Внелитературная лексика русского языка: к терминологизации понятия

ВЛ — лексика из нелитературных страт национального языка, используемая в литературных текстах со специальными (чаще стилистическими) целями. ВЛ — актуализированный резерв литературного языка. Эта лексика вторична, т. к. появляется в литературных текстах в результате внутреннего заимствования из других подсистем национального языка или языка другой эпохи. Таким образом, значение термина не соответствует внутренней форме сочетания, отличаясь, с одной стороны, от понятия нелитературной лексики, с другой — от окказионализмов (неологизмов), авторских тропов, не являющихся в тексте вторичными. Не входят в это понятие инвективная (обсценная) лексика, мат и т. п. как табуированные обществом элементы языка и специальная лексика как элемент научной речи (фрагмента литературного языка).

Задача настоящей работы — аргументировать необходимость терминологизации сочетания внелитратурная лексика , кратко представить современное состояние данного понятия.

Сочетание внелитературная лексика употребляется в русистике давно: сначала в нетерминологическом значении; понятие также вычленяется описательно, но не называется; оно представлено лексикографически. Затем явление репрезентируется в частных понятиях: диалектизм, просторечие, термин, лексика жаргонизированная . Только в наши дни оно начинает употребляться терминологически, но термин этот явно не устоялся в литературе и требует специального рассмотрения.

В.Д. Левин перечисляет основные художественно мотивированные средства языка художественного текста: «мотивированные сюжетом произведения и кругом его персонажей», очевидно, диалектизмы, экзотизмы, жаргонизмы и просто- речия, а также «мотивированные изображаемой эпохой» – архаизмы и историзмы. Автор указывает на необходимость их изучения и значение для теории ЛЯ [Левин, 1960, с. 12–16]. Ф.П Филин, утверждая, что главную роль как средство общения играет русский литературный язык, говорит: «Однако это ещё не значит, что диалектные особенности вовсе исчезли и перестали так или иначе воздействовать на литературный язык. Многие из них оказываются живучими и в виде отдельных элементов сохраняются в речи даже высокообразованных людей (особенно интеллигентов первого поколения)» [Филин, 1981, с. 140–141].

Л.И. Скворцов специально выделяет лексику из внелитературных сфер речи . «Механизмы взаимодействия ЛЯ с внелитературными сферами речи лучше всего могут быть показаны на судьбе элементов, идущих из различных социальных диалектов, профессионального просторечия, жаргонизированной лексики, молодежного сленга и т. д.» [Скворцов, 1980, с. 162]. Г.Н. Скляревская под лексическими внелитературными средствами понимает нелитературную лексику: «С позиции социологического и психологического анализа лексическая система предстает в виде ''системы систем'', допускающей и внесистемные элементы» [Скляревская, 1994, с. 19] и т. д.

ВЛ имеет лексикографическую представленность. Есть специальные авторские словари, где фиксирована только ВЛ. Среди изданных в последнее время: «Словарь языка Василия Шукшина»; «Слово народное в произведениях В.И. Белова»; «Словарь языка забайкальского писателя Е.Е. Куренного»; «Историколингвистический словарь трилогии А.М. Бондаренко ''Государева вотчина''; словари, изданные в г. Красноярске: «Словарь исторической прозы А.И. Чмыхало»; «Язык ''Турецкого гамбита'' Б. Акунина: Очерк и словарь»; «Словарь внелитера-турной лексики в ''Царь-рыбе'' В П Астафьева» и др.

Приводится ВЛ и в различных специализированных словарях: некоторых диалектных , например в «Словаре русских говоров Среднего Урала», куда включена ВЛ произведений П.П. Бажова, А.П. Бондина, П.И. Заякина-Уральского, И.Ф. Колотовкина, Д.Н. Мамина-Сибиряка, А.Г. Туркина; «Словарь русских говоров Забайкалья» Л.Э. Элиасова, где использованы «Записки охотника Восточной Сибири» А.А. Черкасова и нек. др.; жаргонных В. Быкова, Д.И. Квиселеви-ча, использующих в качестве одного из источников художественные тексты; полных словарях языка писателей и отдельных произведений, словарях архаизмов, редких слов, историзмов как внелитературных, стоящих «за пределами русских словарей», так и включающих лексику периферии ЛЯ, в словарях орфоэпических (чаще просторечия как запретные варианты), культурноречевых (как примеры неверного употребления просторечия и диалектизмов) и др.

ВЛ имеет как самостоятельную, так и долевую лексикографическую представленность, но этот факт как бы «не осознан» наукой, не оговорена их отнесённость к системе дифференцированных наряду с диалектными словарями, не разработаны критерии словарей внелитературной лексики, не предложена для такой лексики единая система стилистических помет в словарях разных типов и т. п. Лексикографическое описание внелитературной лексики является перспективным как в специальных словарях, так и в нормативных изданиях с примерами ошибочных употреблений.

Внелитературная лексика и ранее осознавалась как особая самостоятельная группа лексики, но терминологически репрезентировалась в каком-либо одном её виде. Долгие годы она отождествлялась с диалектизмами. Диалектизмы олицет- воряли собой всю внелитературную лексику (противопоставленную общенародной) как в системе диалекта, так и в языке художественной литературы. Так, характеристика дискуссии о языке 1934 года обычно связывается с диалектизмами в художественном тексте, хотя в тексты приходит масса просторечий и жаргонизмов. Тогда вопрос стоял, несомненно, шире – речь шла в целом о ВЛ в русском литературном языке. С одной стороны, всю ВЛ в ходе дискуссии представляют диалектизмы, с другой – литературный язык в целом репрезентируется в языке художественной литературы. Так, Ф.П. Филин писал: «Весьма характерна в этом отношении дискуссия 1934 года, возглавленная А.М. Горьким, который требовал ответственного отношения художника к языковым средствам, в частности выступал против злоупотребления диалектизмами» [Филин, 1981, с. 315] и т. д.

Классификация диалектизмов, представленная И.А. Оссовецким как систематизация явления художественных текстов, до настоящего времени используется при описании собственно диалектной лексики [Оссовецкий, 1971] и т. д. В программах сбора диалектного материала в разделе «Лексика» значилось: к диалектной лексике относятся все слова, не отмеченные в толковых словарях ЛЯ (готовились словари дифференцированные), хотя проблема много сложнее – есть ли т. н. «деревенское просторечие», бытуют ли в современных говорах жаргонизмы и т. д. «Такой взгляд на иносистемное слово, в частности на диалектное, широко распространён в практике русской областной лексикографии, как известно, получившей в последние десятилетия в нашей стране заметное развитие» [Коготкова, 1986, с. 93].

В 30–50-е годы, в период борьбы с областной лексикой в художественных текстах, писателям рекомендуют замену диалектных слов на просторечные , в ряде случаев это связано только с заменой терминов. «При наличии колебаний в сторону большего или меньшего их привлечения (диалектизмов в художественные тексты. – Л.С. ) существует одно правило, как нам кажется, обязательное для тех, кто диалектизмы использует: вводятся в произведение чаще всего диалектизмы, осознаваемые носителями литературного языка как диалектизмы; большей частью в функции диалектизмов используются просторечные слова. Это вполне естественно, так как обилие неизвестных для читателей слов понизило бы общественную ценность художественного произведения» [Григорьева, 1954, с. 11]. Соответственно характеризуют язык писателей критики. Так, о стиле В.П. Астафьева, в основе которого лежит широкая палитра внелитературной лексики с преобладанием диалектизмов [Падерина, Самотик, 2008], В. Курбатов писал: «Его (В.П. Астафьева) стихия – просторечие : радостная, животворная культура, которой Астафьев отдаётся открыто, празднично, которой нарадоваться не может и в которой спасается от унифицированной литературной речи» [Курбатов, 1976, с. 121] и др.

Л.Л. Якубинский, анализируя диалектные материалы Д.К. Зеленина, замечает, что «строго устойчивыми являются собственно одни термины – названия различных орудий и других предметов домашнего обихода». Слово термин обозначает предметную лексику в противопоставлении её экспрессивам, которые не имеют устойчивого языкового значения и «в каждом данном случае употребляются часто иные слова-синонимы по сравнению с точно таким же следующим случаем» [Якубинский, 1986, с. 67] и т. д.

С выходом статьи Л.И. Скворцова в «Вопросах культуры речи» (1966) о языке романа Василия Аксёнова «Апельсины из Марокко» («Жаргонная лексика в язы- ке современной художественной литературы»), названном в ней «жаргонизированным » (хотя там употребляется значительная часть просторечий), стал использоваться в расширенном значении этот термин (что, очевидно, связано с формированием интержаргона (см. «жаргонизированные лексические средства» у Л.И. Скворцова; заголовки и тексты статей некоторых лингвистов, например, статья «Жаргонизированная лексика и фразеология в обиходно-разговорной речи молодёжи» И. А Подюкова и Н.Ю Маненковой и др.).

В 80-е годы выделяется специализированное обозначение такого рода явлений — внелитературная лексика . Этапными в этом отношении можно назвать две статьи, опубликованные в сборниках Института русского языка, это Е.Ф. Петрищевой «Внелитературная лексика в современной художественной прозе» [Петрищева, 1982] и Т.С. Коготковой «Внелитературная лексика в драме В. Распутина ''Последний срок''» [Коготкова, 1986]. Однако в этих работах сочетание ВЛ в строгом смысле не терминологизировано, т. е. в текстах нет определений, не регламентированы и другие моменты теории и практики её использования.

Словарь Д.Э. Розенталя, М.А. Теленковой первым из терминологических словарей включает это понятие: «Внелитературная лексика — это слова, находящиеся за пределами литературного языка (диалектизмы, арготизмы, жаргонизмы, вульгаризмы)» [Розенталь, Теленкова, 1976], т. е. равные нелитературной лексике? Оно было включено в словник издания «Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник: проспект» (Красноярск, 1990) автором этих строк, затем в «Стилистический энциклопедический словарь русского языка» под редакцией М.Н. Кожиной включена словарная статья, написанная красноярским лингвистом О.Н. Емельяновой: «Внелитературная лексика — это слова и словосочетания, а также их отдельные значения, находящиеся за пределами литературного языка, они активно используются создателями текстов, в том числе художественных и публицистических, в качестве стилистических средств» [Емельянова, 2003]; см. также статью «Лексика внелитературная» в учебном пособии Л.Г. Са-мотик [Самотик, 1998, с.130].

В разных источниках употребляется сочетание внелитературная лексика в разных значениях : как обозначение лексики, стоящей за пределами литературных текстов в других подсистемах национального (общенародного) русского языка - в народных говорах, просторечии, жаргонах и т. п. (модель 1); как лексика, актуализированная в литературных текстах, но стоящая за пределами литературного языка, - диалектизмы, просторечия, жаргонизмы и др. (модель 2); в не-расчлененном виде - обе категории лексики (модель 3); как слова литературного языка, пришедшие из нелитературных форм существования национального языка (модель 4); как особая категория лексики, феномен русского национального языка (наше представление об этой категории слов — модель 5).

Различно понятие внелитературной лексики, и, что с этим непосредственно связано, различен объём понятия. Значение сочетания и его объём устанавливаются нами по текстам с учётом: научного определения; использования примеров в следующих разновидностях: 1) слова собственно авторского представления о возможностях словоупотребления; 2) примеры из записей подлинной народноразговорной речи; 3) цитаты из художественных текстов. При этом важно наличие / отсутствие соотношений с данными словарей.

Так, например, Е.Ф. Петрищевой в понятии ВЛ выделяются: внелитературное просторечие, диалектизмы, сленг и жаргонизмы [Петрищева, 1984,с. 192—208].

Примерами являются отдельные слова, записи разговорной речи и цитаты из художественных произведений (модель 3), при этом четко определяется круг лиц, использующих эти элементы в своей речи – малограмотные носители языка.

Автор четко разграничивает понятия диалектизм и диалектное слово : «Диалектизмы и слова, не имеющие традиций использования в литературной речи». [Петрищева, 1984, с. 196]. Примеры приводятся исключительно из художественных текстов. Таким образом, выделяются в качестве диалектизмов диалектные слова в литературных текстах (модель 2).

« Сленгизмы » и жаргонизмы рассматриваются как «средство отталкивания говорящих от литературного способа словоупотребления» [Петрищева, 1984, с. 202]. Среди единиц этой лексики выделяются автором слова, имеющие культурно-социальную закрепленность и не имеющие ее, воспринимаемые как «своего рода фамильярничанье с литературным языком» и «сознательное игнорирование литературного языка» [Петрищева, 1984, с. 205]. Примерами являются как отдельные слова, так и цитаты, т. е. определяется принадлежность их и к подлинному сленгу, и к художественной речи (модель 3).

Т.С. Коготкова под внелитературной лексикой понимает актуализированные в художественных текстах нелитературные слова. «Лексика внелитературная, т. е. иносистемная по отношению к нормализованному языку. При её классификации мы разделяем точку зрения тех исследователей, которые, видя в слове сложное диалектическое единство различных проявлений как в плане содержания, так и в плане выражения, считают возможным квалифицировать слово как принадлежащее к иносистемной лексике, если хотя бы по одному из языковых показателей оно дифференцируется с его аналогом в литературном языке. …В приложении к языку художественной литературы диалектность определяется совокупностью дифференциальных признаков, которые достаточно полно сгруппированы И.А. Оссовецким» [Коготкова, 1986, с. 92–93]. Тамара Сергеевна выделяет при этом диалектизмы и т. н. «ложные диалектизмы» (вторичные заимствования), «интердиалектный просторечный фонд» и собственно просторечия. Круг обозначенных внелитературных слов в данном случае определяется спецификой анализируемого художественного текста (модель 2).

Г.Н. Скляревская под лексическими внелитературными средствами понимает нелитературную лексику. «С позиции социологического и психологического анализа лексическая система предстает в виде «системы систем», допускающей и внесистемные элементы» [Скляревская, 1994, с. 19] (модель 1).

Словарь Д.Э. Розенталя, М.А. Теленковой квалифицирует ВЛ как стоящую за пределами ЛЯ (модель 1).

О.Н. Емельянова внелитературную лексику делит на диалектизмы (примеры из художественной литературы – модель 2), просторечную лексику (примеры – отдельные слова без источника, но представленные как просторечные в МАС и как неправильное , грубо неправильное , профессиональное в орфоэпическом словаре, т. е. это слова из собственно просторечия – модель 3); вульгаризмы (примеры как отдельные слова, так и цитаты из художественных текстов) – в МАС фиксированные с пометой прост . груб ., презр ., бран ., без помет (модель 3); жаргонизмы (примеры – отдельные слова из интержаргона, «перехолящие в общенародный язык и воспринимаемые как разговорные или просторечные слова», не отмеченные в МАС – модель 1). Далее указываются арготизмы , примерами служат отдельные слова, речь идет о лексике по происхождению арготической (модель 4).

Итак, О.Н. Емельяновой выделяются разновидности внелитературной лексики на разных основаниях: это и актуализированная в текстах литературного языка лексика других подсистем, и собственно слова этих подсистем, и лексика по своему происхождению нелитературная. В основании классификации лежат разные основания: социолигвистические и собственно стилистические [Емельянова, 2003, с. 36]. Вульгаризмы, например, Л.В. Щерба относит к литературному языку: «Особо стоят три, если не четыре соотносительных слоя слов – торжественный, нейтральный и фамильярный, к которым можно прибавить и четвёртый – вульгарный. Их иллюстрировать можно, например, следующими рядами: лик, лицо, морда, рожа; вкушать, есть, уплетать, лопать или жрать (...что касается слов трескать, шамать, то они являются нелитературными, арготическими)» [Щерба, 1957, с. 121]. Таким образом, О.Н. Емельянова опирается на все три модели – 1, 2, 3, 4.

Итак, ВЛ имеет разный набор составляющих и значения этих составляющих у разных авторов различны.

Однако, с нашей точки зрения, термин удобен, так как акцентирует две основных стороны понятия: выделяет его среди других пограничных групп современного русского языка и представляет эту категорию лексики как относительное единство, совокупность ряда объединённых по определённым признакам разрядов. Этот термин позволяет параллельно сохранить традиционную терминологию: диалектизмы, просторечия, историзмы, архаизмы, экзотизмы.

Сочетание ВЛ достаточно широко используется в литературе, ВЛ представлена в лексикографической практике, но не терминологизирована, нет устоявшейся дефиниции у этого понятия, оно не осознано как самостоятельный объект специального лингвистического исследования, не определены лингвистическая природа явления, его место в системе языка, не представлена классификация (типология), не выявлена специфика ВЛ со стороны восприятия речи, не создана атмосфера понимания внелитературной лексики как единого феномена русского языка, представляющего социальную дифференциацию в художественном тексте, и т. д. Таким образом, проблема внелитературной лексики русского языка актуальна, она выходит за рамки чисто терминологической.