Великая Отечественная война в современных интерпретациях

Лишенные стабилизирующих гуманистических основ, мы с ужасом обнаружили, что самые естественные эмоциональные ресурсы, которые необходимы для пребывания в рамках нашей цивилизации, легко вырождаются в низменные чувства. Сол Дж. Р. «Ублюдки Вольтера».

Уже второе десятилетие в России больше нет единой точки зрения на события истории Великой Отечественной войны, и нет больше единой схемы написания книг на эту тему. Круг авторов, пишущих «про войну», необычайно широк как по образовательному и профессиональному уровню, так и по идеологическим взглядам.

Читатель может без труда найти на полках любого магазина как книгу, рассказывающую, что все было «очень плохо», так и книгу, рассказывающую, что все было «очень хорошо».

С каждым годом все больше страниц Великой Отечественной войны становятся известными читателям, все более широкий круг вопросов получает то или иное освещение.

Но читательский интерес к самой масштабной и самой важной для судеб нашей страны войне не слабеет и не ослабнет еще долго. Потому что с каждой новой книгой становится яснее, как мало мы знаем о войне, как ничтожно узок круг событий, с которыми мы знакомы.

Вместе с тем именно история Великой Отечественной войны уже несколько десятилетий является полем ожесточенной войны между различными научными, литератур- ными, политическими и другими группами, стремящимися использовать военное прошлое в своих целях, порой, весьма неблаговидных. К сожалению, иного и быть не могло – Великая Отечественная война давно является своеобразным «памятником-символом», на котором во многом держатся единство и сплоченность России. Если этот памятник мужеству наших предков, памятник всем народам нашей страны, вступившим в самую страшную войну в истории человечества и победивших в ней, будет опрокинут, то из «конструкции» нашей страны будет выбит один из самых главных несущих «стержней», после чего обрушение всего сооружения станет только вопросом времени.

Целью статьи являются установление основных современных интерпретаций Великой Отечественной войны, разбор используемой аргументации и выделение основной идеологии исследования.

В настоящее время фактически заново, часто с нуля, пишется история Великой Отечественной войны. Еще в 1967 г. в своей беседе с К. Симоновым маршал А. М. Василевский сетовал: «Удивительное дело, как мы мало пользуемся документами. Прошло двадцать лет со времени окончания войны, люди вспоминают, спорят, но спорят часто без документов, без проверки, которую легко можно провести. Совсем недавно, разыскивая некоторые документы, я обнаружил в одном из отделов Генерального штаба огромное количество документов. Донесения, переговоры по важнейшим операциям войны, которые с абсолютной точностью свидетельствуют о том, как в действительности происходило дело. Но с самой войны и по сегодняшний день как эти документы были положены, так они и лежат. В них никто не заглядывал» [5, с. 5]. К сожалению, спустя почти полвека слова маршала не потеряли актуальности. Если в 1967 г. еще были какие-то препятствия для ознакомления с основными боевыми документами, то сегодня их практически нет.

Несмотря на прошедшее время по ряду вопросов ситуация практически не изменилась с 1960-х гг.

По-прежнему в современной историографии сильна роль ряда авторов, которые по-прежнему продолжают традиции советской историографии, заложенные в годы войны. Отличительной чертой этих авторов является продолжение тиражирования прежних мифов и традиций Отдела агитации и пропаганды при ЦК КПСС (Агитпроп): о подвиге 28 панфиловцев, чудо-танке Т-34, о недопустимости применения немецких источников, в силу их недостоверности, о том, что голод в блокадном Ленинграде возник из-за сгоревших в ходе бомбежки Бадаевских складов... К сожалению, данные авторы склонны к традиционным оценкам. К таким авторам можно причислить Юрия Игнатьевича Мухина с его известными произведениями «Катынский детектив», «Антироссийская подлость» и «Дутые победы Люфтваффе», Олега Евгеньевича Ащеулова с книгой «Артиллерия Красной армии. 1941–1943. История организации и боевого применения», Владимира Ростиславовича Мединского с нашумевшей книгой «Война. Мифы СССР. 1939–1945» [1; 10, 12] и др.

Для авторов этой группы общим является одно: они – не исторические исследователи. Они – популяризаторы истории. Причем – не слишком хорошие популяризаторы. Так, Ю. Мухин с огромным рвением разоблачает асов Люфтваффе, приписывавших себе лишние победы, при этом не замечает, что этим самым он серьезно вредит истории советских ВВС, которая с этими самыми асами сражалась всю войну.

О. Ащеулов умудрился в рассказе про артиллерию Красной армии не рассказать о проблеме с 45-мм снарядами. В советское время книги и журналы молчали, как партизаны на допросе, о провале с производством бронебойных снарядов в предвоенные годы. В 1941 г. 45-мм бронебойные снаряды танковых и противотанковых пушек Красной армии оказались не в состоянии пробивать с заявленных в ТТХ дистанций 50-мм броню немецких танков и «Штурмгешюцев». Снаряды просто раскалывались. Значительное количество немецких танков поздних выпусков было фактически неуязвимо для советской 45-мм артиллерии. Этот факт впервые озвучил исследователь M. Н. Свирин в конце 1990-х гг. Но для О. Ащеулова он по-прежнему неизвестен.

В. Мединский в своей книге повторил в 2010 г. целую россыпь мифов едва ли не времен войны. Например, он написал: «В январе 1945 г. мы вновь спасали американцев, застрявших в Арденнах, начав свое наступление на неделю раньше...» [10, с. 443]. Из этого позднее выросли рассказы о брошенных на алтарь услуги Сталина Черчиллю солдатских жизнях. Реально же Висло-Одерскую операцию, наоборот, отложили из-за погодных условий. О результате потопления Маринеско немецкого лайнера «Вильгельм Густлов»: «Погибли 1 300 немецких подводников, среди них – полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры» [10, с. 287]. Во-первых, из состава 2-й учебной дивизии подводных лодок на «Густлове» погибло немногим более 400 человек. Во-вторых, из числа погибших офицеров можно было набрать максимум один экипаж подводной лодки VII серии. В-третьих, всем этим подводникам нужно было еще около полугода на подготовку, чтобы стать полноценными членами экипажей лодок. Это все давно уже выяснено. Зачем повторять выдумки пропагандистов? Атака Маринеско и без них – значимый успех. Но Мединский продолжает: «Создавались специальные элитные подразделения – такие как эскадры Мельдерса и Рихтгофена, – летчиков для них подбирали по всей Германии» [10, с. 407]. Однако общеизвестно, что элитных авиачастей в ВВС Германии не было. Истребительная эскадра JG52, в которой воевал Хартманн, не имела собственного наименования. JG51 получила название «Мельдерс» после гибели самого Вернера Мельдерса. Никаких полков асов, подобного полку Клещеева в ВВС РККА, у немцев не наблюдалось.

Чем мифы опасны для нашего общества? Они опасны даже более, чем несколько ядер-ных бомб. Вспомним историю о пресловутых 28 панфиловцах. Миф уверенно встраивается в историю, становится примером для подрастающего поколения. Многие поколения школьников равнялись на них. Он превратился в «брэнд», марку, которую вытаскивали к каждому юбилею. И когда документы раскрылись и стало известно, что этот подвиг полностью выдуман, что не было того героического боя – правда повлияла на психологическое состояние общества, вызвав общую истерику – «Нам все врали!». Один-единственный миф вызвал недоверие ко всей официальной истории войны. Историю этого мифа пропагандиста Кривицкого нужно преподавать на журналистском факультете, как пример того, как не надо делать и как выдумка может иметь чудовищные последствия.

Лучше всего о мифах метко выразился в свое время незабвенный Л. З. Мехлис: «У нас достаточное количество действительно чудесных подвигов, героических эпизодов, чтобы не сочинять и не преувеличивать».

Вторая группа писателей уверенно набрала свой авторитет в 1990-е гг. и уверенно продолжает его удерживать – это так называемые ревизионисты, настроенные на полный пересмотр не только итогов Великой Отечественной войны, но и самого ее хода, оценки многих операций (если не всех) и роли советского командования. Их основные лидеры это: печально известный британский публицист Виктор Суворов, отечественные авторы Марк Солонин, Борис Соколов, Владимир Бешанов и др. Для этих авторов общими являются следующие положения:

– Великая Отечественная войнв – это схватка двух агрессоров;

– Гитлера привел к власти Сталин;

– он же виноват в нападении Германии на СССР (так как сам собирался напасть, а немцы чуть ли не оборонялись);

– во время войны СССР бомбил советские же города (не военные объекты в них, а жилые кварталы);

– ВСЕХ погибших во время войны мирных жителей (включая сознательно убитых немцами) надо «делить пополам между Гитлером и Сталиным»;

– в Германии советские воины тоже только и делали, что зверски убивали мирных жителей;

– победили только благодаря ленд-лизу;

– победили не благодаря Сталину и его команде, а вопреки им.

Как видно по их утверждениям, данные авторы являются еще в большей степени традиционалистами, чем предыдущая группа. Например, о превентивном характере войны с СССР немцы начали говорить еще 22 июня 1941 г.

Но, эта часть авторов является самой опасной в идеологическом плане:

– они умело используют бытовые сравнения, чтобы объяснить военные аспекты среднему, неподготовленному человеку (так, В. Суворов сравнивает советский стратегический бомбардировщик ТБ-7 с несокрушимым «мечом-кладенцом» в руке Сталина («День М»)) [15];

– из всех причин событий намеренно выбирают самые простые (М. Солонин в своих книгах упорно отстаивал тезис о массовом дезертирстве советских войск летом 1941 г., не желавших сражаться за кровавого тирана Сталина («Мозгоимение»)) [17];

– максимально бесцеремонно лгут и подменяют факты, используя их, как доказательство своей теории (Б. Соколов, описывая Зимнюю войну СССР и Финляндии, касается судьбы советских дивизий, окруженных севернее Ладожского озера. В ночь с 28 на 29 февраля 1940 г. при выходе из окружения частей 18-й стрелковой дивизии в землянках было оставлено около 120 раненых и тяжелобольных. Через полтора месяца, вернувшись на это место, советские войска обнаружили сожженные землянки и останки зверски убитых раненых. Многие обгоревшие скелеты были привязаны к нарам колючей проволокой. Этот дикий случай признается ныне и финскими историками – по крайней мере, о нем упоминается в одной из статей совместного российско-финского сборника «Зимняя война 1939– 1940. Политическая история» Однако Борису Соколову историки, пусть даже финские, – не указ. Он обвиняет в преступлении – кого бы вы думали? Правильно, советских чекистов. Точнее, двух особистов из штаба 18-й дивизии – Московского и Соколова. Якобы это они предпочли уничтожить раненых, но не дать им попасть в руки финнов – чтобы те не раструбили на весь свет, в каких плохих условиях находятся советские раненые в лазаретах. И это – не единственный случай. Тот же Борис Соколов прославился при написании своей предыдущей книги-разоблачения «Тайны Второй мировой» плагиатом современного порнографического рассказа, который использовал при описании методов допроса офицеров НКВД… [16].

Эта всемерная упрощенность, даже примитивизм и беззастенчивая ложь играют свою роль в современное время, когда историческая наука в школах находится не в лучшем состоянии, популяризаторов истории в стране мало, а издательства печатают все, что угодно. И эти обстоятельства позволяют ревизионистам не только не терять, но и набирать новых соратников.

К данной группе примыкает немногочисленная группа компиляторов, которые копируют исторические тексты, не давая на них ссылки, чтобы подтвердить ими свои далеко не бесспорные выводы. В России таковым является писатель А. Б. Широкорад, в Беларуси – А. Е. Тарас.

И, наконец, третья большая группа исторических исследователей, которая сейчас наиболее активно работает в истории Великой Отечественной войны – «жрецы ЦАМО».

Именно они занимаются ломкой «мифов и пропаганды», ведут построение объективной и четкой картины военных лет, с победами и поражениями, подвигами и трудностями на фронте и тылу, верностью долгу вопреки всему и предательством ради своекорыстных интересов.

По каким причинам мы выделяем эту группу?

Во-первых, они занимаются крупномасштабным изучением архивных военных документов. Причем, не только российских, но и зарубежных – германских и американских

(NARA). Это позволяет изучать одно событие с разных сторон, максимально точно создавая его описание, силы участников, последствия. Кроме того, не стоит забывать, что часто о подвигах наших предков мы можем узнать только из документов противника. О героической обороне Брестской крепости в свое время узнали из «немецкого источника», захватив документы 45-й пехотной дивизии под Ельцом.

Во-вторых, авторы ставят перед собой целью установление истины, пусть некрасивой, порочащей деяния предков, но – истины. Поэтому, они не страдают тенденциозностью подбора материалов и поэтому их книги отличаются объективностью. Можно сказать, что эпиграфом к их произведениям служит высказывание американского ученого Майкла Манна: «Я ученый, а не активист. И моральному осуждению предпочитаю анализ».

В-третьих, авторы уделяют большое внимание стилю, стараясь, чтобы их книги были понятны обычному читателю, отнюдь не специалисту.

Ну и наконец, (но не в последнюю очередь!) стоит отметить возросший профессионализм авторов, у которых «количество перешло в качество» – долгие годы исследований дали им огромный опыт и помогли отшлифовать массив материалов в четкий «алмаз» исторического исследования.

На наш взгляд, стоит отметить следующих замечательных специалистов, работающих в своих областях исторического исследования.

• 1.    Стрелковое оружие:

  – Попенкер М., Милчев М. «Вторая мировая: война оружейников» [13].

• 2.    Танковые войска:

  – Шеин Д. «Танки ведет Рыбалко. Боевой путь 3-й Гвардейской танковой армии» (переиздана под названием «Танковая гвардия в бою»);

  – Шеин Д., Уланов А. «Порядок в танковых войсках?» [18], «Первые Т-34».

• 3.    Авиация:

  – Мухин М. «Советская авиапромышленность в годы Великой Отечественной войны»;

  – Степанов А. «Развитие советской авиации в предвоенный период (1938 год – первая половина 1941 года)» [14].

• 4.    Флот:

  – Морозов М. «Воздушная битва за Севастополь» [9];

  – Кузнецов А. «Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция» [7].

• 5.    Общие труды по военным операциям. Здесь стоит рекомендовать следующих авторов:

Отдельно необходимо упомянуть Михаила Быкова и его книгу «Все асы Сталина 1936–53 гг.» – автор изложил подробные сведения о 3 500 летчиках-истребителях, сбивших от пяти самолетов противника и больше, точные данные обо всех их победах с указанием типа сбитого самолета, даты и места воздушного боя [3].

• –    Исаев А. (от Приграничного сражения к взятию Берлина) [5];

• –    Замулин В. (Курская битва);

• –    Алиев Р. (оборона Брестской крепости) [2];

• –    Юновидов А. (оборона Одессы и др.) [5];

• –    Иринчеев Б. (Советско-финские войны) [6].

Большинство из упомянутых исследователей оказались первыми за десятилетия, кто брал для изучения архивные дела в отечественных и зарубежных военных архивах. Причем это были дела, содержащие ключевые документы для понимания разнообразных военных вопросов, например: строительство и применение бронетанковых войск РККА (Д. Шеин), планирование и нюансы операции «Багратион» (А. Исаев), применение танковых войск в советско-финской войне 1939–40 г. с указанием боевого пути каждого советского танка (Б. Иринчеев)... Поэтому не будет большим преувеличением сказать, что сейчас создаются книги-бомбы. Много из того, что написано в них, вы больше нигде не найдете. Например, о неудачных зимних боях 1943–44 г. в Белоруссии, которые предшествовали операции «Багратион» до А. В. Исаева никто не писал, эти бои долгое время были засекречены.

Именно документы позволяют восстановить картину событий, расставив акценты по объективным данным об обстановке. Мемуаристы и политически ангажированные исследователи могли вольно или невольно «высветлить» или «затемнить» те или иные эпизоды. К тому же далеко не все участники событий оставили воспоминания. Поэтому центр событий мог в памяти потомков сместиться в район, где действовал человек, оставивший увлекательные мемуары. Напротив, человек, находившийся в центре урагана битвы, мог не оставить воспоминаний или же просто промолчать про важную страницу своей биографии. Такое, казалось бы, незначительное событие могло существенно изменить представление о сражении. Авторы донесений, оперативных сводок и отчетов, сами того не осознавая, писали письма в будущее, своим потомкам, нам с вами.

Долгое время подробности Керченко-Эльтигенского десанта мы могли узнать из художественного романа Владимира Бута «Трава сорок третьего года» [2]. Там был отражен спектр штампов представлений о войне: доблестно сгинувшая под гусеницами немецких танков штрафная рота, подлые заградотряды, расстреливающие отступавших, десантники, оставленные на произвол судьбы Ставкой… В общем, картина вырисовывалась неприглядная. Но, стоило сравнить роман с документальным исследованием А. Кузнецова, как она сильно изменилась: штрафная рота в реальности была взводом штрафников из 18 человек, танки против десанта не применялись, заградотрядов не могло быть в принципе, командование как на месте, так и в Ставке делало все, чтобы десант победил и выжил… То есть львиная часть художественного произведения заполнена выдумками, имеющими цель принизить подвиг наших предков.

Отрадно то, что и в художественной литературе «мифологизированные» книги уступают место «реалистическим». Так, невозможно не упомянуть трилогию И. Кошкина «Когда горела броня» [8]. Его книги являются еще одной отличительной приметой взгляда нового поколения на войну. Это касается как реализма боевых действий, так и описание тем, табуированных советской цензурой. Работа тыла, работа Особого отдела, политическая работа, влияние коммунистической идеологии показаны Иваном Кошкиным без казенных штампов и кукишей в кармане, с одной стороны, и без перестроечного экстаза яростного срывания покровов – с другой. Этот момент, несомненно, стоит отнести к удачам автора, удержавшегося от соблазна сделать художественное произведение оружием политической борьбы. «Волков почувствовал это – ярость, стыд, гордость и еще какое-то чувство, от которого глазах выступали слезы и в горле стоял комок». Эта фраза из книги

И. Кошкина «Когда горела броня» как нельзя лучше иллюстрирует то, что я почувствовал при ее чтении. Все вышеперечисленное.

Движение отечественной исторической науки вперед становится все заметнее и остается только пожелать ему дальнейших успехов.