Власть и пресса: конфронтация недопустима

Во все времена отношения между властью и прессой были непростыми. И вполне понятно, кто из них брал верх в противоборстве. Но нам куда важнее подчеркнуть: от этого всегда страдало дело, к которому были причастны как власть, так и пресса.

Сегодня эти отношения, сложившиеся в условиях современной России, тоже остаются сложными, нередко противоречивыми. Довольно часто исследователи, касаясь политики государства в сфере СМИ, заключают: власть и ныне стремится использовать их исключительно в собственных интересах. В частности, эта мысль, можно сказать, доминирует в довольно острой, во многом бескомпромиссной книге доктора филологических наук Д.Л. Стровского «Отечественная журналистика новейшего периода». Так, автор обобщает: «Тенденции, заметные сегодня в деятельности российских СМИ, определяются не отдельными разрозненными решениями и действиями власти, а общей стратегией в информационной сфере, проводимой в последние годы. Эта стратегия демонстрирует стремление государства подчинить себе массме-диа под предлогом "стабильного развития общества"» [3, c. 314. Сp. 1; 2]).

Конечно же, предубеждение даже федеральной власти по отношению ко всем СМИ, скорее всего, имеет место. Но зачастую не дают ли повод для острой реакции власть предержащих сами журналисты содержанием своих материалов? – вот вопрос, которым задается автор настоящей статьи. Будем честны: основания так считать имеются. Поэтому вполне актуально поразмышлять на тему, как смягчать проявляющуюся между сторонами конфронтацию? Она же по определению не может быть подспорьем в решении любой задачи, которой озабочены как власть, так и общественность. Исходим из того, что журналистика между ними является посредником – проводником идей, оценок, предложений, критических замечаний…

На наш взгляд, важнейшая изначальная задача (ее в равной степени можно отнести и к организационным, и к политическим) творческого коллектива СМИ любого ранга – конструктивно выстроить отношения с властью. Не сближаться с нею, до сливания воедино. И не отдаляться до абсолютной недосягаемости. В народе известно такое мудрое действо – держаться на расстоянии вытянутой руки. Именно такая дистанция, если она установилась между людьми, наиболее подходит для плодотворного сосуществования в различных жизненных ситуациях. В отношениях между властью и СМИ, по теории, тоже важен поиск «золотой середины».

В практике же сложились две крайности. Первая: иной редакционный коллектив впадает в абсолютное (полное) соглашательство с властными структурами, подходя только с положительными мерками к их деятельности. Вторая: критическое восприятие (буквально «в штыки») всех действий власти. Обе крайности ущербны.

Первая из них значительно преобладает, особенно на муниципальном уровне. В ее рамках любая из поднимаемых тем чаще всего оборачивается пустозвонством. Эту фальшь видно, как говорится, невооруженным глазом. Информационный продукт, испеченный по рецепту «заглядывания в рот власти», потребитель отторгает. В итоге он одинаково перестает доверять и власти, и прессе. И это во многом объясняет то, что интерес к материалам СМИ, затрагивающим людскую деятельность, снижается – до неприлично малого показателя, вплоть до нулевого. И читателю (радиослушателю, телезрителю) другого не остается, как довольствоваться так называемой развлекаловкой.

Расклад в рамках второй крайности иной, скажем так, более оживленный. В принципе, обыватель реагирует с интересом, если пресса «задирается» на власть. И часто поделом: здесь и там властные структуры работают ни шатко, ни валко, едва вытягивая (так и хочется сказать «высасывая из пальца») на пресловутое «удовлетворительно». Словом, общественность одобряет, если СМИ проявляют наступательность: заставляют власть шевелиться – признавать ошибки и искать меры (резервы) для их устранения, вырабатывать правильные решения и добиваться их исполнения.

И все бы хорошо… Только вот она, беда: чиновники бездумные, плохо работающие, как правило, не воспринимают критику. В ответ, используя властные полномочия, гнобят тех, кто на нее осмелился.

Между тем, по нашим наблюдениям – они также основаны на содержании материалов СМИ – в России немало управленческих контор, безболезненно, а то и, хочется верить, с благодарностью, воспринимающих замечания в свой адрес, откуда бы они ни звучали. Они, как правило, в ладах и с оппозиционной прессой, если та конструктивна в своей критике. И это нормальный стиль, присущий профессионально грамотным, как говорится, политически подкованным управленцам. В отношениях с такими у журналистской братии меньше всего трудностей. Но такое положение вещей вовсе не означает того, чтобы пресса ограничила себя только связями с высокообразованными представителями властных структур. Для общества куда важнее, чтобы СМИ более всего влияли – последовательно, грамотно, толерантно – на те подразделения власти, на отдельных ее чиновников, которые исполняют свои полномочия не эффективно.

Но существуют ли в арсенале СМИ приемы, чтобы воздействовать на таких, затрудняя их желание мстить за то, что журналисты «выносят сор из избы»?

Данность такова, что этот вопрос оказался, образно говоря, в тисках некоего парадокса. С одной стороны, худо-бедно, но есть законодательство о СМИ. Его основы определены Конституцией Российской Федерации. Ее 29 статья гласит: каждый имеет право свободно искать, получать, производить и распространять информацию любым законным способом. Гарантируется свобода массовой информации, цензура запрещена.

Однако, с другой стороны, нормы законодательства на практике довольно часто не срабатывают из-за противодействия власти. В этой связи Д.Л. Стровский резонно замечает: «… власть на разных уровнях вновь, как и в советское время, стала использовать административные формы воздействия на массмедиа. Опять возникли не только "телефонное право" и запреты на получение информации (что противоречит действующему законодательству в области СМИ), но и прямое давление на журналистов» [4, с. 294]. Казалось бы, в России, взявшей курс на строительство правового демократического общества, давление на СМИ со стороны властных структур должно идти на убыль. Но этого часто не происходит. Почему?

Однозначного ответа на этот парадокс, видимо, нет. Тем более, если взять во внимание то, что далеко не у всех редакционных коллективов сложились натянутые отношения с органами власти. И если конфликты вдруг происходят, необходимо оперативно и трезво устанавливать первопричины их возникновения. И, естественно, включать дипломатию, чтобы избегать обострения страстей.

По нашему мнению, инициатива в целях урегулирования возникающих сложных ситуаций прежде всего должна исходить от руководителей СМИ. Речь вовсе не идет о том, чтобы без оснований прибегать к какому-либо покаянию. Предложения должны быть здравыми, реально направленными на установление истины.

Надо признать, что часто конфликты зарождаются в тех условиях, когда журналисты переоценивают свои возможности. Когда выпячивают собственное «Я». Действительно, куда проще – преподнести какой-то недостаток от себя. И гораздо сложнее подготовить материал, где будут задействованы разные фигуранты – специалисты, общественные деятели, авторитетные руководители. При этом профессионализм журналистов должен заключаться не в том, чтобы подстраиваться под настроение собеседников, не поддакивать им, а побуждать к поиску – к определению мер, которые служили бы решению той или иной задачи. Бесспорно, доверие к материалам, к подготовке которых были привлечены профессиональные авторитеты, будет гораздо выше по сравнению с теми, в которых журналист (автор) выразил только свое понимание проблемы.

Попытаемся уточнить эти размышления. Предположим, ошибки в работе допустили конкретные люди, чиновники из власти. Если журналист от своего имени оценивает эти ошибки, называя фамилии виновных, ‒ это будет один подход. В таком случае вполне ожидаема болезненная реакция критикуемых. Следовательно, у них не только на автора, но больше в целом на газету, образно говоря, может вырасти зуб.

Однако журналист волен в том, чтобы найти и применить другой подход ради установления истины – в этом его никто не ограничит. Предположим, что сотрудник редакции привлек к анализу ситуации компетентных лиц – из той же или аналогичной властной структуры. И уже они, а не сам журналист, будут выносить суждения. Вправе ли мы ожидать, что журналист, применив подобную дипломатию, ослабит гнев (а может, и вовсе отведет его) и к себе, и в целом к редакционному коллективу? Думается, ответ напрашивается положительный.

Между тем, журналистская практика накопила множество здравых подходов, которые позволяют действовать более конструктивно. При этом как бы смягчается тяжесть сугубо журналистской ответственности. Например, есть такая форма, ее относят к числу жанров, как беседа (по содержанию, чаще всего, выливается в дискуссию). Журналист, определив предмет для установления истины (проблема, провал в работе), приглашает для разговора, скажем, двух персон. То есть два человека, сведущие в проблеме, обмениваясь аргументами, выходят на путь ее решения. Журналист при этом фактически находится «за кадром». Его дело – записать содержание дискуссии, затем оформить текст. В таком случае ответственность за оценки и выводы ложится, прежде всего, на специалистов – участников обсуждения проблемы.

Злоупотребления, допускаемые отдельными должностными лицами, бременем ложатся на конкретных людей, усугубляя их жизнь. Журналист, обнаружив подобное, может ли опереться на одного из пострадавших граждан? Вполне! А как изложить суть дела? Удобнее, правильнее (вполне логично) – в форме открытого письма. Человек, понесший ущерб, публично, со страниц газеты, излагает конкретному должностному лицу свои претензии. Журналист, газета и в этом случае выступают всего лишь посредниками…

Возразите: дескать, есть такие чиновники, которые не разбираются в тонкостях творчества. Как быть? Мы склонны считать, что власть набирается зрелости и в целом способна правильно реагировать на факты, когда по отношению к журналистам вершится произвол. Есть специальные общественные органы, ограждающие СМИ от давления. Наконец, есть суд, который защитит, когда наблюдается явное попирание закона. В трудную минуту всегда надо вспоминать народную мудрость о том, что под лежачий камень вода не течет. Однако на помощь, на торжество справедливости можно рассчитывать только в том случае, если журналист ничего не перепутал, не передернул, не злоупотребил… Если убежден в своей безгрешности – не пасуй, добивайся правды. В этом случае она обязательно придет.

Есть ли у конфронтации, порою возникающей между властью и прессой, первопричина? По нашему убеждению, она очевидна – и едина. Это незнание ФЗ «О средствах массовой информации». Опять же, по нашему наблюдению, этот пробел в больше мере относится к представителям властных структур. Они, исходя из названия закона, ошибочно считают, что его нормы обязательны только для профессиональных журналистов, – и не утруждают себя его изучением, выделением того, что и их касается. Следовательно, когда будет преодолено досадное заблуждение, у сторон значительно поубавится оснований для конфронтации. Впрочем, это зависит и от представителей СМИ, которые порою и сами не в ладах с положениями права.