Виктимологическая характеристика заведомо ложного доноса



Виктимологическое изучение преступности основано на объективно существующей системной взаимосвязи преступника и жертвы преступления, а также ситуации его совершения [1, с. 179]. Исследование преступлений, в механизме которых присутствует такой элемент, как жертва преступления [2], невозможно без установления их виктимологической характеристики. При этом изучение жертвы преступления предполагает установление не только ее субъективных характеристик, но и детерминационной роли криминальной и предкриминальной ситуаций в механизме трансформации лица из потенциальной жертвы в реальную [3, c. 95-96]. Соответственно, виктимологическое исследование предполагает установление особенностей виктимности как свойства личности потенциальной жертвы, так и виктимизации, как процесса реализации виктимности.

Виктимность в широком смысле это потенциальная и реальная способность лица стать жертвой, детерминированная взаимодействием субъективных факторов и отрицательного воздействия внешней среды [4, с. 80]. Массовая виктимность, т. е. виктимность, проявляющаяся на уровне общества, определяется степенью уязвимости населения, что реализуется в массе разнообразных индивидуальных виктимных проявлений [5; 6; 7]. Виктимность, как способность субъекта становиться жертвой преступления, выступает в качестве как социального, так и психического и нравственного явления, поскольку является отклонением от норм безопасного поведения, которое реализуется в совокупности социальных, психологических и нравственных проявлений поведения человека.

Изучение материалов 285 уголовных дел по преступлениям, предусмотренным ст. 306 УК РФ, рассмотренных судами РФ за 2013-2022 гг., показало, что в 37,9% случаев преступление имеет жертву, поскольку в заведомо ложном доносе сообщается информация с указанием на причастность к уголовно наказуемому деянию конкретных лиц.

Количество жертв преступления. Для совершения заведомо ложного доноса характерно наличие одной жертвы (30,5%). В 5,2% случаев заведомо ложный донос соединен с обвинением в совершении преступления двух конкретных лиц, а в 2,1% случаев - трех и более лиц.

Анализ судебно-следственной практики позволил установить зависимость количества жертв заведомо ложного доноса от характера преступлений, в совершении которых они обвиняются.

Наличие двух жертв заведомо ложного доноса характерно, как правило, для преступлений, совершаемых в отношении сотрудников правоохранительных органов.

Так, у Г. возник преступный умысел, направленный на совершение заведомо ложного доноса о совершении в отношении него сотрудниками полиции А., Ж., В. и Е. тяжкого преступления, в связи с выявлением и пресечением ими совершаемого Г. административного правонарушения -появления в общественном месте в состоянии опьянения, по которому в отношении Г. был составлен протокол об административном правонарушении по статье 20.21 КоАП РФ. Имея умысел на привлечение к уголовной ответственности указанных сотрудников полиции, что препятствовало бы дальнейшему прохождению ими службы в правоохранительных органах, Г. обратился в медицинское учреждение, где сообщил о том, что он, якобы, был избит сотрудниками полиции, зафиксировав имеющиеся на его теле телесные повреждения в виде ушиба грудной клетки слева и поясничной области, обморожение пятого пальца правой кисти. В последующем, действуя умышленно, будучи предупрежденным об уголовной ответственности по статье 306 УК РФ за заведомо ложный донос, Г. собственноручно написал и подписал заявление, из которого следовало, что он просит привлечь к уголовной ответственности сотрудников полиции А., Ж., В. и Е., нанесших ему телесное повреждение, которое поступило в следственный отдела СУ Следственного комитета Российской Федерации [8].

В свою очередь наличие трех и более жертв характерно преимущественно для заведомо ложного доноса, соединенного с обвинением конкретных лиц в совершении преступлений против половой свободы и неприкосновенности личности.

Так, М., находясь у проезжей части вблизи автозаправочной станции, занималась оказанием услуг интимного характера. К М. с просьбой в предоставлении вышеуказанных услуг за плату обратились К., И. и С. После того, как М. добровольно оказала услуги интимного характера вышеуказанным лицам, И. открыто похитил у последней денежные средства в сумме 3700 рублей и мобильный телефон. Будучи недовольной противоправными действиями И. и испытывая, в связи с этим, к нему личную неприязнь, М. реализовала преступный умысел на совершение заведомо ложного доноса о совершении преступления, соединенного с обвинением лица в совершении тяжкого преступления, а именно о том, что в отношении нее совершены насильственные действия сексуального характера. М. прибыла в следственный отдел СУ СК России и обратилась с заявлением, в котором просила привлечь к уголовной ответственности указанных лиц за совершение в отношении нее насильственных действий сексуального характера, то есть за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ [9].

Пол жертвы. В большинстве случаев заведомо ложный донос, соединенный с обвинением в совершении преступления конкретного лица, совершается в отношении лиц мужского пола - 75,5%, соответственно, женщины составляют 24,5% жертв данного преступления.

Следует отметить, что заведомо ложный донос, совершаемый женщинами, является не только «защитной» реакцией на обиду со стороны конкретных лиц или на неправомерное и аморальное поведение в отношении них, но и может быть связан с агрессивным поведением преступницы.

Так, Ш., находясь в состоянии алкогольного опьянения, на почве личных неприязненных отношений с М., взяла в руки нож и нанесла последнему два удара по левому уху и по левой ноге, одновременно высказывая в его адрес угрозы убийством. Позже, в целях избежания уголовной ответственности за совершенное деяние, у Ш. возник преступный умысел, направленный на заведомо ложный донос о совершенном преступлении. В связи с этим, будучи предупрежденной об уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ за заведомо ложный донос о совершении преступления, преследуя цель избежать наказания, Ш. умышленно сообщила в заявлении, оформленном в соответствии с требованиями ст. 141 УПК РФ, заведомо ложные сведения о совершении М. в отношении нее преступления, предусмотренного ч.1 ст. 119 УК РФ [10].

Возраст жертвы. Анализ возрастных характеристик показал, что наиболее виктимной при совершении заведомо ложного доноса является группа лиц в возрасте 30-39 лет - 64,6%, а также лица в возрасте 40-49 лет -20,4%. Существенно менее виктимны лица молодежного возраста (25-29 лет -10,2%, 18-24 года - 3,4%), а также лица в возрасте 50 лет и старше - 1,4%.

Уровень образования жертвы. Среди жертв заведомо ложного доноса преобладают лица, имеющие среднее профессиональное (51%) или среднее (полное) общее образование (44,9%). Практически каждая двадцатая жертва исследуемого преступления имеет высшее профессиональное образование (4,1%).

Гражданство жертвы. В абсолютном большинстве случаев жертвами заведомо ложного доноса, соединенного с обвинением в совершении преступления конкретного лица, являются граждане Российской Федерации -98,7%. В единичных случаях преступления были совершены в отношении граждан стран СНГ и ближнего зарубежья - 1,3%.

Место проживания жертвы. В абсолютном большинстве случаев жертвами исследуемого преступления являются местные жители - 99,3%.

Социальное положение жертвы. Большинство жертв заведомо ложного доноса составляют рабочие - 54,5%, а также лица без постоянного источника дохода - 20,4%.

В качестве отдельной группы жертв заведомо ложного доноса следует выделить сотрудников правоохранительных органов (12,2%). Необходимо учитывать, что виктимность сотрудников правоохранительных органов в данном случае обусловлена факторами, так называемой, профессиональной виктимности, объективно свойственной данной группе лиц в связи с осуществляемой профессиональной деятельностью [11].

Специфика служебной деятельности, определяемая функциональными особенностями ОВД, детерминирует существование следующих групп факторов профессиональной виктимности сотрудников ОВД: а) факторы, обусловленные конфликтогенным характером профессиональной деятельности; б) факторы, обусловленные экстремальным и стрессогенным характером профессиональной деятельности; в) факторы, обусловленные недостатками организационно-управленческого и правового обеспечения профессиональной деятельности; г) факторы, обусловленные самим фактом принадлежности лица к числу сотрудников ОВД, как к специфической обособленной социальной группе [12]. При совершении заведомо ложного доноса профессиональная виктимность сотрудников ОВД обусловлена как выполнением служебной деятельности в части предшествующего доносу привлечения преступника к административной или уголовной ответственности, так и самой принадлежностью лица к числу сотрудников ОВД (обида на правоохранительные органы и т.п.).

Третью группу жертв заведомо ложного доноса составляют служащие (6,8%), а также предприниматели (в т.ч. индивидуальные предприниматели и лица, задействованные в предпринимательской деятельности) (6,1%).

Характер взаимоотношений жертвы и преступника. Характерной чертой заведомо ложного доноса, сопряженного с обвинением в совершении преступления конкретного лица, является то, что преступник и жертва ранее были знакомы.

Ранее преступники не были знакомы со своей жертвой лишь в 6,8% случаев заведомо ложного доноса, сопряженного с обвинением в совершении преступления конкретного лица.

В большинстве случаев (68,8%) преступник и жертва были знакомы в рамках межличностных взаимоотношений. В 14,2% случаев преступник и жертва были знакомы в связи со служебной необходимостью.

В качестве отдельной группы следует выделить преступления, при совершении которых преступника и жертву связывают родственные или близкие отношения, что имеет место в каждом десятом случае (10,2%).

Так, Е. в результате скандала со своим отцом Н. по поводу перевозки металлического сейфа, принадлежащего Н., с целью прекращения конфликта, вызвал сотрудников полиции, а сам, забрав указанный выше сейф, покинул жилище. По прибытию сотрудников полиции, Н., находясь в негативном настроении, с умыслом отомстить сыну Е., умышленно, с целью заведомо ложного доноса о совершении преступления, зная, истинные обстоятельства дела, обратился с письменным заявлением к прибывшим сотрудникам полиции и будучи предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ, сообщил о том, что его сын Е. похитил из его домовладения денежные средства в сумме 50 000 рублей, а так же пластиковую карточку «Сбербанка России», с имеющимися на ней денежными средствами в сумме 100 000 рублей [13].

Брак и семейные связи, с одной стороны, являются стимулом положительного поведения, одной из форм общественного контроля. Однако, степень и формы такого контроля в разных семьях различны. Неблагоприятно влияют на формирование криминогенных и виктимогенных свойств личности такие обстоятельства, как наличие отношений, при которых один из супругов не воспринимает и не реализует данную социальную роль при совместном проживании, не выполняет супружеские обязанности, а также наличие семьи, в которой постоянно происходят ссоры и конфликты, тем более имеет место унижение и насилие в отношении членов семьи.

Так, Л., находясь в служебном кабинете МО МВД, будучи в состоянии алкогольного опьянения, на почве длительных неприязненных отношений к своему мужу П., будучи предупрежденной сотрудником полиции об уголовной ответственности за заведомо ложный донос о совершении преступления, по ст. 306 УК РФ, действуя умышленно, собственноручно написала заведомо ложное заявление и в последующем дала объяснение о том, что П. совершил в отношении нее похищение и вывез в неустановленный лесной массив, где причинил телесные повреждения, т.е. совершении в отношении нее преступления средней тяжести, предусмотренного ч.1 ст.126 УК РФ [14].

Ситуация взаимодействия жертвы и преступника. При рассмотрении конкретной жизненной ситуации совершения преступления следует учитывать, что ситуация детерминирует конкретную форму поведения индивида лишь преломляясь через его психику, взаимодействуя при этом личностными качествами и порождая актуальные потребности и мотивы. Чем сложнее характер ситуации, тем сложнее механизм такого взаимодействия [15, с. 181-182].

Как отмечалось ранее, в большинстве случаев имеет место ситуативный характер преступного поведения и лишь треть (31,2%) заведомо ложных доносов совершается как заранее запланированное преступление при наличии цели сокрытия своего противоправного или иного виновного поведения или иных лиц.

Указанное позволяет сделать вывод, что в большинстве случаев (за исключением преступлений, мотивированных местью конкретному лицу) преступник ситуативно, возможно спонтанно, выбирает жертву из своего окружения. Данный вывод подтверждается данными о характере поведения в криминальной ситуации.

Так, Д., вернувшись домой увидела, что дужка замка на двери ее дома имеет повреждения. Предположив, что данное повреждение мог причинить ее знакомый Х., у Д. возник преступный умысел, направленный на заведомо ложный донос о совершении в отношении нее тяжкого преступления, а именно о тайном хищении принадлежащего ей имущества, с незаконным проникновением в жилище, соединенном с обвинением в его совершении конкретного лица, а именно ранее знакомого ей Х. С целью осуществления своего преступного умысла, Д. позвонила оператору «102» и сообщила о совершенном в отношении нее тяжком преступлении. Далее Д. в отделе полиции, будучи предупрежденной об уголовной ответственности за заведомо ложный донос по ст. 306 УК РФ, сообщила оперуполномоченному сотруднику о совершенном преступлении и указала на ранее знакомого Х., как на лицо его совершившее, достоверно зная, что данное преступление в отношение нее и ее имущества не совершалось [16].

Поведение жертвы в ситуации совершения преступления. Как указывал Д.В. Ривман, для ответа на вопрос о роли потерпевшего в ситуации совершения преступления необходимо установить: 1) в какой мере ситуация совершения преступления обусловлена поведением потерпевшего; 2) каково было объективное давление ситуации на преступника; 3) каков был вклад потерпевшего в формирование неправомерного поведения преступника; 4) какие качества личности делали потерпевшего уязвимым в ситуации совершения преступления [17, с. 22].

При совершении заведомо ложного доноса поведение жертвы в большинстве случаев носит нейтральный, в т.ч. правомерный, характер -90,5%. Указанное свидетельствует о ключевой роли субъективного выбора преступником жертвы заведомо ложного доноса.

Так, С. на почве личных неприязненных отношений к Ч., имея умысел на обвинение последнего в совершении преступления, с целью искусственного создания доказательств обвинения, заведомо зная о том, что у него была получена травма в виде вывиха плеча (квалифицируется как вред здоровью средней тяжести), обратился в бюро СМЭ для проведения судебномедицинского освидетельствования. В продолжение своего преступного умысла, С. обратился отдел полиции, где, будучи предупрежденным дознавателем об уголовной ответственности за заведомо ложный донос по ст. 306 УК РФ, сообщил заведомо ложные сведения о том, что Ч. нанес ему телесные повреждения, то есть о совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ, предоставив вышеуказанный акт судебно-медицинского освидетельствования, тем самым искусственно создав доказательство обвинения, о чем собственноручно составил заявление [18].

В то же время совершению каждого десятого преступления способствует провокационное, агрессивное, в т.ч. неправомерное, поведение (9,5%), реакцией на которое и выступает сообщение виновным правоохранительным органом информации по обвинению лица в совершении им преступления.

Так, О., будучи в состоянии алкогольного опьянения, находясь по месту своего жительства, желая отомстить своей знакомой Т., с которой у него возник конфликт по поводу принципиального отказа в возврате занятых Т. у него денежных средств, решил сообщить в правоохранительные органы заведомо ложные сведения о совершенном Т. в отношении него преступлении, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, а именно краже у него принадлежащих ему денежных средств в сумме 20 000 рублей. О чем, будучи предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ, написал собственноручно заявление на имя начальника отдела полиции [19].

Таким образом, можем сделать следующие выводы. В 37,9% случаев преступление имеет жертву, поскольку в заведомо ложном доносе сообщается информация с указанием на причастность к уголовно наказуемому деянию конкретных лиц. Типичная жертва заведомо ложного доноса - это лицо мужского пола (75,5%), в возрасте 30-39 (64,6%) или 40-49 (20,4%) лет, со средним профессиональным (51%) или средним (полным) общим (44,9%) образованием, гражданин РФ (98,7%), из числа местных жителей (99,3%), рабочий (54,5%) или без постоянного источника дохода (20,4%), ранее знакомый с преступником (93,2%), характеризующийся нейтральным, в т.ч. правомерным, поведением (90,5%). Представленная виктимологическая характеристика заведомо ложного доноса позволяет выработать наиболее эффективные криминологические и виктимологические меры предупреждения данного вида преступлений.