Внешнеполитические ориентации восточноевропейских стран накануне и в годы Второй мировой войны как фактор их русофобии

Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, Москва, Россия, ,

Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia, ,

еще начиная с XVI столетия. Однако нас в данном контексте интересует больше новейший период, в частности, вторая половина XX – начало XXI столетия, когда это явление обнаружило себя особенно широко и достигло масштабов открытой агрессии данных государств вначале против Советского Союза, а потом и против современной Российской Федерации. В период между Первой и Второй мировыми войнами в Восточной Европе постепенно утверждались авторитарные политические режимы, многие из которых занимали откровенную антисоветскую, антироссийскую позицию. Такие режимы появились практически на всем пространстве Восточной Европы, начиная от североевропейских стран и заканчивая Болгарией и Румынией на южно-европейском фланге.

В этот период республики Прибалтики, получившие независимость от Советской России в 1918 г., занимали откровенную антироссийскую позицию. При формально существующем демократическом строе там установились авторитарные режимы, проводившие политику против нашей страны. К ним можно отнести и Финляндию, которая также отличалась крайним неприятием Советской России. Данные авторитарные политические образования во главу угла своей внешней политики ставили цель принесения максимального ущерба Советской России, действуя самыми разными путями и способами: от организации вооруженных мятежей до подрывной деятельности на советской территории. Они также стремились войти в коалицию с сильнейшими западноевропейскими державами, чтобы нанести максимальный ущерб советской стороне.

С течением времени России пришлось начать реагировать на данные недружественные шаги и выпады со стороны северных восточноевропейских стран. В дипломатическом плане это нашло выражение в модернизации Народного комиссариата иностранных дел и назначении нового наркома В. Молотова. Это стало «гарантией быстрого и четкого рассмотрения и решения всех ее [внешней политики] проблем»1. Не дождавшись изменения политики данных государств в русле нейтралитета или хотя бы отказа от антисоветской риторики, СССР был вынужден перейти к решительным действиям. Их итогом стала Зимняя война 1940 г. с Финляндией и включение прибалтийских республик в состав СССР. Оба эти события были вынужденными мерами, на которые должно было пойти советское руководство, чтобы обезопасить северо-западный европейский фланг.

В отношении Финляндии в этот период достаточно остро стоял вопрос о Карельском перешейке, где территории двух стран соприкасались в непосредственной близости от второго по величине и значимости города России – Ленинграда. Учитывая антисоветскую позицию финского руководства, СССР выдвинул финскому правительству ультиматум о переносе границы на 200–250 километров от города. Финское правительство ответило отказом, что и стало формальным поводом для начала военных действий СССР против Финляндии. В результате скоротечной, но ожесточенной Зимней войны финские националисты вынуждены были пойти на уступки и перенести границу от Ленинграда вглубь своей территории. В целом же «Финляндия сохранила независимость и армию, несмотря на принятие тяжелых условий от Советского Союза и потери значительных территорий» (Зайцев, Зайцева, 2020: 64).

Как показал ход дальнейших исторических событий, данное решение советского руководства было полностью оправданным, поскольку Финляндия позже присоединилась к державам Оси и приняла участие в военных действиях против Советского Союза в годы Второй мировой войны, а также организовала блокаду Ленинграда, принесшую неисчислимые жертвы советскому народу. Вполне возможно, что республики Прибалтики также стали бы плацдармом для деятельности антисоветских сил и разместили бы на своей территории нацистские войска, готовившиеся к вторжению в СССР. Так, советский военный атташе в Латвии К.П. Васильев сообщал в Москву 17 мая 1939 г.: «Идет усиленная пропаганда идей фашизма и прямой агрессии... Правительство, его верхушка по-прежнему тянет латвийский народ в лоно германского фашизма и в критический момент не остановится перед прямым предательством своего народа»2.

Но, к счастью, и эта проблема также была решена в 1940 г. советским правительством, что позволило отодвинуть западную границу СССР на несколько сот километров от рубежей под Ленинградом и Псковом. Далее оно докладывало: «Правящая верхушка Латвии рассчитывала на кратковременность пребывания наших войск на латвийской территории, причем усиленно проповедовала „идею“ сбросить советские войска в море. Правящие круги Латвии и до сих пор еще не отказались от этой „идеи“»3.

Позже такой территориальный «запас» положительным образом сказался на ходе военных действий в начальный период Великой Отечественной войны и позволил частично измотать противника в ходе военных действий. При этом некоторые западные, в особенности немецкие, историки и политологи, нередко утверждают, что пакт Молотова – Риббентропа, заключенный в 1939 г., стал началом порабощения народов Восточной Европы Советским Союзом1. Реальность же заключается в том, что данные страны изначально были антисоветскими и русофобскими по сути своего политического устройства, и ликвидация угрозы с их стороны стала важной внешнеполитической целью СССР в предвоенный период.

В данном контексте особого внимания заслуживает политическая позиция Польского государства, которое, начиная с периода получения независимости и участия в войне против России, занимало резкую антисоветскую позицию и различными путями стремилось ослабить СССР. Антисоветские настроения в Польше подпитывались традиционной русофобией и стремлением националистического государства к восстановлению великодержавия, выразившегося в строительстве так называемой «великой Польши от моря до моря».

С этой позиции польская элита рассматривала территорию Белоруссии и Украины в качестве объекта для дальнейшей экспансии, а предполагаемую войну на этих территориях – в качестве средства нанесения исторического поражения России в обозримой исторической перспективе. Естественно, Советский Союз стремился воспрепятствовать такому развитию событий.

С этой точки зрения заключение пакта Молотова – Риббентропа в 1939 г. обеспечивало Советскому Союзу «свободу рук» в отношении польского вопроса. «Содержание договора не расходилось с нормами международного права и договорной практикой, принятыми для подобного рода урегулирований»2. Его заключение было неизбежно, учитывая сдачу Чехословакии Гитлеру западными странами и отказ от переговоров с СССР. Так, например, в этой связи британский атташе в Москве Э. Грир заявлял: «Нас к этому положению привела старая политика, политика Чемберлена»3.

В свою очередь польская правящая элита на протяжении десятилетий видела в этом признаки заговора «двух тоталитарных государств» против независимой Польши. Однако действительность была значительно сложнее этой пропагандистской схемы. Польша сама стремилась заключить союз с нацистской Германией и раньше Советского Союза подписала договор о ненападении с ней. Страну в этот период прозвали «гиеной Европы», поскольку она стремилась поучаствовать в разделе соседней Чехословакии после так называемого мюнхенского сговора, когда Англия и Франция, осуществляя политику умиротворения Гитлера, отдали ему на растерзание эту страну. «29–30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялась встреча глав правительств Великобритании, Франции, Германии и Италии. Представителям Чехословакии и СССР в участии в этой встрече было отказано. В ночь с 29 на 30 сентября А. Гитлер, Б. Муссолини, Э. Даладье и Н. Чемберлен подписали Мюнхенское соглашение, по которому Чехословакии предписывалось передать Германии Судетскую область, удовлетворить претензии Польши на Тешинский округ и отказаться от Западной Украины в пользу Венгрии»4.

Польша, таким образом, также поучаствовала в ликвидации чехословацкого государства в 1939 г. и присоединила к себе приграничную Тешинскую область. Не прочь она была присоединиться и к антисоветскому походу нацистов, к войне против СССР, если бы нацистская верхушка обратилась бы к польскому правительству с таким предложением.

Сама Чехословакия, имея договор о взаимной помощи с Советским Союзом, заключенный в 1936 г., так и не обратилась за ее получением, поскольку чешское руководство в ходе Судетского кризиса действовало крайне непоследовательно. В свою очередь Польша сразу же заявила о том, что она не допустит прохождения советского воинского контингента для помощи Чехословакии по своей территории, и этим подтвердила свою репутацию как наиболее антисоветского и антироссийского государства Восточной Европы.

В данной связи раздел Польши между Германией и Советским Союзом, который последовал за заключением пакта Молотова – Риббентропа, был необходимой мерой самозащиты Советского Союза от возможной польской агрессии в деле поддержки нацистского вторжения в СССР, «в тех условиях, в которые СССР был загнан западными государствами..., это было единственным выходом для Советского Союза» (Нарочницкая, 2009: 157). Западные страны в это время заняли открыто пронацистскую позицию. «С тех пор ему [Гитлеру] ни в чем не перечили, его просили лишь не перегибать палку, по принципу – всему свое время» (Фалин, 2000: 38–39). Тем не менее «Гитлер никогда не отказывался от своей программной цели» (Юбершер, 1999).

Еще ранее были подписаны англо-германские и англо-французские соглашения о мире и добрососедстве. Так, 30 сентября 1938 г. была подписана англо-германская декларация, в которой содержалось «символизирующее желание двух стран никогда больше не воевать друг с дру-гом» ¹ . Наряду с этим в том же году 6 декабря аналогичную декларацию о мире и добрососедстве подписали Франция и Германия².

Справедливости ради необходимо отметить, что нацисты сами не стремились использовать «польский фактор» для нанесения превентивного удара по СССР, они были убеждены в слабости этого государства и неспособности его армии к активным боевым действиям. С другой стороны, у них были свои виды на территорию Польши и на решение так называемого польского вопроса, что, в принципе, не подразумевало сохранения независимости этого восточноевропейского государства. Германские нацисты стремились включить польскую территорию в состав рейха, и надобность в военной поддержке независимого государства у них отсутствовала. Согласно их планам Польша должна была стать лишь плацдармом для агрессии против Советского Союза в будущем.

Исходя из всего этого, «польский фактор» в предвоенные годы для советского руководства был весьма значим, и ликвидация польского антисоветского националистического режима являлась необходимым этапом в противостоянии нацистскому агрессору. В данной связи показательным является то, что позже и английское, и американское руководство вполне соглашались с пониманием рациональных мотивов Советского Союза при ликвидации восточноевропейской угрозы. Также последующая война нацистов против СССР показала, что данные страны вряд ли бы удержались от участия в военных действиях против СССР, так что даже западные союзники по антигитлеровской коалиции выразили определенное понимание советской позиции в этот период.

Не лучше обстояли дела в южной части Восточной Европы. «Дальнейшие планы центрально-европейского устройства решались уже исключительно западными державами» (Баранов, 2019: 137).

После ликвидации нацистами Чехословакии как независимого государства в союз с ними вступили Венгрия, Румыния и Болгария. Советское руководство также понимало опасность, возникшую на этом направлении, поэтому, исходя из пакта Молотова – Риббентропа, который был заключен с целью оттянуть начало нацисткой агрессии против СССР, Советский Союз постарался устранить эту угрозу. Данное решение было вполне понятным, если учитывать действия правительств указанных восточноевропейских стран. Так, например, Румыния еще в период гражданской войны в России захватила Бессарабию, входившую ранее в состав Российской империи, и строила планы на оккупацию Одессы и юга Украины.

Венгрия, руководимая авторитарным режимом адмирала Хорти, почти сразу же присоединилась к Германии и Италии в качестве сателлита. Болгария также в этот период проводила антисоветскую политику, забыв славянское братство, в результате чего, как обычно, оказалась на стороне противников России.

«Независимая» Словакия, созданная нацистами в 1939 г., также присоединилась в качестве сателлита к нацистской Германии и вместе с Венгрией приняла участие в нападении на Советский Союз.

Что касается Чехии, то, формально не участвуя в войне против СССР, она тем не менее экономически способствовала созданию нацистской военной машины. Чешские заводы ударно работали на фашистскую Германию, обеспечивая вермахт всем необходимым в области вооружений и военного снаряжения на протяжении всей Второй мировой войны. Так что эти восточноевропейские страны, учитывая их изначальную антисоветскую и антироссийскую сущность, имевшую глубокие исторические корни, не могли не оказаться в этот период на стороне нацистского режима. Для них участие в войне нацистов против СССР было вполне естественным и исторически обусловленным делом, учитывая историческую русофобию политической элиты данных государств, существовавшую на протяжении столетий. Исходя из этого, они разделяли цели нацистской политики в отношении СССР, которая заключалась в ликвидации советской и российской государственности. «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия... Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года» (Кульков и др., 1983: 85).

Вместе с тем важно отметить, что не все восточноевропейские страны в этот период занимали откровенную русофобскую и антисоветскую позицию. В частности, правительство Югославии постаралось дистанцироваться от антисоветских сил в Восточной Европе, и в дальнейшем патриотические силы в Югославском королевстве решительно выступили против возможного союза с нацистами, что повлекло за собой войну нацистской Германии с Югославским королевством. Разумеется, последнее не могло долго выстоять в борьбе с фашистскими режимами Германии и Италии, однако все же сопротивление югославов позволило отсрочить время нападения этих государств на Советский Союз, как покажут потом последующие события, что оказалось критическим для нацистской военной машины. Его потеря на Балканах дорого обошлась ей в плане реализации нацистских планов блицкрига против СССР. «Стало ясно, что война с Советским Союзом стала затяжной, что о победоносном окончании войны в 1942 г. не может быть и речи…»1.

Завершив Великую Отечественную войну, Советский Союз по итогам Второй мировой войны распространил сферу своего влияния далеко на Запад, и бывшие пронацистские режимы в странах Восточной Европы с их русофобской элитой вынуждены были приспосабливаться к меняющимся условиям. Постепенно в странах Восточной Европы происходила смена правительств на просоветские, ориентированные на СССР. Это полностью устранило угрозу нового превращения данных государств в плацдарм для следующего нападения на Советский Союз и в значительной мере поставило крест на деятельности русофобской элиты этих государств, которая в этот период была вынуждена отойти от власти. С течением времени данные страны вошли в формируемый военнополитический блок, в котором они и пребывали до самого распада советского лагеря.

Следует отметить ведущую тенденцию в современной американской историографии - отводить Восточной Европе центральное место при выявлении причин происхождения холодной войны (Fleming, 1960).

Однако после начала в СССР политики «перестройки» внутриполитическая сущность рассматриваемых государств претерпела новые значительные метаморфозы, и после череды так называемых бархатных революций данные страны вновь пережили инверсию от существования в качестве дружественных Советскому Союзу и России режимов до возобновления в этих странах русофобской антироссийской политики, ставшей основой их нового внешнеполитического курса. С течением времени после распада СССР все эти государства были приведены их правящими прозападными элитами в состав агрессивного милитаристского блока НАТО, который с начала 2000-х гг. стал угрожать самому существованию России, ее национальным и геополитическим интересам. Так, М. Тэтчер произнесла символическую речь, выступая в Праге в 1999 г. Она заявила, что НАТО «надежно привязал Центральную Европу к западному миру»2. Первыми в состав этого блока вступили Чехия, Венгрия и Польша, затем Румыния и Болгария, а позже туда вошли страны Прибалтики. Как известно, главной целью существования данного военного союза является нанесение стратегического поражения Российской Федерации. Изначально он представлял собой военный блок, направленный против СССР, а затем и против РФ, иначе его существование было бы полностью бессмысленным. «НАТО была, есть и будет предназначена исключительно для военно-политического сдерживания в прошлом СССР, а теперь России»3.

Основой внешней политики данных стран в начале XXI столетия, как и их западных покровителей, стала откровенная русофобия, чего нельзя было не принимать во внимание российскому руководству. Так, американский сенатор Дж. Хелмс заявил осенью 1997 г., что «в начале будущего столетия именно Россия скорее всего станет искать гегемонии. Поэтому центральной стратегической целью расширения НАТО должна стать защита от возрождения… России» (Мак-симычев, 1998: 48).

Особенно в этом смысле отличались страны Прибалтики, Польша, а также Финляндия, вместе со Швецией вступившая в НАТО в 2023 г. Как следствие, в обозримой исторической перспективе российскому руководству придется исходить из того, что данные государства являются наиболее последовательными и решительными противниками Российской Федерации, они также служат застрельщиками введения новых политических и экономических санкций против нашей страны, нагнетают антироссийскую истерию и требуют от Запада и руководства НАТО размещения на своей территории как можно большего числа воинских подразделений, военных баз с американским и европейским ядерным оружием. В этом смысле политическая элита данных государств готова принести в жертву собственные народы, для того чтобы нанести Российской Федерации как можно больший, по возможности невосполнимый ущерб, а в идеале вообще уничтожить российскую государственность. Они также продолжают оказывать военную и финансовую помощь киевскому нацистскому режиму, напрямую участвуя в агрессии Запада против России.

Наряду с этим вступление восточноевропейских стран в состав Североатлантического альянса обусловило возникновение определенных противоречий в структуре данного военного блока. Они выражаются в практике частичного отхода некоторых восточноевропейских государств (например, Словакии и Венгрии) от перманентной антироссийской позиции, а также в появлении в них политических сил и движений, учитывающих национальные интересы России на постсоветском и восточноевропейском пространстве. Использование данного фактора, как представляется, в какой-то мере может позволить в сложившихся военно-политических обстоятельствах добиться реализации национальных интересов РФ в странах бывшего советского блока на восточном фланге НАТО. Кроме того, это осложнит деятельность тех региональных сил, которые продолжают занимать радикальные антироссийские позиции и стремятся нанести РФ неприемлемый геополитический ущерб.