есть той «средней власти», помогающей правителю управлять обществом. Более того, просматривается и зарождение принципа разделения властей, разграничения компетенций, ведь «где пределы власти полицейской кончатся, тут начинается власть правосудия гражданского» [ст. 562]. «Сделайте, чтобы люди боялись законов, и ничего бы кроме их не боялись» [ст. 244] – принцип, на котором должно было основываться взаимоотношение человека и государства. Это верховенство закона.

Стоит отметить, что впервые в русском законодательстве появляются мысль о гуманистических целях наказания, коей являлось исправление преступника. Для нынешнего уголовного права это один из ключевых моментов. Также отмечалась и необходимость не просто ориентироваться лишь на наказание и исправление преступившего закон, а изначально пресекать подобное явление, потому что «гораздо лучше предупреждать преступления, нежели наказывать» [ст. 240]. Всё это, когда-то являвшееся новшеством для российского законодательства, сегодня является привычными его частями, буквально основами, тем, без чего невозможно представить современные правотворчество и государство. Презумпция невиновности, поскольку «человека не можно почитать виновным прежде приговора судейского»[ст. 194] или гласность судопроизводства, так как «приговоры судей должны быть народу ведомы» [ст. 183], - вот то, что делает «Наказ» уникальным памятником права нашей страны. Не только потому, что он причудливо сочетал в себе новейшие взгляды и самобытные устои. Не исключительно из-за смелой попытки писать в уже устоявшейся жесткой рамке правопонимания совершенно новой юридической техникой. На мой взгляд, основная ценность «Наказа» Екатерины Великой кроется в том, что как раз с этого документа вышеупомянутые принципы, постулаты и неотъемлемые составляющие права нынешнего дня зазвучали впервые. Более того, звучание это не затихло, а становилось все сильнее, чтобы в итоге официально закрепиться в праве современности, став тем, без чего его просто нельзя представить.

Подводя итоги, можно заключить, что соединить теории «Наказа» Екатерины II с практикой в государстве так и не удалось. Да и то было не к чему. Просто потому, что заявленные основы и идеи соединялись с абсолютно противоречащими им вещами, становясь незрелыми. От сочетания гражданского общества с делением людей сугубо на правящих и подчиненных его значение и смысл искажается. Совсем не то следовало привносить в жизнь, не в таком виде. Да и не совпадали благие намерения правотворца с желаниями общества, но больше, полагаю, не совпали они с эпохой, в разгар которой попытались ворваться в мир. Тогда на то не было ни желания, ни возможности, ни сил. Несмотря на это, их значимость, правильность и необходимости остались неумолимы. Именно поэтому более чем актуальные и по сей день призывы «Наказа» окрепли, заслуженно получив своё дальнейшее развитие на страницах нынешних законодательных актов.