Виктимологические общественно опасные проблемы коммерческого суррогатного материнства в России

,

,

Меры ограничения, введённые в 2020 году в Российской Федерации в связи с эпидемией коронавирусной инфекции, позволили выявить криминальный бизнес суррогатного материнства, работающий в интересах иностранных граждан, которые с помощью вспомогательных репродуктивных технологий1 (далее — ВРТ) за деньги заказывали «производство» детей, не имевших с ними никакой генетической связи2. В октябре 2021 г. были возобновлены следственные действия в рамках уголовного дела в отношении московских врачей-репродуктологов о продаже 24 младенцев, рождённых от суррогатных матерей для граждан других государств3.

Это событие получило широкий общественный резонанс и повлекло официальные и неофициальные расследования. Первый заместитель председателя комиссии

• ¹    Вспомогательные репродуктивные технологии регламентируются ст. 55 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // СПС «Кон-сультантПлюс». URL: www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_121895/ (дата обращения: 07.10.2021). 274

Общественной Палаты Российской Федерации П. А. Пожигайло привёл данные, полученные им по запросу от одной ведущей авиакомпании, согласно которым в 2019 г. среди иностранцев, въехавших в Россию без детей, около 7 тысяч выехало из России с младенцами в возрасте до 1 года, что, по его мнению, связано именно с услугами суррогатного материнства, поскольку львиная их доля приходится на удовлетворение интересов представителей нетрадиционной ориентации1. Некоторые эксперты приводят данные о том, что из числа младенцев (примерно 22 000 человек в год)2, ежегодно рождаемых с помощью суррогатных матерей, большинство предназначались для иностранных заказчиков.

Член комитета Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Н. Г. Земцов сделал заявление о том, что в возбуждённых уголовных делах по факту продажи детей суррогатных матерей иностранным гражданам имеются «…следы черных трансплантологов, которые ведут за рубеж», и некоторых детей специально заказывают через клиники, оказывающие услуги суррогатного материнства, для «разделки на органы»3. Эти заявления небезосновательны, учитывая, что, к примеру, в Америке очередь на одну детскую почку составляет 250 тысяч человек, а в Китае с недавнего времени подобные операции стали проводиться для всех желающих почти каждые две недели при чрезвычайной сложности нахождения органа, который подходил бы по всем показателям у донора и реципиента4.

Всё это свидетельствует о необходимости исследования виктимологических проблем суррогатного материнства в криминологическом и уголовно-правовом аспектах. В первую очередь, это касается проблемы виктимизации детей, рождённых с помощью данного вида ВРТ. При этом виктимизация понимается как «процесс превращения лица в жертву преступления и результат этого процесса, как на единичном, так и на массовом уровне» [1, с. 107]. Сложившаяся ситуация наиболее очевидно обосновывает актуальность выработки и реализации специальных методов и подходов при организации прокурорского надзора за соблюдением прав, свобод и законных интересов детей, обусловленных их особым социальным, правовым и процессуальным статусом [2, с. 344].

Описание исследования и постановка проблем

Сегодня в России не существует точной статистики числа рождённых от суррогатных матерей детей; не ведётся учёт количества абортов суррогатных матерей на поздних сроках (для использования фетальных тканей в производстве лекарств и медикаментов); младенцев, погибших в «квартирах-передержках» и переданных иностранным гражданам с начала применения в нашей стране ВРТ, никто не знает какова дальнейшая судьба этих детей. На этом основании нельзя исключать возможности, что они стали жертвами торговли, попали в рабство, сексуальную эксплуатацию, были использованы для изъятия органов в целях трансплантологии и погибли. Всё это усугубляется отсутствием правового механизма отслеживания судьбы детей, рождённых от суррогатных матерей для иностранцев в случае вывоза их за границу.

Обнаруживается первая виктимоло-гическая проблема коммерческого суррогатного материнства, которая заключается в том, что дети, рождённые для иностранных граждан с помощью данного вида ВРТ, становятся потенциально виктимными с момента своего рождения.

В ходе расследования возбуждённых по данным фактам уголовных дел1 было установлено, что многие частные клиники нарушали законодательство Российской Федерации и заключали договоры коммерческого суррогатного материнства с одинокими мужчинами, часть из которых вообще не предоставляла генетического материала для производства эмбриона, то есть, по сути, заказчики покупали чужой генетический материал, а затем и детей, произведённых для них на заказ по «нужным параметрам»2.

Подтверждением этому служат и результаты проверки Территориального органа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по г. Москве и Московской области, в связи с получением сведений из Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации после возбуждения первого в России уголовного дела о торговле детьми в связи с использованием коммерческого суррогатного материнства. В ходе проверки было установлено, что в медицинских организациях частной формы собственности, представляющих услуги суррогатного материнства, соответствующие услуги предоставлялись одиноким мужчинам иностранным гражданам при использовании донорской спермы, донорских ооцитов3 и суррогатной матери, а некоторые мужчины заказывали детей, вообще не посещая клиник4. При этом медицинскими организациями специально для таких случаев было разработано и применялось на практике «добровольное информированное согласие на участие в ВРТ одинокого мужчины», что указывает на системный характер подобной противозаконной практики.

Эта виктимологическая проблема усугубляется тем, что услуги суррогатного материнства предоставлялись не только одиноким иностранным гражданам, но и лицам нетрадиционной сексуальной ориентации. Например, умерший в Санкт-Петербурге ребёнок был рождён не для семейной пары, как утверждают защитники суррогатного материнства, а для одинокого мужчины при содействии международного агентства «Голубой ребенок», которое предоставляет посреднические услуги исключительно лицам нетрадиционной сексуальной ориентации5.

И это не единичный случай, принимая во внимание, что сегодня существует множество организаций, специализирующихся на подобных посреднических услугах6, что подтверждается и на практике. В результате внеплановых проверок Территориальным органом Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по г. Москве и Московской области только трёх медицинских организаций частной формы собственности, осуществляющих деятельность с использованием суррогатного материнства, было выявлено 48 случаев предоставления услуг суррогатного материнства одиноким мужчинам — гражданам других стран, некоторые из которых даже не посещали клиники, а заказывали детей дистанционно7.

Виктимогенность предоставления услуг суррогатного материнства лицам нетрадиционной сексуальной ориентации подтверждается зарубежной судебной практикой. В 2011 г. суд США установил виновность гомосексуальной супружеской пары в сексуальном насилии и сексуальной эксплуатации ребёнка с младенческого возраста, который был приобретён ими от суррогатной матери из России в 2005 г. В этой связи возникает ещё одна виктимологическая проблема, требующая серьёзного научного исследования — формирование вторичной виктимизации у жертв, перенесших сексуальное насилие в детском возрасте [3, с. 135].

Высокий риск попасть к лицу нетрадиционной сексуальной ориентации для ребёнка, рождённого на основании договора коммерческого суррогатного материнства, отсутствие государственного контроля за оборотом эмбрионов и генетического материала, отношение к ребёнку как к вещи, которую можно приобрести, на наш взгляд, не только способствует виктимизации таких детей, но и создаёт острую проблему нравственного характера, которая требует отдельного научного осмысления.

Отсутствие фиксации данных обо всех перенесённых в тело женщины эмбрионах и их дальнейшей судьбе порождает такую виктимологическую проблему коммерческого суррогатного материнства, как высокая латентность её виктимности. Здесь речь идёт не только о незаконно заключённых договорах о суррогатном материнстве, в результате чего рождённые дети, получая иностранное гражданство сразу пос ле рождения, вывозятся за рубеж, но и об использовании данного вида ВРТ для получения фетальных тканей с целью последующего их использования для изготовления косметических препаратов и лекарственных средств. По данным проведённых опросов женщин1, участвующих в программах суррогатного материнства, некоторые их них свидетельствовали, что примерно на 30-й неделе беременности сотрудником клиники суррогатного материнства в их организм вводился неустановленный препарат, после которого у них (при нормально развивающейся беременности) случались преждевременные роды. При этом тело ребёнка не разрешалось забрать для захоронения ни суррогатной матери, ни его биологическим родителям.

Ещё одна виктимологическая проблема коммерческого суррогатного материнства связана с тем, что оно, по своей сути, стало легальным способом преодоления запрета на иностранное усыновление детей, рожденных на территории Российской Федерации, установленного2 после обнаружения преступной деятельности, сопряжённой с насилием и торговлей детьми, вывезенными из Российской Федерации после усыновления иностранными гражданами.

В отличие от России, виктимологические проблемы суррогатного материнства активно обсуждаются на международном уровне, о чём свидетельствуют множество научных исследований [4, с. 9–16; 5, с. 193–211] и научно- практических мероприятий, специальных докладов3, международных документов, касающихся защиты детей от похищения, торговли и контрабанды4.

Впервые на высоком уровне викти-мологические проблемы суррогатного материнства были подняты в 2012 г. на 2-й ежегодной международной конференции по семейному праву в Камбодже, где отмечалось, что «продажа младенцев в различных формах является огромным и высокодоходным предприятием». По оценкам экспертов «эта форма торговли людьми может достигать 10 миллиардов долларов». В качестве доказательства приводились примеры раскрытых преступлений, связанных с перевозкой детей и их органов для трансплантологии, существенную роль в которых играло международное суррогатное материнство1.

Во Всемирном докладе о торговле людьми за 2016 г., опубликованном Управлением ООН по наркотикам и преступности говорится о том, что дети составляют 28 процентов выявленных жертв торговли людьми во всём мире2.

В 2017 г. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Антониу Гутерриш, выступая на заседании Совета Безопасности ООН, подчеркнул, что торговля людьми и современные формы рабства являются глобальными преступлениями и касаются многих стран мира, однако точных данных о масштабах этого явления нет. Жертв торговли людьми можно найти в 106 странах мира, только принудительному труду подвергаются 21 миллион человек, из которых 5,5 миллионов — дети. Такая эксплуатация, по убеждению Генерального секретаря ООН ежегодно приносит преступникам доход в размере 150 млрд долларов США3.

В 2020 г. на сорок третьей сессии Совета по правам человека было подчёркнуто, что широкое использование ВРТ ещё больше облегчают условия, в которых может процветать сексуальная эксплуатация детей4. В докладе была дана ссылка на материалы уголовного дела о незаконном усыновлении с целью эксплуатации ребёнка5, и специальный докладчик прямо высказал «озабоченность по поводу современной практики суррогатного материнства и торговли детьми на фоне процветающего медицинского туризма, международного и национального регуляторного вакуума… суррогатного материнства»6.

Это не только актуализирует данную проблему, но и заставляет искать ответы на острые вопросы: откуда взялось такое огромное количество детей в рабстве и как они туда попали, а также свидетельствует о необходимости обеспечения виктимоло-гической безопасности суррогатного материнства и принятия дополнительных изменений национального законодательства в направлении защиты несовершеннолетних от подобных преступлений. Полагаем, что на фоне запрета коммерческого суррогатного материнства в большинстве стран Европы, в Китае, Канаде, Индии и некоторых штатах США, из-за отсутствия внимания к данной проблеме, Россия, как крупнейшая страна, стала обеспечивать потребности криминального рынка торговли детьми.

С помощью ВРТ получена уникальная возможность создания зародыша человека вне организма матери и последующая подсадка его в тело любой женщины. Однако виктимологическая безопасность эмбриона человека до сих пор научно не осмыслена и практически не обеспечена. В ст. 55 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»1 перечислены разнообразные права пользователей услуг ВРТ, в том числе суррогатного материнства, однако нигде не регламентируется защита эмбриона человека, рассматриваемого исключительно в контексте предмета сделки, а не субъекта права.

Как объект сделки рассматривается и сам ребёнок, рождённый в результате коммерческого суррогатного материнства. По мнению учёных экспертов в этой области, «в основе коммерческого «суррогатного материнства» лежит презюмирование и позиционирование ребёнка не как личности, а как объекта права, некоего объекта сделки, по существу — как неодушевлённого объекта, которому атрибутируются признаки товара и потребительские товарные свойства» [6, с. 6].

Исследователями отмечается, что коммерческое суррогатное материнство являет собой пример коммодификации уникальных объектов, «где материнство из «социального призвания женщины» превращается в услугу, конечный продукт которой — человеческая жизнь, оцениваемая в денежном эквиваленте» [7, с. 62]. Коммодификация которая становится характерной чертой современного общества [7, с. 63], что, на наш взгляд, является аморальным и недопустимым явлением.

В мировой судебной практике хорошо известна возможность эксплуатации в области коммерческого суррогатного материнства. В 2009 г. Австралийский постоянный совет генеральных прокуроров отметил, что коммерческое суррогатное материнство «коммерциализирует ребенка» и создаёт «риски эксплуатации бедных семей в интересах богатых»2.

Возможно, именно по этой причине иностранные заказчики суррогатных детей зачастую отказывались от них, если те не соответствовали определенным параметрам (например, не обладали абсолютным здоровьем или нужным полом). Этому в немалой степени способствует отсутствие генетической связи между заказчиком суррогатных услуг и ребёнком, что прямо допускается в рекламе медицинских центров суррогатного материнства.

Коммерческое суррогатное материнство влечёт за собой и множество иных проблем. Из-за пробелов правовой регламентации этой сферы репродуктивные клиники стали прибыльным бизнесом, а количество агентств по вербовке женщин на роль суррогатных матерей выросло многократно. Вместе с тем игнорируется то обстоятельство, что женщины используются как инкубатор для вынашивания детей, невзирая на колоссальный риск и негативные последствия для их здоровья.

По нашему мнению, коммерческое суррогатное материнство представляет собой форму эксплуатации женщин из-за их бедности, низкого уровня материальной обеспеченности, в результате которой здоровью женщины может быть нанесён огромный урон. При всей видимой добровольности решения женщины «сдать в аренду» свой организм для вынашивания чужого ребёнка, нельзя игнорировать тот факт, что на это соглашаются социально и экономически необеспеченные женщины, имеющие крайне низкий уровень жизни в целом. То есть именно тяжёлые условия жизни или материальные проблемы вынуждают их прибегнуть к предоставлению своего тела для целей суррогатного материнства. Такого же мнения придерживаются и иностранные учёные, утверждающие, что «коммерческое суррогатное материнство ставит под угрозу женщин, принадлежащих к обездоленной части общества», «оказывает несправедливое социальное давление на и без того уязвимых женщин», являет собой «ужасный механизм, который заманивает женщин в ловушку экономическими стимулами» [8].

В этой ситуации страдают не только женщины, страдают их семьи и дети, а бремя последующего лечения суррогатных матерей ложится на государство. Эксплуатация женщин наносит непоправимый вред их здоровью и противоречит национальным целям развития Российской Федерации, направленным на сохранение населения и их здоровья1.

Пути решения проблем

По нашему мнению, необходимо осознать, что современные научные достижения, связанные с возможностями ВРТ, давно опередили существующие нормативные правовые акты в области защиты прав человека. Состояние незащищённости ребёнка, рождённого в результате суррогатного материнства, противоречит, в том числе, принятым в 2020 году поправкам в Конституцию Российской Федерации, согласно которым «дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России»2. Суррогатное материнство сегодня можно рассматривать как виктимоген-ный фактор, порождающий виктимность рождённых от них детей. Это обстоятельство даёт право обществу и государству по-новому взглянуть не только на защиту, но и на статус эмбриона и плода человека.

В первую очередь необходимо изменить отношение к эмбриону и плоду человека, на законодательном уровне признав их неотъемлемым этапом развития человека таким же, например, как старость. Так же как старость не является обстоятельством, оправдывающим пренебрежение пожилым человеком, также зачатие с помощью ВРТ, период пренатального (внутриутробного) развития человека, являясь частью его биологической жизни, не может быть обстоятельством, оправдывающим отсутствие защищённости эмбриона и развивающегося плода. Не остаётся сомнений, что эмбрион и плод человека должны иметь большую правовую защиту.

Таким образом, сложившаяся сегодня практика коммерческого суррогатного материнства в России, создает прямую и косвенную возможности нанесения ущерба национальным интересам, представляет угрозу национальной безопасности. Суррогатное материнство в качестве самостоятельной технологии, а также в сочетании с иными современными медицинскими технологиями (например, экспериментами с генетическим материалом человека, редактированием генома эмбриона человека), может рассматриваться как потенциальная угроза биологической безопасности человечества. Отсутствие надлежащего контроля ВРТ, учёта донорских клеток и иных биоматериалов, должной защиты родившихся от суррогатных матерей детей, позволяет бесконтрольно собирать, хранить, исследовать, а также применять биоматериал граждан России.

Оценка общественно опасных, по существу криминальных последствий суррогатного материнства свидетельствует о том, то криминологическая мысль обязана выявлять новые проблемы, возникающие в связи с научным прогрессом, в данном случае в биологии и медицине. Должны исследоваться причины и содержание таких проблем, формы их проявления, предлагаться меры борьбы с такими явлениями, в том числе на законодательном уровне. Реакция на них должна быть не ниже той, которая функционирует в области борьбы с негативными последствиями новейших технических достижений и новых технологий.

Не надо забывать, что предупреждение общественно опасных виктимологических последствий, порождаемых суррогатным материнством, имеет огромное нравственное и гуманистическое значение, что оно прямо направлено на защиту чести и достоинства человека. Недопустимо, чтобы суррогатное материнство способствовало развитию работорговли, криминализации и виктимизации детей, их развращению.

Как отмечал Д. В. Ривман, «виктимность, как состояние уязвимости относительна, так как всегда реализуется в ситуации, оказавшейся для этого достаточной [9, с. 43]. Такую достаточную («благоприятную») для виктимности новорожденных детей ситуацию создает практика коммерческого суррогатного материнства как разновидность высокодоходного и аморального бизнеса, не обременённого ответственностью за судьбы младенцев.

Заключение

Проведённый анализ позволяет утверждать, что коммерческий характер суррогатного материнства и пробелы правового регулирования этой сферы выступают главными условиями виктимизации детей, рождённых с помощью данного вида ВРТ. Полагаем, что виктимологическая политика государства должна учитывать сложившуюся виктимологическую ситуацию и те виктимологические угрозы, которые неизбежно влечёт за собой коммерческое суррогатное материнство.

В целях предупреждения незаконного использования эмбрионов человека, в том числе для их продажи, защиты плода человека, обеспечения виктимологической без-опасности1 детей, полагаем необходимым принять следующие меры:

• 1.    Ввести в уголовный кодекс Российской Федерации новый состав преступления, предусматривающего посягательство на эмбрион и плод человека, что обеспечит возможность уголовно-правовой защиты человека с момента его естественного зачатия или искусственного оплодотворения.

• 2.    Ввести запрет на коммерческое суррогатное материнство как формы фактической торговли детьми и эксплуатации женщин. В первую очередь, это необходимо сделать в отношении подобных услуг для иностранных заказчиков.

• 3.    Ввести запрет коммерческой агентской или иной посреднической деятельности, а также деятельности иностранных организаций в этой сфере.

• 4.    Ввести запрет на рекламу и пропаганду суррогатного материнства.

• 5.    Законодательно установить исключительно некоммерческую форму суррогатного материнства и только для семейных пар, имеющих гражданство Российской Федерации, состоящих в официальном браке, страдающих бесплодием, которое исключает возможность зачатия ребенка иным путем.

• 6.    В целях недопущения подмены понятий «родительство», «материнство» и «отцовство» привести в соответствие международным стандартами понятийный аппарат ВРТ, заменив понятия «суррогатная мать» термином «гестационный курьер», понятие «потенциальные родители» — термином «генетические доноры».