Влияние общеобразовательного уровня молодёжи СССР в 1946-1991 гг. на качество призывного контингента: некоторые проблемы историографии

Отличительной особенностью историографического периода 1961–1985 гг. стало появление научных трудов, статей, в которых военная подготовка населения страны увязывается с общеобразовательным уровнем в первую очередь молодежи.

Одной из важных и сложных государственных проблем, имевших непосредственное отношение к военной молодежи и к военно-патриотическому воспитанию населения, являлось повышение общеобразовательного уровня населения. Главное здесь – чтобы юноши до призыва получили качественное образование, так как военная техника требовала разносторонних знаний. (В 50–80-е годы ставилась задача об обязательном восьмилетнем образовании, и к 1976 г. был в основном завершен переход к всеобщему среднему образованию.) На необходимость овладения твердыми знаниями в школе по всем предметам в плане подготовки к воинской службе указывал бывший министр обороны А. А. Гречко [7]. Роль гуманитарных наук в этом деле подчёркивал А. А. Епишев. «Успех военно-патриотического воспитания, – писал он, – может быть достигнут прежде всего в процессе преподавания таких дисциплин, как обществоведение, история, география» [8].

Анализ показывает, что изучение деятельности государственных и общественных организаций по повышению общеобразовательного уровня населения носило в основном эпизодический характер и ассоциировалось с принятием конкретных решений на государственном уровне [9]. В отличие от многих других этот вопрос в спектре военно-патриотического воспитания исследовался авторами мало, обычно зани- мал несколько страниц диссертационных работ, книг и статей. Особенно стал подниматься в чисто практической области после 1988 г., когда стал более открытым доступ к архивным источникам. Представляет интерес диссертация Н. В. Белоглазова, в которой автор вскрывает недостатки в выполнении закона о всеобщем восьмилетнем образовании и анализирует их причины. Среди них отмечаются: во многих школах необоснованно переводили подростков моложе 15-летнего возраста в вечерние школы рабочей молодежи, избавляясь от трудновоспитуемых учеников; система оплаты труда на производстве не стимулировала стремление рабочего к получению 8-летнего образования; малая материальная помощь семьям, которые не могли дать детям восьмилетнего образования.

Необходимость повышения общеобразовательного уровня не всегда правильно понимали отдельные руководители. Так, И. К. Шкарубин [11] в своем исследовании приводит такой пример: у одного из руководителей предприятия г. Новосибирска спросили, почему допризывная молодежь не учится в общеобразовательной школе? Он ответил: «Чем меньше учащихся, тем лучше, это гарантия выполнения плана. Мы обязаны заниматься планом, а не учебой» [11, с. 168].

В некоторых работах [10] подача материала шла, как правило, в позитивном плане, подкрепляемая «убедительными» процентами, без показа качественной стороны вопроса. Да и так ли всё «убедительно»? Например, анализ архивных документов показывает довольно-таки сложную картину: в 1961 г. из Литвы в армию отправлено 50% молодых людей, имеющих среднее и восьмилетнее образование. И хотя в 1966 г. таких было уже 75%, в этот год около 87% юношей, поступивших в военные училища, не выдержали требований вступительных экзаменов по физике и математике (что говорит о низком уровне учёбы) [1]; в 1967 г. в Азербайджане более 20% призывников не имели законченного 8-летнего образования, а часть из них имела начальное [1]; подобная картина наблюдалась в Минской и Витебской областях Белоруссии [2]. В ноябре 1970 г. Пленум Ленинградского обкома КПСС отметил, что 2 тысячи призывников ежегодно призываются в армию без 8-летнего образования, из них половина коренных ленинградцев [3]; если в целом по стране в 1973 г. юношей, не имеющих 8-летнего образования, было направлено в вооруженные силы 4%, то Эстония направила таких 13% [4]. Как видим, ученых не настораживало то, что в период, когда надо было решать вопросы среднего образования, еще не полностью были решены проблемы восьмилетнего. К тому же и после полного введения сред- него образования в 1977 г. 21,4% пришедшего пополнения Вооруженных Сил имело образование только 8–9 классов [5].

Изучение научных трудов этого периода вскрывает противоречия, имеющиеся в отдельных из них, когда автор даже при показе истинного положения дел стремился уйти от остроты проблемы. Например, И. М. Жуков, раскрывая организацию преподавания общественных наук в г. Москве, пишет, что в подавляющем большинстве школ до 50% учащихся 9–10 классов имели по общественным наукам лишь удовлетворительные оценки, а из 40 тысяч десятиклассников всего 142 школьника занимались в факультативных группах по обществоведению. И тут же автор говорит о «...больших успехах в соревновании преподавания общественных наук» [6].

Попытки представить проблему в «розовом» свете, в том числе и учёными-историками, привели к нежелательным фактам, о которых было сказано на заседании коллегии Министерства обороны СССР в январе 1988 г. Коллегия отметила, что есть призывники, вообще не владеющие 1986 г. – 103 чел., а в 1987–230 чел. Эти негативные явления, которые усугубились в дальнейшем, его причины, не стали после 1985 г. предметом глубокого научного анализа и обществоведов и «потонули» в новых проблемах перестроечного периода.

В целом же из историографического анализа состояния разработки проблем общеобразовательного уровня молодежи в 1946–1985 гг. вырисовывается следующая, на наш взгляд, неприглядная ситуация – практически сорок лет повторяются одни и те же недостатки, о которых исправно писали в советской литературе по проблемам военно-патриотического воспитания.

Конечно, можно понять, что не все зависело от исследователей. Вместе с тем, работа многих авторов книг и статей была малоэффективна. Нередко практика показывала, что зачастую прекрасные планы оставались только на бумаге. В связи с этим хотелось бы обратить внимание на то, что многие доступные архивные документы в этот период еще не были введены в научный оборот, использование которых повысило бы уровень и действенность исследований. В то же время ученых сдерживала и чрезмерная закрытость материалов по военной подготовке.

Вместе с тем, характерная черта исследователей этих лет – приукрашивание состояния дел, погоня, впрочем, как и в других сферах, за высокими показателями, процентомания без учета реалий дня, о которых было не принято говорить в открытых изданиях, хотя вроде бы внешне все было в критическом стиле: недостатки, мол, были раньше, но они уже почти устранены, а значит и проценты должны быть близки к необходимым, спланированным заранее. Выводом, уроком из подобного подхода должно быть одно и только одно: исключение из трудов историков иллюстративности в историческом познании. Они, труды, должны быть наполнены объективными знаниями и выражать их защиту.