Военная контрразведка русского Туркестана и мировые процессы

С пособы тайной борьбы за мировое господство с начала XX в. всё более усложнялись, и это требовало принятия адекватных мер по защите интересов Российской империи.

Создание в России контрразведки было обусловлено логикой модернизации системы военной безопасности страны. Оно проходило в условиях нараставшей активности иностранных спецслужб и острой нехватки в империи финансов1 после «поражения»2 в русско-японской войне.

Несмотря на то что борьба с военным шпионажем составляла обязанность военного министерства, в его структуре не было специальных контрразведывательных учреждений3. С образованием Главного управления Генерального штаба начался процесс реорганизации центральных органов, а также местных структур разведки и контрразведки. Однако если разведывательные отделения в штабах военных округов были образованы в 1906 г., то контрразведывательные отделения – только в 1911 г.

8 июня 1911 г. военный министр В.А. Сухомлинов4 утвердил «Положение о контрразведывательных отделениях», «Инструкцию начальникам контрразведывательных отделений», ведомость расходов, а также ряд других необходимых документов. С этого времени координирующим центром всей контрразведки империи становится Особое делопроизводство генерал-квартирмейстера ГУ ГШ. Там сосредоточивалась вся переписка с отделениями по вопросам борьбы со шпионажем5.

Поскольку в общей системе военно-административного управления Русским Туркестаном военные и гражданские функции были пере плетены, то учреждение в 1911 г. официального органа

• ¹    Только по этой причине контрразведывательные отделения в военных округах не были сформированы к 1909 г.

• ²    Японию от полного разгрома в этой войне спасла начавшаяся в России в 1905 г. революция. Только безвозвратные потери с японской стороны составили 58,8 тыс. чел. Россия потеряла 31,5 тыс. чел.

  ВОЛКОВ

  Иван Васильевич – кандидат

  политических наук

  
  

• ³    С 1903 по 1905 г. в ГШ борьбу с иностранным шпионажем вело разведочное отделение. Сменившее его Главное управление занималось организацией стратегической разведки и контрразведки.

• ⁴    Сухомлинов, Владимир Александрович (1848–1926) – русский военный деятель; генерал от кавалерии. Член Государственного совета, военный министр (1909– 1915).

• ⁵    РГВИА, ф.2000, оп. 15/с, д. 153, л. 98.

военной контрразведки в регионе в виде VI (контрразведывательного) отделения штаба Туркестанского военного округа (Турк-ВО) было, на наш взгляд, во многом чисто формальным актом. При этом сохранились как агентура, так и главная задача – борьба со шпионажем. Поэтому не удивительно, что уже весной 1912 г. военная контрразведка в Туркестане задержала японского наблюдателя. Некий Тойчи Вейха-ра два месяца разъезжал по среднеазиатским городам, собирая информацию о расположении войск, магазинах, состоянии дорог и т.п. вещах1.

Однако Положение 1911 г. добавило ещё одну главную задачу: «воспрепятствование тем мерам иностранных государств, кои могут вредить интересам обороны госу-дарства»2. В частности, Инструкция разъясняла, что в обязанности контрразведывательных отделений входит нейтрализация попыток иностранных государств создать в России «внутренние осложнения, способные нарушить успешное течение мобилизации и сосредоточения наших войск для борьбы с упомянутыми государствами». В документе был дан перечень семи «видов деятельности иностранных государств», способных нанести ущерб безопасности России3, в том числе и подготовка вооружённого восстания.

В 1906–1911 гг. внимание иностранных разведок, традиционно направленное на западные и дальневосточные районы империи, распространилось и на территорию Туркестана.

Создание контрразведывательного отделения штаба ТуркВО совпало с усилением активности английской, афганской и германской агентуры в регионе.

Важная информация о действиях Великобритании в Средней Азии была добыта и представлена в Генеральный штаб разведкой Туркестанского военного округа. Побывавший в Индии с секретным заданием статский советник Половцов в 1907 г. сообщил о действовавших в Бомбее, Мадрасе, Лагоре, Пуште и Рангуне развед- школах. В первой из них слушатели-британцы изучали русский, персидский или китайский язык по выбору. В прочих школах к шпионской работе готовили выходцев из азиатских народностей.

Половцов считал, что существует секретное соглашение, в силу которого английские разведчики с ведома афганских властей «время от времени пропускаются через афганские пределы для проникновения в российские пределы»4. На этом донесении царь Николай II сделал пометку: «Полезно знать».

Одновременно с англичанами продолжало наращивать свою агентурную сеть и правительство Афганистана. Оно это делало не только в Русском Туркестане, но и в Бухарском (и частично в Хивинском) ханстве. При этом афганская агентура проводила откровенно антироссийскую пропаганду и агитацию среди местного мусульманского населения. Несомненно, что данная активизация происходила не без участия британских спецслужб.

Военная контрразведка штаба ТуркВО отслеживала деятельность афганской агентуры, естественно, и в ханствах, но она была ограничена в своих действиях, так как Бухара и Хива считались формально независимыми государствами.

Оказывать соответствующий нажим на их правительства мог только МИД России, хотя и туркестанский генерал-губернатор, и даже начальник Амударьинского отдела (в отношении хивинских властей) тоже имели весьма существенные прерогативы.

Что касается английской разведки, то она направляла своих агентов из Индии в Туркестан по кратчайшему пути – через территорию Афганистана. Так, состоявший при русском консульстве в Бомбее чиновник М.С. Андреев по возвращении из Индии представил туркестанскому генерал-губернатору доклад «Об английской разведочной организации в Индии и сопредельных странах». В сфере внешней разведки, по замечанию Андреева, англичане, как правило, для выполнения заданий в азиатских государствах использовали представителей местных племен или их единоверцев.

Андреев установил имена наиболее удачливых британских разведчиков, которые неоднократно бывали в Туркестане и, ни кем не раск рытые, возвращались в Индию.

С началом Первой мировой войны в Афганистане значительно активизировалась деятельность германской и турецкой агентуры. Так, 15 сентября 1915 г., основываясь на данных военной контрразведки, начальник штаба ТуркВО телеграфировал в Главное управление Генерального штаба о том, что «факт проникновения турок и немцев в Афганистан продолжает внушать опасения… Щедро немцы сыплют золотом, турки открыто занимаются пропагандой войны с Англией и Россией»1.

При этом он отмечал, что военной контрразведкой штаба ТуркВО «сведения беспрерывно продолжают собираться», поскольку многие из германских и турецких агентов с территории Афганистана проникали в Русский Туркестан, а также в Бухарское и Хивинское ханства. Что касается последнего, то ситуация в нём была не менее проблематичной, нежели в Бухарском эмирате.

В этот период в Хивинском ханстве постоянно росло присутствие и турецкой агентуры. Естественно, что военные контрразведчики из 2-го Туркестанского армейского корпуса (Закаспийской области) и Амударьинского отдела Сыр-дарьинской области вели активную борьбу с иностранной агентурой. Эта борьба, однако, проходила как в условиях двойной лицемерной политики высших властей ханства, так и негативного отношения определённой части его исламского духовенства к России.

Деятельность германской агентуры особенно активизировалась в Туркестане на рубеже XIX–XX вв., после известной поездки кайзера Вильгельма II2 в Турцию и на Ближний Восток, которая обозначила стратегическое сближение Турции и Германии накануне Первой мировой войны. Обе страны были противниками России, и это явилось основой для совместной деятельности их агентуры в Туркестане.

В начале XX в. немцам удалось сформировать собственные разведцентры в Восточном и Южном Туркестане, а также в Иране. Они широким фронтом охватывали южные границы Русского Туркестана. Это было следствием по-немецки педантичной и основательной работы Восточного отдела, созданного военной разведкой германского Генштаба и возглавляемого полковником фон Хафтеном.

Одновременно с активизацией деятельности немецкой агентуры в Персии в канун Первой мировой войны полковник фон Хафтен направил в Восточный (Китайский) Туркестан опытного и энергичного шпиона фон Хентига, которому было вменено в обязанность создание в Синьцзяне германской агентурной сети.

Хентиг справился с этой задачей, организуя диверсионные группы из числа сбежавших из Русского Туркестана и скрывавшихся от преследования властей мусульман-узбеков, уйгуров, казахов и др. Членов этих групп, прошедших необходимую подготовку и инструктаж, он засылал в российские пределы. Многие из них отлавливались военной контрразведкой ТуркВО, работавшей в тесном контакте с туркестанской «охранкой».

Так, в 1915 г. в Андижане военные контрразведчики задержали посланца фон Хен-тига – Абдуррахмана Кары, который приступил к созданию группы немецких агентов из числа местных мусульман, слывших самыми сильными фанатиками веры в Пророка в Туркестанском крае, многие из которых к тому же весьма неприязненно относились к России. Однако другие «туземные» агенты фон Хентига, имевшие менее ответственные задания, сумели закрепиться в разных местах Русского Туркестана и исподволь проводить антирусскую пропаганду.

В целом же работа фон Хентига в Синьцзяне не имела того размаха, на который надеялись в Берлине. Во-первых, его деятельность в регионе отслеживалась агентурной сетью, которой руководили российские консульства в Кашгаре, Кульдже, Урумчи и Чугучаке. Во-вторых, в Синьцзяне работала сильная агентурная сеть англичан, направляемая спецслужбами Британской Индии. Они тоже не упускали из вида деятельность группы фон Хентига. Об этом, в частности, писал в 1925 г. бывший английский консул в Кашгаре П. Эссертон, подчёркивавший то обстоятельство, что «во время I Мировой войны вражеские агенты буквально кишели и в Кашгарии, и в Русском Туркестане»3.

Турецко-германское шпионское «содружество» нашло яркое проявление и во вре мя мусульм анского восстания в Русском

Туркестане. Мятеж начался летом 1916 г., и вскоре его волны прокатились по многим местам региона, но преимущественно в районах с кочевым населением.

Силы военной контрразведки были привлечены к борьбе с немецкой и турецкой агентурой, работавшей среди повстанцев, что особенно проявилось в Семиречен-ской области, где бунт был наиболее кровавым и ожесточённым.

У нас нет оснований полагать, что именно указанная агентура организовала восстание 1916 г. в Русском Туркестане, – на то были другие, по нашему мнению, более объективные причины. Вместе с тем исламский деятель М. Хаджет-лаше незадолго до восстания указывал на активную деятельность в регионе немецкой агентуры.

Так, в письме в МВД от 12 марта 1916 г. он писал, что «повсюду, в особенности в Бухаре и Хиве и на афганской границе, немецкие агенты свили себе прочное гнездо и умело руководят пропагандой… Сотни энергичных, смелых и опытных германских агентов, обильно снабжённые золотом, под видом дервишей и бродяг снуют по Востоку, пропагандируя величие и могущество Германии… Особенно серьёзное внимание русское правительство должно обратить на народы Средней Азии, Туркестана, Ферганы, откуда и нужно ожидать начала гран диозных со бытий»¹.

Достаточно активно участвовали в восстании 1916 г. и турецкие шпионы. Военная контрразведка штаба ТуркВО установила, что во время восстания повстанцами-киргизами из племени сарыбагыш руководил турецкий генерал. Интенсивную работу турецкой агентуры среди повстанцев 1916 г. на конкретных примерах описал видный киргизский историк К. Усен-баев2.

Если учесть, что в восстании участвовали и китайские агенты (из числа мусульман Синьцзяна), а равно иные (афганские, персидские), то можно только представить себе весь тот огромный объём работы, который честно, но по мере своих сил, выполняла контрразведка в Русском Туркестане.

Таким образом, несмотря на то что официальные органы военной контрразведки в Туркестане были учреждены только в 1911 г. и просуществовали всего шесть лет, они в условиях постоянно осложняющейся международной и внутриполитической обстановки в империи, начавшейся Первой мировой войны достойно противостояли разведывательноподрывной деятельности (в том числе формированию диверсионных отрядов «за счёт инородческого населения империи») разведок ведущих иностранных государств.