Влияние пользовательских интерфейсов на жизненный мир человека: культурологический анализ

Симферополь, Россия, ,

Мы постараемся исследовать проблему жизненного мира, в котором начинают доминировать отмеченные интерфейсы. Они не только сами становятся новой культурной практикой, но и влияют на другие, трансформируют и даже вытесняют их.

Такая проблематика исследования включает несколько взаимосвязанных аспектов. Во-первых, существует диссонанс между растущей цифровизацией повседневной жизни и традиционными способами организации пространства социального пребывания человека, его жизненного мира. Пользовательские интерфейсы создают цифровую реальность, которая накладывается на физическое пространство, формируя гибридную среду обитания. В связи с этим необходимо будет определить современный «жизненный мир» человека в контексте цифровизации и виртуализации социальных коммуникаций.

Во-вторых, отсутствует системное понимание того, как пользовательские интерфейсы влияют на восприятие и организацию личного пространства человека. Интерфейсы не только выступают инструментом взаимодействия с цифровым миром, но и становятся активным фактором, преобразующим культурные практики, социальные взаимодействия и способы самоидентификации личности. Под «личным пространством человека» мы понимаем общепринятое в психологии представление. Оно образует собой ядро его жизненного мира, вокруг которого он формируется, в которое втягиваются предметы, люди, события, отношения – все то, что создает уникальную человеческую личность с его мировосприятием, миропониманием и мировоззрением.

В-третьих, наблюдается разрыв между техническим и культурологическим подходами к изучению пользовательских интерфейсов. Требуется новая теоретическая рамка, позволяющая анализировать интерфейсы не только как технологические решения, но и как культурные феномены, в данном контексте – культурные практики. Под последними мы будем понимать поведение, действия и методы, которые определяют пребывание человека в мире. Они обусловлены ценностями, которые доминируют и определяют убеждения, традиции и нормы в каждой конкретной уникальной культуре. В самом общем смысле такую теоретическую рамку задают работы П. Бурдье (2005) и Мишеля де Серто (2013).

Суммируя вышесказанное, можно развернуть отмеченную выше исследуемую научную проблему следующим образом: отсутствие целостного культурологического понимания того, как пользовательские интерфейсы трансформируют традиционный жизненный мир человека, создавая новую гибридную реальность, где цифровое и физическое пространства не просто сосуществуют, но и формируют принципиально новые способы человеческого бытия – социального взаимодействия и культурных практик.

Цель исследования – выявление механизмов трансформации жизненного мира человека посредством имплементации пользовательских интерфейсов.

Актуальность обусловлена необходимостью осмысления тех глубинных изменений в организации жизненного мира человека, которые происходят под влиянием повсеместного внедрения цифровых интерфейсов в повседневную жизнь. Так, М.А. Куртов, например, обращает внимание на то, что «исследователи ещё ни разу не брались за подобную задачу: связать воедино интерфейс, код и культуру» (Куртов, 2014: 4).

В научном дискурсе существуют различные подходы к определению и пониманию пользовательских интерфейсов. М.А. Куртов определяет интерфейс как набор графических элементов, фокусируясь на его материальных компонентах, которые обеспечивают взаимодействие пользователя с программными системами. Л.З. Манович вводит понятие человеко-компьютерного-куль-турного интерфейса, где интерфейс выступает посредником, позволяющим человеку взаимодействовать с культурным слоем (Манович, 2018). Такой подход подчеркивает роль интерфейса в соединении технологий и культуры, способствуя созданию и потреблению цифровых культурных артефактов. К.А. Очеретяный (2019) отмечает, что интерфейс активно участвует в конструировании идентичности, изменяя способы мышления, поведения и восприятия реальности. А.Р. Латыпова и М.М. Скоморох очень точно подмечают: «Интерфейс – это среда, горизонт возможностей и цифровая ойкумена современного человека» (Латыпова, Скоморох, 2019: 19).

Другие исследования расширяют отмеченные представления об интерфейсе. А.Р. Гэллоуэй предлагает рассматривать интерфейс как проводника идеологии, указывая на то, что через дизайн и свои функции интерфейсы могут нести и распространять определенные идеологические конструкции (Galloway, 2012). А.С. Ленкевич и А.Р. Латыпова описывают интерфейс как «арматуру восприятия» или новую форму чувственности, подчеркивая его влияние на способы восприятия и переживания мира (Ленкевич, Латыпова, 2016). Они также рассматривают интерфейс в качестве медиума, выполняющего связующую функцию того, что есть общего в этих подходах. Это позволяет объединить многообразное поле новых медиа (Ленкевич, Латыпова, 2015). К. Йоргенсен анализирует интерфейс в контексте игрового мира, подчёркивая его ключевую роль в создании «эффекта погружения» в видеоиграх (Jørgensen, 2013). Такой интерфейс способствует формированию комплексного игрового опыта, делая виртуальный мир более реалистичным и захватывающим. А.Д. Муждаба вводит понятие «установки взгляда», где интерфейс формирует и направляет визуальное восприятие пользователя (Муждаба, 2019). При этом подразумевается, что интерфейс не только передает информацию, но и влияет на то, как пользователь воспринимает и интерпретирует цифровой контент.

В работе Д.А. Колесниковой изучается история современных интерфейсов. Они связываются с эстетическими принципами Баухауса, которые в свое время объединили дизайн, функциональность, искусство и технологию. При этом особо подчеркивается минимализм и интуитивность взаимодействия с интерфейсом (Колесникова, 2019).

Лев Манович предлагает говорить о «культурных» интерфейсах, которые тесно связаны с понятием «информация». Информация содержит в себе слово «форма». Для того, чтобы она была полезной, ей необходимо придать внешнее выражение. Это подчеркивает фундаментальную роль человека как создателя форм, превращая нас не просто в механизм, обрабатывающий информацию, но и в дизайнеров (Манович, 2018).

Резюмируя различные определения и толкования интерфейса как формы социальных отношений, можно заключить, что он обладает различными размерностями. Его онтология в современную цифровую эпоху определяется технически и технологически, то есть «железом» (компьютером и др. техническими устройствами) и программным продуктом, доступ к которым обеспечивает «дружественная» по отношению к человеку графика общения, обусловленная культурным контекстом его «жизненного пространства». Психологическое измерение интерфейса определяется новой чувственностью Homo Ludens, которая не только формируется им, но и направляется на уровне поведения человека. Социально-политическое измерение определяет идеологию как систему ценностей современного человека и готовность обменять свободу на воображаемую безопасность, которую окончательно может подточить социальный рейтинг. Социальноэкономическое измерение хорошо известно любому человеку, если в его кошельке находится банковская карта, которая предлагает нам экономическое общение с таким дружественным интерфейсом, что мы уже не можем от него отказаться. Отмеченные измерения полностью исчерпывают, по крайней мере, визуальную часть «жизненного мира» человека. Цифровой интерфейс становится глобальным и тотальным. Дизайн оказался ко времени и к месту и смог объединить новую функциональность, искусство и технику в цифровую эпоху. Таким образом, он и создал цифровую ойкумену современного человека.

Создание и обработку информации можно определить ключевой особенностью нашего времени. Интерфейс выходит за пределы экранов компьютеров и мобильных устройств, проникая в наш жизненный мир, интегрируясь в повседневные объекты: мебель, одежду, архитектуру и т. п. Это приводит к тому, что физическое пространство становится насыщенным интерактивными элементами, изменяя и усиливая наше взаимодействие с окружающим миром. Так, дизайнерам (в широком смысле), выступающим в роли проектировщиков пространств, приходится учитывать необходимость гармоничного сосуществования контента, формы презентации этого контента и человека. Объекты, которые ранее существовали «вне информации», теперь должны быть спроектированы с учетом возможности имплементации их в интерфейсы. Это создает новые требования к дизайну: помимо функциональности и эстетики, необходимо учитывать информационную составляющую и способы взаимодействия пользователя с артефактом.

К понятию «жизненный мир» также можно применить все ту же процедуру многомерности. Онтология «жизненного мира» обладает дуальной природой, обусловленной телесностью и сознанием человека, открытых к взаимодействию с окружающим миром. Эта онтология характеризуется не «местами», а «потоками». Топология жизненного мира представляет собой не столько предметы и расположение человека среди них, сколько социальные отношения, взаимодействие людей. Меняется не только архитектура этих отношений, но также их характер и природа. Отношения приобретают новые темпоральные характеристики, становятся социально прозрачными (транспарентными), что создает предпосылки для новых этических отношений. Природа отмеченных выше отношений становится гибридной, так как размываются границы между природой, техникой и обществом.

Сам человек стоит перед реальным вызовом киборгизации в дополненной реальности. Эти вызовы касаются и открывающихся угроз манипулирования человеком в мире сплошных симуляций. Однако сохраняется некоторая перспектива. Повседневность свидетельствует, что, несмотря на расширение форм социального взаимодействия, для сохранения человеком своего человеческого статуса, тем не менее, нужен другой человек с его экзистенциальным, личным опытом. И пока не просматривается, как это может быть преодолено искусственным интеллектом (ИИ), который обучается на человеческом опыте и знаниях. Вряд ли эту границу можно преодолеть, обучая его на синтетических данных. И хотя ИИ расширяет когнитивные возможности человека, он не может заменить его в эволюционной цепочке.

Другое дело, что ИИ вполне в состоянии существенно изменить его жизненный мир, и пользовательские интерфейсы в этом играют важную роль. Изменяя социальное бытие человека уже на уровне повседневности, они меняют культурные практики, а следовательно, и культуру в целом. Взаимодействие с цифровым интерфейсом само становится культурной практикой. В этом феномене сходятся два понятия: «интерфейс» и «жизненный мир», отражающие происходящие объективные процессы.

В условиях цифровизации жизненный мир трансформируется в гибридную конфигурацию, где цифровое и физическое пространства переплетаются и сосуществуют. Пользовательские интерфейсы в данном контексте выступают как культурные медиаторы и активные участники формирования новой реальности. Они изменяют параметры пространственного и временного опыта, модифицируют межличностные взаимодействия, участвуют в конструировании идентичности и культурных практик. Таким образом, жизненный мир современного человека неразрывно связан с цифровыми структурами, в первую очередь – с пользовательскими интерфейсами, задающими новые формы существования в медиализированной среде.

Рассматривая пользовательский интерфейс во взаимосвязи с жизненным миром, стоит уделить внимание также темпоральности, а именно тому, что в цифровую эпоху происходит существенная трансформация восприятия и организации времени. Так, Барбара Адам в своих исследованиях подчеркивает, что цифровые технологии создают новый темпоральный ритм, характеризующийся мгновенностью, одновременностью и нелинейностью (Adam, 2004). Происходит своего рода компрессия времени, ускоряются социальные и культурные процессы. Пользовательские интерфейсы выступают здесь как инструменты такой компрессии, создавая иллюзию преодоления временных ограничений через мгновенность, синхронизированность и постоянную доступность информации.

Другим важным аспектом является трансформация приватности в условиях цифровой среды. Пользовательские интерфейсы создают новые формы публичности и приватности, что требует переосмысления традиционных концепций личного пространства. Так, Хелен Ниссен-баум подчеркивает, что приватность в цифровую эпоху должна рассматриваться не как бинарная (публичное/приватное), а как сложная система контекстуально зависимых норм информационного потока. Таким образом, пользовательские интерфейсы, предоставляя различные настройки приватности и механизмы контроля доступа к личной информации, создают многоуровневую систему управления ею (Nissenbaum, 2009).

Особого внимания заслуживает также вопрос трансформации телесного опыта в связи с появлением и развитием пользовательских интерфейсов. Морис Мерло-Понти подчеркивает фундаментальную роль тела в формировании опыта и понимания мира. Действие и движение тела разворачиваются в пространстве пребывания человека в мире. «Сознание есть бытие в отношении вещи при посредстве тела» (Мерло-Понти, 1999: 186). Дон Айди, развивая эту мысль, вводит понятие «воплощенных отношений» (embodied relations) между человеком и технологией, согласно которому интерфейсы становятся продолжением человеческого тела и сознания, что приводит к формированию новых форм телесности и сенсорного опыта, физическое и цифровое пространства интегрируются на уровне телесных практик (Ihde, 2009). Фактически цифровые устройства становятся внешними компонентами когнитивной системы человека. Пользовательские интерфейсы в этом контексте выступают не просто как инструменты, но как активные участники когнитивных процессов, влияющие на способы мышления, запоминания и принятия решений. Границы между внутренним и внешним, человеческим и технологическим размываются.

Отмеченные изменения онтологических оснований бытия человека в мире становятся причиной наблюдаемых следствий . Трансформация жизненного мира приводит к формированию новых ритуалов и культурных практик. В цифровую эпоху появляются новые формы ритуализации повседневной жизни, опосредованные интерфейсами: утренняя проверка социальных сетей, ритуалы цифрового потребления, практики создания и распространения (sharing) контента.

Надо понимать, что возникновение культурных практик неразрывно связано с процессом становления и развития самой культуры. Именно через совокупность этих практик культура обретает свою сущность (Архипова, 2018; Большаков, 2016).

В результате проведенного исследования можно сделать ряд выводов. Прежде всего, пользовательский интерфейс представляет собой сложный культурный феномен, выходящий далеко за рамки его чисто технического понимания. Интерфейс выступает активным посредником между человеком и цифровой средой, формируя новые способы восприятия и преобразования традиционных культурных практик. Важно подчеркнуть, что эта трансформация носит системный характер и затрагивает все уровни организации жизненного мира человека.

Фундаментальное изменение темпоральности человеческого существования приводит к компрессии времени, характеризующейся мгновенностью, одновременностью и нелинейностью процессов. Пользовательские интерфейсы создают иллюзию преодоления временных ограничений через механизмы мгновенной доступности.

В контексте приватности интерфейсы выступают инструментами настройки, контроля и регуляции информационных потоков. Очевидно, что культурная информация требует своей визуально-цифровой «формы».

Интерфейсы становятся продолжением человеческого тела и сознания, формируют новые формы телесности и сенсорного опыта. Наглядные примеры – устройства с сенсорным управлением, дополненной реальностью, нейроинтерфейсы, вживленные непосредственно в тело человека.

В социальном измерении пользовательский интерфейс существенно меняет характер межличностного взаимодействия. Традиционные пространственные зоны общения приобретают новое значение в цифровом контексте, порождая «пространство потоков», где доминируют информационные и технологические потоки, а не физическое расположение участников коммуникации (Кастельс, 2000).

Возникают новые личные ритуалы, культурные практики, провоцируемые взаимодействием с пользовательскими интерфейсами. Они активно участвуют в конструировании идентичности современного человека. Интерфейсы выступают не только инструментами взаимодействия с цифровой средой, но и активными агентами, влияющими на становление самосознания и самопрезентации личности в цифровом пространстве.

В контексте развития современной культуры интерфейсы становятся значимым фактором культурной динамики, приводящим к формированию новых паттернов поведения и появлению новых форм культурного опыта.

Таким образом, можно утверждать, что пользовательские интерфейсы активно преобразуют индивидуальный и коллективный опыт, оказывая существенное влияние на жизненный мир человека. Это носит системный и глубинный характер, затрагивающий все аспекты человеческого существования – от телесного опыта до социальных взаимодействий, и приводит к зарождению культурных практик. Данное влияние требует дальнейшего теоретического осмысления и практического изучения хотя бы потому, что мы видим, как быстро меняется современный мир и интересующая нас сфера.

В перспективе дальнейших культурологических исследований особого внимания заслуживает вопрос формирования культурных практик. Результаты могут быть использованы для разработки новых подходов к проектированию пользовательских интерфейсов, учитывающих культурологические аспекты взаимодействия личности и общества в целом в контексте цифровизации.