Вербальный компонент обрядов жертвоприношения огню

В древности человек сильно зависел от окружающей его природы и был беззащитен против ее сил, в страхе он невольно преклонялся перед ее явлениями.

Целью данной статьи является изучение вербального компонента в обряде жертво-

приношения огню. Призывание и жертвоприношение огню – обязательный атрибут почти всех обрядов, связанных с домом, свадьбой, хозяйством, плодородием и деторождением, именно поэтому данный ритуал в калмыцкой культурной традиции находится на стадии возрождения.

Большую роль в создании данной устной поэтической традиции калмыков сыграли йорелчи – люди пожилого возраста, знатоки обряда. Как правило, они возглавляли весь ритуал культовых обрядовых жертвоприношений воде, земле, огню.

Обряд жертвоприношения, проводившийся в честь природных объектов, определяется как «кишиг дуудх» – «призывать счастье», «кишиг дайлх» – «звать счастье, делая призывный жест рукой». Сообразно с сезоном года калмыки празднуют наступление весны, осени, соответствующие обряды жертвоприношения носят названия һазр ус тəклһн – «освящение земли и воды», ова тəкх – «поклонение кургану», һал тəклһн – «поклонение огню».

Калмыцкие тайлганы (от тəклһн – поклонение, жертвоприношение) описаны многими учеными, а также знатоками народной обрядности [1; 3; 4 – 6; 15; 16]. Праздничный ритуал жертвоприношения огню домашнего животного «гал тайлган», характерный для кочевых народов, сохранился у калмыков до настоящего времени. «Гал тайлган» проводился 1-го числа месяца мыши ( хулһн ). В некоторых случаях «гал тайлган» – элемент семейной обрядности калмыков. В частности, на свадьбе принесение жертвы огню происходит два раза: после того как невеста покинула родной дом и когда она переступает порог дома жениха. Ритуал «гал тайлган», проводимый при рождении ребенка, носит умилостивляющий характер, на похоронах – очищающий. Считалось, что в месяц мыши каждая калмыцкая семья должна совершить обряд жертвоприношения огню. Жертву огню приносили бараном красной или белой масти, его резали бескровным методом на белом войлоке, разделывали, отделяя голову, все четыре ноги, крестец, грудную кость. Правую переднюю ногу – ха – подвешивали на решетку юрты. Баранью голову и крестец варили и устанавливали на алтарь дееджи. Вареные сердце, печень, дыхательное горло, внутренний жир, брюшину укладывали в небольшой мешок, который назывался дайлһна уут – «мешок для размахивания» над огнем. Этой сумкой в ритуале жертвоприношения огню распоряжался мальчик – младший член семьи, который откусывал понемногу сердце барана по ходу ритуала, доставая его из сумки.

Ритуал жертвоприношения огню, происходящий в доме как часть свадебного обряда, подробно описан И.А. Житецким [4, с. 23– 25]. Ритуал совершается по случаю приезда невесты в дом жениха. Заблаговременно режут и варят барана. Сооружают из палок высокий четырехгранник, похожий на колодезный сруб. Берут десять ребер (от передней левой части туши) и кладут на этот сруб; сверху их – грудную кость без мяса, завернутую в шерстяную пряжу, обертывают все это полосой мяса. Жертвенный сруб поджигают, бросают в него кусочки жира, затем кладут на него берцовую кость от правой задней ноги, нижнюю челюсть барана. Затем в огонь бросают серебряные и медные монеты. Отправителем этого обряда является отец жениха.

В свадебном, как и в календарном, «гал такилган» вареные легкие, печень, сердце, желудок, наполненный варенной в нем кровью, кладут в посуду или сумку из кожи. Отец жениха размахивает этой сумкой и произносит молитвенное восклицание «Хуру! Хуру!». После каждого возгласа вареное сердце также надкусывает один из самых маленьких родственников.

Обряд поклонения огню устраивался как родовой, семейный и индивидуальный. На родовой обряд собирались только члены одного родового коллектива. Жертву огню приносили также в семейных обрядах (родины, свадьбы и похороны), описание которых мы привели выше. Индивидуальные обряды поклонения огню совершали в случае тяжелой болезни члена семьи или посредством его совершали церемонию очищения.

А. Позднеев разъясняет смысл обряда «гал тайлган». Он описывает обряд очищения огнем нового места кочевки: «В древние времена калмыки молились Окон-тенгри. Огню придавалось большое значение. И калмыки, прибыв на место кочевки, первым делом совершали “тайлган” и молились, бросали в огонь жир и масло. В печке ( зуух ), которая стояла во дворе, зажигали огонь и бросали туда баранью голову; если ее не было, желтым или белым маслом делали форму ее головы и совершали тайлган: сопровождали словами: “хүрү, хүрү, хүрү” [17]. В работе А. Позднеева приведен текст йорела, в котором главным мотивом является обращение к небу:

Молитесь Окон-теңгри,

Молитесь хозяину земли и вод,

Чтобы у вас было что поесть и выпить, Верхнее сине-синее небо пусть Нам даст пищу, еду и одежду, А также множество детей! [17].

П. Небольсин также, описывая праздник «гал такилган» со слов калмыков – участников обряда, пишет, что «огонь калмыки считают воплощением солнца. Ежегодно в месяц мыши совершают этот обряд приношения жертв огню. Огню приносят жертву бараном, для этого в каждой семье режут лучшего барана и при собрании ближайших родственников варят его в кибитке главы семейства, в большом котле. Когда мясо поспеет, то домочадцы, помолившись, разделяют его на части; потом обращаются лицом к бурханам и одну часть барана сжигают, совершенно без остатка, на том же костре, на котором варили мясо. Остальные части мяса раздаются членам семьи, из которых каждый первый свой кус приносит в жертву бурханам и возлагает на дееджин-цекцо. Остатки жертвенного мяса съедаются только родственниками и однохо-тонниками, с посторонним человеком, хотя бы и калмыком, им не делятся» [15, с. 127].

Г.И. Михайлов отмечает, что слово «дал-лага» понималось как «призывание счастья». Буквальное значение выражения «һар дайлх» – «совершать призывный жест рукой» [11, с. 18]. Главное назначение обряда жертвоприношения огню – это «установить счастье» ( кишг тогтах ) для участников обряда.

Подробные сведения об обряде жертвоприношения огню приводятся в рукописях «Һал тахилганы судар» («Сутра о жертвоприношении огню»), «Һалын ероол» («Благопо-желание огню»), хранящихся в Государственной библиотеке Монголии [2, с. 203].

На современном этапе обряд жертвоприношения огню у калмыков находится на стадии возрождения. В устном бытовании записан текст йорела, сопровождающий похоронный обряд, в котором также совершали этот ритуал испрошения счастья ([19, с. 162], инф. Убушиев), как и в свадебном обряде [Там же]. Жертвоприношение огню описано в романе М. Нармаева [12, с. 98]. Мотивировкой обряда является восстановление в семье, роду счастья, которое, по представлениям калмыков, уходит вместе с дочерью, выданной замуж, в другой род, вместе с покойным, уходящим в лучший из миров. Обряды жертвоприношения огню современными калмыками проводятся на священных местах того или иного рода, на местах прежней кочевки с приглашением всех членов рода [13; 14]. Благопожелание-йорел воспроизводит ритуал жертвоприношения огню. Во-первых, описывается поведение руководителя обряда:

Моһлцг толһаһан гекч, Мохр өвдгəн сөгдҗ, Сарин сəəһинь сəкҗ, Өдрин сəəһинь ончлҗ…

Склонив круглую голову И преклонив колени, Выбрав лучший из месяцев, Выбрав лучший из дней…

Во-вторых, называется жертва, которая приносится огню, – это «белый баран с желтой головой». О роли жертвы пишет Е. Новик: «Жертвенное животное при соблюдении всех правил его отправки трансформировалось в говорящего посредника между людьми и духами» [16, с. 135].

В-третьих, дается обращение участников обряда к божеству огня Окон-Тенгри – деве огня, с которой связываются плодородие и возрождение жизни: «Прошу у Огненной Окон-Тенгри счастья и благоденствия».

В йореле, записанном от Э. Убушиева*, и в тексте йорела, воспроизведенном в романе М. Нармаева, испрашивается счастье для четырех видов скота, описанных в форме магта-ла – восхваления.

• 1.    Алд өвртә, аршм ташата, Арслњг эрәтә шар цоохр Үкр малын кишг тогтх болтха! Хүрә! Хүрә!

• 2.    Төв сүүлтә, тевш семҗтә, Торһн нооста, күрњг улан хөөдин

• 3.    Савһр делтә, Сарсхр сүүлтә Шарһ алтн адун малын Кишг тогтх болтха!

• 4.    Хар, шар атн ињгнә, Кишг тогтх болтха!

Кишг тогтх болтха!

Хүрә! Хүрә!

Хүрә! Хүрә!

Хүрә! Хүрә!

• 1.    Пусть укрепится счастье Для желто-пестрых коров, Похожих мастью на львов и с саженными рогами, Аршинными бедрами.

• 2.    Пусть укрепится счастье Для красно-коричневых овец с шелковистой шерстью, Прекрасным хвостом и жирной брюшиной!

• 3.    Пусть будет счастье для табуна золотисто-соловых лошадей С растрепанными гривами И длинными хвостами.

• 4.    Пусть будет счастье Для желто-черного

Хурэй! Хурэй!

Хурэй! Хурэй!

Хурэй! Хурэй!

холощеного верблюда и верблюжонка. Хурэй! Хурэй!

В тексте йорела рефреном проходит возглас «Хурэй! Хурэй!». Происхождение обычая восклицать «Ай хурый! Хурый!» восходит к эпохе раннего первобытнообщинного строя и связано с тотемно-оргиастической обрядностью [10, с. 194].

В варианте йорела в воспроизведении Э. Убушиева испрашивается счастье для участников обряда похорон – для крепких парней, красивых девушек, для прекрасных неве- сток. В тексте йорела упоминается четырехглазая черная собака Хар Балтк с белым пятном, для которой также испрашивается счастье. А.Г. Митиров упоминает о собаке по кличке Хасыр, которая отличается хорошими приметами. После смерти эту собаку хоронят с особым почетом, в рот наливают масло и вкладывают серебряную монету [9, с. 53–58], т.е. совершают жертвоприношение. Упоминание четырехглазой собаки в йореле, произносимом на похоронах, не случайно, т.к. собаки выступают «в индийской мифологии как проводники божества подземного мира Ямы (он же в монгольском мире – Эрлик-Номин-хана)» [1, с. 224]. В повседневной кочевой жизни калмыков собака – верный спутник, охраняющий жилище и скот.

В монгольском фольклоре от слова дайлх произошло название жанра – «даллага». Жанр «даллага» (призывание счастья) представлен образцами «Тэмэний даллага» («Призывание счастья для верблюда»), «Шувууны даллага» («Призывание счастья в день прилета птиц»), состоящими из нескольких строк [11, с. 19].

Когда прилетят белоснежные птицы,

Когда оттают снежные горы,

Когда ожеребится светло-рыжая кобылица, Пусть придет огромное счастье.

Обряд «даллага» связан с наступлением весны, с надеждами скотоводов на хороший приплод, и это ожидание благополучной, счастливой жизни они соотносят также с образами животных и птиц.

В обряде жертвоприношения огню каждая строка йорела заканчивается формулой Цог хəəрхен – это обращение к духу огня, которого склоняют к милосердию жертвенным животным, кусочками мяса, молоком. Исполнитель обряда умилостивливает таким восклицанием духа огня. У алтайцев обращение звучит как «чок» – это заклинание, «успокаивающее духов» [18, с. 8]. У бурят «соок» – восклицание шамана после каждого фрагмента призывания духа в значении «принимай призыв или молитву, принимай жертвоприношение» [8, с. 79].

В обряде поклонения невестки родовому очагу жениха произносят сложный йорел, состоящий из нескольких частей. Их количество зависит от йорелчи. По свидетельству информанта, свадебный обряд поклонения огню совершался не у всех калмыков, а только у дер-бетских родов (инф. Н.У. Убушиев). Данный обряд проходил следующим образом. Невестку сажали на пороге дома или у двери, затем один из почитаемых людей из рода жениха клал руку на голову невестки и наклонял ее в такт произносимому тексту. Один из стариков, присутствующих на церемонии вхождения невестки в дом жениха, произносил йорелы, совершая кропления (цацал) божествам (тенгри-ям). Невестке для совершения поклонения родовому очагу приготавливали несколько кусочков бараньего жира, чтобы она принесла жертву божеству огня Окон-Тенгри. Круглые кусочки бараньего жира, который невестка бросает в огонь, олицетворяют собой барана, приносимого в жертву в умилостивительных целях.

Первое молитвенное благопожелание невесты было обращением к Огненной Окон-Тенгри:

А, хәәрхн,

Һалын Окн Тењгр, Эн авсн орулҗ авсн бер Шүтҗ, зальврҗ, мөргҗ, Һал туск аюлас

Менд амулњ һарһҗ

Сән сәәхн

Байрта-бахта йовхиг Һалын Окн Теңгрәс Эрҗ-сурҗ мөргҗәнәв.

А, хайрхан,

У Огненной Окон-Тенгри Невестка, вошедшая

В наш дом, поклоняясь, Просит благополучия, Чтобы жила она

В новом доме

В счастье и благоденствии.

В данной молитве Огненная Окон-Тенгри воплощает в себе огонь семейного очага, которому поклоняется невестка. После поклонения огню и произнесения йорела невестка умилостивляет родовой огонь несколькими кусочками сала, чтобы жизнь в новой семье была сытной.

Второй поклон невестка адресовала малой берцовой кости («шага чимген») как символу плодородия, испрашивая большое потомство. Третий поклон невестка совершала в честь хозяина земли – Белого старца, а также в честь верховных небожителей, которые именуются Деедс (Всевышние). Четвертый поклон невестка посвящала покровителям (сякюсенам) рода, куда она входит. В данном варианте йорела, записанного от сказителя Н.У. Убуши-ева, этим покровителем является буддийское божество Манчжушри. Таким образом, обряд поклонения невестки родовому очагу состоит из нескольких частей, в фольклорной тради- ции сохранились разные варианты.

Обряд поклонения огню совершался в конечном счете для того, чтобы невестка «вошла» в счастье и благоденствие рода жениха, которыми он обладает. Эта просьба звучит и в йореле, произносимом в заключительной части обряда и содержащем пожелания невестке:

Идән-чигән Элвг-делвг болҗ, Орулҗ авсн бер, Ирсн һазриннь Өлзә кишгт багтҗ, Батта сән өрк-бүл болҗ, Өсч-өргҗ йовтха.

Пусть будет много Белой пищи – идән, Пусть невестка, Вошедшая в дом, Живет в счастье и добре, Пусть у нее будет Крепкая и дружная семья.

Баран (или его заменитель – баранья голова) очень часто выступал в качестве жертвенного животного в калмыцких обрядах и обрядах других народов [7, с. 304]. Если в семье заболевал кто-нибудь, домочадцы обращались к знающему (гелюнгу), и тот советовал выпить бульон из мяса барана определенной масти. Обычно в роли искупительной жертвы был баран с черной шерстью. На свадьбу забивается, согласно тексту калмыцкой песни, баран с желтыми ушами. У синьцзянских ойратов бла-гопожелание дому именуется «гер милялген». Часть йорела посвящена «тооно» – деревянному круглому верху кибитки (дымоходу) – и звучит следующим образом:

Хусм модыг хумрулн кегсн болвчн,

Хурмстин теңгрин,

Нар, сарин герлиг шињгнән тогтан кегсн

Хусм тоонынь миләй!

Березовое дерево сгибая, его смастерили, Воплотило оно в себе свет солнца и луны,

И Хурмаст-тенгри. Благословим это тооно, сделанное из березы

[20, с. 55].

Очаг, дымовое отверстие занимали большое место в магических обрядах, ибо они были вместилищем огня – покровителя семьи. Голова барана нередко приносилась в жертву дымоходу. В обряде выбрасывания бараньей головы через «тооно» кибитки отражены архаические ритуалы и верования: поклонение солнцу, луне, почитание неба. Кроме того, верхний дымовой круг кибитки сделан из березы ( хусм то-оно ) – шаманского дерева, и в этом действии отражена своеобразная форма поклонения ему.

Изучение поэтических текстов йорелов, исполнявшихся в обрядах жертвоприношения, показало, что они имеют определенную композицию. Все культовые обряды предназначены для испрашивания счастья – кишг сурх. Вступление включает в себя формулу обращения к духам гор «А, хәәрхн», к Огненной Окон-Тенгри, а также к умершим предкам, которые стали небесными покровителями – ся-кюсенами. Обращаясь к ним, старик-йорелчи говорит, что дух жертвенной пищи ( ур дееҗ – букв. «пар от почетной пищи») достигает верхнего мира – мира небожителей.

Основная часть культового благопожела-ния непосредственно связана с обрядом жертвоприношения. Описание жертвенных животных имеет свою особенную поэтику. Обряд проводится в один из благоприятных дней. Исполнитель йорела называет масть животного – белая овца с желтой головой или белая овца с желтыми ушами. Жертвуемая овца имеет огненную природу и связана с солярным культом. Далее йорелчи произносит монолог при- зывания счастья для людей и магталы–восхва-ления четырех видов скота (образец приведен в начале раздела).

Обращение к Окон-Тенгри возможно как в зачине благопожелания, так и в его заключительной части, именуемой хуруллһн (призывное взмахивание рукой) или кишг дайлх (призывать счастье, взмахивая рукой). Для текста «Йорела огню» характерно вторичное обращение к Окон-Тенгри с просьбой о покровительстве.

Словесный текст, сопровождавший обряд жертвоприношения Окон-Тенгри, Э.П. Бакаева обозначает как молитву [1, с. 192]. Из данного текста молитвы-призывания органично выделяется финальная часть, которая состоит из 15 строк. В современной фольклорной традиции эта часть может бытовать самостоятельно как благопожелание.

Әә, хәәрхн,

Һалын Окн тењгр эвәҗ, Бурумдн тәвҗ хәәрлтн, Өндр кесн керг кемтг уга Цогцтн гиигн

Сурсн сурһальтн өмәрән йовҗ,

Кесн көдлмш өмәрән йовҗ,

Сансн күцҗ

Кен ахан күндлҗ

Кен бичкнән эңкрүлҗ, Салаһарнь тосн һооҗҗ Көрстә алтн делкәд Олн әмтнә хормад багтҗ, Амулњ җирһҗ йовцхитн Олн Деедс евәтхә!

А, хайрхан, Умилостивливаем Огненную

Окон-Тенгри, Освободите нас от неправедных мыслей и дел, Пусть исполнятся все ваши большие дела. Пусть небеса вам не даруют болезни, Пусть будут у вас успехи в учебе, Пусть исполнятся все ваши дела, Пусть замыслы все исполнятся, Будем почитать старших, Будем ласкать и нежить младших, Пусть по рукам течет жир. Поклоняемся Користой Золотой Земле, Разделим судьбу и счастье вместе со всеми людьми. О спокойствии, счастье и благоденствии Просим Всех Всевышних!

В одной из частей текста йорела излагается просьба об избавлении от грехов, о даровании благополучия данной местности:

Мана буруг тəвтн!        Отпустите наши грехи!

Хүрə! Хүрə! Хүрə!         Хурай! Хурай! Хурай!

К высшим божествам обращались с молитвенной просьбой: «Хəəрлтн! – Пожалуйста, даруйте!» Восклицание «Хурай!» повторяется вслед за йорелчи всеми участниками обряда. Это придавало особую эмоциональность ритуалу. В текстах йорела, наряду с небесными покровителями-сякюсенами, называются буддийские божества Зеленая Тара, Зун-кава, Белый старец. Небесных покровителей просят об избавлении от бед и несчастий.

Гем-зовлңгас, килнцәс

Маниг тәвтн!

Хүрә! Хүрә! Хүрә!

Освободите нас от болезней, Страданий и грехов!

Хурай! Хурай! Хурай!

Для поэтики культовых йорелов характерны образные формулы-клише, встречающиеся в других текстах:

• 1.    Олн нас күрч,

• 2.    Атан – таньдго байн, Ачнран – таньдго өвгн болтха!

• 3.    Сансан күцҗ, Кен ахан күндлҗ, Кен бичкнән эңкрулҗ!

Олн әмтнә хормад багтҗ, Маниг хәәрлтн!

• 1.    Многих лет жизни достигнуть вам, Обретя свое место среди многих людей, Ниспошлите нам свою

• 2.    Пусть станет богачом, Не знающим, сколько в его табуне верблюдов, Пусть станет стариком, Окруженным множеством внуков!

• 3.    Пусть мечта исполняется, Пусть старших почитают

защиту и милость!

младшие, Пусть младших лелеют старшие!

Для частей йорела-благопожелания были характерны внутренняя аллитерация, синтаксический параллелизм. В тексте йорела отражено трехмирие: Верховный мир – мир божеств-покровителей, Средний мир – это земля, Нижний мир населяют враждебные силы. В заключительной части йорелчи обращается ко всем с пожеланием, чтобы в жизни наступили мир и благополучие:

Зуд уга һолд, Зовлң уга кецд, Олн-әмтнә хормад

Амулњг менд йовхиг хәәрлтн,

Хүрә! Хүрә! Хүрә!

У реки, где не бывает бескормицы,

У склонов, где нет страданий,

Пусть весь наш народ Живет в благополучии, Хурай! Хурай! Хурай!

Обряд «гал тайлган» проводился в погребальном обряде, во время прощания с покойным. Жертвенное мясо раздавали только родственникам. Характерно, что йорелы, относящиеся к поминальной и похоронной обрядности, записаны и опубликованы в 1990е гг., ранее они были вне поля зрения калмыцкой фольклористики. Поминки устраивали на седьмой и сорок девятый день. Совершали прежде всего символическое жертвоприношение, на домашнем алтаре перед бурханами зажигали лампаду (зул) и ставили жертвенную пищу (деещ), в которую входили мясо, борцо-ки, сладости. На 49-й день совершали жертвоприношение огню. Для этого обряда заворачивали баранью голову во внутренний жир и сжигали, держа ее над огнем.

Хайрхан! Огненная Окон-Тенгри,

Спаси нас от огня кальпы,

Наш умерший старец,

Пусть Ваша душа достигнет рая,

Этот запах пусть достигнет

Вас и будет Вам пропитанием.

Пусть не будет от Вас тачала,

Возьмите с собой все болезни

И несчастья своих родственников.

Об этом мы молимся!

Хурей! Хурей! Хурей!

В фольклорной традиции калмыков культовые благопожелания мало сохранились, количество текстов ограничено. Тексты сохранили свою древнюю структуру, воспроизводя обряд жертвоприношения.