Внутренний государственный (муниципальный) финансовый контроль по единым правилам

Процесс современного национального элитообразования и развития элитизма в Туркестане (Узбекистане) начался в конце XIX – начало ХХ вв. под влиянием антиколониального движения в странах Востока и революционных событий в Российской империи. Этот процесс условно можно разделить на три этапа. Каждому этапу существования элит соответствовал определенный уровень развития элитологии. Так, в конце XIX — первой половине ХХ вв. были разработаны классические теории элит, начали складываться основные школы элитизма, научное значение которых во многом сохраняется и в настоящее время [1. C 6].

Первый этап становления современной национальной элиты Узбекистана охватывает с конца XIX в. по 30-годы ХХ в. Новая элита этого периода формировалась под воздействием революционных тенденций развития властных отношений, особенно, появлением новых форм национальной идентичности, поскольку «в 1917 году произошел настоящий взрыв этнического сознания и подъем тюркизма. Теперь интеллигенция представляла себя как «тюрки Туркестана», гордо открыв для себя свои тюркские корни, к которым идея о нации пришла и укоренилась за некоторое время до революции» [2].

Политическая элита этого периода состояла в основном из интеллигенции, получившую образование в России и Джадидов, которые в русской революции видели сначала возможность культурной и политической автономии, а потом и политическую независимость для Туркестана. Однако, захват власти большевиками и идея строительства социализма в крае нарушили планы национальной элиты. Наиболее активная часть из них воспользовавшись революционной ситуацией и слабостью центральной власти создала Туркестанскую автономию как форма национального государства. Это была попытка установления власти еще не сформировавшиеся местной буржуазии. После подавления автономистов и роспуска Туркестанской автономии часть местной элиты покинули Туркестан. Несмотря на достаточное количество научных исследований, посвященных Туркестанской автономии, вопрос изучения руководящего состава с точки зрения элитологии, остается открытым.

После свержения правительства автономии часть национальной элиты в союзе с русскими большевиками пришла к власти, оказывала огромное влияние на общественное сознание. Именно эта элита стояла во главе тех процессов, которые в итоге привели к образованию Узбекской ССР. Но они по своему происхождению и взглядам не отвечали интересам большевистского режима, утвердившиеся в СССР. Поэтому большая часть этой элиты погибла в период сталинских репрессий 20 – 30-х годов ХХ века.

С конца 30-х годов ХХ века начинается второй этап формирования национальной политической элиты, который продолжался до середины 50х годов. В репрессиях 30-х годов и во второй мировой войне узбекская национальная элита понесла большие потери. Этот этап формирования элиты характеризуется усилением репрессивных мер в обществе. Это отразилось в характере и поведении большой части республиканской управленческой элиты. Она стала безинициативной, осторожной и безликой.

После окончание войны власти постепенно ужесточили контроль над всеми сферами жизни советского общества, особенно за деятельностью национальных элит в союзных республиках. С 1948 года репрессии приняли новый размах. В этих условиях национальная элита стала менее инициативной, более послушной. Этому способствовала и относительно низкий образовательный уровень национальной элиты. Например, в 1945 г. среди секретарей первичных партийных организаций высшее образование имели 295, среднее — 939, начальное — 2904 человека [3. C 20], первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Усман Юсупов, председатель Президиума Верховного Совета Абдували Муминов, председатель правительства республики Абдужаббар Абдурахманов, многие члены правительства не имели высшего образования. Требования к этим работникам Сталин сформулировал с предельной ясностью: это должны быть «люди, умеющие осуществить директивы, могущие понять директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие претворить их в жизнь» [4. C 6]. Эта национальная управленческая элита, сформировавшаяся перед войной, состояла, как правило, из людей, прошедших через ужасы репрессий 1937 – 1938 гг. Им пришлось вынести на себе тяжесть управления промышленностью, сельским хозяйством и государственным аппаратом в годы войны и послевоенного восстановления.

5 марта 1953 г. скончался И. Сталин. Некоторое время в Москве шла борьба за власть между Л. Берией и Н. Хрущевым в которой победу одержал последний. 25 февраля 1956 года Хрущев потряс делегатов ХХ съезда Коммунистической партии и весь народ разоблачением Сталина. Этот съезд положил конец одиноким попыткам подвергнуть сомнению советский строй. Люди перестали бояться, начали высказывать свои мнения, делиться информацией, обсуждали волнующие их вопросы. То было время пробуждения [5. C 16].

После смены власти в стране произошла некоторая либерализация советской политической системы, а также формировались своеобразные властно-административные вертикали и новые социально-экономические структуры. С этого времени, т.е. с середины 50-х годов начинается третий период формирования национальной управленческой элиты Узбекистана.

В этот период применить к управленческой элите общества термин «правящая элита» можно лишь с определенной долей условности, поскольку сформировавшаяся в условиях партийного контроля советская управленческая элита принципиально отличалась от демократической властвующей элиты Запада. По этому в большинстве научных публикациях применяется слова «номенклатура». Политическая элита 4

различных уровней этого периода образовывала сложную сеть, причем соотношение и взаимозависимость различных ее уровней трудно описывать с помощью пирамидальной схемы построения власти. Реальная структура взаимоотношений внутри системы номенклатур представляла собой многослойную «многомерную» сеть, в конечном счете, сходившуюся в главном политическом центре страны – Политбюро ЦК КПСС [6. C 12].

Тем не менее, «время пробуждения» оказало огромное влияние на мировоззрение формирующийся новой национальной управленческой элиты Узбекистана. Большинство представителей этого поколения «были подлинными патриотами Узбекистана, никогда не теряли веру в свою родину, в ее достойное будущее» [7. C 111]. Представители этого поколения национальной управленческой элиты были людьми высокообразованными по сравнению с предыдущим поколением элиты. Это в большинстве своём люди с хорошим образованием, включавшим, как правило, базовое высшее в одном из институтов или университетов (Нуритдин Мухитдинов закончил Всесоюзный кооперативный институт, Шараф Рашидов – Узбекский государственный университет, Ариф Алимов – Среднеазиатский плановый институт, Рахманкул Курбанов – Бухарский государственный педагогический институт и т.д.) второе специализированное – в одном из высших учебных заведений КПСС. На 1 января 1959 г. инструкторами ЦК и обкомов Компартии Узбекистана работали 228 человек, из них 108 имели высшее, 40 – незаконченное высшее, 56 – среднее образование. Ответственными организаторами ЦК КП Узбекистана работали 10 человек, из них 6 имели высшее, 2 – среднее, 1 – незаконченное среднее образование. Часть инструкторов, уже имея вузовские дипломы, продолжала учиться в заочных высших учебных заведениях, в том числе в Высшей партийной школе при ЦК КПСС [8. C 21].

Однако, начавшийся после ХХ съезда процесс демократизации общества не был доведен до конца, не пошел вглубь, а со второй половины 60-х годов фактически приостановился. Демократическая тенденция ослабела, а потому в центре силы бюрократия и консерватизм не только одержали верх, но и еще укрепились в 70-е годы.

В Узбекистане особое внимание в это время уделялось повышению образовательного уровня управленческой элиты. В этот период получил наибольший размах подготовка специалистов, особенно из местных национальностей. Для Узбекистана в этот период характерна тенденция более ускоренного роста кадров интеллигенции, чем по СССР в целом. Если по Союзу с 1941 по 1982 г. количество специалистов с высшим образованием возросло с 909 тыс. до 13 млн., т. е. в 14.3 раза, а специалистов со средним специальным образованием – 1492 тыс. до 18 млн., т. е. в 12 раз [9. C 408], то по Узбекистану этот прирост составил, соответственно, 29,1 и 17,5 раза. В 1982 г. общая численность специалистов с высшим и средним специальным образованием, занятых в народном хозяйстве Узбекистана, достигла 1190,1 тыс., в том числе 583,1 тыс. с высшим и 607 тыс. человек – со средним специальным образованием [10. C 190].

В Узбекистане была создана и успешно функционировала стройная и эффективная система подготовки высококвалифицированных кадров специалистов для всех отраслей народного хозяйства. В 1982 г. в 43 высших учебных заведениях республики обучалось 288,8 тыс. студентов, а в 236 средних специальных учебных заведениях – 251,5 тыс. учащихся. В 1982 г. в Узбекистане на 10 тыс. населения приходилось 169 студентов [11. C 255-257].

Это дало возможность продвижению руководящих кадров из регионов. Исследование показало, что в социальном облике руководящих кадров в 1960 – 1980-е гг. получила развитие мощная тенденция регионализации процессов социального рекрутирования ответственных 6

работников, а также тенденция к усилению самодостаточности местных кадровых ресурсов для пополнения состава руководящих сотрудников и других специалистов. Это проявлялось как в целом по составу руководителей, так и по территориальным группам должностей, в первую очередь, по сельским районам. Если раньше процесс воспроизводства кадров существенно корректировался центром, то теперь этот процесс приобрел определенную автономность. этот процесс приобрел определенную автономность.

Застойные процессы, начавшиеся со второй половины 70-х годов в центре и охватившие все стороны жизни советского общества оказали негативное влияние и на облик национальной упавленческой элиты Узбекистана. Это особенно ярко проявилось в период так называемого «хлопкового дела», когда почти всё руководство республики оказалось под следствием, около 5 тыс. человек из руководителей разного ранга были осуждены судом. Несмотря на разные, иногда противоречивые оценки «хлопкового дела», это был явный признак морально-психологического упадка национальной управленческой элиты.

В период распада СССР, в конце 80-х - начало 90-х годов ХХ века, значительно выросли в узбекском обществе значение и влияние национальной элиты. Демократические процессы этого периода оказали огромное влияние на общественное сознание, открыли людям гуманистические ценности и демократические традиции западного мира. В этот сложный период истории часть представителей национальной элиты выбирала путь независимого развития Узбекистана. Независимость открыла широкие возможности для формирования новый политической элиты, способной создать современное демократическое государство. Однако, авторитарный режим управления, сложившийся в республике со второй половины 90-х годов, резко ограничил возможность качественного обновления национальной элиты. Поэтому, новые тенденции в развитии общества, связанные со сменой власти и с очередным этапом реформ в

Узбекистане, требуют генерации новой национальной политической элиты, способной управлять обществом в условиях формирования информационного общества. В этой связи сегодня объективное исследование кадровой политики руководства республики на завершающем этапе индустриальной модернизации Узбекской ССР, представляет особый научный и практический интерес, в том числе и с точки зрения современных процессов реформирования государственного управления в Узбекистане и формирования новой управленческой элиты.