«Ветвь невьянского сундучного промысла...» (о кунгурском сундучном производстве середины XIX - начала XX века)

Ко второй половине XIX столетия Урал стал одним из главных центров русского сундучного производства. Местные мастера успешно участвовали в выставках, активно продавали продукцию на многочисленных ярмарках (наиболее крупные – Нижегородская и Ирбитская). Тысячи уральских изделий расходились по всему миру. Деятели Пермского земства называли сундучный промысел «украшением нашего края».

Очевидно, что промысел не мог долгое время оставаться в границах заводских поселков – Невьянск и Нижний Тагил источали мощные культурные импульсы. Под их влиянием зародились сундучные производства в других местах, например, в Тюмени, Семипалатинске, Ирбите. Деревни Кунгурского уезда также стали одним из «филиалов» заводского сундучного дела. Они были своего рода частицей огромной мозаики под названием «уральский сундучный промысел». Однако до сих пор история кунгурского сундучного дела находилась в тени промысла Невьянска и Нижнего Тагила. Актуальность исследования очевидна в контексте возрастающего интереса к народному искусству, который наблюдается в настоящее время.

Цель статьи – характеристика сундучного промысла Кунгурского уезда (Троельжанская волость), определение его значения для истории сундучного производства России. В круг задач входит введение в научный оборот новых сведений и анализ конкретных произведений. Хронологические рамки исследования: вторая половина XIX – начало XX века, это время наибольшей активности кунгурских сундучников.

Следует отметить, что публикация отражает лишь определенный этап исследования и не претендует на окончательные выводы. Возможно, в дальнейшем, при обнаружении большего количества произведений, некоторые положения статьи будут скорректированы.

Обзор литературы

Первые упоминания о кунгурском сундуке появились в 1887 году [1, с. 41 – 44]. Земский статистик Егор Иванович Красноперов (вернее, один из его сотрудников, «господин Харитонов») привел информацию о мастерах, количестве изготовленных ими сундуков, типах и способах декорирования, а также о местах сбыта. В 1890 году некто П. Х-в также упоминал в газетной заметке о кунгурских сундуках и приводил цифровые показатели, характеризующие масштабы производства [2, с. 95]¹. Подобная информация опубликована в земском издании 1915 года, посвященном кустарной промышленности Кунгурского уезда [3, с. 70], и некоторых статистических изданиях начала XX века.

Научная литература по истории сундучного дела в селениях Троельжанской волости отсутствует2. Лишь в монографии автора настоящей статьи, посвященной уральским сундукам XVIII–XX вв. [5, с. 79], есть несколько абзацев о кунгурском сундучном деле. Однако цели и задачи книги касались общей характеристики уральского сундука, поэтому история кунгурского «филиала» была рассмотрена вкратце.

Таким образом, информация о сундучном деле Кунгурского уезда второй половины XIX – начала XX века ограничивается лишь краткими сведениями в нескольких публикациях. При этом они касались исключительно организационной и технической сторон производства. Не было сделано выводов касательно роли кунгурского промысла в общей истории русского сундучного производства, не проанализирована выставочная деятельность кунгурцев, не рассмотрены конкретные произведения.

Методы исследования

Важную роль в ходе исследования сыграли комплексный и компаративный методы. Первый позволил проанализировать кунгурский сундучный промысел в соответствии с методиками, принятыми в краеведении и статистике. На основе второго удалось выявить художественные и конструктивные особенности кунгурских сундуков на фоне среднеуральских, а также констатировать зависимость их художественного стиля от изделий заводских кустарей.

Результаты и дискуссия

Наиболее заметное развитие сундучный промысел получил в Троельжанской волости Кунгурского уезда. Он зародился в середине XIX века, технология была заимствована у невьянских и тагильских сундучников. Основателем промысла считается крестьянин деревни Синицыно Давид Калинин. Причины появления промысла были исключительно экономические: «Спрос на сундуки в то время был большой и плата дорога, почему Калинин и занялся приготовлением их» [1, с. 41]. Сложились благоприятные условия для появления промысла: наличие спроса, материалов и ремесленных традиций. Деревня Синицыно стала основным местом производства сундуков.

Она известна с 1782 года. Судя по справочной литературе начала XX века, деревня не была крупной: в «Списке населенных мест Пермской губернии» за 1909 год указывалось, что в деревне Си-ницыно 24 двора, 53 жителя мужского пола и 68 – женского [6, с. 81]3. В настоящее время ее не существует.

Местные мастера во второй половине XIX века делали сундуки трех размеров, длиной от 70 до 110 см. Ящики покупались чаще в Бымовском заводе (Осинский уезд) и деревне Романовка (Ста-ро-Бершетская волость Пермского уезда). Другие необходимые материалы мастера покупали в Кунгуре и Перми, а «железо где попало, лишь бы подешевле» [1, с. 42]. Большинство мастеров замки приобретали в Кунгуре, только Д. И. Калинин делал самостоятельно. Известно, что для наиболее дорогостоящих сундуков, которые изготавлива- лись по заказу («уборных»), жесть отдавали чеканить в Нижний Тагил и Невьянск. В мастерской Д. И. Калинина чеканкой занималась сестра хозяина, а «мороз» делал он сам. Пока не ухудшилось зрение, он также печатал рисунки разного рода.

Делались следующие виды сундуков: расписные, обитые железными полосами и «уборные», т. е. обитые «мороженым» железом, с отпечатанными на нем рисунками. В росписи преобладала холодная гамма синих, голубых и зеленых тонов, дополненная желтым [7, с. 132]. Эти цвета характерны для кунгурской росписи.

Всего производилось около полутора тысяч сундуков в год, они сбывались на сельских ярмарках Осинского, Кунгурского и Пермского уездов [2, с. 95]4. На две ярмарки приезжали все кустари: Никольскую в Осе и ярмарку «на девятую пятницу» в Кунгуре. Остальные же: Благовещенскую и Введенскую в селе Ординском, Никольскую в селе Ильинском, Алексеевскую в селе Еловом (сёла Осинского уезда) и Мининскую в Кунгуре – посещал только Калинин, иногда он ездил и в Пермь. До строительства железной дороги, соединившей Предуралье и Зауралье, синицынские сундучники не имели конкурентов и торговали свободно. Однако позднее появились невьянцы и значительно понизили цены на сундуки.

В 1900 году в «Материалах к оценке земель Пермской губернии» указывалось: «В данном промысле кроме столярного искусства требуется некоторый навык в слесарных поделках (некоторые кустари выделывают, наприм., собственноручно личины для сундуков), а также в уменье окрашивать сундуки в требуемые потребителями цвета. Материалы кроме дерева, железо, жесть, замки, скобы и проч. приобретаются в Кунгуре и по сельским ярмаркам. Промысел в последние годы за недостатком спроса падает. Чистая выручка от промысла незначительная» [8, с. 73].

На 1915 год в сундучном промысле Троель-жанской волости существовало 12 заведений. Сложилась следующая ситуация: подавляющее число работников – мужчины от 21 до 45 лет, работали как члены семьи, так и наемные мастера (формы найма преобладали сдельные и помесячные), максимальная продолжительность рабочего времени – 120 дней в год. Для всех хозяев заведений сундучный промысел был подсобным занятием. Продукция сбывалась как «на вольную продажу», так и скупщикам, материалы использовались свои. Троельжанская волость в это время была главным и единственным центром сундучного промысла в Кунгурском уезде [3, с. 70]. О существовании сундучного производства в уезде после революции 1917 года ничего неизвестно.

Таким образом, промысел просуществовал чуть более полувека – с середины XIX столетия до 1917 года. Его история знала периоды расцвета и упадка. Положение кунгурского промысла зависело от социально-экономической ситуации в регионе и, вероятно, не в последнюю очередь – от положения в «митрополии» (Невьянск и Нижний Тагил).

Среди известных мастеров, чаще всего упоминаемых в литературе, можно назвать следующих:

Калинин Давид Иванович. Как указывалось выше, считается основателем сундучного промысла, навыки получил у среднеуральских мастеров. Занимался производством сундуков, обитых железом (возможно, вместе с зятем Матвеем Калининым ) [1, с. 41–44; 7, с. 132; 9, с. 49; 10, с. 119].

Карманов Иван П. Упоминается в 1908 году, продолжительность рабочего времени в его мастерской равнялась шести месяцам в год, насчитывалось трое наемных рабочих [11, с. 84].

Карманов П. П. Упоминается в 1908 году, продолжительность рабочего времени – 1,3 месяца в год, один наемный рабочий [9, с. 49; 11, с. 84].

Паластров Иван. Троельжанская волость, д. Заборская. Делал деревянные сундуки, окованные железом. Сбыт – на месте производства и в городах Кунгур и Оса [10, с. 118].

Ременников Иван. Троельжанская волость, д. Заборская. Делал деревянные сундуки, окованные железом. Сбыт – на месте производства и в городах Кунгур и Оса [10, с. 118].

Синицын Егор Г . Троельжанская волость, д. Синицыно. Делал сундуки (цена – 2 рубля), сбывал в городах Кунгуре и Осе [10, с. 119; 11, с. 84].

Таким образом, кунгурские мастерские – небольшие семейные предприятия с ограниченным числом наемных рабочих. Е. И. Красноперов указывал: «В этом производстве по временам участвует вся семья кустаря, особенно перед какой-нибудь ярмаркой при окраске сундуков» [1, с. 42]. Изготовление сундуков было лишь дополнительным занятием в свободное от полевых работ время. Ни по объемам производства, ни по активности выставочной и ярмарочной деятельности кунгурские мастерские не могут сравниться с невьянскими и нижнетагильскими «фабриками». В этом отношении кунгурский сундучный промысел обнаруживает сходство с соседним вятским.

Установлено участие кунгурских мастеров в двух крупных выставках: Сибирско-Уральской научно-промышленной (Екатеринбург, 1887) и Казанской научно-промышленной (1890). Вероятно, это произошло с помощью Пермского земства, поскольку собственными силами кунгурские кустари вряд ли бы сумели вывезти свою продукцию на столь значительное расстояние. Выставки продемонстрировали крайнюю малочисленность кунгурского сундучного промысла, его ярко вы- раженный региональный характер и прямую зависимость от тагило-невьянского центра, выступавшего в роли митрополии по отношению к местным очагам производства.

В настоящее время известно немного сундуков Кунгурского уезда. Вероятнее всего, они «тонут» в массе уральской сундучной продукции, потому что при отсутствии клейм и росписи выделить именно кунгурские изделия крайне сложно. Можно констатировать, что среди сундуков и шкатулок, которые ранее атрибутировались как невьянские и / или нижнетагильские, встречаются кунгурские. Очевидно, что в некоторых случаях при определении места производства более корректно указывать «уральский тип», а не, например, «Невьянск», «Нижний Тагил» или «Троельжанская волость Кунгурского уезда» (подобное явление характерно не только для Урала, но и для других центров русского сундучного промысла второй половины XIX – начала XX века, в частности, нижегородского [12, с. 87; 13, с. 153]).

Рассмотрим сундуки, происхождение которых из Троельжанской волости не вызывает сомнений.

На внутреннюю сторону крышки изделия из частной коллекции5 нанесено клеймо: «Сундучное производство и торговля Ивана Прокопьевича Каржакова, деревня Синицына, Троельжанская волость, Кунгурская губерния» (см. рисунок).

Клеймо сундучной мастерской И. П. Каржакова Fig. The stamp of Karzhakov chest workshop

Об этом сундучном заведении на данный момент ничего не известно. Сундук И. П. Каржакова – изделие значительного размера, имеет прямоугольную форму, сверху – покатая крышка. Поверхности окрашены в зеленый цвет. На лицевой стороне размещены две простые геометрические фигуры, декорированные железными полосами, расположенными в виде сетки. Под них подложена цветная бумага. Сундук находится в плохом со- стоянии, однако и сегодня очевидно, что он представлял высококлассное произведение народного искусства.

Другой сундук также находится в частном собрании. Он прямоугольной формы, сверху – покатая крышка, прикрепленная к задней стенке посредством трех металлических шарниров. По углам и в середине – фигурные ножки. Крышка, задняя и боковые стороны окрашены в зеленый цвет. Наверху крышки и на боковых стенках полосы перекрещиваются и образуют косую сетку. На задней стенке прибиты вертикальные полосы. Передняя сторона покрыта золочеными жестяными листами (края укреплены также металлическими полосами). Композиция «фасада» состоит из трех частей. В каждой – по шестиугольнику, образованному широкими полосами и наугольниками. Кроме того, каждый шестиугольник декорирован «морозом» янтарного цвета. На передней стенке также прикреплены полосы с чеканным орнаментом, состоящим из растительных и геометрических мотивов. На боковых стенках – по две кованые ручки.

Очевидно, что сундук изготовлен в рамках художественных традиций сундучного производства Среднего Урала, однако претворены они несколько иначе. Мастера использовали те же материалы, техники, приемы6, но под влиянием местной среды изменились их комбинации, они отличаются от принятых в Невьянске и Нижнем Тагиле. Необходимо также указать на такой фактор, как пожелания покупателей троельжанских сундуков. Кунгурские мастера не ездили на крупные международные ярмарки в Нижний Новгород и Ирбит, поэтому должны были ориентироваться лишь на местные вкусы.

Выводы

Троельжанская волость Кунгурского уезда – один из региональных центров русского сундучного производства7. Он возник под непосредственным влиянием промысла Невьянска и Нижнего Тагила.

Однако в данном случае термин «влияние» следует понимать лишь в том смысле, что кунгурский сундук – вариант среднеуральского, это не «внешнее» художественное явление: оно на всем протяжении истории находилось в рамках уральских ремесленных традиций.

Кунгурские мастера обслуживали местный рынок. Кроме того, благодаря деятелям Пермского земства они смогли принять участие в крупных выставках и таким образом представить продукцию большому количеству потенциальных покупателей. Однако следует подчеркнуть, что по масшта- бам деятельности кунгурцы не могли сравниться с «сундучными королями» Среднего Урала.