Военная присяга в советской армии: когнитивно-коммуникативный аспект

В многоаспектном исследовании речевого акта «клятва» особый интерес представляет военная присяга, принятие которой членом иерархически организованного сообщества является одним из важнейших ритуалов, связанных с социализацией личности. Речевой акт «клятва» в силу своей психосоциальной значимости не раз попадал в поле внимания ученых-гуманитариев [1; 3], в том числе и лингвистов [2; 9], но с когнитивно-коммуникативных позиций начал изучаться лишь в последнее время [12–14], что открыло перспективу описания военной присяги с точки зрения историко-культурной динамики формы ее объективации.

Военная присяга в царской армии описывалась нами в отдельной работе [11], здесь же рассматривается военная присяга в армии советского историко-культурного периода. Отметим основные параметральные признаки военной присяги, вокруг которых выстраивается ее исследование.

Глубинным психологическим мотивом речевого акта «клятва» является потребность говорящего в доверии со стороны адресата(ов), эта потребность и трансформируется в целевую установку, связанную с достижением искомого доверия [13]. У военной присяги обнаруживается три вида адресатов: 1) адресат – объект воздействия – лицо или группа лиц, представляющие высший эшелон государственной власти и являющиеся разработчиками или цензорами ее формы; 2) реальные адресаты-наблюдатели – военнослужащие и другие лица, участвующие в ритуале принятия присяги, а также приглашенные; 3) виртуальные адресаты-наблюдатели – Бог, а также лица, которые не присутствуют на церемонии, но упоминаются в тексте присяги и, соответственно, называются присягающим. Адресаты – весьма значимый параметр военной присяги, характеристика которого необходима при описании ее формы.

Принятие военной присяги, как уже отмечалось, является одним из важнейших социо-творческих ритуалов, время, место и характер проведения которого психологически значимы и (как правило) определяются законами государства. В этом контексте характеристика хронотопа военной присяги также необходима при описании ее формы.

Речевой акт «клятва» представляет собой утверждение говорящим единства мысли, слова (знака) и дела, базирующееся на его готовности подвергнуть себя каре, т. е. проклятию, за нарушение искренности высказываемого [14]. Эта готовность, или виндиктивная составляющая данного речевого акта, определяет его когнитивно-коммуникативную сущность и закономерно оказывается в поле исследовательского внимания при описании формы объективации военной присяги.

Военная присяга является клятвой-комис-сивом, т. е. клятвой, связанной с принятием говорящим на себя определенных обязательств. Характеристика этих обязательств, или комисcивной составляющей военной присяги, также необходима при описании формы объективации последней.

В советский историко-культурный период первый текст военной присяги Рабочекрестьянской Красной армии утверждается декретом Всероссийского центрального исполнительного комитета советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов от 22 апреля 1918 г. [7].

Составленный в духе теории классовой борьбы, данный текст военной присяги предполагает в качестве адресата-объекта воздействия рабочее и крестьянское правительство: Я обязуюсь… соблюдать революционную дисциплину и… выполнять все приказы командиров, поставленных властью Рабочего и Крестьянского Правительства [Там же]. А также: Я обязуюсь по первому зову Рабочего и Крестьянского Правительства выступить на защиту Советской Республики… [Там же].

Реальные адресаты-наблюдатели здесь – командиры подразделений и бойцы Красной армии, принимающие участие в ритуале. Вир- туальные адресаты-наблюдатели – трудящиеся классы России и всего мира: Перед лицом трудящихся классов России и всего мира я обязуюсь… [7].

Единого документа, определяющего хронотоп военной присяги, в годы Гражданской войны не существует. Он появляется как декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета «О приведении к присяге всей Красной Армии и Красного Флота» 25 марта 1922 г. и предписывает проводить ритуал принятия красной присяги 1 мая, в «день великого международного пролетарского праздника», возлагая приведение к торжественному обещанию – красной присяге воинов и служащих в Красной армии на членов Всероссийского центрального исполнительного комитета, председателей и членов исполнительных комитетов, по месту расположения частей и учреждений Красной армии [5]. Присяга принимается «коллективно в строю, во время парадов» [10].

В виндиктивной составляющей текста военной присяги отсутствует глагол «клянусь», вместо него используется глагол «обязуюсь», однако есть вербальное построение, выражающее готовность говорящего подвергнуть себя этическим и юридическим санкциям за отступление от торжественного обещания: …я обязуюсь… добросовестно изучать военное дело… Если по злому умыслу отступлю от этого моего торжественного обещания, то да будет моим уделом всеобщее презрение и да покарает меня суровая рука революционного закона [7]. Можно сказать, что при формальном несоответствии речевому акту «клятва» виндиктивная составляющая вполне соответствует ему в смысловом отношении.

В комиссивной составляющей текста военной присяги можно выделить ключевое обязательство – носить это звание (звание воина рабочей и крестьянской армии) с честью, что, в свою очередь, предполагает ряд других обязательств: 1) добросовестно изучать военное дело, 2) охранять военное и народное имущество, 3) соблюдать революционную дисциплину, 4) беспрекословно выполнять все приказы командиров, поставленных властью рабочего и крестьянского правительства, 5) воздерживаться и удерживать товарищей от поступков, порочащих достоинство гражданина Советской Республики, 6) все свои действия и мысли направлять к великой цели освобождения всех трудящихся, 7) по первому зову рабочего и крестьянского правительства выступить на защиту Советской Республики и в борьбе за Российскую Советскую Республику, за дело социализма и братство народов не щадить ни своих сил, ни самой жизни [7]. Очевидно, что комиссивная составляющая текста военной присяги ориентирует воина не только на защиту Отечества, но и на служение идеи освобождения всех трудящихся и, соответственно, борьбу за дело социализма и братство народов.

Следующий текст военной присяги утверждается Указом Президиума ВС СССР от 3 января 1939 г. [6]. Этот текст (как и его предшественник) предполагает в качестве адресата-объекта воздействия рабочее и крестьянское правительство: Я клянусь… до последнего дыхания быть преданным… РабочеКрестьянскому Правительству [Там же]. А также: Я всегда готов по приказу РабочеКрестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины… [Там же]. Реальные адресаты-наблюдатели – командиры подразделений и бойцы Красной армии, принимающие участие в ритуале. Виртуальные адресаты-наблюдатели – трудящиеся классы России и всего мира – в этом тексте уже не упоминаются.

Хронотоп военной присяги определяется Указом Президиума ВС СССР от 3 января 1939 г. [4]. Данный документ существенно меняет характер проведения ритуала, делегируя полномочия определять время принятия присяги командирам частей и предписывая принимать присягу в индивидуальном порядке и скреплять ее собственноручной подписью [Там же]. Этот документ также предписывает проводить церемонию при знамени и с оркестром в караульной форме, завершать церемонию прохождением подразделения торжественным маршем, день принятия присяги считать нерабочим днем для данной части и проводить его как праздничный день [Там же].

В виндиктивной составляющей текста военной присяги вместо глагола «обязуюсь» используется глагол «клянусь», который сопровождается вербальным построением, выражающим готовность говорящего подвергнуть себя юридическим и этическим санкциям за клятвопреступление: Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся [6].

В комиссивной составляющей текста военной присяги можно выделить ключевое обязательство – быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, которое конкретизируется рядом вербальных построений, указывающих на определенные виды деятельности: 1) строго хранить военную и государственную тайну, 2) беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров, комиссаров и начальников, 3) добросовестно изучать военное дело, 4) беречь военное и народное имущество, 5) до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей советской Родине и рабоче-крестьянскому правительству, 6) быть всегда готовым по приказу рабоче-крестьянского правительства выступить на защиту Родины, 7) защищать ее мужественно, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами [6].

Как видим, в комиссивной составляющей текста военной присяги уже нет тезисов о 1) соблюдении революционной дисциплины, 2) направлении всех действий и мыслей к великой цели освобождения всех трудящихся, 3) борьбе за дело социализма и братство народов, но появляется новое (по сравнению с предыдущим текстом военной присяги) обязательство – строго хранить военную и государственную тайну [Там же]. Можно сказать, что в целом обязательства уже не ориентируют военнослужащих на решение проблем классовой борьбы, а фокусируют их внимание на защите Отечества.

Следующий текст военной присяги утверждается Указом Президиума ВС СССР от 10 июня 1947 г. [8]. Этот текст предполагает в качестве адресата-объекта воздействия не рабоче-крестьянское, а советское правительство (а Рабоче-крестьянская Красная армия именуется теперь Вооруженными Силами). Следующие два параметра (реальные адресаты-наблюдатели и виртуальные адресаты-наблюдатели) остаются без изменений. Хронотоп военной присяги определяется вышеназванным документом, сохраняющим в целом порядок проведения ритуала и добавляющим в его заключительную часть исполнение государственного гимна СССР [Там же].

В виндиктивной составляющей текста военной присяги вместо ранее используемой придаточной части Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу… [6] предлагается придаточная часть Если же я нарушу эту мою торжественную присягу… [8]. Исключение из текста слов по злому умыслу снимает вопрос о характере и акцентирует внимание на факте клятвопреступления. Ко-миссивная составляющая текста военной присяги остается без изменений, сохраняя фокус внимания военнослужащих на защите Отечества [8].

Итак, изученный материал позволяет констатировать следующее: в советский историкокультурный период военная присяга 1) наполняется поначалу духом теории классовой борьбы, который со всей очевидностью проявляется в тексте 1918 г., сохраняется в редуцированном виде в тексте 1939 г. и сходит на нет в тексте 1947 г.; 2) обнаруживает в себе тенденцию к повышению уровня личной ответственности военнослужащих за выполнение принимаемых обязательств; 3) во всех вариантах формы своей объективации носит этикоюридический характер.