Византийский разновес, найденный на территории Гурзуфа

В 2017 г. совместной экспедицией Таврического археологического общества и Государственного историко-археологического музея-заповедника «Херсонес Таврический» под руководством В. В. Дорошко ¹ были проведены археологические раскопки на месте строительства двух новых корпусов лагеря «Кипарисный» МДЦ «Артек» в Гурзуфе. Участок раскопок находится в 300 м к северо-западу от подножия скалы Дженевез-Кая, на которой локализуется византийская крепость Горзувиты (Домбровский 1974: 9—13; Мыц 1991: 146) и 300 м юго-восточнее от известного раннесредневекового могильника Бал-Гота (Репников 1906: 38—43; Харузин 1890).

Необходимость проведения охранных археологических исследований в 2017 г. была обусловлена тем, что участок, предполагаемый под застройку, находится в границе средневекового поселения Горзувиты, существовавшего в VI (?) — XIV вв., выделенного в начале 1950-х годов А. Л. Якобсоном (Якобсон 1954: 109—120). По мнению исследователя, оно занимало территорию около 10 га — от современной ограды лагеря «Лазурного» до подножия генуэзской крепости (Якобсон 1954: 110). Кроме того, на исследуемой территории, согласно архивным материалам, располагался мусульманский некрополь кон. XVIII (нач. XIX ?) — перв. пол. ХХ вв.

Масштабные исследования 2017 г., площадь которых составила около 0,2 га, подтвердили общую историко-археологическую ситуацию, предполагаемую до раскопок. На всей исследуемой площади был обнаружен раннесредневековый материал, в первую очередь представленный фрагментами строительной и тарной керамики, большая часть которой относится к VIII—Х вв. Однако значительная часть находок происходит из слоев грунта, переотложенных вследствие оползневых процессов, а также при прокладке современных инженерных коммуникаций. Непотревоженный раннесредневековый культурный слой сохранился лишь на отдельных участках в предматериковых горизонтах. Кроме того, раннесредневековые напластования были потревожены в период функционирования мусульманского некрополя.

Изучение одного из его погребений некрополя привело нас к неожиданной находке. В засыпи могилы был обнаружен бронзовый предмет ² . Он представляет собой диск диаметром 3,35 × 3,2 см, толщиной 0,7 см (рис. 1). Вес изделия — 36,7 г. Сохранность — отличная ³ .

Артефакт был выполнен в технологии литья. Вернее всего, он был изготовлен в разъемной глиняной форме, аналогичной тем, которые использовали для литья монет в раннесредневековой Таврике (Чореф 2016: 318—327). Судим как по фактуре поверхности — пористой, испещренной мелкими лакунами, а так же по наличию наплывов металла на его сторонах (рис. 1: 1, 2 ).

Заметны следы последующей механической обработки. Похоже, что гурт артефакта обточили на токарном станке. В результате были удалены литники, и, возможно, наплывы

Вып. 9. 2017

металла. Однако мастер не ставил перед собой цель выровнять поверхность гурта. Судим по тому, что в результате обточки на нем образовалось две ступеньки (рис. 1: 3 ). Причем они не были срезаны.

Мы находим это обстоятельство крайне важным. Очевидно, что выпуск аналогичных изделий был поставлен на поток. И, судя по изучаемому артефакту, особой тщательности при их изготовлении не требовалось. В любом случае, есть основание допустить, что подобного рода изделия могли быть востребованы вне зависимости от степени обработки.

Тогда же, на этапе обточки гурта артефакта, на его сторонах, а, точнее, в их центральной части, появились хорошо заметные выемки (рис. 1: 1, 2 ). Установить их функциональную принадлежность довольно сложно. Однако заметим, что эти углубления могли быть задействованы для крепления изделия на токарном станке (рис. 1: 1, 2 ).

Изучаемый артефакт интересен не только технологией своего изготовления. После очистки на одной из ее сторон (рис. 1: 1 ) проступили углубленные линии. Причем вряд ли они были сформованы при отливке. В противном случае их куда проще было бы сделать рельефными. Неровность этих линий говорит о том, что они были прорезаны на уже остывшей, относительно твердой поверхности изделия. В верхней части поля заметен латинский крест с расширяющимися концами. Под ним, левее и правее, по сторонам углубления, видны символы «Γ» и «Β» ⁴ (рис. 1: 1 ). Они переданы двойной линией. Концы символов ничем не обозначены. Складывается впечатление их незавершенности. Да и вряд ли они были заметны на изделии. Ведь в процессе использования линии креста и букв могли загрязниться. Снизу символы «Γ» и «Β» обрамлены растительным орнаментом, схожим на украшение процветшего креста. В его нижней части поля виден трехлепестковый цветок, от которого вправо и влево исходят короткие линии. По-видимому, это ветви. На другой стороне диска следы оформления не были обнаружены (рис. 1: 2 ).

Сразу же заметим, что легенда и символы на этом артефакте различимы довольно плохо. И вряд ли они были заметнее изначально. Сказалась как примитивность технологии изготовления, так и сам выбор методики их размещения. Однако атрибуция артефакта все же возможна. Дело в том, что сочетание символов «Γ» и «Β» использовалось для обозначения веса раннесредневековых византийских гирь ⁵ . Эту комбинацию символов размещали на разновесах в две унции (Гурулева 1997: 11; Гурулева 1999: 85, табл. I: 9, 10, 12 ; Чуистова 1962: 109—110, № 140—149; Entwistle 2002: fig. 5; Entwistle 2008: No. 92).

В таком случае ясно, почему изображения и надпись на артефакте не рельефны. Дело в том, что на гирях такого рода обозначения инкрустировали белым металлом — как правило, серебром (рис. 2, 3). Полагаем, что полоски и пластинки драгоценного металла приваривали к поверхностям бронзовых разновесов ⁶ . В результате обозначения веса становились куда более заметными.

Заметим, что серебро могли заливать в заранее прорезанные выемки (рис. 2). Впрочем, средневековые мастера этим не удовлетворялись. Подчас они считали необходимым доработать изображения резцом, создавая, таким образом, подлинные произведения искусства (рис. 3).

Вып. 9. 2017

Но, ad rem. Полагаем, что ходе раскопок был обнаружен раннесредневековый византийский разновес в две унции. Схожие гири — с цветочным орнаментом под обозначением веса хорошо известны. Их датируют VI—VII вв. (Entwistle 2008: No. 250). Так что появление нашего разновеса в раннесредневековом слое вполне ожидаемо.

Однако вопросы все еще остаются. Дело в том, что вес изучаемой гири значительно отстает от эталона. Ведь римская унция с III в. до н.э. соответствовала 27,288 г. (Чуистова 1962: 78, табл. X). А наш разновес в 2 унции весит 36,7 г. Причем, судя по публикациям, раннесредневековые византийские гири, как правило, по весу соответствовали нормативу (Чуистова 1962: 109—110, № 140—149). Однако вес разновесов не обязательно должен был кратен весу римской унции. Как заметила Л. И. Чуистова, в Северном Причерноморье и в Таврике существовали местные весовые системы. По ее мнению, они возникли в Ольвии (Чуистова 1962: 64—77), в Херсонесе (Чуистова 1962: 68—71) и на Боспоре (Чуистова 1962: 71—77). В свою очередь, В. А. Анохин полагает, что в регионе в период античности использовали гири аттической (Анохин 2016: 96—97, № 1—9), финикийской (Анохин 2016: 98, № 10—12), персидской (Анохин 2016: 98, № 13—15) и коринфской систем (Анохин 2016: 99—100, № 16—18). Однако уже в I в. до н.э. полисы и варварские племена региона перешли на римский весовой стандарт (Чуистова 1962: 79—85, 87, табл. XI). И, на первый взгляд, есть все основания полагать, что такое положение сохранится и в средневековье. Однако это не так. Да, в византийский период в регионе использовали гирьки с указанием на их вес в унциях и, как принято считать, в номизмах. Однако принять этот тезис довольно трудно. Дело в том, что наименьшие разновесы, описанные Л. И. Чуистовой, как правило, легковеснее полноценных солидов (Чуистова 1962: 95—106, № 1—115). В связи с этим заметим, что считаем крайне незначительной потребность в разновесах, соответствующих ¼ номизмы (Чуистова 1962: 95, № 1). Ведь монеты такого номинала в Византии не чеканили. Куда резоннее предположить, что вес таких разновесов был выражен в аттической драхме7. Напомним, что ее стандарт — ок. 4,3 г., близок к весу подавляющего большинства известных нам византийских экзагиев (Чуистова 1962: 95—106, № 1—115). Этим же обстоятельством следует объяснять и разнообразие их весовых характеристик. Ведь взвешивание дорогостоящих, но не драгоценных товаров не требовало столь скрупулезно изготовленных гирь, которые были бы востребованы при установлении полноценности золотой монеты.

Попытаемся развить этот тезис. Византийским купцам, в т.ч. торговавшим в ее таврических владениях, нужны были удобные гирьки для взвешивания дорогих товаров, к примеру — пряностей. Вполне возможно, что их заказывали у мастеров, которым доверяло государство. Такие гирьки ценили. Судим по тому, что экзагии изготавливали из дорогостоящего стекла. А бронзовые разновесы украшали резьбой и инкрустировали серебром.

Однако этот тезис не объясняет всех выявленных фактов. Ведь не ясно, почему гурт гирьки не обработан должным образом и на ее сторонах нет следов инкрустации серебром. Причем первая операция не была завершена. Полагаем, что вторую даже не проводили. Вернее всего, изученный нами артефакт представляет собой не конечный продукт, а лишь заготовку8. Допускаем, что ее забраковали после установления ее недопустимо низкого веса.

Вып. 9. 2017

Это обстоятельство позволяет сделать немаловажный исторический вывод. Полагаем, что гирьки могли изготавливать и в Горзувитах для нужд местных жителей. Констатируем факт развитости региональной торговли в раннем средневековье.