Визуальные доминанты пространства городской культуры (на материале социально-психологического исследования жителей Краснодара)

Город представляет собой не просто населенный пункт, точку на географической карте. Для своих жителей он является пространством культуры, в котором осуществляются разнообразные жизненные практики. Тем самым городское пространство предстает и местом пребывания человека, и неотъемлемой частью структуры его личностных смыслов. При этом большую роль играет визуальная сторона культурного пространства, поскольку в ней сосредоточены зримые символы, выражающие значимость города как места присутствия человека в мире и значимость человека как горожанина. Современный мир характеризуется структурной трансформацией урбанистической цивилизации, что определяет актуальность исследования восприятия горожанами визуальной стороны пространства культуры города. В данном контексте особый интерес представляет город Краснодар, который обладает богатой градостроительной историей и вместе с тем относится к числу динамично развивающихся мегаполисов России, что создает сложную многослойность его визуального образа.

По отношению к культурным феноменам термин «пространство» употребляется как в прямом, так и в переносном, метафорическом значениях. В первом из них предполагается определенное географическое местоположение культурных явлений и процессов: «ареалы распространения национально-этниче- ских языков общения и духовных ценностей, традиционных форм бытового уклада и образа жизни… региональных центров народного и профессионального искусства, заповедных ландшафтов» [11, с. 116]. В метафорическом значении пространство культуры рассматривается как семиосфера – пространство смыслов, которое наполняют тексты и коммуникативные взаимодействия. Так, С. Н. Иконникова наряду с ареалом распространения рассматривает пространство культуры и как «семиотику и семантику архитектурных и религиозных памятников» [11, с. 117]. Подобную «кентаврий-скую» сущность данного концепта утверждает А. Г. Букин, который называет пространство культуры «хранилищем и источником человеческой (культурной – в противовес биологической) жизни для локального сообщества, которое объединяет в себе не только физическое (ландшафт, климат, территорию поселения и т. д.), но и символическое начало (язык, нормы, обычаи, ритуалы и т. д.)» [6, с. 10]. С другой стороны, ряд исследователей, таких как А. Е. Пискунова [15], С. А. Смирнов [20] и др., переводят пространство культуры во внутри-личностное измерение, рассматривая его в качестве ментальных карт и картоидов.

Таким образом, по мнению отечественных исследователей, суть пространства культуры представляет собой взаимосвязь физико-географического и смыслового компонентов, поскольку вне такой взаимосвязи данный кон- цепт распадается на омонимию ареала как пустой пространственной вместимости, и се-миосферы, которая, взятая сама по себе, бестелесна. Тем самым разрушается концептуальная целостность как понятия «пространство культуры», так и феномена, который оно обозначает. Поиск подобной целостности концепта определяет научную проблему данного исследования.

Взаимосвязь природно-географического и духовного компонентов пространства культуры отчасти присутствует в понятии «культурный ландшафт», определяемом в документах ЮНЕСКО как «совместные творения человека и природы» [19, с. 13], формируемые «в процессе утилитарного, интеллектуального или духовного освоения пространства» [7, c. 22]. Ключевым в данном определении является принцип освоения, который затрагивает все аспекты человеческой деятельности: от хозяйственной до духовной. Имманентной стороной освоения становится осмысление, поскольку всякая деятельность предполагает реализацию определенного замысла, диалектику опредмечивания и распредмечивания смысла. Но вместе с тем процессы осмысления и смыслообразования не совпадают с деятельностью по освоению территории. Ведь смысл, с одной стороны, иерархичен, предполагает различные уровни, в том числе и те, которые не могут осуществиться в полной мере. С другой стороны, смысл направлен не только на объект, но и на самого человека. Поэтому пространство культуры имеет как внешнее ландшафтное, так и внутриличностное субъектное измерение, оно неотделимо от мыслей, целей, желаний, чувств, настроения человека, который этот ландшафт создает и в нем обитает. Цель настоящей публикации – определить особенности такой взаимосвязи применительно к городу как особому пространству культуры.

В 2022–2023 гг. авторами было проведено философско-культурологическое и социально-психологическое исследование восприятия пространства городской культуры жителями Краснодара, предполагающее теоретико-методологический этап, заключавшийся в анализе города как пространства культуры, и этап практических научных изысканий – анкетирование жителей города

Краснодара. Данное исследование включало в себя:

Проведение интервью с искусствоведами, культурологами, специалистами в области организации городского пространства Краснодара с целью выявления особенностей городской культуры.

Создание на основе материалов, полученных в результате проведенных интервью, анкетного опросника для исследования восприятия городского пространства жителями кубанской столицы.

Изучение представлений горожан об основных тенденциях формирования городского пространства.

Эмпирическая база социально-психологического исследования складывается из материалов анкетирования 354 респондентов, постоянно проживающих в Краснодаре. Таким образом, научные методы опираются на использование авторской анкеты, для обработки результатов исследования использовался метод контент-анализа.

Научная значимость работы связана с теоретической разработкой и эмпирической апробацией концепта «пространство культуры» применительно к городскому ландшафту.

* * *

Проведенное теоретическое исследование показало, что пространство культуры города представляет собой культурный ландшафт, образованный посредством наложения на природно-географическую область сферы смыслов, которые и определяют данное место как топос города. Соответственно, культурное измерение городского пространства определяется, с одной стороны, границами осмысленности определенного ландшафта именно как города в его оппозиции соседним внегородским локациям. Зримым выражением такой границы в древних городах была, как правило, крепостная стена, а в современных – обычно кольцевая автодорога. Однако в смысловом измерении городская черта может не совпадать с подобными границами. Так, «не безмерное поле ро-хаусов на задах Ливерпульского вокзала, не Сен-Дени и не Южное Бутово» [8, с. 130–131] не входят в границы смыслового пространства тех городов, к которым они принадлежат административно-географически. Таким образом, осмысление краев го- родского пространства зачастую не имеет четко выраженной линии, а представляет собой подвижный фронтир окраин и пригородов.

С другой стороны, культурное измерение городского ландшафта определяет наличие в нем смыслового центра, значимой доминанты, концентрированного воплощения идеи города. Как правило, город разрастается из исторического ядра – укрепления (акрополя, кремля). И это ядро является средоточием безопасности (поскольку оно хорошо укреплено), сакральности (поскольку там располагаются храмы и святилища), благоустройства и благолепия. Такой центр представляет собой определенную модель, парадигму городского пространства (ведь акрополь является «верхним городом» не только в географическом, но и в ценностно-смысловом аспектах), из которой, подобно эманации неоплатоников, город расширяет заключенные в ней смыслы пространственных отношений к своим границам. Эти границы и определяются принадлежностью ландшафта подобной парадигме как ценностно-смысловой определенности и целостности растущего города.

Вместе с тем нельзя сказать, что пространство культуры города плавно истончается при переходе от его центра к границам. Оно представляет сложный метафорический ландшафт со своими равнинами, на которых протекает будничная жизнь, возвышенностями праздников и торжеств, оврагами и пещерами андеграундных, контркультурных процессов. Сами зримые границы города, как древние стены и башни, так и современные транспортные развязки, порой являясь инженерно-архитектурными шедеврами, могут представлять высокую культурную значимость. А в случае приморских курортных городов именно побережье, будучи естественной географической границей, в то же время определяет парадигмальную значимость его ландшафта, которую воплощают порт, а также благоустроенные набережные и пляжи. Именно в них и заключается ценностно-смысловой центр подобных городов.

Более того, ценностно-смысловой ландшафт города полицентричен. Уже в самых ранних городах наряду с центральной твердыней акрополем средоточием публичной жизни горожан была площадь – агора, ко- торая «является человеку в качестве насущного расширения горизонта его активности» [1, с. 7]. Поэтому площадь определяет экономический, политический, информационный, развлекательный, а порой и интеллектуальный, религиозный центр города. Она несет в себе экзистенциальную значимость присутствия человека в городе как локусе своего бытия. Напряженное вплоть до антагонизма сосуществование различных центров замечательно показал Питер Брейгель Старший в своей картине «Битва Масленицы и Поста», в которой противоборствующие стороны опираются на кабак и церковь как центры своих локаций. В современном городе количество таких центров растет в соответствии со все более усложняющимися жизненными практиками горожан. Вполне обыденным стало представление о научных, образовательных, медицинских, торговых, развлекательных, спортивных, досуговых, рекреационных центрах, которые указывают не только на отдельные учреждения соответствующего профиля, но и определяют значимость тех городских локаций, в которых они расположены. Причем порой подобная значимость принимает сакральный характер, что отражено в выражениях «храм науки», «храм искусства». И даже у кабаков есть некая определенная святость: «и ни церковь, и не кабак – ничего не свято» (В. Высоцкий), и они вполне могут быть культовым местом. Таким образом, можно говорить о многослойности города как пространства культуры, где каждый слой определенным образом центрирован.

Как мы видим, смысловое пространство города неотделимо от жизненных практик горожан. Поэтому важнейшей конститутивной чертой городского культурного ландшафта как пространства смыслов и ценностей является присутствие в нем объективного и субъективного измерений, поскольку смысл предполагает наличие, с одной стороны, определенного объекта в качестве носителя значимости и, с другой стороны, субъекта как означивающего, так и осознающего подобную значимость.

В качестве объекта пространства культуры город в целом и каждый из элементов его физического содержания представляет собой артефакт: искусственно созданный пред- мет, в котором овеществлен определенный смысл. Причем городской ландшафт предельно искусственен, по большей части состоит из рукотворных артефактов. В нем даже базовые природные стихии: земля, вода, воздух преобразованы человеком. Подобный ландшафт представляет собой последовательное овеществление определенного замысла, идеи человеческого общежития. В данном контексте артефакты являются вещественным результатом культуры как деятельности по производству идеалов [14], объективированную культурную ценность, в которой их непосредственное функциональное значение неразрывно связано с идеалами бытия человека и тем, какой должна быть его жизнь как культурного существа.

С подобными идеалами неразрывно связана выразительная, эстетическая сторона артефакта, которая придает им наглядную зримость образа и тем самым до-определяет, конкретизирует абстрактную общность смысла. Можно говорить о том, что город в целом, различные его топосы и объекты городской среды, которые формируют эти топосы, представляет собой определенные художественные образы. Эти образы запускают процессы семиозиса, порождающего знаковую символическую реальность, в которой форма является смысловой ценностью [18]. В таком символизме образ в своей конкретной и наглядной реальности является воплощением определенной идеи. При этом конкретная наглядность образа в силу своего воздействия на чувства человека обладает убедительностью, в которой смысл неотделим от эмоции и переживания. Таким образом, смысловое измерение пространства культуры города иерархично, предполагает наличие в нем буквального значения своей функции, символического, выражающего определенную общность, и анаго-гического, устремленного к духовным горизонтам человека, идейному уровню его бытия.

Субъективная сторона пространства культуры состоит в освоении человеком ценностно-смысловой сферы городской среды, ее интериоризации в пространство своих субъективных смыслов. В результате в сознании человека формируется ментальный конструкт города, в горизонтах которого происходит переживание собственного присутствия в нем. Подобный ментальный конструкт выстраивается и перестраивается в контексте жизненных практик человека. Пространственное измерение этого конструкта составляют ментальные карты и картоиды--маршруты, выстраивающиеся вокруг субъективно значимых реперных точек в обжитом топосе города [20]. Они представляют собой динамическое образование, конфигурация которого структурируется в ходе восприятия человеком своих пространственных опытов обитания в городе [15]. Подобные ментальные карты представляют собой основание субъективного измерения пространства культуры города, поскольку они определяют переживание и осмысление своего присутствия в нем. И в них также присутствуют как центры, определяющие личностную значимость тех или иных мест и артефактов, так и границы, горизонт личной городской ойкумены. Причем данные координаты тоже многослойны и подвижны, увязаны с этапами и поворотами биографии горожанина: от детской ойкумены двора и школы до субъективного освоения города в целом. Такая подвижность происходит в контексте различных жизненных практик: учебы, работы, досуга, прогулок, встреч с друзьями – всего того, что неявно и целенаправленно ведет к постижению города как особой смысловой сферы, в которой протекает жизнь человека. На этом пути меняются и пространственные центры субъективного образа города: то, что было для человека значимо в одном возрасте, может уходить на периферию, замещаясь важностью других городских локаций.

Таким образом, рассмотрение города как пространства культуры связано с проблемой взаимосвязи субъективного и объективного измерений этого пространства, что и определяет идентификацию человеком себя как горожанина, ощущающего значимость своей бытийной связи с городом. В данном контексте конструктивистский подход в качестве основы для осмысления подобного пространства рассматривает именно ментальные карты горожан, в которых сосредоточены их личностные смыслы, означивающие объекты городской среды, придающие им культурную ценность [15]. В этом есть определенная логика, поскольку носителем смыслов и ценностей является человек, и город как пространство культуры неотделим от жизни горожанина, его повседневных перемещений и праздничных гуляний, его мыслей, чувств, эмоций и жизненных планов – переживания города как своего личностного пространства, которое по своей сути имплицитно сознанию человека.

Вместе с тем сводить ментальные карты к замкнутым субъективным образованиям, в которых объекты городской среды и сам город в целом выступают лишь экраном, на который проецируются ментальные конструкции, выражающие субъективные интенции человека, будет слишком однобоко, поскольку предполагает субъекта, «очищенного» от своего средового окружения. Впрочем, таким же однобоким является подход, сводящий построение ментальной карты города к интериоризации внеположенной субъекту смысловой структуры, к деятельности субъекта по «распаковке» смыслов, объективированных в городских артефактах и локациях, поскольку здесь уже субъект сводится к воспринимающему экрану проекций опредме-ченных смыслов. Горожанина, рассматриваемого в качестве субъекта, автора и носителя ментальных карт и картоидов городского пространства нельзя оторвать от самого города как места его бытийной укорененности, которое можно рассматривать как субъектное измерение локальной, городской идентичности, выраженной в утверждении «я есть горожанин, житель своего города». В данном контексте субъект в первую очередь конституируется средой своего обитания, а не противопоставляется ей [13] [23]. Подобное противопоставление возможно лишь на уровне рефлексии содержания самосознания, основанного на механизмах самоосознания, таких как здравый смысл, основание оценок нормальности и образцовости. Сюда же относится и эстетический вкус горожанина. Ведь простое каждодневное скольжение взглядом по убранству улиц и площадей во время будничных маршрутов или праздничных гуляний исподволь формирует базовые, самоочевидные основания эстетического вкуса горожан, представления об обыденном и торжественном, определяет эмоциональный фон их жизни. Участное же восприятие образов городских объектов, того, что «цепляет» взгляд или же, напротив, отталкивает, предполагает отклик, формирует оценочные суждения: от простого «нравится – не нравится» до глубокого осмысления красоты и пошлости, подлинности и фальши. Соответственно, субъективные представления о выразительности обыденного и торжественного пространства, чувство прекрасного и способность постигать выразительную сторону смыслов и идей, заключенных в артефактах и городских локациях, генетически связаны со средой обитания субъекта, его бытийным присутствием в городском пространстве.

Соответственно, городская среда является неотъемлемой частью субъектности горожанина [21]. Вместе с тем подобная связь не является механической, подобной загрузке объективированных смыслов в сознание человека. Смысл, заключенный в артефактах и городских локациях, принципиально не завершен, поскольку его актуализация предполагает субъекта, который осознает, оценивает и реализует данный смысл, выступая его со-творцом. Подобная актуализация неотделима от разворачиваемого в контексте жизненных практик горожанина диалога, в процессе которого происходит конкретизация, до-определение смыслового содержания пространства культуры. Такое до-определение предполагает вхождение в зазор между сущим и должным, идеей и ее реализацией. В этом диалоге важное место занимает визуальный аспект городской среды, особенно произведений искусства, поскольку в них присутствует зримость идейного содержания города как пространства культуры [22]. Их осмысление формирует эйдетический опыт человека, что определяет не только вкус и эстетическое восприятие города, но и способность постигать выразительную сторону его идейной значимости, что определяет городскую идентичность, ее осознание и эмоциональное переживание в пространстве личностных смыслов [3].

Обозначенные выше теоретические положения требуют подтверждения в практическом применении к конкретному городу, поскольку каждый город представляет собой особое уникальное многослойное пространство культуры, которое обладает имплицитным субъектным измерением. Поэтому для выявления особенностей взаимодействия субъективной и объективной компонент городского пространства требуется проведение социально-психологического исследования, содержание которого было описано выше. В качестве объекта анализа выбран Краснодар – динамично развивающийся мегаполис с богатым культурно-историческим содержанием.

Говоря о ценностно-смысловом содержании объектов, определяющих доминанты художественного пространства городской культуры Краснодара, необходимо прежде всего отметить восприятие города в целом. Основа его художественного пространства –ар-хитектурный облик. Именно архитектура зданий и сооружений, будучи плотью городского пространства, определяет его силуэт и визуальные особенности. Архитектурный облик – это то, на что респонденты, как представители экспертного сообщества, так и опрошенные горожане разных возрастных групп, указывают в первую очередь при рассмотрении города как особого пространства культуры и, в частности, при характеристике Краснодара в данном аспекте.

Говоря об архитектуре, респонденты прежде всего указывают на культурные напластования, определяющие облик Краснодара, для которого характерно сосуществование в едином топосе различных исторических эпох развития города. Около четверти респондентов отмечают резкие контрасты между городскими зданиями, создающими «неуловимое очарование торчащих в частном секторе новостроек», сочетание остатков культуры черноморских казаков с фрагментами русской городской культуры второй половины XIX – начала XX вв. и общесоветскими культурными наслоениями, ортогональную планировку центра и ее смешение с разностильным архитектурным наполнением. Подчеркивается масштаб города и темпоральная глубина его культурного пространства, выражением которой является сочетание классического и современного стилей в оформлении магистральных дорог и узких улиц.

Культурные напластования в архитектуре респонденты рассматривают в двух аспектах. Во-первых, так воспринимается город в целом, поскольку он динамично развивается как вширь, прирастая новыми микрорайонами, так и ввысь, посредством точечной застройки на месте пустырей, ветхого жилья и старых промзон. Во-вторых, подобная черта характерна и для восприятия городского центра, поскольку именно там эклектика разновременных архитектурных стилей присутствует в максимальной степени. Соответственно, акцентирование значимости культурных напластований свидетельствует о том, что для респондентов квинтэссенцией родного города является его исторический центр. Новые районы, несмотря на, казалось бы, их высокий уровень урбанизма, рассматриваются как ослабление, размывание городского культурного пространства.

В данном контексте респонденты особым образом выделяют улицу Красную, которая образует исторически сложившийся стержень города, определивший основной вектор его развития. Значимость этой улицы связана с тем, что она была и остается композиционной осью исторического ядра города, архитектура и благоустройство которой контрастировали с сельским характером застройки отдельных его районов [5, с. 48]. Причем подобное контрастное совмещение городской и сельской культуры относят к уникальным характеристикам Краснодара и респонденты нашего исследования.

В настоящее время эта улица представляет собой пятикилометровый пространственный стержень Краснодара, на который «нанизаны» объекты, представляющие все периоды истории города. И в данном контексте она предстает единым и целостным артефактом пространства культуры города. «Я не разделял бы улицу Красную на отдельные памятники, а, в общем-то, рассматривал бы ее одним большим культурным таким объек-том»,– отмечают наши респонденты, учредители издательства «Традиция» А. А. Белозеров и Н. В. Мартынова [17].

Сложившийся к началу XX в. архитектурный облик главной улицы гармонично развивался в последующее время. В исторической ее части богатство «кубанского барокко» и изысканность позднего модерна в фасадах дореволюционных зданий сочетались с парадным «сталинским классицизмом» послевоенных домов [4, с. 30, 36]. Подобные здания составили основу архитектурного облика ее более поздней советской части, которая по проекту 1957 г. должна была застраиваться четырехэтажными зданиями с допущением строительства по композиционным соображениям зданиями из трех и пяти этажей [4, с. 37]. В позднесоветское и постсоветское время архитекторы отошли от этого плана, и на улице появились высотные здания, которые где-то удачно, а где-то не очень вписывались в ансамбль улицы.

В результате была сформирована сложная цельность улицы, ее особый ритм, в котором сужение магистрали до красной линии фасадов домов начала XX в. чередуется с увеличением ее ширины у высотных зданий 70–80-х гг. прошлого века, размещающихся в глубине кварталов. Благодаря этому приему новые здания, существенно превышающие историческую высотность, для пешеходов визуально не ломают силуэт улицы, но придают ему глубину и динамизм ритма теснина–простор. Пожалуй, самым удачным примером подобного приема является строительство краснодарского Дома книги (1974–1977 гг.). Этот комплекс зданий расположен со значительным отступом от красной линии улицы и образует двухуровневую площадь, украшенную клумбами, парапетами и декоративными фонтанами. Вместе с тем составной частью этого архитектурного комплекса является дореволюционный памятник культурного наследия «Дом купцов Авдеевых», торец которого украшает созданное В. Ф. Папко монументальное мозаичное полотно «Я вызову любое из столетий» [5, с. 51]. Это произведение, по мнению ряда краснодарских художников и искусствоведов, входит в число лучших монументальных объектов кубанской столицы. И в целом архитектурный ансамбль Дома книги является сакральным центром советского культа книги и воплощает идеал самой читающей страны в мире.

Улицу украшают знаковые для истории города монументы и архитектурные ансамбли, которые являются символами целых эпох. Это, прежде всего, возвращение дореволюционных памятников: Екатерине II (1907 г., работы скульптора Б. В. Эдуардса, воссозданный А. А. Аполлоновым в 2006 г.); 200-летию Кубанского казачьего войска (1897 г., по проекту

В. А. Филиппова, воссоздан в 1999 г. А. А. Аполлоновым); Александровская триумфальная арка (построена по проекту В. А. Филиппова в 1888 г., воспроизведена С. Н. Снисаренко в 2009 г.). Восстановление этих памятников не только возвращает городу монументальные шедевры ушедшей эпохи, но и утверждает в нем историческую преемственность. К тому же возвращенные из небытия памятники по-новому вписываются в градостроительный контекст современного Краснодара. Так, Александровская триумфальная арка оказалась на другом месте и теперь украшает не проезжую часть, а пешеходный бульвар. А для того чтобы органично вписать памятник Екатерине II в изрядно подросший город, скульптор А. А. Аполлонов «вытянул» все вверх – от постамента до фигур, увеличил памятник по высоте на четыре метра и развернул его на 90 градусов. Помимо высоты он поменял пушки, орнаменты, изменил образ Потемкина – подарил городу образец высокой академической пластики [2, с. 44]. Не случайно горожане (более 20% респондентов) рассматривают этот памятник как главный художественный символ Краснодара и Кубани.

Знаковым символом советской эпохи, помимо рассмотренного выше Дома книги, является созданный в 1967 г. архитектором Е. А. Сердюковым и скульптором И. П. Шма-гуном архитектурный ансамбль кинотеатра «Аврора», на который указали 6% респондентов. Он завершает пространственную композицию улицы, занимая высшую точку города, является ее визуальной доминантой. Как и всякий архитектурный ансамбль, «Аврора» представляет собой синтез искусств, гармоничное сочетание укрупненных и обобщенных форм самого кинотеатра, монументальной скульптуры, точным соотношением их величин и расстановкой в пространстве [10]. Ансамбль дополняют фонтаны бассейнового типа и обширная территория с элементами ландшафтного дизайна. При этом панорамное остекление южного фасада кинотеатра визуально стирает грань между его интерьером и окружающей средой, объединяя их в единое целое [9].

Лаконичная монументальность ансамбля, пронизанного лучами южного солнца, энергично направленный вверх козырек здания, поддержанный жестом фигуры, возносящей пятиконечную звезду, создают мощный символ общего устремления ввысь, к свету, выражающий оптимизм «зари новой эры» [10], романтику очищенного от культа личности пафоса революционного обновления. Эту художественную идею поддерживает топос ансамбля, расположенного на возвышенности: пешеход по широким лестничным пролетам восходит к храму самого демократичного вида искусства, погружающего человека в особый мир, который не только «фабрикует грезы» и несет в себе имплицитную идеологию эпохи [12], но и выражает общечеловеческие идеи, идеалы, мечты, яркость и остроту экзистенциальных переживаний, осмысление вечных тем человеческого бытия.

Конечно, главная улица Краснодара не лишена свойственных городу градостроительных проблем. Более 17% респондентов с негодованием отмечают хищническую точечную застройку исторического центра города и его главной улицы: «Мерзко выглядит огромное современное здание суда на ул. Красной рядом с историческими домами»; «Торчит над Красной уродливый многоэтажный отель “Мариотт”» [16]. Но в целом улица Красная, безусловно, является центром пространства культуры Краснодара, причем в нескольких его стратах: от культуры потребления, сосредоточенной в ТРЦ «Галерея» и «Центр города», многочисленных магазинах и заведениях общепита, до высокой культуры, представленной расположенными на ней и примыкающих улицах музеями, театрами и выставочным залом. Улицу Красную можно рассматривать и в качестве центра исторически сложившегося культурного разнообразия города, что выражается в восточных нотках изысканного дома Батырбека Шарданова, в котором ныне располагается Краснодарский краевой художественный музей, колорите разнообразных кафе и ресторанов. Вместе с тем главная улица является и центром пространства культуры Краснодара как казачьей столицы, символами которой становятся воссозданные монументы Екатерине II и 200-летию Кубанского казачьего войска, памятник казакам – основателям Екатеринодара и сорока кубанских станиц, у которых выставляются торжественные караулы, проходят казачьи парады. На этой же улице располагается здание кубанского казачьего хора. Отчасти улица Красная с ее бульваром, скверами и цветочными часами выражает и природно-географические особенности южного города. Каждая из этих страт обладает соответствующим визуальным выражением: парадные фасады зданий, высокохудожественные монументы и жанровая скульптура; фонтаны, величественные деревья и изысканные цветочные композиции.

Все это обуславливает высокую значимость этой улицы в субъективном измерении культурного пространства города. Респонденты рассматривают улицу Красную и как презентационный объект (33,6%), и как любимое место встречи с друзьями (26%), и как место для романтических встреч и свиданий (13,8%). Тем самым центральная улица представляет собой один из экстравертных центров ментальной карты культурного пространства Краснодара.

Другим таким центром является парк «Краснодар», созданный предпринимателем и меценатом С. Н. Галицким. Этот парк не только современный, но и нетипичный, более того, концептуально противоположный традиционным краснодарским паркам. Последние при некотором своем разнообразии являются зелеными зонами, основу которых составляют массивы высоких деревьев местных пород либо же пород, вполне адаптированных к местным климатическим особенностям. Тем самым они напоминают благоустроенный лес, внутри которого проложены тенистые аллеи. Дополняют пространство таких парков шумные аттракционы и заведения общепита, спортивные сооружения и мангальные зоны. Соответственно, целью посещения этих парков могут быть релаксационные прогулки в одиночестве или с друзьями, что отметили около 30% респондентов, либо же активные развлечения, главным образом для детей, и трапеза в окружении природы.

Парк «Краснодар», точнее, архитектурно-парковый ансамбль, поскольку неотъемлемой его частью является одноименный стадион, овал которого поддерживается окружностями и спиралями в планировке парка, создан международным коллективом архитекторов (Волквин Марг, Юбер Ниенхофф, Игорь Марков) и дизайнеров (Адель Бикулов, Олеся

Бабарико, Сара Казелло, Евгений Пфейл, Ольга Самсонова, Гвидо Сильвестри, Мейбл Толедо, Елена Флеглер) [21, с. 38]. Он представляет собой нарочито искусственное образование, в котором твердые покрытия и газоны занимают большую часть площади. При этом деревья с вычурными кронами, порой экзотические, которые на зиму приходится закрывать в футляры, не дают особой тени. Парк характеризует тотальная благоустроенность и стерильная чистота.

Подобная искусственность и определяет главную цель этого объекта: создавать у посетителей череду ярких образов и впечатлений. Этой цели подчинена общая планировка парка, в котором широкие аллеи разветвляются на круговые и спиральные дорожки, ведущие к различным объектам и аттракционам. Подобный прием побуждает посетителей чередовать ритм прогулки, которая то убыстряется, то замедляется, то замирает [21, с. 40]. Яркость впечатлений поддерживает многоуровневый рельеф парка, предлагающий посетителю цепь обзорных точек на стадион и разнообразные парковые зоны. Создатели парка увязали в единую сложную композицию зелень газонов и деревьев, камень стадиона, павильонов и аллей, воду многочисленных фонтанов и бассейнов, что создает целостность общего впечатления от парка. В то же время его пространство соединяет в себе стилистическое разнообразие и изобилует различными скрытыми объектами, нацеленными на возникновение у посетителей многочисленных «вау-эффектов». Особый визуальных эффект создает многообразное и многоуровневое освещение парка, обеспечивающее посетителям смену живописных и сценических впечатлений [21, с. 48], поэтому он, в отличие от других парков города, в темное время суток не менее интересен, чем днем. Другим принципиальным отличием парка «Краснодар» от других зеленых зон кубанской столицы является его художественное, изобразительное оформление. Если традиционные парки и скверы украшает академическая пластика, то парк «Краснодар» наполнен инсталляциями и арт-объектами, экстравагантность которых изумляет и шокирует зрителей.

Таким образом, парк «Краснодар» представляет собой насыщенное футуристическое пространство, последовательно воплощающее эстетические идеалы современного мегаполиса мирового уровня, что и определяет его личностную значимость у горожан. Показательно, что респондентам свойственно рассматривать его не в качестве еще одного парка, а как особый арт-объект. И не случайно он стал одним из значимых центров ментальной карты культурного пространства города и, пожалуй, одним из самых «населфенных» его мест. Более 64% респондентов отметили парк «Краснодар» в качестве главного презентационного объекта; 37% считают его символом города; у более чем 27% респондентов это любимое место встреч с друзьями и романтических свиданий.

* * *

Подводя итог, следует выделить ряд особенностей, характеризующих взаимосвязь внешнего и личностного измерений пространства культуры города. В частности, можно отметить, что это пространство представляет собой сопряжение географических локаций и находящихся в них материальных объектов, в которых овеществлены ценности и смыслы человеческой жизни и общежития, а также субъекта, осознающего значимость подобных объектов в контексте переживания собственного присутствия в данной локации. Тем самым формируются ментальные карты горожан – основа субъективного измерения города как особого локуса культуры. Их создание – это не столько распаковка, сколько сотворчество смыслов, конкретизация, до-определение их посредством жизненных практик горожанина, которые являются своеобразным диалогом с городской средой в горизонте бытийных ценностей человека. Подобное до-определение иерархично и развивается от атрибуции и понимания функции тех или иных артефактов к осмыслению их символического значения и анагогическому смыслу, устремленному к духовным горизонтам человеческого бытия. В процессе такого осмысления немаловажное значение имеет визуальная составляющая городского ландшафта, одной из важнейших основ которой являются объекты культурного наследия, произведения искусства и иные связанные с ним объекты – именно в них проявляется уникальная сущность города как пространства культуры.

Они так или иначе нуждаются в осмыслении, в процессе которого горожанин приобретает эйдетический (основанный преимущественно на зрительных впечатлениях) опыт, чувство эстетического вкуса и навыки эстетического восприятия городской среды, а также способность к осознанию идейной наполненности этой среды – всего, что в конечном счете является фундаментальным основанием городской идентичности.

Данные выводы нашли свое подтверждение в проведенном авторами в 2022–2023 гг. социально-психологическом исследовании восприятия пространства городской культуры жителями Краснодара, которое показало, что горожане рассматривают пять аспектов уникальности своего города:

• 1)    эклектичность напластований разных эпох в истории города, визуальным выражением данного аспекта является улица Красная, в которой дореволюционные здания соседствуют с лучшими экземплярами советской архитектуры и вкраплениями, порой далеко не лучшими, постсоветского периода;

• 2)    исторически сложившееся культурное разнообразие, творческое переплетение различных этнических культур, что выражается в бытовой культуре, а также особенностях кубанской кухни, разнообразии кафе и ресторанов;

• 3)    исторические традиции, связанные с казачеством, визуализацией которых является старый город, памятники Екатерине II и казакам – основателям города и кубанских станиц;

• 4)    природно-географические особенности южного города, что выражается в парках, скверах, зелени дворов и улиц;

• 5)    динамично развивающийся современный мегаполис, визуальные проявления которого представлены в парке и стадионе «Краснодар», новых микрорайонах и ужасных пробках.

В целом исследование показало, что Краснодар представляет собой многослойное пространство культуры, в котором можно выделить два доминирующих центра. Первый – улица Красная, которая символизирует связь исторического центра со всеми периодами истории города, воплощает его казачьи корни и современное эклектическое разнообразие культур. Другим центром является парк «Краснодар», который, представляя собой смысловой и выразительный центр нового динамично развивающегося города, позиционирует Краснодар как устремленный в будущее современный мегаполис. Выявление и анализ данных центров на основе концептуализации понятия «культурное пространство города» определяет научную новизну исследования.

Oksana R. TUCHINA

Visual Dominants of Urban Cultural Space

(Based on a Socio-Psychological Study of Krasnodar Residents)1