Влияние философских верований, культов и ценностей на воспитание детей в корейском традиционном обществе

На сегодняшний день мы можем наблюдать повышенный интерес России к странам Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Происходит расширение связей со странами АТР в разных сферах и выстраивание стратегии дальнейшего сотрудничества с ними. Для успешного взаимодействия и сотрудничества с представителями стран АТР очень важно выявить мировоззренческие, духовно-нравственные основы, базовые моральные ценности воспитания, в частности в корейском традиционном обществе, и определить их место в современном воспитании. В настоящее время трудно возводить культы, ценности и цели воспитания детей и подростков-корейцев к глубокой древности, хотя известно, что одним из механизмов функционирования традиционного общества является ориентация на идеал, идеализированный образ, который обеспечивается семьей, кланом и другими институтами. Невозможно воспитывать детей, не имея мировоззренческих позиций, определенной морали, представлений о том, каких людей следует формировать, какие нормы им привить. Для корейского общества разных периодов характерны как унаследованные от прежних поколений самобытные правила воспитания, так и новые усвоенные философско-религиозные достижения соседних государств [3, с. 48–71].

Рождение корейского народа как единой этнической общности, формирование его национально-этнической самоидентификации и системы воспитания происходило в различных исторических, экономических, культурных, политических условиях [5, с. 124; 7, с. 256; 8, с. 72]. По предположению историков, формирование национального самосознания, компактной этнической, языковой и культурной общности, ставшей в последующем единой корейской нацией со своей самобытной культурой и историческими традициями началось в период государства Силла (57 г. до н. э. — 935 г.) [9, с. 208; 6, с. 2]. Культурная самоидентификация корейского общества укоренилась в умах и сердцах корейцев в период государства Чосон (1392–1910) и в XV–XII вв. [6, с. 2, 12]. Сегодня в Республике Корея насчитывается 46 млн 416 тыс. корейцев, в КНДР — 22,5 млн. 47 % населения Республики Корея исповедует буддизм, 48 — христианство (по другим данным — 24,3 %, из них 18,6 — протестанты, 5,7 — католики), 3 — конфуцианство. Небольшая часть населения проповедует «чондокъо», сочетающее элементы буддизма, конфуцианства, христианства, а также популярность сохраняет и шаманизм [2, с. 294; 1, с. 228]. В КНДР две трети населения — атеисты, остальные исповедуют религию «чон-докъо» [2, с. 291–292].

Изучение литературы, результатов художественного творчества корейцев, беседы с представителями корейских культурных центров помогли выявить и систематизировать некоторые древние верования, культы, ценности и идеалы и определить степень их влияния на воспитание детей в традиционном корейском обществе. Термин «воспитание» в научной литературе имеет множество смыслов. В широком социальном смысле воспитание — это совокупность формирующих воздействий всех общественных институтов, обеспечивающих передачу из поколения в поколение социально-культурного опыта, норм и ценностей. Воспитание в педагогическом смысле — целенаправленный процесс формирования личности в рамках организованной воспитательной системы, как совокупность влияний, взаимоотношений, взаимодействий людей в разных сферах жизни. В узком педагогическом смысле воспитание — специально организованная деятельность, направленная на формирование определенных качеств человека, осуществляемая во взаимодействии педагогов и воспитанников в рамках воспитательной системы. Применительно к традиционным обществам более корректно подразумевать воспитание в широком социальном значении. Также отметим, что воздействие на детей в тех условиях имеет вполне осознанный, целенаправленный и управляемый характер. В традиционном корейском обществе, как и в других, дети и подростки рано включались в хозяйственные, культовые, военные и иные виды деятельности, т. е. в направления и содержание организованного воспитания. При этом взрослые понимали необходимость адаптации детей и подростков к устоявшемуся бытию, передачи им накопленных практических знаний и навыков, выработки у них опыта общения и поведения, формирования принятых в обществе морально-нравственных установок в отношении людей, семьи, государства и др., т. е. о включении детей в систему ценностей, норм и традиций и о приближении воспитанников к идеалам традиционного общества. Названные процессы осуществлялись по принудительному прин- ципу «не можешь — научим, не хочешь — заставим». Они жестко контролировались и регулировались со стороны родителей, родственников и других членов традиционного общества с помощью различных методов воздействия: приказов, требований, назиданий, запретов, убеждений, приучения, обучения. По сути, речь идет об авторитарно-патерналистском, естественно-искусственном, насильственном воздействии на человека под представления о нем в данном обществе. В такой парадигме воспитания дети «подгонялись» под устоявшиеся образцы и стандарты, и в результате формировался человек, ориентированный на социальное одобрение, на принятые в традиционном обществе нормы и правила. Таким образом, в недрах традиционного общества формировались мировоззренческие и концептуальные основы воспитания, осознавались простые и прагматичные идеалы и цели, определялись направления, содержание, методы, средства и результаты воспитания. Говоря современным языком, в традиционном обществе в границах оформившихся идеалов и ценностей разрабатывались и реализовывались некоторые начала воспитательных технологий и техники воспитания.

История Кореи свидетельствует о том, что еще в V–IV тыс. до н. э. духовная жизнь традиционного корейского общества была представлена различными верованиями, восходящими к эпохе первобытно-общинного строя. Здесь переплелись различные формы религиозных и философских воззрений: анимизм, тотемизм, фетишизм, демонизм, культ природы [5, с. 43]. В этот период известно существование культа неба, небесных светил, гор, пещер, рек, животных. Культ неба и небесных светил трактовался как культ верховной силы, как зависимость жизни, судьбы и благополучия человека от духов солнца, луны и многочисленных звезд. Изменчивость, непрочность и эфемерность судьбы, зависимость жизни от природных явлений требовали от корейцев постоянной магической подстраховки и регулирования своего общения с природным миром. Почтительное общение с небом, солнцем, луной, звездами — носителями культовых верований — должно было соблюдаться всегда и во всех сферах жизни для благополучия и счастья. Тем самым сложившаяся культовая система представляла собой весьма сложную и влиятельную силу, формирующую у корейцев совокупность мифологических, религиозных и педагогических взглядов, объясняющих устройство природного мира, представления о родной земле, о ее святости для них, о воспитании чувства ответственности перед родиной, готовности оберегать и защищать ее.

Духовная жизнь неолитического населения была связана с поклонением духам — покровителям рода и плодородия [5, с. 17]. Дело в том, что на ранних этапах развития человек всякого умершего считал существом сверхчеловеческим и божественным. Он поклонялся ему как богу, создавал особые обряды для этого, и с течением времени выработалось то, что в науке известно под названием культа предков. С одной стороны, по представлениям древних людей, духи предков интересовались своей семьей, покровительствовали ей, удовлетворяли потребности, помогали ее друзьям, вредили врагам и т. п. С другой — древние корейцы считали, что и духи предков нуждались в поклонении живых, в их молитвах и жертвоприношениях для своего спокойствия. Таким образом, культ предков ставил в магическую зависимость ушедших из жизни и живущих сейчас, объединял и сплачивал их, связывал благополучие здравствующих с тщательностью отправления обрядов по усопшим. Культ предков и сегодня продолжает играть у корейцев большую роль в воспитании гордости достижениями предыдущих поколений, уважительности молодых к памяти предков, к истории рода и в целом нации, а также в признании ценности и силы семьи, родственных чувств.

С 18 г. до н. э. главными божествами в корейском традиционном обществе считались небо, земля, солнце, луна, продолжалось поклонение различным природным стихиям и духам предков. На их основе и по аналогии постепенно сформировались культы предков основателя правящей династии, выдающихся героев-первопредков. Культ основателя династии в этот период был признан государственной идеологией, что было своеобразной попыткой не только централизации власти и обеспечения идеологической основы правления, но и обеспечения идеологической основы воспитания подрастающего поколения. Этот культ выполнял различные функции: идеологическую, политическую, интегративную, регулятивную. Каждая из них имела воспитательный эффект и на их основе можно выделить интегративную воспитательную функцию. Идеологическая и политическая функции культа основателя династии заключались в обожествлении правителя, в придании ему высшего духовного статуса, в освящении и узаконивании его власти, т. е. в создании ореола высшего образца для подражания. Регулятивная функция проявлялась в стабилизации и продуцировании устоявшихся норм отношений почитания и подчинения между правителем и подчиненными и других правил традиционного общества. Воспитательный аспект названных функций обнаруживается в выработке табу и запретов, норм и предписаний, в обосновании жестких требований соблюдения конформистского поведения по отношению к правителю, семье и обществу. По свидетельству историков, первобытные верования в Корее всегда играли очень большую роль в обществе, многие из них не утратили своей актуальности и до сегодняшнего дня. Таким образом, религиозно-культовая система постепенно становилась мировоззренческой базой, формировала духовно-нравственные ориентиры, конкретизировала цели и регулировала процесс воспитания детей и подростков.

В период трех государств (57 г. до н. э. — 935 г. н. э.) из Китая пришел буддизм школы Махаяна (Большая колесница спасения). Буддизм школы Махаяна встретил в трех государствах, а затем и в Корё весьма благожелательное отношение властей и оказал значительное влияние на формирование и утверждение новых морально-нравственных основ воспитания детей. С одной стороны, буддизм привнес в традиционное корейское общество представление об идеале человека, о его морально-этических качествах, предложил пути его духовно-нравственного самосовершенствования и вселил веру в такую возможность [3, с. 52–53]. Буддийский идеал — это человек, управляющий своими страстями, постоянно анализирующий и контролирующий состояние своего сознания, свои поступки и действия и тем самым достигающий просветления, пробуждения, состояния Будды, иначе говоря, достижения высшей степени духовно-нравственного самосовершенствования. Буддизм учил корейцев любить людей, помогать им, не бояться смерти, быть ответственным за свои поступки и помыслы, обещал избавить от самых мучительных сторон человеческого существования — страданий, невзгод, стра- стей. Буддизм рассматривал жизнь как страдание и учил не стремиться к суетному существованию, материальным ценностям, а наоборот, учил встать на путь просветления, чтобы уйти за пределы мучений, которым человек подвержен в земной жизни. Подобными идеями буддизм моральнопсихологически адаптировал корейцев к сложным обстоятельствам жизни. Слившись с местными народными верованиями, буддизм в психологии корейского народа прочно закрепился с догматом об отказе от всяких желаний. С другой стороны, для государственной власти и чиновничества буддизм был выгоден проповедью и воспитанием смирения, веры в потустороннюю жизнь, возможностью предупреждения и профилактики социального протеста.

Для духовно-нравственного самосовершенствования человека буддизм предложил понятие кармы. Карма подавалась как «хорошие» действия человека, совокупность всех благих действий, совершенных в жизни, как общая энергия этих действий, причинно-следственный результат, определявший характер следующего рождения и качество новой жизни без страданий, мучений и невзгод [4, с. 42]. Накопление благой кармы рассматривалось как волевая активность человека, как разные виды целенаправленных умственных, словесных и физических благих действий, обуславливающих характер его существования в этой и последующей жизни. Для накопления позитивной кармы буддизм предлагал два вида Восьмеричного пути: один — более мягкий и длительный для мирян, другой — более сложный и жесткий для продвинутых подвижников. Буддисты-миряне обязаны были соблюдать пять повседневных морально-этических заповедей-запретов: не убивать, не воровать, не лгать, не прелюбодействовать и не пить спиртных напитков. Буддийское учение включало систему директив-предписаний, регламентирующих повседневную жизнь индивида и запрещающих употребление оскверняющих и опьяняющих средств, например, алкоголь, табак и др. Мирской Восьмеричный путь подразумевал добродетельную семейную жизнь и молитвы, различные виды жертвоприношений и благотворительность. В целом буддизм помог единению корейцев вокруг общих морально-этических идей, осознанию своей моральной принадлежности к социуму, сближению друг с другом по схожим нравственным установкам. Воспитательные функции буддизма проявились в утверждении в обществе на этой основе согласия и сплоченности народа, в снижении конфликтности, усилении общественного равновесия и гармонизации общественных отношений. Таким образом, буддизм, проникший извне в идеологию трех государств, послужил своими идеями формированию этического идеала корейцев и воспитанию в соответствии с ним почтительных детей, предложил систему обрядовых правил и действий по усвоению и консервации моральных норм поведения и общения в повседневной жизни. Сегодня на всей территории Республики Корея в буддийских храмах самой продаваемой кассетой является «Сутра о сыновней почтительности» из серии «Размышления вслух». В ней перечисляются наставления Будды любимому ученику о почтении к родителям за то, что они носили их в чреве, родили, выхаживали, лечили, обучали и воспитывали, помогали подобрать подходящую супругу (супруга), продолжали волноваться за них уже во взрослом возрасте [1, с. 231]. Достигнув в период Корё наивысшего расцвета, буддизм сохраняет свое прежнее влияние в Южной Корее и до настоящего времени. Таким образом, во-первых, корейское традиционное общество в течение всей истории становления нации всегда находилось в состоянии поиска специфики воспитательного процесса; во-вторых, мировоззренческой базой воспитания детей и подростков были древние культы природы, предков, правителей, буддийские ценности почтения и подчинения, послушания и смирения, терпения и веры в потустороннюю жизнь, абсолютизированные традиции, обычаи и обряды. В-третьих, одной из важнейших целей воспитания детей было поддержание дисциплины, порядка и спокойствия в семье и обществе, предупреждение и профилактика социальных конфликтов, сплочение семьи и консолидация народа на основе принятия общих духовнонравственных ценностей, территориальной и культурной принадлежности. В-четвертых, педагогическая идеология традиционного корейского общества жестко программировала сознание детей и подростков, имела неограниченную возможность манипулирования ими, а главное — подавляла внутреннюю интеллектуально-нравственную свободу, формировала автоматизм и бездумность в исполнении воли старших. Вечные явления духовной жизни, такие как индивидуализм, достоинство личности, любовь и др., оставались за бортом идеологического и духовно-нравственного воспитания. Проявление и соблюдение в повседневной жизни социально одобряемых сформированных привычек и поведения свидетельствовали о качественном преобразовании детей и подростков в угоду объективной реальности. Таким образом, верования, культы и буддийские ценности, одобряемые обществом, в течение длительного исторического периода становились идеологическими и духовнонравственными ориентирами воспитания детей и подростков.